Похвастался соседке
Соседушка, сучка эдакая, обладая небольшим ростиком и слишком уж притягательной фигуркой, взяла моду дефилировать по огороду в минимуме одежды. То натянет на свою задницу шортики, из-под которых ягодицы видать, то купальничек а-ля пара тряпочек на ниточке. Пара — это те, что соски прикрывают.
И еще один лоскуток, что на лобок не хватает. Благо бреется, а так бы усы торчали. И ниточка до того врезающаяся в задницу , что исчезает промеж ягодиц. А спереди и вовсе губешки развесила по краям той ниточки. Сколько раз предупреждал, что доберусь до нее и когда-никогда выебу. Смеется, зараза, и продолжает травить мой организм своими прибамбасами. А тут как-то стоим у ограды.
Она со своей стороны, я со своей. Разговариваем так вежливо. А на ней шортики и маечка, что выше пупка. Титешки под маечкой торчат задорно, от темы разговора отвлекают. Да и попка кругленькая в шортиках далеко не божественные мысли навевает. Не, у меня и своя баба симпотная, ничего не скажешь. Только ведь изве
стно, что чужое завсегда слаще. Ну говорю ей, чтокабы не заборчик, прихватил бы ее, пригнул, содрал шортики да и вдул бы со всей дури. А она смеется, издевается
— А вдувалка-то выросла? Мой мужик вон тебя на сколько крупнее, так у него шестнадцать сантиметров. А у тебя, поди, с пипетку?
Обидно так стало. Это у меня-то пипетка. Баба рукой придерживает, что бы до конца не вставлял. В самую пору кобыл огуливать. Но про кобыл это так, для красного словца. И все же свои двадцать пять не на помойке нашел, от родителей досталось. Ну и сказал соседке. А та не верит. Покажи, мол, тогда и поверю. Что, музей, что ли, нашла? Покажи за просто так. Я и говорю, что вот и покажу, коли даст. А она в ответ мне
— Дам, только вдруг обманешь и там писюнок с ноготок.
— Хозяин — барин…
Повернулся и пошел с огорода во двор. А она уже тут как тут. В калитку шасть и пристает снова
— Ну покажи, чего тебе стоит!
— Ладно,- говорю, — пошли в беседку.
Беседка у меня вся вьнком заросла, света Божьего не проникает, так что будем вроде как в укрытии, что те бойцы в окопе. Зашли в беседку. Она присела на лавочку, на спинку оперлась и ждет-пождет представления бесплатного. Ладно, думаю, будет тебе представление и стянул штаны.
Трусов-то я отродясь дома не ношу, вот и выпрыгнула моя орясина, что тот черт из табакерки. А эта дуреха, видать, что-то сказать хотела, да так и застыла с от
рочь. Пристроился, значит, к соседушке, слегка развел губенки да и начал протискиваться. Тесновата оказалась. Да и насколько глубока — не знаю. Можно ведь и порушить все внутренности. Вот и головка погрузилась, вот и ствол пошел. Кряхтит, но молчит. Достал до конца. мелковата пизденка, да оно ничего, аккуратнее буду. Ну и двинулся с ее благословения. Не то, что сказала так, но попкой покрутила, чего, мол,ждешь? Всунул — еби. И погнали мы. Как она извивалась! Как орала! Все соседи в округе, поди, слышали. Раз несколько кончила. А потом расслабилась, только вздрагивает, ждет, пока я закончу. Не стал в нее спускать, на спину кончил. А она так и стоит, бедолага, распрямиться не может. Кое-как распрямилась, села, потрогала рукой свою раздолбанную дырку и говорит
— Думала порвал все. Нет, крови нет. Но разворочал прилично. Теперь и идти-то не смогу.
Это ей показалось. Натянула свои шортики, трусики в кулак зажала, да и поплелась к себе во двор.
Назавтра, сучка какая, вышла в купальничке, в том, что из ниточек. Смеется, зараза. Говорит, что хочет раскрутить соседа еще на палочку. А по мне хоть и на две. Только подставляй. Но хотеть-то хотела, а дала только дня через три. И опять орала, извиваясь. А я долбил ее, вертя как обезьяну во всех позах. И опять домой поплелась враскорячку.
Так и пошло: пару-тройку раз в неделю у меня масленница. Баба-то каждый день не дает. А тут как раз ништяк: поочередно ебу двух баб и мне хватает.