Зубы зашлись
Привалившись ко мне своими титьками, Людмила тихо повизгивала от удовольствия:
— Нет, каков мастер! Как здорово пишет!
Мы отдыхали в постели, и я, держа в руках «Клошмерль», вычитывал в голос самые интимные моменты, придуманные Габриэлем Шевалье. Я специально притащил на свидание эту книгу, чтобы разнообразить наши с Людмилой любовные встречи. Для неё моя выдумка была полнейшей неожиданностью, и она, изумлённая, вслушивалась и чуть слышно восклицала:
— Какие характеры! Какие образы!
А за двадцать минут до этого она неистовствовала в реверсной позе. Ей так нравилось. Да, собственно говоря, это была полностью её выдумка лежать на спинах в противоположных направлениях с вытянутыми ногами. Мой член, под неестественным углом в сто восемьдесят градусов, исчезал в Людмилиной вагине между малых губ, распустившихся как крылья бабочки. И бабочка двигалась, двигалась, двигалась, словно пытаясь взлететь. И крупное тело у бабочки — это мой член. И маленькая голова у неё — это Людмилин клитор. Такая, вот, поза, при которой мне были видны такие подробности. Ноги мои, задавленные Людмилиными бёдрами, не имели никакой свободы движения. Да, в общем-то, мне этого и не нужно было. Я наслаждался видом полового действия и дикими ощущениями, которые бурлили во мне. Накричавшись и настонавшись, отдав последние свои силы охватившему её оргазму, Людмила как бархатная кошка теперь устроила свою белокурую голову на моём плече.
Я между тем добрался до того места, когда Босолей, рассуждая о женщинах, сказал, что, если они так или иначе голосят, так уж лучше пусть они голосят ночью, а не днём, и от удовольствия, а не от злости…
Мы, уже одетые, собирались уходить, ког
в дизельный вагон, желание во мне полыхало уже вовсю. Я уселась на сиденье у окошка, поставила корзинку себе на коленки для маскировки, и, когда поезд тронулся, принялась онанировать. Нет не руками — я же не сумасшедшая — руки я положила на дужку корзинки. Онанировала я, сокращая и напрягая бедренные мышцы нежной группы. Через каких-то, неполных минут пять на меня «накатило» так, что я испугалась — как бы ни закричать в оргазме. Неимоверным усилием я задавила в себе крик, сжав зубы и уцепившись пальцами за корзиночную дужку. А вот стон удержать не смогла. Да так, что обратила на себя внимание участливых пассажиров. Они мне: — «Что с Вами? Вам помочь?» А я им: — «Да нет. Ничего. Просто зубы зашлись».