В деревне. Часть1: Настя
«Я обречен!! — думал Стас, всю дорогу в пыльной электричке, — жизнь не удалась и катится под откос, все происходит, как на зло, хуже не куда!!»
Все часы дороги, и на перроне на незнакомой станции и в машине у Виктора Сергеевича… Степановича… плевать!! И у калитки небольшого заросшего участка, эти мысли не оставляли его.
Два месяца назад Стаса на улице избили. Ни за что, ни про что, оказался не в том месте не в то время. В результате несколько не очень серьезных переломов и сотрясение мозга. Довольно неприятно было провести кучу времени в больнице, но беды его только начинались. Мать решила, что ему нужен свежий воздух и отдых, вдали от цивилизации, чтобы ничто не напоминало о произошедшем (ни она, ни врачи никак не могли понять, что у него не осталось никаких моральных травм). Не слушая возражения сына, она договорилась со своим сослуживцем, и отправила Стаса к нему на дачу в Рязанскую область сразу же после выписки из больницы.
«Жопа мира» — со страданием оглядываясь, думал Стас.
Ему уже давно стало лучше: все переломы зажили и с головой все было в прядке, совершенно не обязательно было портить ему жизнь и отправлять его на целых три месяца в эту глушь.
В университете пришлось договариваться о переносе экзаменов.. одни проблемы от этой поездки. А ведь если бы сдавал со всеми, можно было бы сослаться на головную боль и выпросить нормальные оценки. Черная полоса – нужно переждать.
Прошел почти месяц. Стас ненавидел эту проклятую деревню всей душей, вокруг – ни одного человека младше 60, ну разве что Виктор, но не на много. Дни напролет приходилось лежать на солнце, читать, спать и есть. Он пытался выбраться покататься на велосипеде, которых было три в сарае, съездить на пруд, но катание и лежание на довольно аккуратном для деревни, хотя и вечно пустом пляже, в одиночестве только усиливало тоску.
Почти месяц!!.. И тут — свершилось!! Виктор уехал в ближайший магазин километров за сорок за продуктами, Стас лежал под сараем и ремонтировал пол – Виктор часто просил его помочь по хозяйству, а делать все равно было нечего, когда из дома раздался звонкий женский голосок:
— Папа! Папа, ты где?
Папа? – удивился Стас. Они с Виктором не очень много разговаривали, только иногда о рыбалке и надувных лодках, но уж точно не о семье. О своей дочери он не рассказал.
Стас вылез из-под сарая и направился к дому. Он остановился на пороге рядом с большим походным рюкзаком, который оставила девушка, обладательница звонкого голоска, а сама она, видимо, бегала по дому и искала отца.
— Привет, — поздоровался Стас, зачем-то помахав рукой, когда увидел приближающуюся из коридора фигуру, черты которой еще было невозможно определить из-за тысячелетнего дождика, вместо шторы прикрывающего дверь. Такие были изобретены в Советском Союзе и их законное место на самой глубокой свалке, потому что страшны до жути, но у многих старых людей и во многих старых домах такие еще встречаются.
Девушка на секунду застыла, потом отвела дождик рукой и шагнула в прихожую. Это была высокая блондинка, волосы, явно крашенные, едва доставали до плеч, серые глаза озадаченно и настороженно разглядывали его.
«Видимо ей обо мне Виктор рассказать тоже не удосужился..»
— Привет, — повторил он, — я Стас. Я у вас тут…
— А-а-а!! – Лицо девушки прояснилось, — ты тот самый парень, который у нас гостит. Очень приятно, Настя.
— Слава Богу, Виктор тебе обо мне рассказал, а то я про тебя ничего не знал.
— Да, папа не очень разговорчивый. Ну что, как тебе у нас?
Она подошла к своему рюкзаку, но Стас первым схватил его, она улыбнулась и пошла немного впереди, показывая дорогу. Зубы у нее были ровные, белые, но улыбка, хотя и явно добрая чем-то напоминала оскал. Она шла, повиливая бедрами, не вульгарно, а очень аккуратно и даже изысканно.. на ней была обтягивающая футболка и узкие бриджи. Фигура у Насти была отличная: девушка была довольно худая, стройная, с явно выдающейся аккуратной упругой попкой, к которой так и тянулись невольно и взгляд, и ладонь. Взгляд можно было не сдерживать и наслаждаться, а вот ладонь стоило придержать. Грудь Настина тоже выделялась очень четко, и Стаса, мельком взглянувшего на нее, занимал теперь почему-то навязчивый вопрос, какого же она размера. Может, второго или третьего..
С одной стороны, он был рад приезду красивой девушки, теперь будет не так скучно, будет хотя бы на что посмотреть, но с другой стороны, это была просто катастрофа: Настя со своими выдающимися формами была чертовски привлекательна, а у него не было секса уже несколько месяцев, с того злосчастного дня, когда его избили. С девушкой он расстался, пока был в больнице, потому что та «с горя» переспала с его другом. Друг ему все рассказал, поэтому так и остался другом, за честность. А вот девушке Стас сообщил, что больше не желает ее видеть. Очень уже это все было гадко.
Стас проводил Настю в ее комнату и отправился обратно под сарай. Это заняло у него весь день, поэтому в следующий раз они увиделись только за ужином, как всегда скудным: макароны с сосисками. Неужели на даче нельзя даже шашлык пожарить?!
Виктор извинился, что забыл рассказать Стасу о своих дочерях, оказалось, у него их двое: Настя и Алина. Алина сейчас в лагере, ей в этом месяце, прямо во время смены исполняется восемнадцать, и это последний год, когда она может съездить в свою любимую «Планету». А Настя уже на третьем курсе, то есть на год старше Стаса. Разговорившись, Виктор рассказал Стасу, что Настя – его дочь от первого брака, а Алина – от второй жены, которая умерла, когда девочке было тринадцать. Алину тоже ждали здесь со дня на день.
«Двойная катастрофа, — подумал Стас, — хотя, может, что-нибудь и перепадет в тайне от старика-папаши…»
Следующие несколько дней Стас и Настя были почти неразлучны, она была прекрасна!! По участку ходила в коротеньких шортиках, больше похожих на трусы (у нее были очень длинные ноги!) и в маечке, не доходящей до пупка, обнажающей ее худой плоский живот. Лифчик она не носила и ее грудь плавно двигалась, когда двигалась сама девушка, через майку часто проглядывали заостренные соски. Тихонько разглядывая ее, Стас пришел к выводу, что размер, скорее всего, все-таки третий. Ее движения были очень плавными, утонченными. Все это сводило Стаса с ума.
Они часто ездили на велосипедах на пруд, где Настя стягивала с себя шортики и маечку, красивыми, как бы танцующими движениями, и оставалась в одном купальнике. Стас, стараясь, чтобы она не заметила, внимательно наблюдал за этим процессом.
На третий день, после нескольких часов, проведенных у пруда, когда солнце уже скоро должно было начать садиться, Настя вдруг попросила намазать ей спину. Она часто просила Стаса, но сейчас было уже поздно и не нужно. Но парень, ничего этого не сказав, согласился.
Настя перевернулась на живот, развязала купальник и убрала с шеи волосы. Как всегда дрожащими руками, Стас принялся втирать крем в ее гладкую кожу, надеясь, что она не почувствует дрожи и в очередной раз радуясь, что у него не плавки, а широкие шорты. Размазав крем, он помог девушке завязать веревочки на купальнике и отсел в сторону.
— Стасик, — улыбаясь, своим милым оскалом, пропела Настя, — Мне папа, знаешь что сказал, когда я приехала?
— Думаю, нет, — все хорошо, но вот ее манера разговаривать его раздражала.
— Сказал, — продолжала Настя, словно и не нуждаясь в его ответе, — что ты в больнице лежал с сотрясением мозга.
— Так оно и есть.
— И что еще не окреп, — Стас почувствовал снова прилив злости на мать и на ее глупого приятеля Виктора, но промолчал, — это правда? – Стас решил помолчать еще немного, он уже заметил, что, если не успеешь ей ответить, она все равно продолжит говорить, — мне кажется, да. Знаешь, почему?
— Ну?
— Потому что я же вижу, как ты на меня смотришь,… глаз не отводишь, а ничего не делаешь, — ее голос был тихий и журчал как ручеек, она подползла немного ближе и вкрадчиво смотрела на него, и ему стало это неприятно.
— А что я могу сделать?.. – глупый вопрос, но нужно было заставить ее перестать на него смотреть.
— Ну, например, что-нибудь такое…
Настя быстро, в одно движение оказалась сверху, сев на его вытянутые ноги, ее лицо оказалось чуть выше его лица, он чувствовал приятный сладковатый запах ее волос, которые она никогда не мочила, купаясь в пруду, а напротив его лица расположилась ее прекрасная пышная грудь, на которую он и уставился, немного оторопев от ее действий. Настя резко подняла его подбородок и поцеловала. Несмотря на всю вечную плавность ее движений, казалось, она впилась своими губами в его губы, но Стас тут же с радостью почувствовал, что это может зак
Для обоих было ясно, что Виктор не одобрит никаких взаимоотношений Стаса и Насти, и доброжелателен к парню, только потому, что считает, что тот «еще не окреп», значит, нужно было встречаться тайно, на следующий же день погода испортилась, на пруд, да и вообще из дома теперь было не выбраться. Стасу и Насте доставались только редкие минуты уединения, они не могли встретиться даже ночью, потому что ночи в деревне очень тихие, слышно любой шорох, и это вряд ли осталось бы незамеченным.
«Я точно проклят! – думал Стас, — есть все: сексуальная девушка, которая сама на меня прыгает, мое желание, но почему обстоятельства всегда против меня?! О, как же давно у меня не было секса!»
Те редкие моменты, когда оставались одни, они проводили, страстно целуясь и осторожно лаская друг друга, от чего оба оставались только еще более неудовлетворенными.
Наконец, выдался счастливый день – Виктор поехал встречать Алину, так как лил дождь, он беспокоился, как она доедет сама на автобусе, который может забуксовать или еще что того хуже, на сколькой-то дороге.
Как только машина Виктора тронулась, Стас, вместе с Настей, следивший за ней из окна одной и гостиных комнат, схватил девушку и прижал ее к стене. С каким-то даже остервенением он стал покрывать поцелуями ее шею, то приподнимая волосы рукой, осторожно прикусывал мочку уха, то спускаясь к ключице, яростно скользя руками по всему ее телу, полные губы девушки немного приоткрылись, и из них донесся приглушенный стон, ее дыхание участилось, и было слышно каждый вдох и выдох.
Он знал, что они оба, так долго ждавшие этого, готовы, но хотелось подольше растянуть сладостный момент вседозволенности: Виктору до станции было ехать больше часа, а потом еще обратно – спешить не надо.
«Наконец-то у меня будет секс – хоть какая-то радость в этом тошнотворном месте!»
Настя, видимо, не разделяла наслаждения парня моментом и начала настойчиво расстегивать ширинку.
— Подожди, не торопись, — прошептал Стас.
— Хватит уже тормозить, итак слишком долго ждали! Чего еще ждать?! – как будто злобно прошипела девушка.
— Пойдем в мою комнату.
Мобильной связи в деревне не было. Для того, чтобы поговорить с кем бы то ни было, приходилось выходить в поле и искать сигнал там. Виктор позвонил дочери, когда та загружала вещи в автобус, собираясь уезжать из лагеря. Он позвонил очень не вовремя, и у нее не было времени разговаривать, но, зная, что потом не сможет до него дозвониться, она быстро объяснила, когда приедет. В суматохе и из-за помех и возникло недопонимание. Алина подошла к дому практически сразу, как оттуда отъехала машина Виктора.
Она вошла в дом, там было тихо, девушку это совершенно не удивило, она знала о растерянности отца и вполне допускала, что он перепутал время, и они с Настей поехали ее встречать, забыв закрыть дверь.
«Подождут немного на вокзале, вспомнят про дверь и в любом случае вернутся, а я их тут подожду».
Она поднялась наверх в свою комнату, но, проходя мимо гостевой заметила там чужую сумку, войдя, девушка обнаружила, что комната явно обитаема. Отец не успел рассказать ей о Стасе, поэтому увиденное удивило девушку, там более, что вещи, разбросанные по комнате, были явно мужскими.
Вдруг послышался тихий смех и шаги, непонятно чего испугавшись, Алина зачем-то быстро открыла дверцу шкафа и запрыгнула в него. Дверцы шкафа состояли из горизонтальных перегородок, поставленных под таким углом, что снаружи не было вино, что внутри, а изнутри обозревалась вся комната. Тут же она поняла, какую глупость сделала, но шаги приближались, и ей стало очень стыдно, что она спряталась в шкаф.
«Пусть отойдут подальше, тогда вылезу,» — подумала она.
Но тут в комнату ввалилась ее сестра, вернее, ввалился парень, высокий брюнет с островатыми, но мужественными чертами лица, на котором она висела, обняв его руками и ногами. Они целовались. Алина всегда была скромной и очень стеснительной, любые разговоры о чем-то интимном смущали ее, заставляли краснеть, и сестра часто над ней издевалась. Поэтому, видя происходящую на ее глазах сцену, девушка зажмурилась. Но в то же время ей стало интересно, и она сама не могла понять, что именно ее интересует: незнакомец, которого она так и не успела рассмотреть, как следует, или происходящее в комнате. Алина осторожно приоткрыла глаза.
Настя и Стас уже преодолели все комнату, Настя теперь сидела на низком подоконнике, а парень стоял рядом. Сначала он целовал ее в губы, потом стал опускаться ниже, по шее к ключице и к глубокому вырезу майки. Настя тяжело дышала. Вдруг остановившись, парень быстро отстранился и, рванув Настину майку вверх, снял ее, открыв красивую пышную грудь с уже заострившимися сосками. С новой силой прижав Настю к окну, он приник ртом к ее левой груди, сначала обхватил ее губами, начал осторожно посасывать, потом стал водить кончиком языка по ореолу соска, так он чередовал эти движения, другой рукой взяв ее вторую грудь, то переминая ее, то осторожно поглаживая сосок. Губы девушки периодически изображали упоенную улыбку или томно приоткрывались.
Снова прервавшись, парень развязал завязки на Настиных шортах и хотел снять их, но она его остановила.
— Подожди, — Настя спрыгнула с подоконника, рывком расстегнула его джинсы, он снял их, потом и футболку, у него был красивый естественный, не перекаченный торс. Настя тихонько подвела его к стене и скользнула рукой под резинку трусов. Губы парня расплылись в удовлетворенной улыбке, его лицо в этот момент показалось Алине очень неприятным, но она не долго наблюдала его, потому что Настя стала целовать его и ни улыбки, ни лица не стало видно. Вытащив руку, Настя, опустившись на колени, сняла трусы. Алина почти с испугам уставилась на эрегированный член, никогда раньше она не видела его вживую, он показался ей огромным. А когда сестра, проведя языком по головке, взяла его в рот, Алина чуть не поперхнулась. Настя посасывала член, пропуская его к себе в рот не больше,… чем на треть.
— Чуть глубже, — попросил парень.
Настя приподняла на него глаза и улыбнулась, теперь член входил в ее рот почти целиком. На лице парня снова появилось это неприятное выражение удовлетворения. Настя скользила губами по стволу, водила языком по головке и водила ею по губам, как губной помадой.
— А теперь поласкай меня, — улыбаясь, пропела она, поднявшись с колен, осторожно проводя рукой по его яичкам.
Он поцеловал ее в губы, она быстро стянула шорты и обеими руками обняла его шею, а его рука опустилась к ее трусикам. Он осторожно провел кончиками пальцев по промежности, потом провел ими по животу и, засунув руку под трусики, принялся массировать клитор. Настя снова тяжело дышала, тихонько постанывая. Вытащив руку, парень снял с нее трусики и бросил на кровать.
Раздвинув ее ноги, он ввел член. Он сразу начал двигаться быстро. Настя стонала и царапала руками его спину. Вдруг он вынул член.
— Что случилось? – испуганно спросила Настя, прислушиваясь, — папа приехал?
— Нет, — усмехнулся парень, — Встань к окну.
Настя оперлась на подоконник, а парень, стоя сзади, снова вошел в нее. Она стонала и прикусывала губы. Вдруг ее стон превратился в крик, а парень, вытащил свой член и, развернув ее к себе лицом, осторожно опустил на колени. На этот раз Алина ничего не видела, кроме периодически мелькающей части головы сестры, потому что парень стоял спиной к ней, ни на что не опираясь. Через несколько секунд Настя поднялась с колен и немного поморщилась, сглотнув.
Вскоре оба вышли из комнаты, и Алина, тихонько выбравшись и шкафа, так же тихо спустилась по лестнице. Еще не придя в себя, она немного постояла на пороге, а потом громка позвала:
— Эй, есть кто-нибудь дома?