Толерантность. Часть первая: Беспредел

«Проблема в том, что в последние годы в крупных городах страны появляется все больше выходцев с Кавказа. Далеко не все вписываются в культурную среду, в которую они попадают, люди часто приезжают неподготовленными. Они просто ищут лучшую долю, хотят трудоустроиться. И это часто вызывает законное раздражение тех, кто проживает в том или ином населенном пункте.»

Путин В. В.

Телефон с противным жужжанием пополз по тумбочке, спустя пару мгновений заиграла люто ненавидимая мелодия будильника, вырывая девушку из объятий Морфея. Свет из окна, топот ног по коридору и приглушенные дверью голоса уничтожали остатки сна, но вставать совершенно не хотелось. Маша судорожно жмурилась, утыкаясь лицом в подушку, хватаясь за разорванные сны. «Еще пару минут… ну, хотя бы минуточку!»
— Маша, вставай! На пары опоздаем! — раздался совсем рядом девичий голос с легким горным акцентом.

Студентка поморщилась и приоткрыла один глаз. Марем, ее соседка по комнате, уже оделась и, судя по всему, умылась. Повязывая на голове платок, она улыбалась, подбадривая подружку. Глухо зарычав, Маша с трудом оторвалась от подушки. Около двери рассмеялась Залихан. Мария глянула в зеркало и тоже засмеялась: растрепанные русые волосы в страшном беспорядке раскидались по плечам и закрывали лицо. Она схватила телефон, на сенсорном дисплее загорелись цифры — 7:32. Занятия начнутся через полчаса, а она еще не умывалась!

Маша, как ужаленная, вскочила с кровати и стала спешно собираться: покидала в сумку книги, ручку, блокнот, косметичку и еще тысячу мелких вещей. Достала из ящика расческу, и попыталась справиться с хаосом на голове, но у нее не получилось. И тогда на помощь пришла Марем. Залихан в это время повязывала на голове платок. Обе девушки приехали из одной кавказской республики и жили в комнате почти полгода, пока к ним не подселили Марию, студентку из небольшого местного городка. На удивление комменды, девушка хорошо ужилась с южанками. А Марем даже считала своей подругой, ласково называя Машей.
— Настоящая модель, — весело подмигнула подруге Маша-Марем, справившись с беспорядком на ее голове.
— Спасибо, дорогая. — Улыбнулась Мария и, схватив со стула легкий халатик, набросила его поверх серой майки и шортиков, в которых обычно спала. — Подождите меня, я быстро!

Прихватив по дороге щетку и зубную пасту, Маша выскочила в коридор. Общага уже давно не спала, в коридоре сновали люди. По большей части кареглазые и темноволосые девушки в платках. Русских в общежитии было совсем немного. Говорили, что это какой-то президентский указ, якобы для повышения образованности народов Кавказа. Гостям из горных республик бесплатно отдавались три четверти мест в общаге. Местным студентам приходилось селиться за три дорога в съемных квартирах, зачастую в приличном отдалении от универа. Жители гор вели себя надменно, причем подобное отношение нарастало с каждым годом. И конфликтные ситуации редкостью не были. Однако, русские студенты шли на разборки неохотно, причин было много, но особо выделялись: легендарная русская терпеливость, большая численность «гостей» и, конечно же, решение любых конфликтов в пользу горцев. Так за драку на территории университета Ваньку легко могли отчислить и послать по статье «Розжиг национальной вражды», а Тофика пожурить, сделав выговор.

Но Машу это все мало заботило, к ней особо не цеплялись из-за дружбы с Марем и Залихан. Хотя она не раз замечала, как ее подруги превозносят себя над русскими, кичась своим целомудрием, несмотря на то, что так же, как и предмет оскорблений, ночами пропадали во все возможных клубах. Флиртовали с русскими парнями, чтобы затем натравить на них своих братьев. Девушки так развлекались.

Мария быстро семенила к туалету, что находился в другом конце здания. После ремонта общагу уже не считали помойкой. Узорчатый ламинат на полу, водостойкая штукатурка на стенах и пластиковые двери. Здание больше напоминало гостиницу бизнес-класса, нежели место проживания студентов. Маша подскочила к умывальнику, мельком отметив, что мужской туалет снова сломался. Рядом с ней дочищал зубы Петя, студент из Украины. Смущенно улыбнувшись, парень покинул помещение, оставив девушку наедине со звонко журчащей водой.

Студентка, наклонившись умывалась, когда в туалет ввалились трое кавказцев. Судя по их виду, ночь они провели в клубе. Громко переговариваясь на своем языке, парни прошли мимо Марии. Их знала вся общага, эти парни всегда были в центре конфликтов. Один из них, брат Залихан, нисколько не стесняясь девушки, стал мочиться в унитаз, к счастью стоя к ней спиной. Двое других продолжили разговаривать — Маша уже чистила зубы. Девушка старалась не обращать на мужчин никакого внимания, думая о предстоящих занятиях. А когда нагнулась сплюнуть воду, ощутила неприятный запах. Скосив глаза в сторону, она увидела, как Рамзан — высокий и крепкий кавказец, известный как борец — моет ноги в соседней раковине. Скривившись от мерзкого «аромата», девушка вытерла губы и возмущенно сказала:
— Люди здесь лицо умывают, а не ноги моют!

Рамзан замер и с непониманием посмотрел на Марию, он давно привык, что студенты боятся связываться с ним.
— Да мои ноги, в сто раз чище твоей морды! — с сильным акцентом выпалил парень, презрительно сморщив лицо.
— Хамло! — выдавила Маша и уже развернулась, чтобы уйти, когда кавказец схватил ее за плечо.
— Ты че сказала, сука?! — он бешено уставился на нее. — Охуела, да?
— Отпусти, урод! — Маша попыталась вырваться, поведение мужчины ее пугало.
— Ты как с мужчиной разговариваешь, блядина? — Рамзан дал девушке тяжелую оплеуху.

Удар откинул голову девушки и раскаленным утюгом прожег щеку. Маша замерла оглушенная. А в глазах блеснула ярость, девушка резко развернулась, нанося удар, как отец учил в детстве. Отец из местных был, из тех, кто землей и родом своим дорожит. И дочь свою защищаться научил. Маленький кулачок девушки врезался в челюсть, не ожидавшего ничего подобного мужчины. Хватка его ослабла, и
студентка рванулась прочь. Но Рамзан пришел в себя в то же мгновение и, схватив девчонку за волосы, бросил в глубину туалета.

Едва не споткнувшись, Мария затормозила о подоконник, больно стукнувшись животом.
— Я не понял, Рамзан… эта сука, че тебя ударила?! — изумленно прошептал незнакомый кавказец.
— Да я ей сейчас голову отрежу! — крикнул Магомед, брат Залихан, раскрывая нож-бабочку. Он в один шаг оказался рядом с испуганной студенткой и подставил холодное лезвие к ее горлу.
— Стой! — крикнул Рамзан, борец смаковал во рту вкус собственной крови из разбитой девушкой губы. Он медленно приблизился к Маше сзади. — Таких сук иначе наказывать надо…

Маша дрожала от ужаса, опираясь о пластиковый подоконник, она хотела закричать, но нож Магомеда больно уколол нежную кожу. Девушка сдавленно сглотнула. В ее глазах появились слезы, когда Рамзан задрал полы халата и одним рывком стянул ее шортики до колен. Девушка дернулась в сторону, клинок процарапал ее горло.
— Бэкхан, дэржи ее! — крикнул главарь своему другу.

Магомед, крепко схватил вырывающуюся студентку за шею, слегка придушив, и надавил на спину. Бекхан заломил одну ее руку и жестко зафиксировал плечи.
— Нэче так, жопа! — Рамзан звонко шлепнул девушку по ягодицам. На белой коже остался красный отпечаток пятерни. Маша взвыла, она поняла, что сейчас произойдет.

Кавказец достал из спортивных штанов толстый член с обрезанной крайней плотью и, направляя рукой, стал входить в вагину дергающейся девушки. Фаллос входил тяжело, девушка плотно сдвигала ноги и Бекхан, подхватил одну, оставив девичье лоно без защиты. Насильник поддал вперед и его орган преодолел тонкую преграду, ворвавшись в девственное лоно. Маша закричала, но Магомед зажал ей рот. Девушке оставалось только мычать.
— Целка что ли? — удивился Бекхан, увидев капли крови, побежавшие по бедрам.
— Да нэ, просто хэр мой вэлик для ее пизденки! Порвал я шлюху! — похвалил сам себя Рамзан, раздвигая попку жертвы, он сильными толчками вгонял в ее тело свой кол.

Маша выла и плакала. Она действительно была девственницей. И парня у нее не было, друзья были, а парня нет. Отличница, золотая медалистка, Мария уделяла слишком много времени учебе, забывая про личную жизнь. И лишь иногда, вечерами, мечтала о романтичных походах в кино, цветах на свиданиях, робких поцелуях на пороге дома, объятиях под дождем. И уж точно не думала, что ее невинность лопнет кровавыми каплями в туалете общаги, под напором кавказского насильника.

Рамзан двигался быстрее, грубо мял ее попку. Девушка устало сопротивлялась, пытаясь укусить, зажимающую рот ладонь. Слезы боли и унижения катились по ее щекам. Движения насильника стали еще резче, он возбужденно запыхтел и спустя секунду выдернул из искалеченного лона свой член. Провел по нему рукой и брызнул белесой жидкостью на ноги студентки.
— Ты шлюха, даже спэрмы маей нэдостойна! — сказал кавказец и отошел в сторону, туалетной бумагой вытирая с члена кровь.

Горцы отпустили девушку. Решив, что все закончилось, Маша, всхлипывая развернулась, чтобы уйти. Она даже не попыталась поправить одежду, лишь бы поскорее покинуть это место. Ноги дрожали и плохо слушались. Толчок в спину и девушка запуталась в собственных шортах, тяжело упала на кафельный пол, в кровь разбив колени. Маша зашипела, протяжно застонала. Слезы лились по раскрасневшемуся лицу.
— Малодэц, Бэк, засады ей! — подбодрил друга Рамзан и в ту же минуту, грубые руки схватили ее бедра, где уже наливались синяки, и в ее израненное влагалище с размаха вонзился новый член.

Машин вой оборвался на высокой ноте, она разрыдалась с новой силой, давясь слезами и слюной. Соленые капли срывались с дрожащего подбородка и разбивались о холодный пол туалета. Бекхан двигался быстро и удары о ягодицы девушки, сотрясали хрупкое тело. Крови стало больше. Довольно скоро, насильник запыхтел и, выдернув свой орган из раны, слил прозрачную жижу на пол.
— Еще нэ хватало, чтобы шлюха залэтэла… шлюх ебать надо… — горец сильно шлепнул жертву по заднице и поднялся, отошел за бумагой.

Промежность горела огнем, а ног Маша просто не чувствовала. Когда член кавказца покинул ее, девушка сглотнула и на четвереньках поползла к выходу. Позади кто-то рассмеялся, и тяжелый каблук ударил студентку в зад. Мария растянулась на грязном полу. Красные от крови шортики, болтались на одной ножке, когда сзади стал пристраиваться третий горец. Магомед полностью лег на хрупкое тело девушки и, тяжело пыхтя ей на ухо, пытался рукой вставить свой орган в ее вагину.

В дверях туалета появилось новое кавказское лицо. Горец о чем-то спросил Рамзана, тот ответил, и незнакомец продолжил стоять и смотреть. Наконец, Магомед нашел «вход», и медленно погрузил свой толстый отросток в разорванную дырочку. Возможно из-за неудобной позы, но тело студентки пронзила новая боль. Перед глазами все подернулось дымкой, и ее взор был устремлен к спасительной двери. Сквозь туман боли и ужаса, она видела, как незнакомый горец во все глаза смотрит на ее унижение, сжимая сквозь штаны свой член. Как в дверях появилась девушка в платке. Зрение подводило, Марию, но, кажется, это была Залихан. Девушка тоже спросила о чем-то насильников и, получив ответ, презрительно сморщилась, смотря на Машу.

Или время тянулось для несчастной как гудрон в жаркий день, или сил у брата Залихан было много. Но толстый член долго сотрясал нутро жертвы. Один раз в дверях появилось белокурое мужское лицо, парень тут же бросился к девушке. Но стоящие в коридоре горцы — Маша поняла, что их там уже много — оттеснили студента в сторону и, судя по звукам, избили.

Наконец, Магомед вышел из тела студентки и бурно излился густыми каплями на ее ягодицы, покрытые лиловыми синяками. Мария полежала всхлипывая еще несколько секунд, она уже не верила, что пытка закончилась. Затем осторожно поднялась на четвереньки — боли в коленях она не ощущала, лишь ужасное жжение между ног и глухую боль где-то внизу живота — поползла к раковинам. Там хватаясь руками за керамические умывальники, кое-как поднялась на трясущиеся непослушные ноги. И столкнулась глазами с дюжиной кавказцев. Парни смотрели на нее с похотью, среди них она заметила как минимум троих с ее потока. Девушки с презрением. В толпе и правда была Залихан, сестра насильника с отвращением смотрела на вчерашнюю подругу, будто на что-то мерзкое. Но Маша не обращая внимания — разум покрывала пелена шока — закуталась в халатик и, держась за стену, вышла в коридор.

Шортики остались в туалете, и алые капли крови свободно стекали по белым ножкам. Только одна мысль стучала набатом в голове Марии «Быстрее добраться до комнаты… там безопасно… там Марем, она защитит… «. Попадавшиеся по пути русские студенты немедленно опускали глаза и старались убраться из коридора: двери закрывались, топот ног удалялся по лестницам. Из одной комнаты вышел Майер. Он был родом из Кабардино-Балкарии и долгое время встречался с русской девушкой. Зарекомендовал себя, как спокойный отзывчивый товарищ. Он недовольно уставился Маше за спину. Что-то крикнул на своем языке, ему ответил Рамзан. Слов Мария не понимала, но крик был явно угрожающий. Майер возмущенно всплеснул руками и зашел обратно в свою комнату, заталкивая показавшуюся в дверях возлюбленную. Маша столкнулась с ней взглядами — девушка смотрела виновато.

Группа кавказцев за спиной униженной студентки становилась все больше, ее уже начинали толкать и лапать. Кто-то крикнул «А меня за сколько обслужишь?». «Обслужу? За сколько?!» — пролетело в Машиной голове. — «С чего они?… Что же это такое?!». Слезы полились с новой силой, но вот показалась ее комната. Теряя сознание от боли и стыда, Маша ворвалась в помещение и закрыла за собой дверь. Рыдая, сползла на колени. В комнате никого не было. Наверное, ушли на занятия. Волна душевной боли накатила с новой силой, Маша вспомнила взгляд Залихан в толпе. Уже на четвереньках девушка доползла до своей кровати. Легла на бок, не обращая внимания на пачкающую белую простынь кровь. Прижала к груди разбитые коленки и продолжила плакать, как маленькая девочка. Прозрачные слезы лились по щекам на подушку, хрупкие плечи, прикрытые помятым халатом, содрогались, все ее маленькое тело дрожало от унижения, из израненной вагины все еще текли капли крови, а за дверью глумились кавказцы.

Маша пролежала так около часа, пока за дверью не затихли крики. Немного отойдя от шока и продолжая лишь всхлипывать, девушка решила привести себя в порядок. Она тихонько раздвинула ножки, морщась от жгучей боли и посмотрела вниз. Лобок и бедра были измазаны запекшейся кровью. Маша достала из тумбочки влажные салфетки для интимной гигиены и аккуратно, морщась от болезненных ощущений, как могла, вытерла кровь. Осторожно пробежалась пальчиками по промежности, вновь разрыдалась, обнаружив пару кровоточащих разрывов у входа во влагалище. Подумала, что делать дальше. Решила, что нужно вызвать скорую, а потом ехать к родителям. В общежитии находится стало невыносимо. А как же насильники? Оставить их безнаказанными. Ну, уж нет! Нужно сообщить в полицию! Да! Они помогут, они защитят. Ведь это их работа — спасать и защищать жертв преступлений. Они посадят насильников в тюрьму. Наивная девушка даже дышать стала ровнее, хоть и икая временами. Полицейские посадят в тюрьму Рамзана и его друзей, и в общаге забудут об этом случае. И тогда… Маша сможет снова учится.

Девушка взяла было телефон, чтобы вызвать полицию, но вдруг вспомнила, что на первом этаже их общежития находится участковый пункт полиции. И там всегда дежурит полицейский. Маша осторожно спустила ножки на пол и зашипела от боли, не зажившая ранка снова надорвалась и капля крови упала на пол. Все еще тяжело дыша от пережитого, девушка достала прокладку и, приложив к изнасилованной промежности, одела плотные трусики. Стараясь как можно меньше шевелиться, сняла халатик и надела сарафан. Широко расставляя ножки и всхлипывая, Мария вышла из комнаты. Промежность горела огнем и девушке казалось, что каждый шаг будто еще сильнее разрывает ее вагину. В коридоре шаталось несколько студентов, явно прогуливающих занятия. Среди них были и кавказцы, которые тут же загоготали. Но Маша, стараясь не смотреть в их сторону, чтобы не заплакать снова, поспешила — насколько получалось — к лестнице. По первому этажу прошла без приключений, здесь находились в основном технические службы, комнаты комендантши и полицейского. В дверь последнего девушка и постучалась.

Последовало короткое «Войдите», и, отворив дверь, девушка переступила порог. Полицейский оказался мужчиной средних лет с начинающими седеть волосами и светлыми усами. Он сидел за столом и писал что-то в бумагах, периодически поглядывая в телевизор. Маша подошла и, сделав три глубоких вдоха, хотела рассказать мужчине об изнасиловании, но как только ее разум устремился к тем событиям, девушка разрыдалась. И захлебываясь, сбиваясь, глотая слова вперемешку со слезами, Мария рассказала о ногах в раковине, Рамзане, изнасиловании, толпе глумящихся кавказцев. Полицейский слушал рассказ, недовольно кривясь, и в конце потребовал от девушки успокоиться и идти с ним к месту преступления, чтобы по горячим следам найти преступников. Маша даже улыбнулась, размазывая по лицу слезы. Мужчина повесил на пояс дубинку для внушительности, надел фуражку и, взяв планшет с чистыми листами, покинул кабинет. Маша неотрывно шла следом. Хоть это и было болезненно, полицейский шел быстро и не оборачиваясь. А израненное лоно студентки не позволяло двигаться быстро.

Мимо по лестнице прошла уборщица со шваброй и ведром. Маша автоматически поздоровалась с ней, не придавая этому значения. В кор

снуть. Парни вопросительно посмотрели на полицейского, а Рамзан скосил прищуренные глаза на студентку. Маше сразу стало не по себе от этого взгляда, она поняла, что что-то не так.
— Здравствуйте, молодые люди. — Начал полицейский. — Эта девушка утверждает, что ее изнасиловали…
— Да, да! Это они! — перебила его Мария, указывая пальцем на Рамзана и других насильников.
— Тихо! Я сам разберусь! — недовольно перебил студентку участковый. — Итак, девушка утверждает, что вы изнасиловали ее втроем. Сегодня. В туалете. Что вы на это скажете?

Рамзан всплеснул руками:
— Эээ, началник! Я со шлюхами нэ вожусь! — сердце Марии упало в пятки. — Это ж Машка со второго потока, известная шалава. Ее пол унивэра ебет!

Полицейский сразу посветлел, внутренне обрадовавшись легкому повороту дела:
— А это точно, вы ничего не путаете? — спросил он таким голосом, что было понятно, он уже поверил.

А Маша тихо отступала назад. Участковый, тот, кто должен был защитить ее, легко перешел на сторону насильников. Поверил им на слово в одну секунду. Поверил, что она, Маша… проститутка.
— Э, как такое гаваришь?! — возмутился Рамзан. — Вон у Тимура спроси, он в ее группе учится!
— Правду брат гаварит. Это шлюха та еще! — живо поддержал друга Машин одногруппник. — За 500 рублей за щеку бэрет прямо на парах! Блядь, одним словом!

Во рту у Маши пересохло, сердце бешено билось в груди. Как же так? За что он так? Это же Тимур, она ему списывать давала на биологии. За одной партой сидели. Слезы обиды появились в глазах.
— Да, вы лучше у дэвочек, что с ней живут, спросите. — Добавил Рамзан. — Говорят, она еще и мужиков к сэбе водит. Дэвчонки возмущаются.
— Таак, — протянул полицейский. — Спасибо за помощь, парни.

Участковый вышел из комнаты, с презрительной ухмылкой посмотрел на растерянную девушку и быстрым шагов направился в комнату 205, где проживала Маша с подругами. Мария посмотрела в комнату и столкнулась глазами с Рамзаном. Он исподлобья посмотрел на студентку и коротко сказал:
— Конэц тэбе, сука.

Маша бросилась вслед за полицейским, крича, что они врут. Что она не такая. Что она обычная студентка. Участковый не ответил. А Мария резко остановилась от острой боли, крепко сжав ножки. С ужасом увидев, как из-под края сарафана вытекает кровь. Полицейский постучал в дверь и вошел. Маша заскочила в свою комнату несколькими секундами позже.

Внутри уже была Марем и она… рассказывала участковому про Машу-проститутку. Мария не поверила своим ушам, ее лучшая подруга, ее Машенька говорит про нее такое.
— Вот посмотрите, — Марем вытащила из тумбочки Маши кружевные стринги, кое-где запачканные белым. — Разве будет нормальная девушка такое носить?

Маша уставилась на красное белье, которого у нее отродясь не было. И в ее голове промелькнуло воспоминание. Ведь это же белье Марем! Она его одевала, когда на прошлой неделе на свидание шла с… Рамзаном. По спине студентки пробежали мурашки. Она стояла все открывая ротик, чтобы возразить, но не находила слов. А Марем продолжала выдавать подробности про каких-то «папиков», пьяных в постели студентки, минты в клубах. Участковый кивал и в конце поблагодарил Марем. Проходя мимо Маши, даже толкнул ее плечом. И уже в дверях повернувшись, сказал угрожающим тоном:
— А вы девушка будете оштрафованы за ложный вызов. А за проституцию я напишу на вас заявление! Сегодня же вечером отнесу в отдел. Где это слыханно, чтобы в стенах моего общежития шлюха за деньги мужиков ублажала?! — Он кричал, что-то еще, а Маша вжимала голову в плечи на каждое его слово. Слеза потекла по ее щеке, еще немного и она бы разревелась снова. — … но, возможно, мы бы могли договориться. Подумай об этом и приходи ко мне вечером.

Участковый нагло подмигнул и закрыл дверь. Маша медленно повернулась к стоящей рядом кавказке.
— Маш-ша, зачем?… — тихо прошептала девушка и получила сильную пощечину.
— Я — Марэм. — раздельно произнесла кавказка. — Это ты у нас Маша-два-рубля-и-наша!

Пощечина ошеломила Мария, держась за горящую щеку, девушка повернулась к недавней подруге:
— Но ты, же знаешь, что я не… — Марем снова хлестнула по щеке и вот теперь Маша разрыдалась.
— Сука! — Марем плюнула на бывшую подругу, — Кто тебе вообще рот открывать позволял? Отодрали и молчи, блядь русская! А ты еще и в полицию пошла! Дрянь!

Марем толкнула подругу на пол и разъяренная вышла из комнаты.

А Маша рыдая добралась до своей кровати и легла на живот, накрыв голову подушкой. В один день ее жизнь перевернулась: ее изнасиловали, от нее отвернулись одногруппники, ее опорочили и опозорили на весь университет, всесильная и обязанная защищать полиция поверила насильникам и даже ее лучшая подруга повернулась против нее. Сотрясаемая плачем, Маша и не заметила, как усталость взяла свое, и она провалилась в сон.

Разбудили Марию голоса, говорили в комнате, и говорили мужчины. Кажется, обсуждали ее… попу. Маша приподняла край подушки и осмотрела комнату. Волна ужаса накрыла ее измученное тело. Посреди помещения стояли Рамзан с Марем и Залихан с Бекханом, голос Магомеда исходил откуда-то сзади около кровати. Заметив, что их жертва проснулась, горцы оживились, Бекхан тут же подскочил к девушке и отбросил подушку в сторону. Маша попыталась вскочить с постели, но молодой насильник тяжело надавил ей коленом промеж лопаток и, схватив за волосы, задрал ее головку вверх. От боли в спине потемнело в глазах, а из-за нехватки воздуха девушка захрипела, когда ее горлышка вновь коснулась холодная сталь ножа.
— Куда собралась, тварь? — прошипел над ухом кавказец.
— Пожалуйста, — пропищала Мария, и ее глаза снова наполнились слезами, утренний кошмар вернулся.

В поле зрения попали Рамзан с Марем, причем руки борца на теле девушки, были явно далеки от исламского целомудрия.
— Ты не поняла, шавка, что рот открывать нэльзя? Еще захотэлось? — Рамзан смотрел ей прямо в плачущие глаза и продолжал тискать улыбающуюся Марем.

Магомед все время до этого, разглядывавший бедра девушки, задрав сарафан, в одно движение порвал ее белые, с насквозь промокшей от крови прокладкой, трусики. Белье осталось висеть на бедре рваной тканью. Студентка засучила ножками, задергалась насколько позволяло колено, не дающее вдохнуть. Она попыталась крикнуть, Бекхан задрал ее головку сильнее и из девочки вырвались лишь хрипы.

Магомед спустил свои спортивные штаны до колен и пристроился к Маше сзади. Рамзан все это время смотрел в молящие глаза первокурсницы. Мария приготовилась к утренней боли, к новым кровотечениям из не успевших зажить ранок во влагалище. И главарь насильников довольно ухмыльнулся, увидев как глаза жертвы расширились от ужаса, когда член горца уперся в ее анус. Марем засмеялась и положила руку на пах своего парня.

Брат Залихан сильно надавил на вспотевшее от ужаса и сильно сжатое розовое колечко, Маша затряслась от страха и боли. Головка крепкого члена буквально вдавила анус девочки, но не проникла внутрь. Студентка тряслась и мычала. Марем все настойчивее гладила Рамзана между ног, и горец не выдержал, повернувшись к кавказке, он позвал ее в свою комнату.

Мага аж вспотел, пытаясь войти в девственный анус студентки, он грязно выругался на своем языке и шлепнул девушку по попе:
— Расслабь жопу, сука! — девушка завыла после этих слов.

Проходя мимо, Рамзан бросил другу:
— Слюной смажь дырку, сразу войдет! Я тэ отвэчаю! — с этими словами он сжал попу Марем, и они вместе захохотали, покидая помещение.
— Ээ, мне чэ этой шлюхе очко лизать?! — возмутился Магамед, но на помощь пришла сестра.

Залихан села на колени рядом с кроватью Маши и выпустила на свою ладонь порцию слюны. Затем выплеснула ее промеж ягодичек жертвы, и пальцами стала размазывать по ложбинке, старательно смазывая анус. Ее брат стоял рядом и гладил свой член. Залихан невольно бросила взгляд на его тяжелые яйца. Девушка была старше. И помнила, как давно, когда Мага еще был младенцем, она, мать и остальные женщины в ее доме целовали малышу яички, чтобы он вырос настоящим мужчиной. Ей захотелось повторить это, и карие глаза задержались на «муняшках» брата дольше, чем следовало. Магомед удивленно посмотрел на сестру, и чтобы скрыть позор, Залихан резко ввела в смоченную слюной попку бывшей подруги средний палец. Мария выгнулась дугой, от боли еще сильнее насаживаясь на палец.
— Ее жопа готова, брат. — Сказала кавказка, вытаскивая слегка грязный палец из ануса девушки. — Порви ее!

Магомед тут же забыл о своей сестре и снова направил член в смазанный анус студентки. Снова надавил, придерживая орган рукой. Головка медленно стала входить, протыкая напряженное кольцо сфинктера. Залихан смотрела на это сбоку, и ее бритая пизденка основательно намокла. Тело Маши вспотело и мелко дрожало, из горла доносились бульканье и хрип. Бекхан почти задушил ее. Наконец, член Магомеда в одно движение оказался глубже. У Залихан пересохло во рту, и она крепче сжала бедра.

Маше показалось, что в попу вонзили раскаленный лом. Боль тут же охватила низ живота и огненной волной прокатилась по телу до кончиков пальцев. Ей показалось, что ее анус лопнул, что она обкакалась и, что член уже в желудке. Ее глаза расширились до безумия и девушка заорала. Заорала и задергалась так, что Бекхан не смог ее удержать. Вместо этого, он просто схватил подушку и положил на голову жертвы, чтобы заглушить ее вопль. Парень почти сел на нее сверху.

А Магомед, закатывая глаза, вошел в ее зад до упора. И медленно выйдя почти до конца, стал ожесточенно трахать узкую попку. Залихан сидела рядом и заворожено смотрела на это. Больше всего ей хотелось запереться одной в комнате и потереть свой клитор, как она делала это частенько. Ее рот приоткрылся, она уже готова была засунуть руку между ног прямо при брате и его друге, когда член Маги вышел больше обычного и побелевший от натяжения анус девчонки сомкнулся. Горец не заметил этого и воткнул член с прежней силой. Залихан послышался хруст, Магомед вскрикнул от боли, его член чуть не сломался, ударив в сфинктер и под углом входя в тугой зад, а Мария снова глухо завопила под подушкой.

Сестра насильника вышла из оцепенения, увидев, что член ее брата окрасился кровью. Девушка отошла от постели и решила помыть руки. Изнасилование Маши продолжалось еще несколько минут, и студентка стала стонать реже. Бекхан даже убрал от нее подушку. Мария повернула к нему голову, ее лицо опухло от слез, глаза покраснели и казались стеклянными, губы оказались искусаны в кровь. Казалось, что она уже ничего не понимает, только ее тело вздрагивало, напрягаясь, когда член кавказца входил в прямую кишку. Она будто в трансе умоляла прекратить.

Бекхан до этого сжимавший член сквозь штаны, не выдержал и, достав свой орган, ввел его в приоткрытый ротик Марии. Горец слегка поморщился, когда чувствительная головка прошла по зубам. Он стал осторожно трахать безвольный ротик студентки. Чтобы было удобней, насильник голову девушки за волосы и поставил одну ногу на кровать. Его движения стали увереннее и размашистее. Вдруг он подозвал Залихан и вручил ей свой мобильник.
— Давай! Сними на камеру, как я трахаю эту шлюху в рот!

Залихан стала на нужное расстояние и включила камеру. В объективе дорого смартфона на кровати без движений лежала девушка в задранном помятом сарафане. Сзади полулежа на ней, двигался один кавказец, было видно только, что он двигал таз навстречу ее попе. Зато второго было видно прекрасно, он стоял в пол оборота к камере и, весело улыбаясь, махал рукой. Размашисто двигая тазом, этот парень глубоко сношал в рот русскую девушку.
— Смотрите, братья! Я ебу шлюху! Да!

Маша потеряла сознание на несколько секунд, когда член насильника порвал ее анус. И когда пришла в себя просто воспринимала все, будто со стороны. Огонь в попе охватывал все ее тело. Но пламя позора сжигало саму ее душу. Она оказалась полностью растоптана и унижена. Ее тело осквернено и выставлено на показ. Изувечено, изранено, как и душа. Стараясь отвлечься от невыносимых страданий, Маша стала вспоминать… занятия! Университетскую программу, то, что она учила на сегодня. Девушка выстроила такую психологическую стену, что даже не заметила, как в ее рот вошел член. Не заметила, как Залихан стала снимать ее на камеру. Лишь один крик «… ебу шлюху!», пробился в ее сознание.

Глаза Маши стали осмысленнее, огонь в промежности болезненнее. Но пламя сжигающее душу всполохнуло иным оттенком. «О чем он говорит? Что это во рту? Он что имеет меня в рот? Что он говорит? Ебет русскую шлюху? Меня? Я шлюха?» Словно бомба взорвалась внутри изнасилованной девушки. «Я не шлюха! Я НЕ ШЛЮХА! НЕ ШЛЮХА!!!»

Магомед готовился кончить, Залихан снимала, Бекхан собирался излиться студентке в рот. Когда Маша, собрав волю в кулак, что есть силы, сомкнула зубы… Бекхан завопил так, что у Марии зазвенело в ушах. Мага так и не кончил ей в попу, от животного крика друга, возбуждение сняло как рукой. Залихан перепугалась, крик явно слышала вся общага, и, не зная, что делать, продолжала снимать.

Маша не смогла перекусить толстый кусок плоти, однако ее острые зубки вошли достаточно глубоко с обеих сторон. Кровь хлестала из разорванных сосудов, заливая ее лицо и смятую постель. На ее тело посыпались удары, было больно. Магомед наносил удары по спине и в правый бок. От некоторых перехватывало дыхание, но рта Мария не разжимала. Боль в попе оказалась куда сильнее, и остальные удары просто раскатывались звоном медного набата по измученному телу, никак не отзываясь в душе. Бекхан орал, пока не столкнулся глазами с Машей. Ее голубые глаза перестали быть стеклянными и пустыми, они будто стали ярче. В них горела ярость и злоба. Боль уступила место ужасу, и Бекхан завизжал, как свинья. Стал бить девушку руками по голове и пытаться вырваться, но и это не помогло. Тогда Магомед схватил девушку за шею и волосы, сильно придушил, оттягивая голову назад. Из-за этого рот такой опасной жертвы чуть раскрылся, Залихан дернула друга на себя, и его почти откушенный член, разрываемый зубами, выскользнул из залитого кровью рта.

Бекхан все продолжал кричать, а Магомед несколько раз ногой ударил Машу в голову. Его сестра в панике прижимала полотенце к промежности друга. Именно паника помешала кавказцам раньше услышать вой сирен. Полиции и Скорой Помощи. Магомед бросился к окну. Общежитие выходило фасадом на зеленную аллею с небольшой площадью, упирающейся в одну из главных улиц города, широкую с трамвайными путями. На этой самой улице стояла карета Скорой Помощи. А перед самой общагой, прямо на пешеходной аллее тормозили два полицейских УАЗ Хантер.
— Быстро! Менты! Валим! — подхватив под руки рыдающего Бекхана, брат с сестрой покинули комнату изнасилованной девушки.

Прошло не больше пяти минут, как в комнату ворвались полицейские и медики. Фельдшер склонился над изувеченной девушкой, оказывая помощь. А полицейские отправились искать свидетелей, но, как выяснилось, никто ничего не видел.

Спустя еще несколько минут, участковый стоял на улице около лавочек напротив общаги и смотрел, как медики везут на каталке избитую, запачканную кровью девушку. «Да, я вам говорю. Шлюха еще та! Пол универа ее трахает, из надежных источников известно. Говорят, мужиков левых приглашала, проститутка малолетняя. Небось, какой-нибудь папик ее и избил… знаете, у них же бывает. Приревновал, может» — оправдывался участковый. А приехавший следователь смотрел на него без особого доверия. Работа такая. Никому не доверять.

Когда Машу подкатили к машине, и медики отошли от каталки, чтобы открыть двери и приготовиться к поездке в БСМП, к девушке подбежала Нджоба студентка из Нигерии. Она дружила с Марией с первых дней учебы. И именно она вызвала Скорую Помощь и Полицию, когда быстро расходящиеся слухи об изнасиловании подруги достигли ее ушей.

Маша разревелась, увидев африканку, которая сжала ее ослабевшую руку. Нджоба успокаивала девушку, говорила, что все будет хорошо, что насильников обязательно найдут и накажут. А Маша только всхлипывала:
— Не говори никому, пожалуйста! Никому не рассказывай, обещай! Никому!

Когда за плачущей девушкой закрылась дверь, и машина, включив сирену, помчалась в больницу, Нджоба осталась стоять посреди любопытных студентов и работающих полицейских. Африканка растерянно смотрела в след Скорой Помощи. Затем так же растерянно опустила глаза в телефон, что сжимала в руке все это время. На сенсорном дисплее прямо под номером вызова Скорой Помощи, горел исходящий вызов совершенный 7 минут назад: «Брат Маши».