Теперь ты – девочка. Часть 12

Время шло, все менялось, менялась и я. Моя грудка стала еще больше, попка и бедра – круглее. Под действием гормонов и гимнастики я все больше и больше превращалась в девушку. Единственным местом, куда я ходила в мужской одежде, остался институт. И то – под ней на мне всегда были женские трусики, а зимой – и колготки. На улице со мной заигрывали, пытались знакомиться, я, конечно, флиртовала в ответ, но начинать отношения таким образом боялась. Ведь рано или поздно дойдет до секса, и там откроется, что я – не совсем девушка, а гораздо лучше! А секса мне не хватало…

Уже в конце весной, перед самой сессией, разбираясь в шмотках в своей комнате, я нашла зачетку Антона. Вот уж не знаю, случайно он ее забыл, или намеренно, чтобы был повод после встретиться, но перелистывая страницы, смотря в глаза старшекурсника на его фотографии… не знаю, какие-то струнки в моей душе дрогнули. И, даже если зачетка и была предлогом для встречи с его стороны, то теперь она могла послужить отличным поводом с моей стороны! Спешно собравшись, я, захватив зачетку, отправилась в общагу.

Но у вахты я была вынуждена остановиться… дело в том, что по привычке я одела женскую одежду! Сомневаюсь, чтобы вахтерша нормально отреагировала на девушку в обтягивающих джинсах и маячке, под которой колыхались две замечательные грудки, со стрижкой каре, показавшей студенческий билет на мужское имя.

Я уже собиралась повернуть обратно, восприняв это как знак свыше, словно кто-то запрещал мне встречаться с Антоном, как вдруг ощутила звонкий шлепок по своей попке. Вскрикнув от неожиданности, я подпрыгнула и развернулась.

Прямо передо мной сияла радостная физиономия соседа Антона – того самого, что чуть не спалил нас при первой встречи, а после – клеился ко мне в клубе.
— Привет, Сашенька! – улыбнулся он. – Я ж говорил, что твою попку из миллиона узнаю!
— Спасибо, — растерянно ответила я.
— Ты к Антону?
— Да, — кивнула я, поняв, что это – мой шанс. – Но эта старая карга на вахте не пускает…
— Сейчас разберемся, — подмигнул парень.

С его помощью я успешно миновала вахтершу, и поднялась на нужный этаж. Вернее, поднялись вместе со старшекурсником – ведь его комната была по соседству с Антоном, и, поскольку он шел на пару ступенек ниже меня, то просто физически ощущала его взгляд на своей попке. Нет, обычно мне нравится, когда на меня пялятся на улице, но от этого взгляда у меня бежали мурашки по телу. Так крокодил смотрит на антилопу, которая подошла к водопою, и вот-вот станет его добычей…

В дверь Антона я долбилась минут десять – никто не открывал. Позвонить ему я не могла – потому как стерла в сердцах его номер еще зимой. Отчаявшись, я попыталась засунуть зачетку под дверь – но щелка была слишком узкой.
— Нет дома? – сочувственно осведомился сосед, высунувшись из своего блока.
— Похоже на то, — разочарованно кивнула я.
— Если хочешь – можешь у меня его подождать, — предложил парень.

И вот тут я совершила очередную ошибку в своей жизни, согласившись. Я сама шагнула в ловушку, и следующее, что я ощутила – была резкая боль в затылке.

Очнулась я уже привязанная к кровати попкой вверх! Вот же удивительный факт – дома у большинства людей кровати с такими спинками, что привязать кого-либо к ней представляется крайне затруднительным. Но не металлические решетчатые спинки в общаге! Они словно специально придуманы, чтобы привязать девушку к ним за руки и ноги бельевыми веревками! Голова раскалывалась жутко, вдобавок кляп во рту мешал дышать…
— А-а, — услышала я голос соседа. – Очнулась. А я тут, знаешь ли, любовался твоей попкой. Признаюсь – ничего прелестнее я в жизни не видел!
— М! М-м-м! – ответила я.
— Да ладно тебе, — усмехнулся он, шлепнув меня по попке. – Я же говорил, что трахну тебя!

Пожалуй, у каждой моей знакомой девушке была история с изнасилованием. Одну из Катиных подруг вообще насилуют с завидным постоянством каждые выходные! И рассказывает они про это с нескрываемым удовольствием! Впрочем, как-то раз она с грустной миной заявила: «я вчера была такая пьяная, что не помню – изнасиловали меня, или я сама дала…».

Но все они сходятся в одном – если насилуют – лучше не сопротивляться. А то будет хуже. Да, на словах оно легко, а на деле, когда тебя, связанную, лапает посторонний мужик… это в самом деле нужно быть конченной шлюхой, которой, я, похоже, не была…

Парень же, абсолютно голый, гладил мою попку и ножки через джинсы, периодически залезая руками под кофточку, вызывая во мне волны отвращения.
— Да, Сашенька, ты не только выглядишь отпадно, но и на ощупь – просто супер! – резюмировал он. – Теперь разденем тебя!

Просунув руки под меня, он расстегнул мои джинсы, и потянул их вниз. Они нехотя выпустили мою округлую попочку, протерлись по моим бедрам, и остановились в районе колен.
— Твою мать! – воскликнул насильник, стиснув половинки моей попки. – Какая красота!

Он начал мять, гладить и тискать мою попку и мои бедра, а я, против своего желания, начала возбуждаться. Натешившись с моей попкой, парень, шлепнув меня напоследок, начал стягивать трусики. Делал он это медленно, зацепив большими пальцами за резинку, и гладя при этом ладонями бедра.
— Интересно, а киску ты бреешь? – задумчиво произнес сосед Антона.

Желая проверить, он запустил руку между моих ножек, и… замер, обнаружив там не совсем то, что ожидал.
— Так ты – пидор, что ли? – изумленно прошептал он. – Охренеть можно! Блин, на улице встретил бы – в жизни бы не подумал… да что я – я и так не подумал!

У меня уже появилась слабая надежда, что парень изменит свое настроение, и не будет насиловать меня, но она была тщетной. Погладив меня по попке, он просунул руку между мной и кроватью, и сжал грудку.
— Хм… а сиськи-то настоящие. И задница – что надо. Все же я выебу тебя!

И я почувствовала горячую, пульсирующую головку члена старшекурсника – он продолжал тешиться, водя членом по моей попке и бедрам. А я, к своему стыду, истосковавшаяся по сексу, начала вилять попкой, стараясь поймать его своей дырочкой. Было странное чувство – одновременно и противно, и хотелось…

Наигравшись вдоволь, насильник приставил головку к моей дырочке, и начал давить… вот тут я завопила даже сквозь кляп! У меня был грубый секс, и далеко не один раз, но всегда меня смазывали хотя бы слюной – готовили мой анус. А этот дебил, похоже, вообще ни разу не трахал никого в попку – иначе догадался бы смазать! Но нет – он продолжал давить, налегая всем весом, обжигая болью мою дырочку. А трудности с проникновением толковал по-своему:
— Нет, пидовочка, даже не думай сопротивляться – все равно выебу тебя, — пыхтя, произнес он.

На глаза навернулись слезы. А он все давил и давил, пытаясь пропихнуть в меня свой отросток. От возбуждения не осталось и следа – только жгучая боль в попке. Закусив кляп, я попыталась расслабиться, и начала вращать попкой, навинчи

оргазму. Я чувствовала это по его набухшему члену. Да и я была готова кончить. Его бедра и живот шлепали по моей попке и спинке, пот лился градом и с насильника и с меня. Несмотря на всю боль и унижение, внизу моего животика начал расти комок неги, готовый выплеснуться струей спермы из моего членика…

Но, сделав еще несколько движение, подонок выдернул из меня свой член, скатился на пол, и, встав перед моим лицом на колени, схватил меня за волосы. Развернув мою головку к своему отростку, на котором я с ужасом заметила следы крови, он вытащил кляп из моего ротика, и вставил мне в глотку свой агрегат.
— Укусишь – все зубы выбью, — пригрозил он.

Не нужно быть Эйнштейном, чтобы догадаться, чего он от меня хотел, и я, с трудом владея ротиком и язычком после кляпа, от которого затекли челюсти, начала сосать орган старшекурсника.
— Да, хорошо, детка… — застонал он, больно дергая меня за волосы. – Какая ты сучка!

А ведь было огромное желание откусить его отросток! И даже не за то, что изнасиловал меня, а за то, что не дал кончить! Сложив губы трубочкой, я засосала его глубоко в себя, и начала обрабатывать головку язычком по кругу.

Этого уже подлец вынести не мог. Зарычав, и хлопнув меня по попке, он начал спускать в мой ротик. Я послушно глотала волны горького семени. Поняв, что кончить мне так и не удастся, я превратилась в робота – мир утратил краски, и я, как машина, механически делала все, чтобы человек кончил как можно скорее. Чтобы оно быстрее кончилось. И чтобы постараться скорее все забыть.
— Да-а, — протянул удовлетворенный насильник, развалившись в кресле. – Теперь я понимаю Антона! Может, тоже пидовочку себе найти, и потрахивать ее время от времени? Ха! Хотя чего искать-то? Может я тебя пялить буду?
— Пошел ты… — бесцветным тоном ответила я.

Он не ответил. Лишь закурил сигарету и глубоко затянулся.
— Развяжи, — попросила я.
— Что? А, да, сейчас – докурю…

Парень потянулся за пепельницей, задев при этом рукой двухлитровую соску с водой. Бутылка закачалась, и, упав, покатилась к краю стола. Старшекурсник перехватил ее, и на его губах заиграла нехорошая улыбка. Я поняла, что мои мучения еще не кончились.
— Развяжи, — повторила я.
— Рот закрой, — рявкнул он. – А то так отметелю – родная мать не узнает!

Добив сигарету в несколько быстрых и глубоких затяжек, он поднялся на ноги. Я с каким-то спокойствием отметила, как смешно и отвратительно выглядит пузатый, волосатый, голый мужик с висячим членом. Слава Богу, я уже не превращусь в такое чудовище.

Покопавшись в ящиках стола, извращенец достал презерватив, зубами разорвал упаковку, и, открутив крышку с соски, натянул на горлышко презерватив. Я пыталась понять, что за мысль зародилась в голове у этого подонка, и очень надеялась, что он не собирается вставить в меня всю соску целиком.
— Смажь хотя бы, — обреченно произнесла я.
— А это мысль!

Взяв бутылку с подсолнечным маслом, насильник щедро полил мою попку, уделяя особое внимание ложбинке между щечками и самой дырочке. Оставшись довольным результатом своего труда, сосед Антона приставил горлышко соски к моему анусу и протолкнул его внутрь. Дырочка натянулась, пропуская в себя бутылку, узкая часть которой с легкостью скользила по маслу.

Вогнав ее в меня на четверть, парень сдавил стенки бутылки, заполняя водой презерватив. Внутри меня начал расти огромный шар, заполняя все свободное пространство. Я лишь тихонько ухнула в ответ. Необычные ощущения, и не буду скрывать – приятные. Наполняемый водой презерватив тесно облегал все внутренности, плотно прилегая к стенкам кишечника. Вот прямая кишка оказалась заполнена полностью, и презерватив, причинив мгновенную боль, начал расти дальше внутрь меня – в животик.

Но главным было то, что этой мгновенной боли хватило, чтобы я начла кончать! Я изогнулась дугой, выставив попку, и протяжно застонала. Сперма забила из моего членика, брызгая на кровать и животик. Попка начала сжиматься. Бутылка заходила ходуном, и вывалилась из нее, заливая водой и без того уже мокрую от пота постель.
— Ага! – усмехнулся извращенец. – Я знал, что тебе понравится!
— Доволен? – холодно осведомилась я.
— А то ж!
— Развяжи.

На этот раз насильник подчинился. То ли сам насытился, то ли фантазия иссякла. Он распутал веревки, стягивавшие мои руки, а с веревками на ногах я справилась уже сама. Натянув на себя промокшие насквозь трусики с джинсами, я села на кровати.
— Дай сигарету.

Парень протянул мне пачку и зажигалку. Я никогда раньше не курила, но теперь возникло непреодолимое желание затянуться табачным дымом. Неумело, с десятого раза, я прикурила сигарету и затянулась, сразу закашлявшись.
— Зачетку Антону передай, — хриплым голосом проговорила я.
— Как вернется – обязательно.
— В смысле – как вернется?
— А, я забыл сказать! – хлопнул себя по лбу старшекурсник. – Он же на базу отдыха со своей девушкой уехал отдыхать!
— Ну и мразь же ты, — ответила я, поднимаясь на ноги.

Извращенец и не думал меня останавливать. В зеркале в душевой я увидела страшную картину – одежда мокрая и измятая, волосы растрепаны, помада смазана, а тушь потекла. Приведя себя в относительный порядок, я побрела домой.

Поганое было чувство. И от того, как мною попользовались. И от того, что я еще и получила от этого удовольствие. Пусть не морально, а только физически – но получила. Люди пялились на растрепанную девушку, парочки о чем-то перешептывались за моей спиной. И от этого было еще поганей.

Дома было пусто. Катя где-то шаталась, а больше никого и быть не могло. Найдя на кухне початую бутылку вина, я, наполнив большую чайную кружку до краев, осушила ее в один присест. Это было последней каплей – я из последних сил доползла до своей кровати, и, как была – в одежде и кроссовках, завалилась в постель, и уснула почти на сутки.