Status-Quo… Часть 1

«Дорога в Ад выстлана благими намерениями… »!
Пролог.

Какое самое приятное время для родителей? Конечно! Это свадьба отпрыска рода или рождение внуков. Вот и у меня счастливый день. Мой сын женится! Теперь наше мужское общество разделит женщина. Так получилось, что около десяти лет назад моя жена погибла. Её сбил, какой-то пьяный дурак. И ему повезло, что он погиб на месте… Иначе… А я так и женился вторично. Встречаться с женщинами да, а жениться? Не стал?

Но сейчас не об этом. Сегодня свадьба. Сын нашёл себе хорошую девушку. И неважно, что она сирота. Жить нам есть где, всё-таки трехкомнатная квартира и мы живём вдвоем. И отношения у меня с ней сложились хорошие, можно сказать, душевные. Я её полюбил как собственную дочь! И вот свадьба.

На праздник я не поскупился. Один раз живём, а тем более свадьба. Отпраздновали её в лучшем ресторане города. Около одиннадцати вечера вызванное такси остановилось у нашего подъезда, и я, проводив их, отправился ночевать к другу.
Второй день мы гуляли дома, для своих. Невестка, как полноправная хозяйка вместе с двумя подружками хозяйничали в кухне. Но я сразу же обратил внимание, что между молодыми как будто пробежала тень. Отдавшись празднеству, не придал этому значения. После праздников всё вроде бы вернулось на круги свои. Но всё равно что-то было не так. Я пытался поговорить и с Дашенькой, и с сыном, но они ни в какую… После всех попыток, когда Дашеньки не было дома я «прижал сына к стене» и он «раскололся».
Оказывается, после первой брачной ночи Дашенька «охладела» к нему. Первую неделю она отказывала ему в близости, ссылаясь, что у неё там внизу всё болит. Оказывается, она была девственница и лишилась её в первую брачную ночь. Сын злился, но вошёл в её положение. Но и через неделю Дашенька выдумывала разные причины, лишь бы не допустить интимной близости. Когда Егор, спрашивал её, она отмалчивалась, а стал настаивать, то расплакалась. Егор так и не получил ответа на свой вопрос, а обращаться ко мне за советом ему было стыдно. Ну, Даша понятно. У нас нет женщин, а сама она сирота. Спросить и посоветоваться не с кем.

Я с трудом «выпытал» у сына подробности первой ночи. У меня закрались подозрения по этому поводу. Оказывается, Дашенька очень сильно переживала по поводу лишения девственности, а во время дефлорации сильно плакала, ссылаясь на боль. Кстати, было отчего. Сын пошёл в меня, а у меня размер члена довольно большой! Ну а если она до этого не имела ни с кем полового контакта, то дело могло кончиться, а скорее и кончилось не очень хорошо.
Теперь надо было проверить свои догадки и решать возникшую проблему. Через пару дней подвернулся случай. Егор задержался на работе, как всегда в конце месяца и мы вечеряли вдвоем с Дашей. После ужина сели смотреть телевизор и я как бы ненароком завел разговор. Сначала она отмалчивалась, а когда я стал настойчив, то попросту разрыдалась и выбежала на кухню. Чуть посидев, я отправился следом.

Она стояла около окна, давясь слезами и сдерживая звуки рыдания. Я подошёл, обнял её и стал успокаивать.
— Ну что случилось детка? Кто тебя обидел? Расскажи, поделись переживаниями… И мы решим этот вопрос.
Сначала она отмалчивалась, а потом её словно прорвало:
— Ну что мне делать папа?
Она так стала называть меня после того, как вопрос о свадьбе был решен.
— Я люблю Егора, но теперь боюсь его… Он хороший, но у него такой большой и тогда ночью он сделал мне больно и я просто не в состоянии сейчас «спать» с ним. Как только, я представляю его во мне… Все мышцы костенеют, и сознание переполняет страх… Я не могу… с ним быть… Тогда он, как только мы закончили… Просто отвернулся и уснул… А я… — она опять зарыдала.
Я, конечно, не доктор, а тем более не психиатр, но ситуацию понял сразу. Девочка получила травму от первого секса, а мой оболтус даже не попытался её сгладить. Повел себя как «самовлюбленный самец». Вместо того чтобы успокоить и приласкать любимую уснул, а она переживала и физическая травма переросла в психологическую. Держала всё в себе, вот и получилось. Есть молодая жена, которая до ужаса боится секса после неумелого лишения девственности… А виноват я! Не рассказал, не объяснил, считал, что это известно всем! Ан нет… Ведь видел же что всё идет не так и молчал.
Так мы и стояли в темноте. Она доверчиво прижалась к моему плечу, а я гладил её по волосам, успокаивая и коря себя за черствость и плохое воспитание сына.

Сложный разговор.

Весь следующий день я думал о сложившейся ситуации. Прокручивал в голове различные варианты решения: и посещение семейного психолога; и попытку подослать к Дашеньке взрослую женщину для совета… Но всё это было не то! «Выносить сор из избы… », я к этому не был готов. Оставалось одно — исправлять всё самому. Я, правда, не знал, как к этому отнесётся Даша, но сын точно меня не поддержит. А доверить ему такое, после случившегося! Увольте.

Сын, вообще, через неделю взбесился и произошёл первый скандал. Тянуть было уже некуда. И я решил поговорить с Дашей. Предложить помощь если она её примет. Вот тут-то и помог случай. Сына, как он не отнекивался и не упирался, отправили в командировку. Он был специалист-наладчик и у него, и ранее случались такие спонтанные выезды. Отправляли далеко, только поездом ехать сутки, а потом работа. По моим подсчетам неделя, а то и две — не меньше. Чувствуя себя виноватым за склоку, он согласился и уже через день уехал. Дашенька очень переживал и от скандала, и отъезда мужа. А я решил всё-таки с ней поговорить.
Всё в жизни меняется. Когда-то я был спортсменом, пловцом. Окончил институт физкультуры. Подавал надежды и был включен в юниорскую сборную РСФСР. Но потом всё пошло наперекосяк. Случайная травма. Долгое лечение и… на спорте пришлось поставить большой и жирный крест. Тренера из меня не вышло, и я года полтора работал спортивным массажистом в команде. Но мне было в команде тяжело и я ушёл, что бы ни «бередить раны». Заочно получил вторую специальность, а когда настали другие времена, подался в частный бизнес. Я первый в городе занялся спортивным оборудованием и угадал. Сейчас, можно сказать, «стригу купоны» с организованной фирмы не занимая в ней должности. Осуществляю стратегическое развитие и продвижение новых технологий в этой отрасли. Частично мы занимаемся и медицинским оборудованием приближенной к нашей тематике.

На другой день после отъезда сына я собрался с силами, и мы с Дашей поговорили. Тема была «скользкой» и разговор вышел трудным. Обрисовав всю картину, я выдвинул имеющиеся варианты. Решение оставил ей, хотя и сделал упор на «семейном» варианте. Выслушав меня, она покраснела и, запинаясь, спросила:
— Папа, ты предлагаешь мне стать твоей любовницей?!
— Ну, в некотором, роде. Хотя я бы назвал это «школой секса», а себя «учителем», этаким гуру…
— Но ведь нам придется… — она смутилась, не закончив фразы.
— Да. Иначе нельзя. Здесь не прокатят просто знания. Нужна практика. Но решать тебе. Я не настаиваю и понимаю как тебе тяжело. Но и мне не легче… Подумай, но у нас мало времени. Две недели от силы, — повернулся, чтобы выйти из комнаты.
Её ответ догнал меня у порога:
— Я согласна
Я обернулся, посмотрел на неё и сказал:
— Вот и хорошо. Завтра и начнём.
— А почему завтра? Почему не сейчас?
— Ну, мне надо кое-что купить, да привезти оборудование. А ты сможешь всё взвесить. Отказаться никогда не поздно, — и вышел из комнаты.

Первый урок.

Весь день у меня прошёл в хлопотах. Я привез с работы новый массажный стол. Зашел секс-шоп, прикупив там несколько интересных штучек, в аптеке подобрал масла и гели, в том числе анестезирующие и, ещё, купил бутылку хорошего вина. А потом еще почитал специальную литературу по релаксационному и сексуальному массажу. Заказал на дом ужин в тайском ресторане с упором на специфические блюда.
Наступил вечер. Я встретил Дашеньку на пороге с цветами и пригласил за стол. Мы поели, выпили маленько вина, и я предложил ей помыться и приступить к обучению. Когда она вышла из душа, благоухая и смущенно улыбаясь закутанная в полотенце, я встретил её и проводил в комнату.
Указав на разложенный массажный стол, предложил лечь и укрыться белоснежной простынкой. А сам вышел из комнаты. Я переоделся в свою старую форму и пошёл в «массажную». Когда я вернулся, она уже лежала на животе, укрывшись. Она встретила меня смущенной улыбкой, с интересом рассматривая мой пояс с множеством карманчиков, увешанный бутылочками. А её глаза даже не скрывали испуга от предстоящей процедуры.
Я начал с простых разогревающих мышцы действий. Масло с разогревающими компонентами на руки и вперед. Правая нога: голеностоп, лодыжка, бедро. Потом левая в том же порядке. В первое время я даже старался не задирать простынь больше чем надо. Потом пришла очередь рук, а затем и спины. Мне пришлось оголить её до пояса. Размяв дельтовидные и трапециевидные мышцы, вернулся к ягодицам. За время моей обработки она расслабилась и успокоилась. Я взялся за прикрывающую её простынь и вопросительно хмыкнул:
— Можно?
— Да-а, — неуверенно прошептала Даша.
Я аккуратно снял покров, свернул его и положил на стул. Она лежала передо мной, мягко распластавшись по столу. Тело блестело натертое маслом. На ней были надеты малюсенькие стринги. С моего роста они выглядели двумя тоненькими полосками материи, по форме напоминающие искривленную букву «Т» с загнутой вверх горизонтальной перекладиной.
— Тебе придется их снять, — безапелляционно заявил я.
Она вздрогнула, вздохнула и потянулась руками к попе.
— Я помогу, — и, взявшись за резиночку, легко стянул это недоразумение, называемое нижним бельём.

Дрожь пробежала по телу, сопровождая моё движение. Трусики легли сверху ненужной уже простыни…
Надо сказать, что я на своем веку повидал много обнаженных женщин. Они были разные: и толстые; и худые; и такие вот стройные как Даша. Вкусы у мужчин разные, соответственно и нравятся им разные женщины. Не скажу, что невестка выглядела как мой идеал, но она мне нравилась, как и её тело. Особенно вот так обнаженное и расслабленное. Конечно, при возможности выбора я предпочел: чуть шире в бёдрах; да попку не мешало бы иметь больше. Ну а груди, которые я, кстати, до сих пор не видел большего размера. Судя по лифчику, да и так на глаз через одежду — третий номер.

Масло на руки и обе руки опустились на ближайшую ягодицу. Руки привычно, на автомате гладили, мяли и даже терзали упругую ягодицу, пока она не покраснела, а кожа не стала гореть. В промежности подозрительно захлюпало, но не очень громко. Теперь вторая. И опять руки работают сами. Вот и вторая ягодица согрета, а я уже переключился на внутреннюю сторону бёдер. Ноги чуть развести в стороны преодолевая легкое сопротивление. Чмоканье стало громче, а моя пациентка стала медленно извиваться под нажимами. Обоняние уловило знакомый запах. Конечно, так пахнут женщины, когда они возбуждены и начинают «течь».
Даже когда я оставил её тело в покое, чтобы взять специальный валик она продолжает подрагивать. Валик под таз. Попка аппетитно приподнялась. Ещё шире раздвигаю ноги в стороны. Похоже, пора… Рука сверху и быстрый нырок между ног. Пальцы нежно коснулись горячих прелестей и тут же назад.

— Ох… — вздох, переходящий в короткий стон.
— Ты как? — спрашиваю я.
— … — она просто кивает.
Глаза закрыты, губа прикушена на лице маска, если ни блаженства, то чего-то похожего. Обе мои руки гладят внутреннюю сторону бедер. Короткий нырок и ладонь накрывает лоно.
— Ох-х… — уже громче и протяжнее.
Мой палец проваливается между ее набухших губок и начинает поглаживать там всё. Чувствую, как жесткие волоски скользят по коже. Ещё глубже. Ладонью прихватываю лобок и все что рядом.
— А-а-а… — чуть не кричит Даша, сильнее прикусывая губу.
Оттягиваю всё, что уместилось в руке и поглаживаю пальцами. Шевеля ягодицами, попа подается вверх, а когда я выпускаю всё из руки — вниз. Стараясь прижаться плотнее к моей конечности.
— Продолжать? — уточняю я.
— Угу-м… — нечленораздельно сипит Даша.

И опять ладонь на киске один палец скользит между губ вниз и упирается в бугорок клитора. Чуть задержавшись, давлю. Тело, лежащее передо мной, дергается, стремясь выгнуться вверх, но я, предвидя это, положил вторую руку на попу и придерживаю её. А рука уже вовсю хозяйничает внизу. Поласкав клитор и вызвав дрожь, прихватываю и оттягиваю капюшон. А когда Даша застонала, двигаю его между пальцами, как будто обнажают головку члена. Горошина клитора не очень большая и упрятан за толстыми складками капюшона, но всё равно она стонет. Стонет все громче и громче, судорожно напрягая ягодицы, и давит на руку пытаясь оторваться от стола.
От всех этих манипуляций я сам начинаю возбуждаться. Штаны выпирают бугром, оттягивая резинку. Хорошо хоть там вместе с резинкой ещё и веревочка, а то всё добро вылезло бы наружу. Отпускаю клитор, теперь просто поглаживаю его. А в это время мой другой палец начинает «нарезать круги» и гладить вход во влагалище. Когда почувствовал дрожь, то медленно, чуть ли не по миллиметру погрузился внутрь.

Жаркая тесная влажность окружила его со всех сторон. Круговые движения с одновременным погружением внутрь и обратно заставили её задрожать. А увеличение скорости с одновременным воздействием на клитор перерасти дрожание в конвульсии… И вот она уже корчится в оргазме, громко стеная. Оставляю её в покое давая прочувствовать наслаждение, доставленное ей. Когда она замерла, чуть подрагивая, спросил:

— Милая! Ты как?
— Хоро… шо, — ответила она, с придыханием облизывая пересохшие губы.
— Давай, перевернись на спину, — убирая подушку, произнёс я.

Она тяжело перевернулась. По её плоскому животу время от времени пробегали конвульсии. Я передвинулся в голову и положил руки на её грудки. Острые напряженные соски, горячие как угольки «впились» в ладони. Попробовал скользить ладонями, но влажная от испарины кожа не позволяла это. И опять масла на руки и вот уже я глажу, мну, сжимаю её груди, не забывая покручивать и вытягивать вверх соски ухватив кончиками пальцев.
Я слышу, как сильно бьётся ее сердце. Моё тоже стучит молотом. Желание переполняет меня, и я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься и не изнасиловать бедную девочку, доверившуюся мне. Член как каменный истукан уперся в брюки и его ломит от возбуждения. Но нельзя. Не сейчас. Дашеньке надо привыкнуть к мужским рукам, обрести к ним доверие и понять, что они несут ласку и сказочную радость. Я наклоняюсь вперед. Одна рука спускается, ниже поглаживая живот, разглаживает жесткие волосики лобка, и начинают ласкать клитор. А вторая продолжает заниматься грудями и сосками. Если до этого она тяжело дышала, то теперь опять стонет. Она сама раздвигает ноги, открывая мне лучший доступ. Приличия и стыд забыты. Есть только здесь и сейчас. Дающий и принимающий ласки.

«Бугром Венеры» сильно давлю и растираю клитор, в то время как большой и указательный палец скользнув между набухших губ, погрузились во влагалище. Пара минут, имитации фрикций и Дашенька, крича во весь голос, извивается на столе. Судорожн

ть уже на ногах. Но сегодня после вчерашнего проснулся в пять. Мне приснилось… Ну что может присниться мужику после такого? Правильно! Именно это! Член стоял как «штык» в голове крутились разные мысли и всё одного содержания. Честно говоря, вчерашнее занятие далось мне тяжело. Я был возбужден, и мне хотелось женщину, как человеку в пустыне воду.
Ни сигарета с кофе, которую я себе позволяю редко, ни попытка настроится на рабочий лад ни чего не дали. Меня как пчелу на мед тянуло в спальню. Туда где спала Даша. Долго противиться я не смог. И вот стою у двери, медленно открывая дверь. Заглянул. На улице ещё было темно, но света от уличных фонарей хватало, что бы разглядеть «предмет моего желания». Она спала. На устах висела полуулыбка, а лицо было чистое и спокойное.

Я тихо зашел и сел в ногах. Было жарко, и она лежала, раскинувшись на спине. Покрывало прикрывало только живот и одну ногу. На ней была одета коротенькая и свободная маечка и очень интересные трусики. Маечка задралась вверх и одна грудь оголилась. Небольшое упругое полушарие притягивало взгляд. Молочно-белое с темнеющим ореолом и мягким на вид соском.
Трусики были в виде шортиков с боковым разрезом до самой резинки. И трусики и маечка по моему разумению были на пару размеров больше чем надо. Я протянул руку и погладил обнаженное бедро. Оно было теплым и упруго-шелковистым на ощупь. Сдвинув трусики в сторону, я уставился на лоно предмет моего вожделения. Черная в полумраке поросль волосиков лобка чуть светлее валики упругих губ и выглядывающие между ними ещё более темные малые губы.
Это зрелище сводило меня с ума, и я нагнулся, вдыхая аромат женщины. А потом меня переклинило начисто, и мои губы впились в этот прелестный бутон. Я как зверь, только не рыча стал ласкать языком и губами прекраснейшее чудо.
Не знаю, какое это было пробуждение для Даши. Мгновенным как при ударе или постепенным от накатывающегося возбуждения, но когда я пришёл в себя, она стонала, прижимая меня своими руками. Ноги были приподняты вверх и согнуты в коленях. Сквозь стоны прорывались невнятные возгласы:

— Да… Ох-х… Ещё… Ну же… Сильнее…
Приподнятые в воздух бедра дрожали. Ягодицы были напряжены, а по животу скользили судорожные «волны». На миг, оторвавшись от её прелестей, преодолев сопротивление её рук, я прохрипел:
— Нравится?
— О-о-чень… — певуче простонала она, — не останавливайся…
Одним движением сдернув мешавшие мне трусики, я развел в стороны её мягкие губки и начал вылизывать темнеющее отверстие вагины. А когда она выгнулась вверх, вонзил в неё скрученный в трубочку язык. Это стало последней каплей. Тело затряслось, пошло вверх, а жесткие спазмы скрутили живот, заставляя дрожать бёдра…
— А-а-а… — закричала она и забилась в оргазме.
А я, удерживая Дашу на месте, продолжал ласкать её киску заставляя кричать и биться в моих руках сильнее прежнего.
Только сейчас я почувствовал, как пульсирует от возбуждения мой орган и стучит кровь в висках. Оторвавшись от бьющегося в экстазе тела, я приподнялся и навалился на неё сверху. Наши гениталии соприкоснулись… Но я не сделал то, что хотел… Я не вонзился в трепещущее тело… А просто прижавшись, стал ерзать возбужденным членом между её набухших губ. После нескольких движений она захлебнулась криком:
— Ну! — засипела она, пытаясь вздохнуть воздуха.

Тут у меня свело мышцы, и член задергался, орошая лобок и живот белёсой спермой. Я тяжело привалился к неё пытаясь отдышаться.
Через несколько минут, а может и час когда мы успокоились, я спросил:
— Ты как малышка?
— Ты такой хороший папа… И я тебе так благодарна…
— Да ладно Дашенька… Я же обещал…
— Ты ведь мучаешь себя! Давай по нормальному… Я всё стерплю! — возбужденно заявила она.
— А я не хочу, что бы ты терпела! Я хочу, что бы ты получала удовольствие… — с нежностью в голосе проговорил я. — Извини, что рано разбудил…
— Это стоило того! — как то мечтательно произнесла она, — я всегда хотела, что бы меня так поласкали…
— Вот и скажешь это Егору, когда он вернется…
— … — тяжелый вздох показал, что «не все ладно в Датском королевстве».
— Успокойся! Всё наладится. Я тебе обещаю Солнышко! — проговорил я, ложась рядом с ней, прижимая к себе.
Она вдруг уткнулась мне в плечо и заплакала. Так мы и лежали, прижавшись, друг к другу. Я гладил её шелковистые волосы, бормоча ласковые глупости. Постепенно она успокоилась, и мы уснули, не разняв объятия.

Третий урок.

Конечно же, мы проспали. Было уже девять, когда я проснулся. Даша лежала, рядом разметавшись во сне и мне было жаль будить её. Я нежно тронул её за плечо.
— Что? Уже пора? — спросонья произнесла она.
— Наверное. Уже девять…
— Проспали! И всё из-за тебя! — с нежностью произнесла она, — будет мне на работе большой пистон! — и рассмеялась.
Живо вскочив, она поцеловала меня и бросилась в ванну мыться и приводить себя в порядок. А я, накинув халат, пошёл в кухню варить кофе. Она выскочила минут через десять. Чистенькая и розовая обернутая как сари полотенцем с влажными волосами. Вот сейчас она была похоже на того человека, какой я её впервые увидел. Только она уже точно не была девушкой. Передо мной была молодая женщина. Может быть, и не до конца уверенная в себе, но готовая противостоять этому миру.
— И мне кофе! — радостно пропела она и схватилась за телефон.

Быстро набрав номер, она начала объяснять, кому то, что задерживается, второй рукой доставая из кофра фен. Высушив волосы, и «проглотив» чашечку кофе она побежала одеваться и уже через десять минут щёлкнула входная дверь.
Мне не куда было торопиться. Поэтому я спокойно принял душ и отправился по делам. День пролетел незаметно. Всё ладилось, а настроение было как у молодого пацана ожидающего свидание. И оно случилось вечером.
Простой лёгкий ужин и уже не я а она увлекла меня в спальню. И не успел я очухаться от такого поворота дел, как она сбросив халатик уже стояла передо мной в очень сексуальном белье. Даже черные чулочки успела натянуть. Кружевной воздушный лифчик черного цвета обтягивал её небольшие упругие грудки, темные трусики, рельефно обрисовывали упругую попку и лобок.

— И как я тебе? — закружилась она передо мной.
— Умираю! — притворно схватился я за сердце.
— Давай же! Раздевайся! — поторопила она меня, — я сегодня хочу всё сделать! Если ты не против, — уже тише добавила она.
— А ты не торопишься? — усомнился я.
— Но ведь ты этого хочешь и мучаешься… — почти шёпотом добавила она.
— Я могу и потерпеть, — неуверенно высказался я, — давай не будем строить грандиозные планы, пусть всё идёт своим чередом…

Дашенька подошла ко мне, обняла, прижавшись всем телом:
— Какой же ты хороший папка! Как мне с тобой повезло!
Я взял её лицо руками, поднял вверх и поцеловал. Она ответила, да так страстно, что я почти «потерял голову». С трудом сосредоточившись, я продолжал её целовать. Мягкие губы. Носик, щёчки и лоб. Потом медленно перешёл на тонкую шейку. Она, откинув голову, отдавалась мне, подставляя для поцелуев тело. Нашарив руками застежку лифчика, расстегнул его и резко развернул к себе спиной. Положил руки на плечи и медленно желая продлить удовольствие, снял бретельки с плеч. Что бы тут же завладеть освободившимися грудками.
Мои руки выполнили функцию чашечек упавшего на пол лифа, прикрыв их полностью. Я сжал их, так что она ойкнула.
— Не так сильно… — прошептала она.
— … — кивнул я, продолжая поглаживать прелестные упругие выпуклости.

Губы исследовали её шейку, пальцы мяли острые соски, треугольной формы. Горячие, твердые и в то же время такие мягкие и манящие. Одна рука скользнула по животу и прижалась к паху. Мой член давно уже был на взводе, упираясь ей в попку.
— Да… — выдохнула она, — ласкай меня…
Её рука скользнула за спину и нырнула в шорты. Впервые за всё время я ощутил её нежную руку на своем органе. Её бедра подались вперед. Рука крепче обхватила член, неловко ворочаясь в штанах. Приблизив губы к самому ушку, как будто нас могли услышать, я прошептал:
— Ты не знаешь, что с ним делать?
— … — она утвердительно кивнула, — я видела в кино, но боюсь сделать тебе больно…
— Подожди… — я отпустил Дашу и молниеносно сдернул футболку и шорты.
Опять прижался к пылающему телу и закончил:
— Если хочешь, я научу и этому. Повернись и встань на коленки.
Протянув руку, я взял и бросил на пол подушку.
— Становись сюда…

Она посмотрела мне в глаза и выполнила просьбу. Теперь её лицо находилось на одном уровне с моим «бойцом». Она смотрела на него внимательно и изучающе. Вот её ладошка опять обхватила ствол, и она подняла вопрошающий взгляд. Ободряюще улыбнувшись ей, положил свою руку поверх её и заставил сдвинуться вперед. Пальцы легко скользнули вместе с кожицей, освободив бордовую, набухшую как грибная шапка головку.
— А теперь назад и снова вперед… И не торопись… пока…
Она раскраснелась, медленно дроча член. От усердия у неё высунулся язык, а лицо приобрело величавое выражение. Можно было подумать, что она как минимум выполняет труднейшее задание Родины…
— Хочешь его поцеловать? — с надеждой произнёс я.
— Да… А можно?
— Нужно милая! — и подтолкнул её к обнаженной головке.
Она не уверенно приблизилась и, вытянув губки как маленькая девочка, прикоснулась к ней.
— А теперь язычком! Оближи… — попросил я, — это так приятно… Ты же знаешь?!
Даша медленно высунула кончик языка и коснулась головки его кончиком.
— Смелее, — подбодрил я.

Второй раз она лизнула почти всей плоскостью языка. Задумчиво попробовала на вкус и произнесла:
— Интересный вкус… Мне нравится…
— Ну, так давай…
Её язычок сначала неуклюже и медленно стал вылизывать блестящую кожицу. Дрожь продрала меня так, что член задергался, приподнимаясь вверх.
— Да! Молодец… Смелее…
Уже через минуту она уверенно вылизывала мой торчащий вперёд орган, а я стонал и жмурился как мартовский кот. Вспомнив, что я всё же «учитель» через силу произнёс:
— У тебя хорошо, получается, можешь медленно подрачивать его и ещё… — я замолчал, — пососать.

Она со всей серьезностью взялась за это «трудное» дело. Сделав пару фрикций, раскрыла ротик и, сложив губы колечком, медленно взяла его в рот. Правда внутрь вошла только головка, но «лиха беда — начало!». Еще несколько погружений в горячий рот и при следующем я попробовал проникнуть чуть глубже. По моему движению бёдрами вперед она поняла, что я хочу и даже шире раскрыла рот… Но, увы, помешал язык, в который уперлась головка члена. Это только в кино залихватски сосут с первого раза до самых гланд! Всему надо учиться.
— Не получается… — приподняв голову, пожаловалась она.
— Ну, давай попробуем по-другому, — предложил я.
— А как? — удивилась она.
Сделай так: я открыл рот, высунул язык, загнув его вниз.
— Рукой обхвати ствол члена, что бы ты сама могла ограничить глубину погружения, а я буду медленно вводить его.
— Так? — она повторила проделанное мною.
— Да… — я, положив головку на язык, медленно скользнул внутрь, и тут же упёрся в нёбо, — и шире ротик…
Она ещё приоткрыла рот, и я продвинулся вперед. Не далеко, но головка вся погрузилась внутрь. Вперед — назад, повтор и в следующий раз я задвинул глубже. Она закашлялась, так что на глазах появились слёзы.
— Может, хватит? Потом ещё попробуешь? — сдал я назад.

Прокашлявшись, она просипела:
— Нет! Это я забыла, что надо ограничивать, — и пошевелила пальчиками обхватившими член.
Даша была серьёзно настроена освоить азы минета. Мы повторили всё снова и теперь вполне успешно. Она продержалась минут пять, конечно, до «глубокой глотки» ей было далеко. Но начало положено.
Пока она продышалась, я предложил сменить «сцену». Лёг на кровать, а она забралась сверху. Так называемая поза 69. Я почувствовал, как язычок ласкает мой фаллос, а потом он погрузился в горячую глубину. Она просто нанизывалась на него ртом, ухватив меня ну очень больно за яйца.

— Полегче, — воскликнул я, — а то ты мне всю «грохотку» раздавишь.
— Ой, извини… — воскликнула Даша, отпустив мои причиндалы, и стала нежно поглаживать их, не забывая и про член.
А я, сдвинув в сторону её трусики, впился во влажное горячее лоно. Лаская всё доступное мне пространство. Как только мой напряженный язык проник в вагину, а палец придавил клитор, она застонала, выгнув спину оторвавшись от «обрабатываемого» объекта. Язык вглубь, чуть повернуть и назад. В это время подушечка пальца круговыми движениями массирует клитор. Возгласы:
— Да… Хорошо… Ещё…
Она ещё пытается облизывать мой член, но тело уже не слушается её. Его коробит и выгибает в спазмах. Я ощущаю, как сокращается мышцы её влагалище, дергается живот, заставляя ходить ходуном ягодицы и крик… Она кричит протяжно, возбуждающе заставляя меня интенсивнее ласкать её прелести. Потом всё смолкает… Она просто падает на меня, корчась в «агонии» оргазма чуть слышно сипя остатками воздуха в лёгких:

— Хватит… Прекрати… Я сейчас «умру»… — молит она не в силах сама прекратить «истязания».
Отпускаю болезную с большим трудом. Мне хочется довести её до такого состояния, что бы она надолго запомнила мои ласки… Мои руки и губы…
Через несколько минут, когда она почти перестала дрожать, уточнил:
— Ты как Дашенька?
— Вообще… — сообщает она, — не думала, что так бывает! Чуть не «сдохла»… Круче любой выпивки… Я ведь просто «улетела»!
— Ну, вообще то, — я, с трудом подбирая слова, — ты хотела попробовать сегодня всё… Готова к продолжению?
Ответа не последовало, но я почувствовал, как мой член опять посасывают и лижут.
— Я так понимаю: это значит да! — нежно хлопаю её по розовой попе, — а ну слазь. Начинается второй акт…

Продолжение следует…