Семья похоти. Часть вторая

Я совсем забыл представиться. Меня зовут Андрей, а маму — Виктория. Сестру, отдыхавшую в лагере, звали Анжела, а отца — Сергей. Мне иногда казалось это странным, когда в семье у женщин необычные имена, а мужчин — вполне обывательские… Но речь не об этом.

* * *

Целую неделю после того, как с мамой занимались оральным сексом, дома мы почти не разговаривали, лишь перекидываясь в день парой бытовых фраз, стыдливо отводили глаза. Даже, когда завтракали вместе. Раньше мы обсуждали новости, какие-то тупые утренние передачи, высмеивая героев и напыщенных ведущих. А сейчас даже телевизор не каждый раз включали. Но первой, за очередным завтраком, молчание нарушила мать.
— Ну что, так и будем молчать? — спросила она.

Я пожал плечами. Вслух ничего не сказал. Конечно, по вечерам, в душе, или перед сном, а чаще всего, в оба этих раза, я удовлетворял сам себя. Я думаю, для нее это не было секретом. Конечно, она не подглядывала за мной, но наверняка знала это.
— На самом деле, я не против мастурбации, — продолжила мама.

Кружка с компотом так и осталась на весу, я не донес ее до рта.
— Это была не мастурбация… — сказал я, отчетливо выговаривая каждое слово. Кружку поставил на стол, звук ее постановки на стол был как точка, завершающая фразу.

Она подперла свой лоб рукой, мне показалось, что она покраснела.
— Ты знаешь… — она говорила тихо, — Я давно так не кончала, как в этот раз… — она немного помолчала, — Я в тихую мастурбировала всю эту неделю, вспоминая, как мы… с тобой… Я даже не помню, зачем я зашла к тебе в комнату. Иду, дверь открыта, а там… Это наваждение было какое-то…

Она подняла голову, мы встретились взглядами. Она машинально взялась ладонями за груди (она опять была в своем шелковом халате), смяла их, отпустила. «Возбуждена" — пронеслось у меня в голове. Мой член напрягся моментально, хотя и до этого он не был столь расслаблен — все-таки мама была объектом моего сексуального вожделения. Говорят, что по тому, как человек смотрит, можно угадать, возбужден ли он. Мне кажется, мы поняли друг друга именно по взгляду.

Я услышал, как на пол слетел тапок с ее ноги. Под столом она своей ступней стала гладить мою ногу, и при этом продолжала мять свою грудь. Она достала пальцами до моего фаллоса, стала потихоньку ласкать меня. Я забыл про еду, откинулся на спинку стула, и просто получал уд

ончиком языка, то целуя взасос, то вообще облизывал их все. Я немного подскакивал на стуле с целью увеличить амплитуду. Мы медленно, но неизбежно приближались к совместному оргазму.

Когда мама начала стонать реже и ее рывки стали становится похожи на конвульсивные, я понял, что можно ее «догонять». Я немного расслабился и стал усиленно совершать фрикции, так как мама, подпираемая надвигавшимся экстазом, не могла их совершать. Я почувствовал, как медленно сперма приближается к мочеточнику, мое лицо застыло в некоей гримасе, лицо словно сковало от удовольствия. Я двигался все быстрее и быстрее. Я прижал маму к себе. Пульсация в моем члене, выплескивавшая сперму прямо в мать, возвестила о наступившем блаженстве. Мама громко взвизгивала, видимо конвульсии моего фаллоса и выстреливающая внутрь нее жидкость оказались по нраву.

После оргазма мы еще немного продолжали немного двигаться по инерции. Потом она остановилась. Погладила меня по голове. Поцеловала в губы, потом слезла с меня, надела халат.
— Какие у тебя были сегодня планы? — спросила она.
— Да я… собирался… к Максу… — еще не отдышавшись, выдавил я из себя.
— Надолго?
— Да на весь день…
— Ну, ты приходи вечером ко мне, в постельку… — сказала мама, проведя наманикюренным пальчиком по моей щеке, и отправилась в душ.

Я остался сидеть на кухне, ошарашенный. Мы делали что-то запретное, но такое сладкое… Я не мог в это поверить…