Их было пятеро: Иван Дмитриевич, тетя Катя, Коля, Алик и его младшая сестренка Сонечка.
Собственно, собрались они в этот раз ради младшенькой — Сони. У нее сегодня был день рождения, она справляла шестнадцатилетие. Алик, ее брат, уже давно был вхож в эту компанию, но ее привел сюда впервые. Дело, собственно, заключалось в следующем.
Сонечка — красивая почти оформившаяся девушка с длинными черными волосами и славной фигуркой — все еще была девственницей. Не то, чтобы мальчишки не обращали на нее совсем уж никакого внимания, даже наоборот, ее длинные стройные ноги с маленькими стопами частенько служили предметом самого живого обсуждения ее одноклассников, но уж как-то так не сложилось. И этот факт уже начинал тяготить Сонечку: все ее подружки, даже самые-самые "маменькины дочки" если и не занимались "этим" постоянно, то по крайней мере по разику попробовали и могли иметь на этот счет самостоятельное суждение.
Соня решила заткнуть за пояс всех этих "сопливых шалав", причем наверстать все упущенное за один раз — сделать себе такой подарок на совершеннолетие. А за помощью она обратилась к Алику.
Алик давно уже занимался групповым сексом. Какого-то постоянного коллектива у них не было — все время кто-нибудь приводил новенького или новенькую, а кто-то наоборот покидал ряды ценителей свободной любви. Обычно они собирались, скидывались, снимали на ночь финскую сауну "люкс" и очень весело и разнообразно проводили время. Так было и на этот раз. Хотя Алик и постарался пригласить наиболее опытных "бойцов", Колю он видел впервые.
Коле было лет семнадцать, и был он блондин. Вот, собственно, и все, что можно было сказать о нем в первом приближении.
Остальных Алик знал. Тете Кате было за тридцать пять, она была красива, хотя на вкус Алика чуть полновата. Зато грудь ее была, казалось, безразмерна. А, самое главное, тетя Катя была лишена каких-либо комплексов и, в добавок, всегда была готова для секса как с мужчинами, так и с женщинами. В групповых оргиях Алику однажды повезло вставить ей в рот, и это было шикарно. Он предвкушал реализацию новых возможностей "через остальные дыры" тети Кати.
Иван Дмитриевич славился в этом кругу величиной полового члена, который совмещал в себе и солидный диаметр, и завидную длину. Несмотря на свой уже видный для подобных развлечений возраст, Николай Дмитриевич, невысокий коренастый боровичок, недурно управлялся со своим "орудием", которое редко подводило его.
Они впятером попарились в бане, выпили крепкого чайку. Сидели, укутавшись в простыни, разговор крутился вокруг пошлых анекдотов. Травил их больше других Николай Дмитриевич, оказавшийся неплохим рассказчиком. Смеялась над ними громче всех тетя Катя. Она вообще, казалось, чувствовала себя свободнее остальных: все время хихикала, дружески толкалась, строила всем подряд глазки. Коля и Алик вели себя достаточно ровно, реагируя на шутки скорее из уважения к Ивану Дмитриевичу. Самой Сонечке все это пока не очень нравилось, но ожидание чего-то неизвестного держало ее в постоянном сладостном напряжении.
Наконец, Иван Дмитриевич встал, и торжественно произнес:
— Кажется, нам пора вспомнить, по какому поводу мы здесь встретились. Сегодня мы поздравляем с совершеннолетием эту милую юную нетронутую девушку, — он указал на Сонечку, — и посвящаем ее в наше общество свободной любви. Давайте же поможем ей не только стать сегодня искушенной женщиной, но и пройти этот путь увлеченно и радостно, чтобы это посвящение стало залогом ее долгой, страстной и полной чувственности половой жизни.
Все зааплодировали, Соня густо залилась краской, и в этот момент неожиданно хлопнула бутылка шампанского, загодя припасенная Аликом для сестренки. Откуда-то появились бокалы, все выпили и решили разойтись: мужчины останутся в парилке, а тетя Катя уединится с Соней, чтобы "подготовить детку к таинству посвящения", как выразилась сама тетя Катя.
Они приняли душ и так, обнаженными, прошлепав босыми ногами по розовому с голубым кафелю душевой, вышли в предбанничек. Там был низенький, но крепкий деревянный стол, кожаные диван и два кресла к нему, приглушенный свет. У стены против двери, запертой на тяжелый старомодный засов, стоял красивый темно-коричневый шкаф, тоже под старину. Пол устелен ворсистыми коврами, которые приятно массировали Сонечке ступни при каждом шаге. После парилки и контрастного душа было, правда, немного прохладно, но она не замечала сегодня таких мелочей, вся в ожидании "таинства". Сонечка с замиранием сердца смотрела на тетю Катю, которой все уже было известно про "это" (брат рассказывал Соне, "как клево тетя Катя делает минет"). Она очень рассчитывала на ее помощь и покровительство.
Они сели на кресла, друг против друга, тетя Катя оперлась локтями о стол и, положив на ладони подбородок, хитро глянула на Соню. Между руками женщины качнулись две увесистые груди.
— Я знаю твою главную проблему, детка, — замурлыкала тетя Катя, — ты пока боишься мужчин. Ты боишься боли, которая тебя ждет при первом контакте с ними. Ты боишься их твердых членов, они даже наверняка кажутся тебе острыми, так ведь?
Сонечка кивнула и стыдливо потупила глаза. Взгляд ее непроизвольно упал на чуть полноватые, но все же достаточно стройные ножки тети Кати: щиколотки ее лежали одна на другой, ноготки на аккуратных пальчиках ухожены. Тетя Катя заметила этот взгляд и вдруг положила ноги на стол, прямо перед сониным носом.
— Нравится? — игриво спросила она.
Соня снова кивнула.
— И мужчинам нравится. Вообще, ноги в женщине для мужчины главное. Ты себе не представляешь, как они с ногами забавляются: то забрасывают их себе на плечи, то в руки берут, то лижут, то трутся об них — фантазии предела нет. У тебя-то копытца, я надеюсь, в порядке? Ну-ка, давай-ка их сюда.
Соне было неудобно, но она повиновалась и представила свои чудесные стройные крепкие ноги взыскательному взору тети Кати. Та ощупала их и вынесла вердикт:
— Очень хорошие ноги. Давай посмотрим, как у тебя дела обстоят с остальным.
Тетя Катя подсела к девушке и стала исследовать руками ее нетронутое тело.
— Грудь маловата, но это придет с возрастом, главное — чтобы она всегда была крепкой. Попробуй вот мои, — Соня взвесила в ладонях груди тети Кати: они были увесисты и упруги. — Большие сиськи это не так удобно в быту, но зато в секск дает дополнительные возможности. Так, а что у нас между ног, раздвинь-ка!
Соня застеснялась, но тетя Катя своими руками развела ее ноги в стороны, согнула в коленях и поставила на диван так, что пятки почти касались сониной попки. Сама она встала перед Соней на колени и посмотрела на ее "запретный плод" с близкого расстояния.
— Ну и чего ты стеснялась? Прекрасный юный лобок. А сама писечка вообще выше всяких похвал: маленькая, аккуратненькая! — и тут тетя Катя чмокнула Соню между ног. От неожиданно нахлынувшего ощущения Соня снова покраснела и передернулась. Тетя Катя посмотрела на нее новым, каким-то загоревшимся взглядом.
— О-о-о, да плотские наслаждения нам не чужды? — Соня еще больше залилась краской. Она уже была не рада, что осталась с этой бесстыдной женщиной. — И часто ты маструбируешь? Покажи-ка мне, на что ты способна!
Соне было очень стыдно. Девочкины щечки с милыми …ямочками зарделись, щелка увлажнилась, внутри внизу живота все жгло, а ее бесстыдная искусительница принялась легонько поглаживать ей маленький розовый клиторок подушечкой большого пальца. Вскоре Соня уже не могла совладать с собой и обе ее загорелые ручки с длинными тонкими пальчиками принялись за работу. Дыхание стало глубже и чаще, а между ног мокрее, холодно уже не было, наоборот, все горело. Сонечка судорожно натирала себе низ живота, шумно вздыхая. Вдруг тетя Катя отняла ее руки от прекрасной девичьей щели и приникла к ней ртом. Ее проворный язык нежно щекотал Сонечку уже где-то внутри, вызывая в девушке бури неуправляемых чувств одну за другой. Соня обхватила голову тети Кати руками, запустив мокрые пальцы в ее шевелюру, а ножки скрестила у своей нежданной любовницы на спине. Соню всю трясло — никогда еще она не заходила так далеко. Разум ее почти помутился.
Неожиданно тетя Катя отняла лицо от Сони. Та глубоко вдохнула всей грудью нехватающего воздуха и шумно выдохнула.
— Ты славная чувственная девченка, — констатировала ничуть не запыхавшаяся тетя Катя, только губы ее были мокры, а утвердившиеся покрасневшие соски показывали, что и она не осталась незатронутой волной возбуждения, — за это я раскрою тебе один маленький нехитрый секрет, который все почему-то забывают. Секс — это наслаждение двоих. Если наслаждается только один — это уже онанизм, и не важно, своей ли рукой ты ласкаешь себя, гоняешь туда-сюда вместо мужского члена пупырчатый огурец, пришедшийся тебе по размеру, или позволяешь делать это кому-то еще. Ведь в естественном виде секс — это сединение половых органов, то есть одновременное наслаждение партнеров друн другом. Но люди изобретательней животных и придумали больше возможностей для удовольствия каждого из любовников. Только при этом наслаждение в основном получает лишь один из них.
Говоря это, тетя Катя легла на диван, закинула одну ногу на его кожанную спинку, а другую свесила вниз. Ее половой орган раскрылся, представив смущенному сониному взору свое темно-розовое содержимое.
— Но наслаждение может быть неприрывным, если ты научишься получать его не только, когда я лижу у тебя между ног, но и когда сама будешь вылизывать меня, — тетя Катя качнула бедрами. — Попрубуй, какя я на вкус, твоему братику понравилось, он у тебя такой шустрик!
Соня замялась: она совершенно не собиралась на собственный день рождения вылизывать у взрослой женщины промежность. И хотя порой ее и посещали фантазии, что окажись она в подобной ситуации со своей ровесницей, уж они бы порезвились, на деле все это оказалось совсем не так романтично. Но тетя Катя вдруг схватила Соню за шею, наклонила, уткнула лицом в свою щель и принялась елозить бедрами и постанывать: "Лижи мою пипиську, детка". Половой сок зрелой женщины растирался кудряшками ее подбритого лобка по лицу милой невинной девушки, резкий запах кислоты бил ей в ноздри, но сил сопротивляться почему-то не оказалось. Сонечка послушно открыла свой детский ротик, высунула нежный язычок и с чавканьем сделала им несколько неуверенных лижущих движений. Этого оказалось достаточно, чтобы тетя Катя взвыла, на мгновение прогнулась мостиком и прижала девочкино лицо еще плотнее к своей щели. Тогда Сонечка стала ласкать скользкую мокрую мякоть тети Кати более уверенее. Она то высовывала язык что хватало сил, то начинала описывать им восьмерки, то гладила весь горячий орган возбужденной женщины губками, причмокивая и тоже постанывая. Сок милой развратницы уже казался ей упоительно-вкусным, а ее реакция на ласки будоражила Соню не меньше, чем блудливый язык тети Кати. Руки девушки снова потянулись к невинной щелке в обрямлении светлых кудряшек и принялись против ее воли ласкать девичье тело на все лады.
— Сядь мне на лицо, быстрее, я помогу тебе кончить, — простонала тетя Катя, и Сонечка снова безвольно повиновалась. Она ловко перевернулась, не отрывая рта от тети Кати, и оседлала ее подбородок. Ласки стали еще более страстными. Они терзали плоть друг друга ртами, а руки их гладили всю остальную досягаемую поверхность тел: ягодицы, икры, голени, стопы. Они касались друг о друга кожей и затвердевшими сосками, дышали друг другу в животы, терлись лицами о лобки, стонали и охали глубокими грудными голосами.
Наконец, тетю Катю стала сотрясать судорога, которая тут же передалась и Сонечке. Они закричали и оргазм поглотил их одновременно. Кончая, Сонечка буквально зарылась лицом в тети катины волосы между ног и что было силы всосала в себя ее влагу. Теперь все лицо девушки было в густой слизи развратницы. Та скинула с себя любовницу, встала над ней сверху на четвереньки, нежно слизала с ее лица свой сок и легла рядом.
Они полежали так какое-то время без движенья, а затем тетя Катя сказала:
— Вставай, нужно подготовиться к мужчинам. Ты же не хочешь появиться перед ними грязной, изможденной и совсем уж без сексуальных аксессуаров!
— А что вы имеете в виду? — слабым от эмоционального истощения спросила Сонечка.
— Иди сюда, — тетя Катя направилась к шкафу, стоявшему в этой же комнате, — я помогу тебе одеться так, чтобы тебя хотелось раздеть!..

…Мужчины в это время попарились в волю, помылись, вышли из душевой и расположились в уютном предбанничке. Все трое были абсолютно голыми и уже успели рассмотреть члены друг друга. Конечно, разговоры вертелись около предстоящей оргии, и их органы уже не раз напрягались, демострируя свои реальные размеры. Самый могучий был, конечно же, у Ивана Дмитриевича, сантиметров двадцать пять, причем толстенный. На втором месте оказался Алик — его мужское достоинство было немного короче, но почти такое же толстое, как и у Ивана Дмитриевича. Последнее место, таким образом, занял новенький — Коля: у него член был небольшой и очень тонкий. Вообще, Коля вел себя странновато: он переодически прижимался то к одному, то к другому своему товарищу, как бы невзначай касался их органов и подхлопывал по задницам. Но, поскольку разговоры о женщинах его возбуждали — его палка напрягалась даже быстрее, чем у остальных — все было списано на странности его характера.
Они уже начали было скучать, как в комнату вошли их подруги, и мужчины, как по команде, до поры укрыли свои члены белыми полотенцами. Тетя Катя была одета в черные сеточкой чулки, черные лакированые туфли на шпильках и лифчик с вырезами, из которых игриво торчали пухлые темно-алые сосочки. Соня была босичком, из одежды на ней был лишь белый пушистый халатик, подчеркивающий юную красоту ее невинности.
— Сонька, ты выглядишь чудесно! — сразу же сообщил ей Алик, неожиданно почувствовав, что хочет ее отиметь. Он невольно обхватил в кулак свой начавший приподниматься член и сделал несколько неуверенных движений рукой.
Неожиданно тетя Катя упала перед ним на колени и распахнула махеровое полотенце:
— А я разве выгляжу хуже?
Она уже перехватила аликов орган и принялась медленно, но ритмично водить по нему кулачком. Когда она опускала руку вниз, крайняя плоть сдвигалась и наружу выглядывала блестящая головка.
— Знакомая конфетка, — пошутила тетя Катя и вдруг захватила весь член Алика в рот. Изловчившись, пока Алик не успел опомниться, она запихала себе в рот даже его яйца и замерла. Все завороженно смотрели на них: Алик, чуть откинувшийся назад, и тетя Катя, стоящая перед ним на коленях, в чулках и лифчике, приникшая лицом к его паху…. Неизвестно, что делала тетя Катя языком, но Алик начал стонать, а сама тетя Катя принялась тереть себя между ног.
У Сонечки от этой неожиданной картины закружилась голова, в глазах потемнело, а шаловливые ручки стали теребить под лобком. Полы ее халата раскрылись, и она видела, что мужчины бесстыдно рассматривают ее, но не могла совладать с собой. Коля подошел к ней, скинул с себя полотенце и сказал:
— Милая девушка, позвольте вам помочь подрочить пиписечку.
С этими словами он сел накорточки перед ней и преодолев слабое сопротивление зардевшейся Сони, запустил свой указательный палец в ее мокрую розовую щель. Соня расслабилась и чуть раздвинула ножки. Почти сразу по руке Коли потек горячий девичий сок. Внутри девочки Коля нащупал девственную плеву, нашел в ней маленькое отверстие и направил свой палец в него. Так глубоко девчушку еще никто не исследовал, это было очевидно, потому что колечко девственной плевы было совсем узким. Соня стала едва слышно постанывать и чуть приседать в такт движениям мужской кисти. Свободной рукой Коля ласкал сонино тело под халатом: то теребил сосочки, то гладил бархатистую кожу юных ягодичек, то скользил ладонью по нежным ножкам, от бедер до самых пальчиков.
Иван Дмитриевич наблюдая за этими действиями одобрительно похихикивал и медленно онанировал, зажав в могучий кулак свой толстый и длинный член. Его орган так набух, что стали отчетливо видны вены на нем. Неожиданно он скомандовал:
— А ну-ка, Колюня, положи-ка нашу гостью под тетю Катю, сейчас я ей устрою секс-шоу.
Сонечка с помощью Коли расположила свою миленькую голову прямо под раскрывшимся от возбуждения половым органом женщины, которая вовсю делала минет ее старшему брату. Девушка легла на спину и широко расставила согнутые в коленях ноги, уперевшись пятками в ворсистый пол. Халат на ней совсем уже распахнулся, выставив наружу все ее тело: стройные ножки, светлые кучеряшки лобка, белый гладкий животик с апетитным пупочком и упругие девичьи груди, которые она постоянно гладила и пощипывала за соски. При этом Коля, ни разу не покинувший ее влагалища, принялся ласкать языком нетронутый незнающий еще мужской ласки солоноватый клитор.
К этому времени голый Иван Дмитриевич встал над Сонечкой на колени и приставил свой кол к тети катиной слизящейся щели. С чавкающим звуком член нырнул в п

Первое, что услышала Сонечка, когда очнулась, это были голоса ее брата, Ивана Дмитриевича и тети Кати. Они что-то оживленно обсуждали.
— А я вам говорю ничего страшного! — нежно убеждала мужчин тетя Катя.
— Нет, это уже ни в какие ворота, — настаивал на своем Иван Дмитриевич, — извращенцы нам тут не нужны.
— Однополая любовь — не извращение, это абсолютно нормально, — снова звучал ласковый голос тети Кати.
— Гомосексуализм не извращение? — это уже Алик.
— Интересно, — тетя Катя усмехнулась, — когда мы с твоей сестренкой лизали друг други письки и сосали клиторы, заходясь от стонов, это было извращение? Ты же сам любишь смотреть, как женщины ласкают друг друга. Почему же мужчины не могут делать то же самое? Да и вообще, мы собрались здесь как бы ради Сонечки. Давайте ее и спросим, хочет она видеть, как вы вдвоем трахните Колю?
Соня приподнялась и осмотрелась. Она лежала совершенно голая на диванчике, рядом с ней, потупив взгляд, сидел Коля. Он тоже был совершенно голый, член его обмяк и бессильно свисал. Остальные сидели в креслах. Все они были полностью обнажены.
Коля наклонился к Соне и умоляюще шепнул:
— Ну да, я хочу, чтобы меня трахнули. Скажи им, что тебе интересно, пожалуйста.
Соне и впрямь было интересно. Все-таки не каждый день увидишь, как мужики любят друг друга. И она, улыбнувшись, кивнула головой в ответ на немой вопрос присутствующих.
— Хорошо, — согласился наконец Иван Дмитриевич, — я отымею этого юнца по высшему разряду. Но вы, девченки, должны мне помочь. Моя палка не встанет на его задницу,… вы должны меня все время возбуждать. Для начала я бы хотел, чтобы Сонечка потанцевала голенькой перед всеми нами.
Стыдливость Сони уже, кажется, атрофировалась полностью. Она хихикнула, подошла к встроенному в мебель магнитофону и включила тихую мелодичную музыку. Затем она вернулась в круг и стала делать плавные движения, переступая с ноги на ногу, выставляя вперед то одну, то другую грудь, иногда склоняясь перед Иваном Дмитриевичем и касаясь его губ сосками. В это же время тетя Катя и повеселевший Коля устроились у него в ногах и принялись по очереди покусывая лизать набухающий половой орган теплыми шершавыми языками, время от времени смачно целуя друг друга взасос. Сонечка поглаживала себя ладонями, лаская внутренние стороны бедер, груди и ягодицы. Ее движения были возбуждающи и пластичны.
— Ложись-ка на спинку да задери ножки к потолку! — скомандовал Соне Иван Дмитриевич. Тетя Катя уже перестала работать ртом, и членом мужчины занимался только Коля. Он закрыл глаза в упоении и его светлая голова плавно ходила вверх-вниз по стволу уже возбужденного полового органа. Лишь изредка сладко причмокивая он выпускал предмет своего вожделения изо рта, но тут же заглатывал его снова. Соня в это время уже лежала в бесстыжей позе на полу перед Иваном Дмитриевичем, предоставив его взору влажный вход во влагалище и темное колечко ануса.
— Теперь засунь себе палец в задницу и двигай им там! — дал новую команду Иван Ильич. — А тетя Катя пускай подготовит Колину попку для Алика.
— Хочешь, чтобы я вылизала ему задницу? — усмехнулась тетя Катя, вставая на четвереньки и раздвигая ладонями ягодицы юноши. — Охотно. Я еще никогда не делала это педикам, да еще в тот самый момент, когда они сами сосут!
С этими словами тетя Катя прижалась губами к дырочке Коли и принялась бурить ее язычком, стараясь как следует смазать задний проход слюнями. Сонечка же в это время тоже во всю теребила свой анус. Она запустила в попку средний палец и сперва медленно, а потом все быстрее и бестрее, постанывая и шевеля бедрами, двигала кистью руки. Ее грудь вздымалась, соски затвердели, ноздри раздувались при каждом выдохе, из влагалища тек сок.
— Вот это веселуха! — радовался Иван Дмитриевич. — Алик, давай, вдуй-ка в задницу этому малому!
Аликов член уже стоял торчком: ему было достаточно того спектакля, который разыграли перед ним все участники описаной мизансцены. Он подскочил к Коле, приставил налившуюся кровью головку своего члена к заслюнявленному аналу и начал на него надавливать. Тетя Катя в это время легла на спину под стоящего на четвереньках Колю и принялась теребить языком его мошонку и половой орган, который находился в полувозбужденном состоянии. Коля оценил порыв женщины и, дотянувшись до ее влажной щели, стал оказывать ей ответную ласку, натирая ребром ладони набухший клитор. При этом он не выпускал изо рта огромный член Ивана Дмитриевича, заглатывая его все глубже. Да и самому Ивану Дмитриевичу это уже нравилось: он глубоко дышал и управлял сосущей его светловолосой головой, зажав ее ладонями.
В этот момент стенки заднего прохода Коли расступились и колечко ануса впустило внутрь горячий и твердый член Алика, который тут же принялся качать бедрами. Сонечка уже запихнула себе в попку не один, а сразу три пальца, казалось, еще немного и ее хрупкая девичья кисть полностью уйдет в удивительным образом растянувшееся анальное отверствие. Она подползла поближе к остальным и, распрямив ногу, подставила свою розовую пятку под полураскрывшиеся губы брата, и тот впился в нее. Большой палец другой ноги Сонечка стала заталкивать в запотевшую попку тети Кати, чье влагалище терзал рукой Коля, который сам сосал ставший огромных размеров член Ивана Дмитриевича. Тетя Катя дотянулась своей рукой до влагалища девушки, а стопу положила ей на лицо. Так они лизали, сосали и трахали друг друга, и не было у них сил остановиться.
Первым из них кончил Иван Дмитриевич. Он заорал и насадил голову Коли так глубоко на член, что бедняга поперхнулся спермой, и она потекла у него по подбородку. Тогда Иван Дмитриевич, не переставая орать, оттолкнул юношу и, зажав свой громадный орган в кулак, несколько раз сильно дернул его. Пять выстрелов густого белого семени были выброшены метров на пять и остались смачными кляксами на деревянной стене сауны. Тут же затрясло мелкой дрожью тетю Катю: она вся изогнулась, рука Коли, которого все интенсивнее любил в анал Алик, ушла в скользкуя горячую щель по самое запястье, и Сонечка интуитивно несколько раз изо всех сил надавила пальцами ноги на попочку кончающей женщины. Тут тетя Катя взвизгнула и упала без сил. В этот момент и Алик застонал и перестал качаться и было видно, что он заправляет Колю.
И вдруг, совершенно неожиданно Коля сорвался с аликова члена и набросился на лежащую на спине с широко раздвинутыми ногами Соню. Девушка приняла в свою скользкую горячую щель ставший железным пенис Коли, вскрикнула — и стала женщиной. Она принялись целоваться взасос, запихивая друг другу языки в рот, размазывая губами по лицам друг друга еще теплую сперму Ивана Дмитриевича, ощущая ее вяжущий вкус и сладковатый запах. При этом Коля быстро двигал раскрасневшейся от анального секса задницей, загоняя в Сонечку член по самые яйца и заставляя ее покрикивать от боли и наслаждения. Они гладили и щипали друг друга так, что им было почти больно.
— Лижите меня всю! — закричала Соня, оторвавшись на мгновение от губ педика. И тут же не сговариваясь все — Иван Дмитриевич, Алик и тетя Катя — принялись ласкать горячими шершавыми языками каждый доступный сантиметр прекрасного загорелого голого влажного тела: щеки, плечи, икры, локти, бока, подмышки, груди, пятки, бедра, щиколотки, пальцы, ногти, нос, уши… Все лизали бесстыдно извивающуюся на полу прилюдно сношающуюся с извращенцем обнаженную стонущую молодую красивую женщину, словно бы она была леденцом изумительного вкуса.
Тут Коля забился быстрее, затем вдруг выскочил из сониного влагалища и, закричав "на сиськи! на сиськи!", выплеснул накопившиеся запасы спермы ей на грудь. Тетя Катя принялаяь слизывать мужское семя с тела девушки, размазывая его лицом и руками между маленьких плотных грудей. Лобок тети Кати появился над сониным ртом и та углубилась в него язычком.
В э тот момент без предупреждения в маленькую писечку Сони одним ударом вонзил свое орудие Иван Дмитриевич. Соня взвизгнула одновлременно от боли и новой степени наслаждения, и обхватила мужчину ногами, скрестив их у него на спине. Иван Дмитриевич грубо оттолкнул тетю Катю, навалился на бедную Сонечку всем своим телом и стал, похрюкивая, елозить на ней. Алик, в свою очередь, накинулся на тетю Катю, заправил ей в половой орган свою палку и застрочил, словно пулеметчик. Все помещение наполнилось сладострастными вздохами мужчин и повизгиваниями женщин. Обезумевший от испытанного оргазма Коля бросался от одной колышащейся пары тел к другой и то похлопывал чью-то взмокшую ягодицу, то полизывал чей-то ставший на мгновение доступным пах, то просто покусывал и поглаживал человеческую плоть, не разбирая, мужская она или женская.
Вдруг Иван Дмитриевич, не покидая сониного влагалища, перевернулся на спину и усадил девушку в позу наездницы.
— А ну давай скачи! — скамандовал он и что было силы шлепнул Соню по попке. Сонечка тут же выполнила приказ: она оперлась руками на мужскую грудь и стала подпрыгивать так, что ее бедра заходили вверх-вниз по толстому и длинному стержню Ивана Дмитриевича.
— Алик, — крикнул Иван Дмитриевич, — посмотри там сзади дырка в заднице твоей сестры …просматривается?
— Просматривается! — не отрываясь от интенсивного трахания тети Кати ответил Алик.
— Тогда бросай свою бабу и заправь-ка лучше в анус сестренке — будешь первым!
Член Алика был весь в слизи тети Кати и сразу словно бы провалился в заднюю дыру стонущей девушки, скачущей на огромном члене. Она уже не чувствовала боли: ощущение сразу двух членов в себе было всепоглощающим.
А на тетю катю Катю теперь лег Коля и они занялись оральным сексом: тетя Катя всасывала в свой неустающий рот то яйца юноши, то его обмягший член, загоняя ему в анал одновременно четыре пальца, сосала пальцы его ног, которые он поджимал к ее лицу, лизала пятки, терлась лицом о его стопы, целовала их взасос, ощущая солоноватый привкус; Коля тонул лицом в ее влагалище, проглатывая кисловатую слизь женщины и упиваясь ею, массировал стопы, пропуская пальцы руки между пальцами ее ножек и тоже сосал и целовал их, иногда дотягивался ртом до растянутой женской попочки и засовывал скользкий не по-мужски ласковый язык в задний проход развратницы так глубоко, что тетя Катя изгибалась всем телом.
Когда Колин член снова встал, они присоединились к мужчинам, которые уже, казалось, довели несчастную девушку до экстаза: было видно, что Сонечка переодически испытывает маленькие оргазмы, потому что на большой у нее уже не хватало энергии. Она сидела на корточках голая, оперевшись руками на грудь лежащего между ее бедер мужчины, равномерно покачивая бедрами. Она уже не покрикивала в такт собственным движениям, а издавала тихий непрерывный стон, делая паузу лишь чтобы вдохнуть новую порцию воздуха. Волосы ее спутались и прилипли к щекам и плечам, по телу обильно тек пот вместе с остатками спермы кончавших на нее сегодня мужчин. Глаза девушки были полузакрыты, рот чуть приоткрыт. Ее половые губы растянулись до предела, налились кровью и между ними скользил во взбитой до пены слизи член лежащего на спине с закрытыми глазами и приготовившегося кончить голого Ивана Дмитриевича. Узкое колечко ануса девушки обхватило толстенький ствол члена ее старшего брата, тоже голого, который стоял сзади нее на коленях, придерживал ее за груди и целовал в загорелую бронзовую шею. Соня стояла на носочках, покачивалась и в ее стоне можно было разобрать: "в рот… в рот…".
Тетя Катя села своей ненасытной дырой на лицо Ивана Дмитриевича, а Коля взял мало что соображающую Соню за ушки и та стала досасывать то, что недососала тетя Катя. Сонечка на атомате стала поглаживать мокрый задний проход тети Кати ребром ладони и, почувствовав, что кончает снова, резко загнала в женскую попку всю кисть целиком.
Это был сигнал для цепной реакции: тетя Катя излилась в рот Ивану Двитриевичу, тот, охнув, оросил нетронутое ранее спермой сонино влагалище, отчего приятное тепло прокатилось по всему телу новоявленной женщины, Алик и Коля наполнили Сонечку семенем одновременно с двух концов, прижавшись яичками кто к ее половым губам, кто к подбородку, Соня с жадностью проглотила казавшуюся уже безусловно удивительно вкусной сперму Коли и к этому моменту кончила второй раз.
Еще недавно стыдливая девственница, а теперь бывалая женщина повалилась бессильно на пол. Из всех ее отверстий вытекала мужская сперма. Молодая женщина гладила ладонями свое тело, размазывая по телу следы оголтелой оргии. На ее лице отразилось бесконечное небесное блаженство от познания запретного плода. Люди, подарившие ей этот рай стояли теперь вокруг нее, и ей, лежащей на полу голой с бесстыдно раздвинутыми ногами, они казались могучими великанами; такими маленький ребенок видит деревья в лесу, задирая голову.
— Я посвящена? — слабым тихим голосом спросила молодая женщина.
— Еще нет, — ответил Иван Дмитриевич тихо, — но осталось немного. Открой ротик.
Сонечка раскрыла коралловые губки и в этот момент почувствовала, как на ее тело полилась горячая соленая вода. Вода лилась струями. Одна струя била ей в открытый рот, разбрызгиваясь по лицу, другая стекала на грудь и живот, третья барабанила по очаровательному лобку, попадая на почти уже лишенные чувственности эрогенные зоны женщины и, все же, немного будоража их, четвертая орошала ее обсосанные и облизанные за сегодняшний вечер всеми стопы. Осознав, что на нее писают, Соня не почувствовала отвращения, нимало этому удивившись, а стала лениво перекатываться по полу, подставляя под струи еще сухие участки своего тела. Она не могла понять, почему, но все ее существо охватила сладкая истома, и она целовала ноги стоявших вокруг нее и над ней справляющих на нее малую нужду мужчин и женщины, гладила их руками, голая, скользкая, мокрая, счастливая, и шептала, задыхаясь:
— Спасибо, спасибо, спасибо…