Помощь
Рабочий день подходил к концу, когда уже привычной мелодией группы «Off Spring» ожил мобильный телефон.
— Да?
— Сань, привет! — промурлыкал телефон голосом сестры.
— Хаюшки!
— Сань, мне помощь твоя нужна…
— Что случилось?
— Подруга уехала из города по работе на несколько дней и попросила меня цветы у неё полить. Да кошка там ещё, блин…
Я с улыбкой ответил:
— А от меня что требуется? Тебе нужно методическое пособие по поливу цветов и кошки? Погугли в тырнете — там наверняка найдётся такая информация!
— Сааань… — обиженно произнёс телефон.
— Ну ладно! Я-то чем могу помочь?
— Ты можешь отвезти меня к ней? Сам понимаешь: жара, вечер, час пик… В маршрутке по пробкам… Я понимаю, что всё в этой жизни возможно, даже то, что невозможно, но… Свозишь?
Дело начинало приобретать мрачные перспективы. Вечер. Час пик. М-мдаа. С тоской подумалось о полуголодной машине, которая в этих пробках радостно съест ещё четверть бака. А вдруг я ошибаюсь? Вдруг это поближе? На всякий случай я решил уточнить:
— А куда ехать-то? Далеко?
— К Наталье, — с готовностью выдала Ирка информацию — помнишь её?
Нет, чёрт возьми, не ошибаюсь.
— Помню… Ладно, поехали! Ты дома?
— Да.
— Ладно. Через полтора часа будь на низком старте, я заеду и сразу рванём.
— Здорово. Пасибки!
Сразу рвануть не удалось: пока умылся, переоделся, пришла мама и заявила, что без ужина меня не отпустит.
— Мам, да мы туда и обратно. Приеду — поем.
— Ага! Часа два будет добираться. А то и больше. Не дури: поешь и езжайте. Вам же не ко времени!
Да, мама права: мы же не на работу опаздываем.
— Хорошо, мам.
Ира тоже пришла на кухню и присоединилась к трапезе. Она здорово выглядела: свободная, но не прозрачная белая блуза подпиралась внушительной грудью, лёгкие синие короткие шортики позволяли оценить красоту и стройность её загорелых ног и ярко контрастировали распущенные чёрные волосы. Умелый и неброский макияж. Привлекательное лицо молодой женщины! Я не удержался от реплики:
— Такое ощущение, что ты в клуб собралась, а не на свидание с кошкой!
За неё ответила мама:
— А какая разница с кем на свидание? Когда человек красиво выглядит — он чувствует себя уверенно. Даже с кошкой.
Мама улыбнулась и уже Ире:
— А, вот, шорты можно было бы, наверное, и побольше найти: эти тебе, по-моему, тесные.
— Не, мам, это модель такая.
— Очень вызывающая модель.
— Современные стандарты, — Ира легко повела плечом.
— Ладно, поехали! — я встал и решительно отодвинул посуду — а то до утра не вернёмся!
Мы вышли к машине, Ира бросила сумочку назад и плюхнулась на переднее сиденье. Я сер за руль, включил заднюю передачу и развернулся вполоборота, чтобы видеть, куда машина выезжает. Моя рука лежала на спинке соседнего кресла и пальцы коснулись Иркиного плеча. Она вздрогнула, но я этого тогда не знал и не почувствовал. А, вот, её щёку на свой ладони, когда она слегка повернула и склонила к ней голову, я почувствовал очень даже. Приятно, ничего не скажешь, но отвлекаться было некогда: выезд на дорогу от нашего дома был для машины весьма травмоопасным. Чуть ниже линии взгляда, на заднем сиденье, лежала сумочка Ирки и я увидел тёмно-фиолетовый уголок её блокнота. Не очень большой блокнот, половина А4. Ирка в последнее время что-то яростно в него записывала. Писала, сидя на кухне вечерами, иногда — в моей комнате. Недавно сказал ей: «У тебя ж своя комната есть! Чё там не пишется?» «Тут прохладней» — ответила она упорхнула к себе. «А чего тогда не осталась, раз тут прохладней?!» — подумал я про себя, когда за ней закрылась дверь.
Я никогда не видел этот блокнот бесхозным, а только тогда, когда Ирка в него что-то записывала. И в её комнате я тоже его никогда не видел на видном месте. По-моему, она даже в ванную с ним таскается! Любопытно: что же она там строчит? Нет, скорее всего это не дневник, потому что когда люди ведут дневник, выбираются записные книжки или тетради достаточно большого формата и объёма. Во-первых, это позволяет избежать разрозненных листочков, а во-вторых, человек только начинающий вести дневник, этим самым объёмом как бы устанавливает себе планку, раньше которой он дневник не бросит и есть шанс, что это занятие продлится несколько месяцев. А там, глядишь, и в привычку войдёт. И потом, люди делают запись в дневник, когда день уже на исходе. По свежим следам описывают события, анализируют, делают вывод. Таким образом таскать его с собой весь день нет необходимости. Или тогда нужно принять постулат, что у Ирки такая плохая память, что вечером она уже ничего не помнит. Но это не так. С памятью у неё всё в порядке. Я знаю! Да и вообще, мне проще представить движение времени относительно тела в пятом измерении, движущемся на разных скоростях вблизи нейтронной звезды, чем представить Ирку, ведущую дневник!
Пока я размышлял над загадкой мироздания, коей являлся Иркин блокнот, машина достигла хвоста первой пробки, вежливо осведомившись «кто последний?» заняла своё место в очереди и умиротворённо завибрировала на низких оборотах. А дальше начались все прелести «езды» в пробке мегаполиса: дёрнулись-встали, снова дёрнулись, снова встали, шум, свист тормозов, выхлопной газ, чёрное облако от впередистоящего КАМАЗа тоже не озонирует воздух, кто-то сзади и левее отчаянно кроет великим и могучим матом — похоже намечается махач! Я закрыл окна, включил кондёр и голос Шахрина в машине стал громче, чище и разборчивее.
Мы добрались до места. Долго ли, коротко ли, как говорится. Поднялись на этаж, Ира открыла дверь и выключила охранную сигнализацию.
— Сань, я в душ, сполоснусь. Ты не хочешь?
— Не, мы ж кондиционером ехали.
— Поздно ты его включил. Я пойду, освежусь.
— Давай…
Она взяла сумочку и пошла в ванную. Щёлкнул замок, зашумела вода.
Ира появилась в проёме двери и несколько секунд пристально смотрела на меня. Не успел я что-либо сказать ей, как она снова скрылась в ванной.
— Ирка, — крикнул я — делать будешь чё?
— Да, — донеслось из-за двери — щас.
Она выглядела, действительно, посвежевшей. Набрала воду в лейку и пошла о обход по цветам.
— Сань, помоги!
Я зашёл в соседнюю комнату.
— Что тут?
— Вон, — она указала пальцем — под потолком стоят. Поддержи меня, аха?
Она встала на табуретку и привстала на цыпочки. Я положил ей руки на талию и моё лицо легко касалось её попки. По-моему, она затягивала с поливкой, а может мне просто казалось… Закончив с цветами, она поменяла лоток кошке, дала еды и свежей воды, и объявила, что мы можем трогаться домой.
Путь назад практически ничем не отличался от пути вперёд. Подъезжая к дому, Ира попросила тормознуть у магазина:
— Чё-нить сладкого хочется! Тебе взять чё?
— Ммм… да. Пива!"Хугарден»!
— Ну, вот, это-то — оооочень сладко!
— Зато про апельсины!
Она засмеялась и выскочила наружу. Вернувшись, она, как обычно, кинула на заднее сиденье свою сумочку, мне за спину, со своей стороны положила пиво, молоко, какое-то печенье и шоколадки, и села рядом. Я же заметил, что из сумочки выскочил тот самый блокнот и теперь лежал рядом с ней, на краю сиденья. Ребячество и любопытство взяли верх: я завёл руку назад и скинул блокнот на пол, под сиденье. Было уже достаточно темно и я принудительно отключил свет в салоне, чтобы его не было при открытых дверях. Мы подъехали к дому.
— Ир, давай, забирай всё — я машину загоню.
Она вышла, открыла заднюю дверь, забросила сумку на плечо, сгребла кучкой все продукты и пошла в дом. Я включил свет, достал телефон и блокнот. Исписано было страниц десять или около того. Читать, даже бегло, не было времени, поэтому я за несколько секунд просто переснял все страницы на телефон — позже ознакомлюсь — и кинул блокнот туда же, на пол.
Я загнал машину во двор, закрыл ворота и зашёл в дом. Поднялся к себе в комнату, включил телек и вентилятор и блаженно растянулся на кровати. Минут через пять в комнату зашла смущённая и сама не своя Ирка.
— Сань, скажи мне… Только честно! Ты брал мой ежедневник? Только честно!
— Фиолетовый? Сейчас?
— Да.
— Не знаю, не видел. Потеряла?
— Не знаю, — она закусила нижнюю губу. — Он в сумочке у меня был.
— Сегодня?
— Да. В магазине ещё был.
— От ты паникёрша! В машине посмотри, может на сиденье валяется.
— Ннне заметила, когда вещи забирала… Но, ладно. Посмотрю. Машина открыта?
— Да.
На улице хлопнула дверца машины, возвестив о том, что пропажа найдена. Что же она так
у читателя. Следующие три страницы подробно описывали процесс размножения, обильно приправленный словами «твоя», «вставь», «шлюха», «еби»… и иже с ними. Я вспомнил сегодняшнюю поездку: было много моментов, когда она касалась меня как бы невзначай, как прижалась щекой к ладони, как просила поддержать и крутила попкой перед моим лицом. Когда, интересно, она к этому пришла? Судя по объёму написанного — недавно, но может она стала вынашивать идею гораздо раньше?… Ирка… Я открыл на телефоне её фотографию. Я смотрел на неё, а в памяти всплывали написанные её рукой слова: «твоя», «вставь», «шлюха», «еби»… Я открыл последнюю фотографию блокнота. Это была сегодняшняя запись! Ирка описала самые узнаваемые детали Наташкиной квартиры, меня на диване в зале и себя на табурете, поливающей цветы под потолком. Как я положил ей руки на живот, а она вдруг резко приседает и мои ладони оказываются на её груди… Как она медленно поворачивается ко мне и снимает блузку через голову… Как она заводит руку назад, расстёгивает замочек лифчика и он падает к её ногам, открывая моему взору её грудь… Как я ласкаю её соски и пальчиком глажу клитор, как она стонет и в дверях появляется Наталья… Как она манит её пальцем к себе, та подходит и начинает целовать Ирку в губы, взасос… Как Ирка тащит меня на Наташкину кровать, садится на меня сверху, а Наташа, сидя в кресле и широко раскинув длинные, стройные ноги, смотрит на нас и ласкает себя пальцами… Ай да Ира! Чтобы успокоится я взял гитару, открыл ноты вещицы, которая мне никак не даётся и только тогда полегчало и можно было попытаться заснуть.
Мне снилась Ирка. В разных ситуациях, в разных местах, но говорила она только одно: «твоя», «вставь», «шлюха», «еби»…
Следующий день мало чем отличался от остальных дней, кроме одного свойства — пятница! Я отработал, приехал домой, поел. В кухню зашла Ирка, но я смотрел на неё совсем не так, как вчера.
— Нашла блокнот?
— Да, из сумки выпал. На полу лежал.
— Ну и славно. А чё ты записываешь там?
— Ааа, забей! Глупости всякие!
Она засмеялась.
— Стихи пишешь?
— Да ну…
— Не, ну, обычно, девушки, которые пытаются сочинять, свои стихи ревностно оберегают!
— Всё, проехали! Издам книжку — подарю тебе. С автографом!
— Надеюсь!
Прошёл день, наступила суббота. Утром я спросил Ирку:
— К кошке и к цветам поедешь сёдня?
— Да, надо бы…
— Поехали. У меня дел нет, свожу тебя. А то за два дня кошка там одичает, а цветы засохнут.
Она как-то хитро посмотрела на меня:
— Ну поехали…
Мы поднялись на знакомый этаж, открыли знакомую квартиру, сняли сигнализацию и вошли в прихожую. В зале кошка, покорив вершину кресла, приоткрыла один глаз и, не увидев ничего интересного, снова зажмурилась, полностью игнорируя двух представителей высокоразвитой цивилизации. Я обнял Ирку сзади, положив ей руки на живот. Она хихикнула и откинулась назад, прижавшись спиной к моей груди:
— Что это за нежности телячьи, Сань? — с улыбкой произнесла она.
— Люблю тебя…
— И я тебя лю…
Моя рука скользнула под её футболку и почувствовала прохладу её кожи. И, видимо, её обожгла моя ладонь.
— Саш… Ты чего?…
— Молчи…
— Нет… Саш… ну ты чего…
Рука поднялась выше и накрыла её грудь.
— Сашка… Ну… Нееееет… Нет, нельзя… Что ты делаешь?…
Её протесты были слишком слабыми, чтобы к ним можно было прислушиваться. Я взял её за кисть, завёл руку назад и положил её ладонь на свой член. Она сжала его сразу же, как только почувствовала, что под пальцами что-то есть.
— Нет… нет… Нельзя, — шептала она, сильно сжимая ещё не вставший до конца член через лёгкую ткань летних брюк.
Её грудь уже была освобождена из плена лифчика и тот лежал на груди сверху, возле шеи. Вторую руку я опустил ей под юбку и повёл ладонь вверх. Пальцы коснулись её трусиков. Боже, какие они были влажные… Практически сырыми! Через ткань трусиков я стал гладить губки, клитор, дырочку… Она задышала ещё глубже, сквозь дыхание слабо пробивались стоны.
— Ты же хотела…
Я сдвинул в сторону полоску ткани и пальцы свободно гладили её горячие и мокрые губки.
— Да, я хотела…
Её пальцы ухватились за язычок «молнии» и эта змейка тихонько прожужжала.
— Почему раньше не дала понять?
Мой палец погрузился в неё, вынудив её застонать и откликнуться эхом на мой вопрос:
— Почему раньше не дала…
Её ладонь была в моих брюках, но она никак не могла справиться с тугой резинкой плавок.
— Ты хотела, чтобы я выебал тебя!
— Уууааааа…
С животным полустоном-полурыком она резко развернулась ко мне, упала на колени и чуть ли не выдернула мой член из плавок. Уже закрыв глаза и открыв ротик она была поднята мной за плечи на ноги:
— Подожди!
— Чтооооо?… Дай…
— Разденься. Сейчас же!
Она с готовностью кинулась освобождать себя от одежды. Она хотела повиноваться. Я знал это. Она сама «сказала» мне об этом ещё позавчера! Она стояла голая передо мной. Я подошёл к ней и, лаская её грудь, шею, плечи, живот, клитор, вставляя в неё уже два пальца, потихоньку завожу её в комнату и укладываю на спину, на кровать.
Она снова сладко застонала и приглашающе раздвинула ножки. Я устроился между ними и стал вылизывать её так тщательно, как никогда и ни с кем до этого не делал. Она стонала, хрипела, вцеплялась мне в волосы и вдавливала мою голову и лицо в себя. Сильнее, ещё сильнее… Её дыхание вошло в резонанс с движениями моего языка и я слышал, и чувствовал, как с каждой секундой её стоны становятся всё мощнее и громче. Вылизывая её я освобождался от одежды. И когда она была уже почти на пике, я оторвался от её сладкой дырочки, поднялся к ней и не дав времени ни ей, ни себе обдумать, что я делаю, мощно и глубоко вставил свой член в неё. Сразу, на всю длину… Без подготовки. Одним мощным толчком. Она взвыла, но не от боли, а от кайфа! Я стал сильно и размеренно трахать её.
— Мммм… Ира… моя…
Она как будто бы ждала этой фразы:
— Твоя… аааа… даааа… ТВОЯ!… МММММ
— Моя?… моя… кто?
— МММММ… аааа… девочка… твоя девочка…
— Нет… не хочу «девочка»… Моя… Кто?
— Ну чего ты меня… ааааа… меня мучаешь… Что ты хочешь услышать… Что? ААААА… дааа…
— Моя… кто?
За разговорами я отвлёкся от физических воздействий и момент окончания немного отступил, но после крика разгорячённой Ирки я снова стал близок к тому, чтобы кончить:
— Шлюха я твоя!… ааааа… Дааааа… ты это хотел услы… ООООО! Услышать… Всё тебе скажу… аааа… Толь… ОООООДааааа… только еби… Не остана… в… ся…
— Сожми свои сиськи… Давай!
Она сжала свою грудь двумя руками.
— МММММ… Дааа… хочу трахнуть тебя между них!
— По… ООООО… позже… Дай мне кончить!… Я так мечтала об этом… Аааадааа… Ты читал мои рассказы… ААА… Читал?… Ой!!! Дааааа…
— Да, читал…
— Аааа… Дааааа… Еби меня, Сашенька… мммм… Глубже… Сильнее… Да, ещё… Ещё! ЕЩЁ!!! …
Надо ли говорить, что после этого мы ездили поливать цветы и кормить кошку практически каждый день, а после приезда Натальи жизнь и вовсе превратилась в шпионский роман!
Помощь
Паша шёл в госте к своей любимой девушке Кате. Они встречались уже больше года, и не раз занимались сексом. Вот и сегодня намечалась их ещё одна романтическая встреча. Утром, Катя позвонила Паше, и легко намекнула, что родители уехали на все выходные на дачу. Как раз были продолжительные праздники, первое, второе, и третье мая. Уик Энд предвещался быть великолепным. Целых три дня в их полном, любовном распоряжении. Правда дома на Катино попечение были оставлены её младший брат Саша, и младшая сестра Юля, но это была не проблема в трёх комнатной квартире. Тем более Саше уже было 12 лет, а Юле 11. Они уже были довольно взрослые, и поесть могли сами. Так что отвлекаться даже не приходилось. Паша быстренько принял душ, гладко выбрился, погладил свой самый лучший костюм, вылил на себя половину бутылька одеколона, и направился в гости, предвкушая безумных три дня в её обществе. По дороге он купил вина, коробку конфет, орбит для белоснежной улыбки, и три алые розы. Стоя перед дверью подруги, его пробила мелкая дрожь, и он нажал на звонок. Дверь открыла Катя. Она была в коротком вечернем облегающем платье, на шее висело мамино дорогое бриллиантовое ожерелье, а свежезавитые белокурые кудряши свисали до плеч.
— Это тебе.
Паша протянул букетик роз Кате и широко улыбнулся. Катя, осторожно взяла цветы из рук Паши, и пододвинула свои губки поближе для поцелуя. Паша поставил пакет в угол, нежно обнял за плечи свою любимую, и поцеловал долгим страстным поцелуем.
Прошёл час, присутствия Паши в гостях. Он знал, торопиться некуда, впереди ещё целых три дня. Дети играли в детской тихо, и не беспокоили по пустякам, как это было в прошлый раз. Катя и Паша допивали первую бутылку вина, болтали обо всем на свете, слушали медленную романтическую музыку. Они выпили третий раз на брудершафт, и Паша решил приступить к действиям. Во время долгого поцелуя Паша одной рукой прижимал к себе Катю за плечи, а другой нежно гладил её спинку, постепенно опускаясь к попке. Он слегка наклонился в перёд, и они оба упали на мягкий деван. Катя не сопротивлялась, она раздвинула ножки пошире, чтоб Паше было удобно на ней лежать. Вдруг неожиданно послышался шум открывающейся двери в комнату, и жалобный Юлин голос простонал: "- Катя, мне больно".
Катя легонько похлопала по плечу Паши, чтобы тот остановился. Надо было разобраться, в чём дело.
— Чего тебе — Катя строго спросила сестру, которая помешала им в самый не подходящий момент.
— Мне больно.
— Где тебе больно?
— Вот здесь. — Юля погладила себя рукой по животику.
Катя жестом попросила Пашу встать с неё. Она подошла к сестре и начала легонько надавливать на животик, и спрашивать:
— Где больно, здесь, или здесь?
— Мне внутри больно. — Простонала Юля.
— Так, а что вы ели?
— Мы в Кафе играем.
— В кафе???!!! — не поняла Катя, — а ну-ка пошли посмотрим!!!
Они вошли в детскую, на полу сидел Саша, перед которым были разложены тарелки, стаканы, и другая посуда с непонятными блюдами. Юля взяла один из стаканов.
— Я только вот этот коктейль пила, и всё.
— Откуда этот коктейль? Из чего он сделан?!!! — Катя резко расспрашивала брата.
Саша молчал.
— Я спрашиваю, откуда взялся этот коктейль?!!!
— Я его сам сделал! — заявил гордо Саша.
— Из чего ты его сделал? — Строгий Катин взгляд испытующе смотрел на брата.
Саша сдержанно молчал, но он знал, что рано или поздно придётся все равно рассказать.
— Я тебя спрашиваю, из чего сделан этот коктейль???
— Ничего плохого. Вода, и шампунь. И всё. Я его сам пробовал, и у меня не болит живот, это она притворяется. — попытался оправдаться Саша.
— Что???!!! — Катя влепила брату звонкий подзатыльник. — А ну немедленно пошли на кухню.
Катя схватила брата и сестру за руки потащила их на кухню. Там она навела литровую кружку воды с марганцовкой, и заставила их всё выпить до дна. Дети почему то не сопротивлялись, но пили нехотя. На кухню зашел Паша, и спросил:
— Катёнок, в чём дело?
— Представляешь, эти идиоты напились шампуня, и ещё неизвестно чего. Теперь они отравятся, а мне потом отвечать за них перед родителями. Вас рыгать не тянет? — спросила она брата с сестрой. Те только помотали головой из стороны в сторону.
— Тогда вот вам ещё. — Катя протянула им ещё одну кружку с тёплой кипячёной водой.
Через пятнадцать минут дети снова стояли на кухне перед сестрой.
— Ну как, полегчало?
Дети снова помотали головой из стороны в сторону, тем самым дав отрицательный ответ.
— Ну что теперь с вами делать, придётся ставить клизму. Паша, поможешь мне с ними справиться?
— Без проблем, а чем могу я помочь? — переспросил Паша.
Саша мигом умчался в детскую, и заперся там. Юля по прежнему стояла по среди кухни, и начала тихонько всхлипывать, готовая вот вот разрыдаться.
— Ладно, с братом мы потом разберёмся. А пока отнеси её в нашу комнату, мы её там клизмовать будем.
Паша осторожно взял Юлю на руки и понёс в комнату, как просила любимая. Положив девочку на диван он сел рядом. Юля уткнулась лицом в подушку. Через минуту появилась Катя, в руках у неё была наполовину наполненная водой грелка, несколько наконечников и баночка с подсолнечным маслом. Со стены она сняла маленькую картину, и повесила на освободившийся гвоздик грелку. Потом она выбрала самый маленький наконечник, смазала его основательно маслом, и вставила его в шланг.
— Подними её- казала она Паше,, — мне надо клеенку подстелить.
Паша поднял девочку над диваном, пока Катя стелила клеенку. Потом он также осторожно положил её обратно.
— Юля, снимай трусики, и ложись на бок, как учила тебя мама в прошлый раз.
Юля лежала не шелохнувшись.
— Ты слышала что я тебе сказала?
Юля по прежнему игнорировала сестру. Тогда Катя обратилась к Паше.
— Поверни её на бок, и держи её, чтобы она не сопротивлялась.
Паша сделал, как его просили. Катя задрала коротенькое платьице, и стянула трусики с сестры. Та даже не сопротивлялась. Потом она попросила, чтобы Паша подогнул Юле ноги поближе к животу. Катя опустила палец в банку с маслом, свободной рукой раздвинула щёчки попки сестры, и смазала ей анус. Потом она осторожно ввела наконечник в попку и открыла зажим. Юля начала немного ерзать. Ощущения повидимумо были не из приятных.
— Держи её крепче, — попросила Катя.
Паша легонечко прижал девочку к дивану. Когда все сопротивления прекратились, Паша положил руку ей на животик и начал поглаживать по часовой стрелке.
— Мне мама так в детстве делала. — пояснил он.
Катя …улыбнулась в ответ:
— Мне тоже мама так всегда делала. А ты дыши ещё глубоко, тогда вообще больно не будет. — обратилась Катя к сестре.
Катя держала рукой наконечник, что бы тот не выпал, и вдруг заметила, как у сестрёнки начали появляться маленькие капельки в области половых губок.
— ОГО — воскликнула Катя — да она возбуждается!
Паша перестал гладить животик и посмотрел на красные ушки и щёки девочки, которые говорили о её явном возбуждении, либо стыда. Потом перевёл взгляд на Катю.
— Продолжай продолжай. — Сказала она ему. — Ей нравиться, а в грелке ещё немного осталось. Паша продолжил гладить животик. Капелек на половых губках стало больше, а попка ещё больше насела на наконечник, чуть ли не полностью захватив его. Катя и Паша улыбнулись друг дружке и продолжали наблюдать что произойдёт дальше. Вскоре вода в грелке закончилась, и Катя освободила сестру от наконечника.
— Сама д
-Могу, — спокойно ответил Паша. Катя перехватила наконечник, и сказала "-Ну."
Паша осторожно, двумя пальчиками взялся за пипку, и начал осторожно водить ими вверх, вниз, массируя головку. Не прошло и трёх секунд, как Сашин член возбудился полностью, и встал в длину примерно сантиметров тринадцать. Катя неожиданно прошептала: "Ого какой!".
Паша не растерявшись шепнул ей на ухо. "-У меня-то все равно больше", и улыбнулся. Катя тоже ответила тихо:
— "я знаю, и тоже улыбнулась". Когда вода кончилась, и не успели вытащит наконечник, Саша пулей выбежал из комнаты без всякого предупреждения и всхлипов.
— Ну что? Второй раз им промывание делать будем? — Спросила Катя?
— Это ты не меня спрашивай. — ответил Паша. — Но похоже им понравилось.
Катя улыбнулась.
— Ну хорошо. Повторим.
Через пять минут Катя вернулась с новой порцией воды для Маши.
Сестрёнка уже стояла на пороге комнаты, и ждала новой экзекуции.
— Ты уже здесь — улыбнулась ей Катя. — Ну тогда проходи, ложись.
Юля легла на диван, подогнув ноги.
— Умница. — Обрадовалась за неё сестра. — скажи, тебе понравилось?
Юля легонька кивнула.
— Если хочешь, мы можем сделать тебе ещё приятней, если ты родителям не расскажешь. Хочешь?
Юля опять кивнула в ответ.
— Хорошо, тогда лежи смирно, и не брыкайся.
Паша стоял по середине комнаты, и смотрел на подругу, не понимая что она затеяла. Катя повесила грелку на гвоздик, и ввела наконечник сестре в попку. Кивком головы она указала Паше, что бы тот начал поглаживать ей животик, как в прошлый раз. Паша неуверенно подошел, сел рядом и выполнил о чём его просили. Катя в это время свободной рукой начала поглаживать маленькую попку сестры. На этот раз Юля возбудилась намного быстрее, капелек было больше чем в прошлый раз. Когда это началось, Катя нагнулась к уху Паши, и прошептала:
— Погладь её "там" , как это ты мне делаешь?
Паша посмотрел на неё, но выполнил о чём его просили. Он переложил руку на половые губки девочки и начал оторожно поглаживать. Юля лежала не шелохнувшись. Левой рукой раздвинул губки в сторону, внутри было ещё мокрее чем с наружи. Он посмотрел на Катю, та в ответ лишь улыбнулась. Паша положил два пальчика между губок, и начал массировать круговыми движениями. Почувствовав под пальцами какой-то маленький бугорок, по идее напоминавший клитор Паша сосредоточил внимание на нём, и во время "массажа" начал осторожно на него подавливать. Через минуту щёки и ушки девочки были пунцово красные, а сама она дышала ртом, крепко прижав, и скрестив руки у груди. Слышались слабые хлюпающие звуки.
— Не торопись, — шепнула Катя, — я в этот раз воды побольше налила.
Тогда Паша замедлил движения, и свободной рукой начал гладить внутреннюю сторону бёдер девочки, тем самым увеличивая ей удовольствие. А катя начала делать круговые движения наконечником в попке. Через три минуты попка девочки непроизвольно сжалась, сильно зажав наконечник. Юля также резко и непроизвольно сдвинула и выпрямила ноги, тем самым зажав и Пашины пальцы. Но Паша понял в чём дело, и начал массировать быстрее, увеличивая темп и нажим. Спустя несколько секунд тело девочки расслабилось, и вернулось в исходное положение. Вода в грелке уже кончилась, и Катя вытащила наконечник из сестрёнки. Юля продолжала лежать неподвижно, а глаза смотрели на спинку дивана.
— Можешь идти, — сказала Катя.
Юля встала с дивана, поправила платьице, и в второпях вышла из комнаты.
— Сашку тоже второй раз промывать будем? — хитро спросила Катя.
— Не знаю, решай сама.
— Хорошо, я пойду наполню кружку.
Когда Катя вернулась с новой порцией, она спросила:
— А где Сашка?
— Я здесь.
Катя повернулась. За её спиной стоял её братик, без штанов в одной рубашке. Не говоря больше ни слова, он лёг на бок, лицом к стенке, и подогнул ноги к животу. Катя только удивлённо улыбнулась. Когда начался процесс клизмования, Сашка лежал спокойно, и не брыкался как в прошлый раз. Паша в это время сидел в кресле и наблюдал за процессом. Как только наконечник был вставлен, Катя посмотрела в сторону Паши, и их взгляды встретились. Паша встал со своего кресла и прошептал на ухо.
— Нет уж, теперь ты сама. Я мальчиками не интересуюсь.
— Я не умею. — ответила Катя шёпотом.
— Я знаю как ты "не умеешь". Это ты маме своей расскажешь. — Паша широко …улыбнулся.
— Хорошо. Только ты мне поможешь. Ты будешь держать наконечник, а то мне будет так неудобно.
— Ладно.
Паша перехватил наконечник. Катя освободившейся рукой взяла за пипку брата. Член среагировал моментально. Она обхватила его ладошкой, и начала медленно водить ей вверх вниз, слегка учащая темп. Саша заёрзал, тем самым насадившись ещё больше на наконечник клизмы.
Катя слегка ускорила движение. Вдруг неожиданно член Саши напрягся, и из него выстрелила небольшая тоненькая струйка прямо на спинку дивана.
— Ну блин… — проговорила Катя.
— Ладно, хватит с него. — Паша закрыл краник и вытащил наконечник.
Сашка встал со своего места по деловому, и хотел выйти. Катя его тут же остановила.
— Стой. Ты ничего родителям не расскажешь?
— Нет. — Как бы понял её слава ответил братишка.
— ну смотри, если расскажешь, я тоже всё про тебя родакам скажу, как ты сестрёнку шампунем напоил. Понял?
— Понял. — Ответил Сашка и вышел из комнаты.b
P.S. А с Катькой мне пришлось растаться через пол года. Видно кто-то из детей проговорился родителям, и поднялся большой скандал. Больше всего досталось конечно же Катьке, ведь она была в ответе за своих брата и сестру. Конечно же досталось немного и мне, слышать по телефону вопли её матери, и угрозы отца, тоже в общем-то не из приятных. С одной стороны их понять можно, но с другой, мы ведь ничего плохого не сделали, просто научили детей одной интересной штучке, под названием онанизм. Ведь всё что естественно, то не безобразно. Ведь правда?
Так же хочу заметить, я не педофил, не маньяк, и не извращенец. Я просто люблю секс, и всё что с ним связанно. Все кто хотят пообщаться со мной на эту тему могут написать мне на ящик I_Internet@pisem.net. Жду писем, дорогие читатели.
Помощь
"Когда человеку, в определённые моменты его жизни, становится плохо, то именно в эти минуты, он начинает искать облегчение и защиту, у самых близких ему людей — родителей или детей".
Меня зовут Виктор, мне 18 лет, маму мою, зовут Ирина, ей 35, отца Борис — ему уже 40. Жили мы очень дружно. Родители практически не ссорились, так иногда, шуткою, из-за мелких пустячков из серии "кто сегодня моет посуду, или выносит мусор". Но однажды всё в семье перевернулось. Мама узнала о папиной измене, и с кем, со своей близкой подругой. Для неё, это был шок. Она его выгнала из дома, сказав, чтобы он больше здесь не по-являлся. И он ушел от нас.
Прошло уже 3 месяца, как мы о нём ничего не слышали. Мама работала, я учился. Дни пролетали за днями, а об отце не было, ни слуху, ни духу.
И вот, в один из дней, я, вернувшись из университета пораньше, услышал, что дома кто-то есть. Медленно пройдя по коридору, услышал легкие стоны, доносящиеся из маминой комнаты. Меня это очень удивило, так как мама должна быть в это время на работе. Я тихонько подошёл к двери маминой спальни, и слегка приоткрыв дверь, заглянул в её комнату. То, что я увидел, не подлежало ни какому описанию.
Мама, стоя в метре от окна, задрав юбку, трусики её уже лежали на полу пе-ред ней, одной рукой дрочила свой клитор, а другой рукой, щипала себя за соски, на своих крупных, грудях 4-го размера. Она стояла, чуть пригнув ноги в коленях, и разведя их в стороны, двигала бёдрами на встречу своей руке. Глаза её были прикрыты от возбуждения, рот немножко приоткрыт, и по её губам медленно облизывая их, блуждал её красный язычок.
Наверное, ничего более возбуждающего, я не видел в своей жизни. Даже те девушки, которые у меня уже были, не шли, ни в какое сравнение с моей ма-мой. От всего увиденного, я сильно возбудился, и стоя рядом с приоткрытой дверью, стал поглаживать свой уже быстро набухающий член.
Наверное, я сильно начал дышать, от своего нахлынувшего возбуждения, но вдруг мама открыла свои глаза и увидев, то, что я наблюдаю за ней, в столь интимный момент, тотчас же быстро опустив свою юбку, быстро подбежав к двери, закрыла её на замок. Я, какое-то время, постояв и прислушиваясь, что там творится за дверью, всё ещё возбужденно поглаживая свой член, кото-рый я даже не успел вынуть из джинсов, повернувшись, прошел к себе в комнату, прикрыв дверь и раздевшись до гола, лег на свою кровать, и начал дрочить, воспроизводя в своей памяти, всё, только, что увиденное мною. Всего нескольких резких движений по члену, мне хватило для того, чтобы, задрожав, выпустить в воздух, несколько мощных струй моей спермы. И вдруг, в это самое время, открывается дверь в мою комнату, и входит мама. Она видит, как её сын, буквально только, что подглядывавший за ней, лежит у себя на кровати, полностью голый, и кончает, разбрызгивая сперму, по всей своей комнате. Она, немного смутившись, и покраснев, тихо сказала:
Сын! я бы хотела поговорить с тобой, когда приведёшь себя в порядок, зайди ко мне в зал, хорошо.
Да, мама, я сейчас подойду, пробурчал я ей в ответ, и она, отвернувшись, бы-стро ушла в зал. Я, голый и смущенный, вышел в коридор и зашел в ванную, включив душ, быстро помылся и насухо вытеревшись полотенцем, опять пошёл к себе в комнату, оделся и направился в зал. Я не чувствовал себя порочным юношей, хотя всё же, я был смущён тем, что это была моя мать, и она видела, что я сначала подглядывал за ней, а потом надрачив свой член, разбрызгивал свою сперму по всей комнате. Зайдя в зал, я увидел, что мама сидит в кресле, за-думавшись, и что она, очевидно, плакала, так как у неё были покрасневшие глаза. Я, молча сел в кресло, напротив неё, стараясь не смотреть в её сторону.
Виктор! нам надо с тобой серьёзно поговорить, негромким голосом, начав говорить, сказала она. Ты, уже не маленький мальчик, и тебе не надо объяс-нять, что подглядывать не прилично,
Нет, не надо, ответил я, просто это получилось случайно, зайдя в квартиру, я услышал, чей то стон, доносящийся из твоей спальни. Я не подумал что там ты, ведь ты должна быть на работе.
Я просто взяла отгулы на четыре дня, ответила мама, но забыла тебе об этом сказать.
Прости мама, я этого не знал — не зная, что можно ещё сказать в этой ситуа-ции, ответил я.
Мы молчали, стесняясь, посмотреть друг на друга, сидели друг против друга, в креслах, и от волнения, теребили ручки наших кресел.
Ну и что ты думаешь по этому поводу? спросила меня мама, вдруг нежно улыбнувшись. Что мы будем делать дальше, а.
Ну, на мой взгляд, ничего страшного не случилось, мама, просто мы увидели друг друга голыми, и всё.
Да, это правда, то, что мы увидели себя голыми, это действительно не страш-но. Но, мы ещё кое-что увидели, не так ли?
Да! увидели, так увидели, с легкой иронией произнёс я, и мы с мамой, одно-временно покраснели.
И как, тебе понравилось то, что ты увидел? вдруг с нежностью в голосе спро-сила меня мама.
Очень возбуждающе, ответил я, приподняв глаза, и посмотрел в сторону ма-тери.
То, что, это тебя очень возбуждает, я уже поняла, улыбнувшись, сказала ма-ма. Что тебе ещё понравилось?
Я был очень сильно удивлен этому вопросу:
Всё! Твоё тело очень красиво, и я просто наслаждался, наблюдая за тобой.
Мне, очень льстят твои слова. Если хочешь, я могу снова, доставить тебе это эстетическое удовольствие.
Удивлению моему не было предела, когда мама, сидя в кресле, раздвинула свои красивые, стройные ножки, и я увидел, на её бёдрах узкие, чёрные тру-сики танго.
Мой член вновь напрягся, и я уже не сдерживаясь и стараясь больше не стес-нятся мамы, начал доставать его из штанов.
Он, опять приветствует меня вставанием, посмотрев на меня, сказала мама, и я обнаружил, что она, от увиденного ею, начинает постепенно возбуждаться.
В свою очередь мама, положив одну ножку на ручку кресла, подтянув юбку на себя, и обнажив тем самым свои ноги, отодвинула полоску трусиков со своей промежности, выставила на моё обозрение всё своё сокровенное богат-ство. Начав, нежно поглаживать свои половые губки, и клитор, который стал быстро набухать, мама начала медленно постанывать, в такт своим движени-ям, и смотреть на меня.
Я же, стал медленно, с постепенно увеличивающейся скоростью, дрочить свой член, глядя на маму.
Мы дрочили и возбуждали себя на наших глазах, это было потрясающее зрелище. Когда мы уже оба начинали корчиться в оргазменных судорогах, мама вдруг вскочив с кресла, подбежала и встав передо мной на колени, открыла свой ротик и стала им ловить струи моей спермы которые били сильно вверх напоминая фонтан. Она глотала мою сперму с такой жадностью, что я не мог не удивится этому. А она всё заглатывала и заглатывала, пока источник не истёк.
Как вкусно Витенька, мальчик мой, это напиток божьих жён, произнесла она с легким стоном. Как вкусно.
Я же в свою очередь, обалдевший от действий мамы, негромко произнёс:
Зачем ты это сделала?
Знаешь, сынок, я долго не была с мужчиной, после ухода …твоего отца от нас, и мне нужны силы, чтобы чувствовать себя нормально, чувствовать себя женщиной. А как, можно чувствовать себя нормальной женщиной, без нор-мальной мужской спермы.
Ну, тогда просто найди себе мужчину, и живите с ним вдвоём, ответил я. Во первых, я всё ещё как дурочка, люблю твоего отца, а во вторых, я не хочу, что бы ты, ревновал меня ко всем мужчинам, которых ты видишь. Так что я благодарна случаю, который помог и мне и тебе удовлетворить наше жела-ние. Но моё желание ещё не полностью удовлетворено, с хитрой улыбкой, произ-нёс я.
Да и моё желание тоже, игриво ответила мама.
Ну, тогда может быть, мы продолжим, удовлетворять наше желание? умо-ляющим тоном сказал ей я.
Нет не сейчас, сказала она, улыбаясь, но вечером приходи ко мне в спальню, и мы подумаем, над твоим предложением.
И встав с колен, она, чуть пошатываясь, пошла в ванную комнату.
Я, пока дожидался вечера, выйдя на улицу, сходил к своим друзьям, выпив с ними по бутылочке пивка, и потрепавшись, как всегда о бабах и машинах, пошёл домой.
Легко поужинав, и помывшись под душем, я зайдя к себе в комнату хотел было надеть трусы, как ко мне в комнату, зашла мама, и сказала:
Ну, ты что, разве не идёшь ко мне? Спросила меня мама, дразня меня своим
Хочешь, я покажу тебе стриптиз? томно и игриво произнесла мама.
Да, ответил я.
Тогда попросив меня прилечь на кровать, что я сразу же и сделал, она чуть отойдя от кровати, подойдя к магнитоле, включила кассету. На нас полилась, спокойная, но бодрая музыка и, взявшись за колготки, начала их медленно снимать, скатывая их со своих обалденных ножек. Когда чулки отлетели в сторону, мама взялась за пояс, который не замедлил отправиться вслед за колготками. Оставшись в одних, лифчике и трусиках, мама начала медленно танцевать под музыку, при этом покачивая своими бёдрами и грудью. А я, лежал на кровати, и смотрел на неё, а мой член, вот-вот был готов разорвать-ся от напряжения. Когда же, началась следующая песня, мама взялась за за-стёжку лифчика, и расстегнувши её, она медленно скинула со своих плеч лямки от него, и подойдя ко мне нежно прошептала:
Сними его, пожалуйста!
Я взявшись за лифчик потянул его вниз, открывая моему взору удивитель-ную картину: две большие груди, чуть свисая от собственного веса, с боль-шими коричневатыми сосками, колыхались у моего лица. Потом, отойдя опять от кровати, мама, просунув свои пальчики, за резинки своих трусиков и повернувшись ко мне задом, начала их медленно снимать, чуть повиливая попкой. Мне открылось всё то, что всегда сводило с ума любого нормального мужика, её промежность. Сняв трусики, она какое-то время стояла, не разги-баясь, давая мне возможность, лучше её рассмотреть.
Мама, как ты прекрасна, только и смог что вымолвить я.
Не говоря ни слова, мама, подошла к кровати, и легла рядом со мной. Она принялась меня целовать, руками бродя по моему телу. Когда же она рукой дотронулась до моего члена, он чуть пошатнулся, но остался стоять на том же месте. Какой он у тебя большой крепыш, произнесла с похотью в голосе мама, и на-клонившись взяла его в рот и начала неистово сосать. Сосала она бесподоб-но, лаская по очереди то головку члена, то уздечку, то заглатывая его цели-ком в свой чудный ротик. Она иногда вынимала его изо рта, и начинала гла-дить его, о свои большие груди и возбужденные соски. В скоре я вырвался из плена её ротика, резко перевернул её на спину, положа её ноги себе на плечи, руками раздвинул бёдра, и стал проникать в её теплую и влажную вагину.
Когда я, достиг её глубины, и мой член уперся в её матку, мама громко за-стонала. Я начал свои резкие движения, раз за разом, ударяя её в матку, а она стала извиваться подомной и просить чтобы я не прекращал своих сладких движений. Любимый мой Витюшенька, прошу не останавливайся, кричала она, трахай меня сынок, трахай как суку последнюю. Я хочу этого, разорви меня на части своим членом, я хочу, что бы ты меня пропорол им на сквозь. И я, не останавливаясь, трахал её и трахал, доводя её до исступления.
Когда я, почувствовал приближение оргазма, то быстро вытащив член из вла-галища, стал дрочить его рукой, при этом, поглаживая мамины губки. А ма-ма, стала неистово теребить свой клитор. Кончили мы, практически одновре-менно. Когда я изливал потоки своей спермы на маму, она всё старалась поймать их либо руками, либо ртом. После того как сперма у меня кончи-лась, мама, встав передо мной на колени, взяла мой член и начала слизывать с него, остатки моей спермы. Облизав его полностью, она прошептала:
А теперь, ты поласкай меня язычком.
Меня не надо было долго упрашивать, я обнял её за плечи и уложил на спи-ну. Ноги у мамы, раздвинулись сами собой, открывая отличный вид, на её аккуратно подбритую киску с маленьким ухоженным кустиком волос. Прой-дясь языком по губкам, я вогнал маму в мелкую дрожь. Клитор готов был вылезти наружу, и я стал его нежно облизывать, совершая вокруг него, кру-гообразные движения. В это время мама стала ласкать свои груди и соски, она стонала и извивалась, плакала и упрашивала меня не останавливаться, а делать это снова и снова. В один момент, когда я легонько прикусил клитор зубами, что бы только не поранить мой милую женщину, она дёрнулась не-сколько раз, и моё лицо залили её липкие соки. Кое как, отдышавшись мы с мамой лежали и отдыхали когда она вдруг пред-ложила:
Хочу почувствовать в себе два члена сразу.
А, где же взять второй, с недоумением спросил я.
Сейчас увидишь. И вставши с кровати, она подошла к своему шкафу. От-крыв, его она присела на корточки, и извлекла с нижней полочки коробочку, а когда она её открыла, и вынула от туда то, что там лежало, то я увидел ис-кусственный член 25 сантиметров в длину.
Вот и второй, произнесла плотоядным голосом, моя мама держа в руках эту резиновую игрушку.
Она, снова подошла к постели, легла рядом со мной и сказала:
Сейчас я буду трахать сама себя в киску, а ты будешь трахать меня в попку, согласен. На это, я ничего не смог ответить, и она, попросила чтобы я лег на живот, уселась на меня с верху, раздвинула …свои ягодицы, и начала насаживаться анусом на мой член. Когда он полностью исчез в её попке, она начала мед-ленно скользить по нему вверх вниз, а игрушку она затолкала себе в киску, и начала мощными движениями задвигать его в себя.
Она стонала от болезненных ощущений в её попке, но продолжала двигаться в такт движениям искусственного члена у себя в киске. Вскоре она медленно слезла с моего члена, легла на спину и стала доводить себя до оргазма только резиновой игрушкой.
Я бы мог остаться в стороне, но я приник к ней глубо-ким поцелуем в засос, а руками начал ласкать её соски и груди. Вскоре она кончила.
Я встал с кровати, чтобы пойти в душ, и оглянувшись посмотрел на маму. Она лежала широко расставив свои ножки, а из её вагины торчал, искусст-венный член. Зайдя в душ, я намылился, но когда уже хотел смыть с себя мыло, услышал мамин голос:
Подожди, не смывай мыло, ведь так приятно чувствовать собой мыльное те-ло человека, который только что имел тебя со всей страстью.
Мама зашла в ванную, и я начал намыливать её тело, а она стояла и мыльны-ми руками драчила мой член. Сейчас я его вымою, и он опять будет чистый и красивый, приговаривала она. Но до конца я не дал ей его намылить, вырвав его из её рук я чуть отстранил маму, поставив её ногу на бордюр ванной, и мощным движением сразу во-шел в её влагалище в котором оставалась ещё смазка.
Я двигался и чувствовал, как трется намыленная грудь мамы по моему телу, и не было приятнее ощущения, как в этот раз было в ванной.
Кончила мама первой, и выйдя из неё, я стал надрачивать свой член, а мама опустившись на колени сказала:
Трахни меня сынок, между моих больших сисек.
И сведя их друг с другом призывно посмотрела на меня. Я не долго думал, обхватил её большие груди, и придвинувшись к ним ввёл свой член между большими мамиными сиськами. Я их трахал, а мама старалась язычком дос-тать до головки члена, когда тот входил на всю глубину. Мне потребовалось не много времени для того чтобы я начал кончать. Уже буквально через ми-нуту, я выдернув член из маминых сисек, начал кончать ей на лицо, а она размазывать по нему мою сперму.
Кое как помывшись, мы опять пошли в мамину спальню, и голые и счастли-вые обнявшись, улеглись спать.
Отец так к маме и не вернулся, и они развелись. Вот уже полгода мы живем с ней как муж и жена. Мы трахаемся с ней как подростки, и мама уже начинает заводить разговоры о том, что она хочет от меня иметь детей.
Конец.