Пирсинг
…Она проснулась в приподнятом сном настроении. Во сне приходил Он, и они опять лежали рядом. Его голос лился в ушко неторопливой, такой доброй, удивительно умиротворяющей и в то же время завораживающей и возбуждающей потаенное, речкой. Настроение рухнуло как то сразу, скатилось до абсолютного ноля. Он не был давно и когда будет – неясно. Она все лежала, пытаясь вызвать в себе злость на него , но рождалась обида , ведь мог же бросить все ради нее – как герои романов!
Она лениво взяла газету – со страницы смотрела на нее симпатичная девичья мордашка. Но – как же она была утыкана разными колечками, шариками, проволочками и прочей дребеденью – и лица то не видно, подумала Катя, с интересом разглядывая фото. Интерес и обида, слившись в подсознании, выдали результат и решение:
— А я себе сделаю, пусть любуется — подумала она о Гене, и в буйном ритме принятого решения уже металась по комнате, доставая свой «Парадный» розовый бельевой комплект, накинув халатик, скатилась по лестнице в душ. Сполоснулась там быстренько и через час уже была в квартире по указанному в газете адресу. Симпатичная девушка в прихожей приняла куртку, улыбнувшись располагающе и открыто, провела ее в комнату
— Вам сюда – она прикрыла дверь, мягко щелкнувшую замком и Катя осталась одна, с интересом озиралась, разглядывая сложное сооружение в центре комнаты, напоминающее гинекологическое кресло.
— Здравствуйте – голос, прозвучавший из-за спины, заставил ее вздрогнуть и она обернулась. Мужчина лет 30-35 с улыбкой смотрел на нее
-Что делать будем – и Катя вдруг поняла, что примчавшись сюда даже не подумала, что она собирается сделать. Смотрела на Мастера смущенно, не зная, что сказать, и поняв ее смущение по своему, тот не к месту сказал
— Понятно – присядьте, пожалуйста, будем выбирать – он усадил ее на диван, стоявший в углу комнаты и протянул толстую пачку фотографий. Катя даже не сразу поняла, что там изображено, а поняв, сначала вскинулась возмущенно и тут же замерла, остановленная полыхнувшей в сознании мыслью
— А собственно – почему бы и нет? – она начала перелистывать снимки.
— Какие они все разные – симпатичные, смешные, совсем юные и изрядно потрепанные нелегкой жизнью – на нее смотрели, она вдруг улыбнулась определению – смотрели Пи_ды. Она неторопливо перелистывала снимки и вдруг остановилась – юная, симпатичная пиз_енка весело улыбалась ей, раскрывшись настежь. На губках и клиторе посверкивали по три маленьких колечка. Это – подумала Катя, и уже вслух Мастеру
— Это вот – она смущенно взглянула на него, но даже тени улыбки не было в его внимательных глазах. Мастер взял снимки и кивнул, почти не глядя на нее
— Пройдите, разденьтесь – там все приготовлено, все стерильно, инструкция на стене. И вот тут она смутилась по настоящему, поняла наконец, что придется снимать не только юбочку, пусть символическую, но и трусики . Придется лезть в это кресло и показывать ему ЕЕ! Заливаясь краской смущения, на ватных ногах шла в комнату, и, глядя на рисунки на стенде, сняла юбку и трусики, повесив их на стеллаж, обернула бедра широким куском белоснежного полотна, надев одноразовые шлепки нерешительно вышла в операционную. Кресло уже ждало ее бесстыже растопырив кронштейны для ног и сияя белизной наброшенной простыни. Как во сне подошла она к нему, неуклюже уселась в неудобной позе и Мастер снова улыбнулся ей – теперь ободряюще
— Да вы не бойтесь – если пожелаете, есть прекрасные препараты – и не почувствуете ничего. Он, слегка прикоснувшись к плечу, откинул Катю на спинку и помог высоко вскинуть ноги, уложив их в подставки. Снова улыбнулся – вопрошающе
— Приступим ? – и, дождавшись Катиного кивка, неторопливо распахнул обернувшую ее бедра ткань. Она, вскинув руки, хотела было помешать ему, но в который раз осознав, зачем пришла сюда, прикрыла глаза, чувствуя как пламенеют от неудержимого стыда щеки.
— Так – посмотрим, посмотрим – Мастер приговаривал про себя машинально и голос его теперь звучал откуда то снизу, между Катиных раскинутых ног. Она поняла – Мастер разглядывает, изучая, ее –ЕЕ, и новая удушающая волна смущения пыхнула жаром в щеки и грудь. Прикосновение пальцев, осторожное и медленное, заставило ее вскинуться и она почувствовала, как поджались от прикосновения ягодицы. Она не могла видеть ничего – прямо перед головой Мастер установил легкую занавеску, да и если бы видела она, как его пальцы раскрывают сейчас ее губки, то смутилась бы еще больше. Она чувствовала, как пальцы Мастера раздвинули пухлые валики наружных губ, мягко теребят теперь податливую нежную плоть малых, зачем то вытягивают их и снова вскинулась, когда палец, осторожно коснувшись клитора, слегка помассировал его.
— Расслабьтесь сейчас – голос прозвучал сбоку и, открыв глаза, она увидела его стоящим сбоку от нее
— Чтобы сделать все как следует, нужно, чтобы половые губки и клитор были возбуждены как можно сильнее – подумайте о ком ни будь, представьте эротическую ситуацию и, пожалуйста, расстегните блузку – я помассирую вам груди. Он сдв
— Ну и пусть, сам не ехал – она подумала о Гене, снова пытаясь вызвать злость, но в легком покачивании забыла о мести и представив его – его удивление, ощутила новый прилив возбуждения. Ощутила, как набухают губки, настойчиво требуя ласки, как твердеет бугорок клитора и руки Мастера уже мягко сжали ее припухшее лоно. Медленно мяли его в ладони и Катя опять смущенно замерла, чувствуя, как липкая влага покрывает губки и пальцы легко скользят по ним, прижимают клитор, быстрыми движениями толкают его и что то томящее растет в ней, растекаясь по телу жаркой волной желания. Ее бедра вскидывались непроизвольно, ловя прикосновения таких нежных и желанных пальцев, она все сильнее распахивала ножки, нетерпеливо ожидая, когда они скользнут внутрь. Теперь ей мучительно хотелось этого – чтобы они вошли, растягивая плоть, вошли и ласкали ее там, внутри и чтобы ласка эта была и нежной и чуть болезненной – обостряющей восприятие ласки.
Она не замечала, что дыхание ее, став прерывистым, перемежалось теперь нетерпеливым, приглушенным стоном, а руки стиснули подлокотник кресла, напрягшиеся бедра выворачивали лоно навстречу ЭТОМУ . Все вдруг кончилось – Мастер стоял сбоку, вопросительно глядя на нее, а в груди Кати бился крик
— Еще, еще, еще – она глядела на него с затаенной мольбой, мучительно желая продолжения ласки, а он, сжимая ее грудь, спросил негромко
— Обезболивать будем? – выжидательно глядел в ее залитые вожделением глаза и она судорожно, протестующее замотала головой. В этот миг боль была удивительно желанной и Мастер, кивнув коротко, отошел туда, за ширму. Вожделение накатывало тягучей истомой и мысль, бьющаяся в голове
— Сейчас, сейчас, сейчас — только усиливала его и плавая в его цепких пленительных объятиях почувствовала, как Мастер, широко раздвинул валики губ, сильно вытянул набухшую податливую …губку и боль прокола, слившись с негой вожделения, пронзила ее. Катя вскрикнула коротко – не столько от боли, сколько от болезненного удовольствия, хлынувшего в тело, и снова укол и новая волна невыразимого удовольствия, полыхнувшая в теле – она потеряла счет им, только тело кричало немо и безгласно
— Еще, еще, еще – снова вытягивал Мастер ее губки и снова легкая, невесомая, желанная боль терзала тело – Мастер вставлял колечки – она ощущала их тяжесть своей жаждущей плотью и всем существом своим сожалела, что волшебство кончилось. Ее женское естество требовало продолжения сладостной муки и когда что то крепко сжало клитор с боков сильно прижавшись к ее распяленному лону, ощутила как неудержимо и властно томительный поток вожделения ворвался в тело и боль прокола пронзила ее, вновь смешавшись с невыразимым наслаждением, окутавшим ее всю, томительная нега оргазма взорвалась в ней медленно и плавно унося в неведомые выси блаженства….
Она лежала, разметавшись в кресле, чувствуя капельки испарины, выступившей на лбу и грудях и не в силах шевельнуть рукой, чтобы вытереть их. Чарующая истома медленно покидала тело и почти успокоившись Катя почувствовала, как что то вновь сильно стиснуло клитор, приподнимая и вытягивая его кверху и снова вожделение буйно хлынуло в тело и уже ожидая укола, выгнулась бедрами навстречу и когда боль пронзила ее взлетев на волне оргазма задышала бурно, трепеща всем телом и не желая выныривать из чарующего, неземного блаженства – протяжный стон неизъяснимого удовольствия вырвался из ее груди и снова обессилено раскинувшись в кресле она медленно приходила в себя.
Не освободившись еще из цепких, томительных объятий оргазма, ощутила. как вновь стискивает клитор и продолжительный укол под головкой клитора был так мучительно приятен, что Катя на грани сознания от затопившего тело удовольствия, не то заплакала не то засмеялась короткими жалобными всхлипами, молила кого то, чтобы это никогда не кончалось, длилось вечно это безмерное чарующее блаженство дарованное природой женщине за все ее муки и только в глубине сознания билась мысль-сожаление о твердом и удивительно нежном мужском органе, вонзенном в ее влагалище
Пирсинг
Мы уже давно посещали с женой этот свинг-клуб. Открыв для себя радость контролируемого обмена партнёрами и заглядывая сюда раз в месяц мы натрахавшись один вечер в клубе, ещё долго могли удовлетворять друг друга новыми ласками и техникой траханья, изученными в этот день. Когда нашему воображению приходил конец, мы опять заходили в клуб, и, постигнув нового, ещё долго упражнялись в усвоении материала в супружеской постели.
В клубе сложилась тёплая атмосфера и сплочённый коллектив. Люди были доброжелательны друг другу и скандалов связанных с ревностью, я никогда не наблюдал. Придя в клуб к определённому времени, мужчины и женщины, делились на пары при помощи лоттотрона и расходились по комнатам воплощать свои мыслимые и немыслимые фантазии. Иногда воля жребия сводила в одну комнату мужа и жену, и тогда они пытались придумать что-нибудь новенькое прямо в клубе. В сексе между партнёрами разрешалось всё, кроме того, что не хотела другая сторона. Эксперименты только поощрялись.
Кабинетами для утех каждой пары служили по две комнаты, одной из которых было само ложе, в котором находилась огромная, застеленная атласом кровать, пару кресел и журнальный столик. На стенах, в подсвечниках всегда горели свечи, а над кроватью висело огромных размеров зеркало. Во второй комнате был душ, зеркало для раскраски и т.д., в общем, комната для приведения себя в порядок.
В это раз жребий выпал мне на Вику. Я давно уже заприметил эту девушку. Особенностью её был пирсинг, украшающий во многих местах её тело. Мне нравилась её проколотые бровь и ноздря, сквозь которые были продеты золотые колечки, пупок, на котором блестела серёжка с камешком. Я заметил, что золотые украшения она носила даже на пальчиках ног. Когда Вика начинала говорить, я видел, как её язычок украшали продетые с обеих сторон бусинки, а на зубках красовались многочисленные камешки. Мне также казалось, что на её губах и в ушках, я иногда видел дополнительные дырочки, но если они и были, то она умело маскировала их.
Взяв меня под руку, Вика поприветствовала меня, поцеловав в щёку, и мы пошли в выделенную нам комнату. Войдя в комнату, мы скинули с себя верхнюю одежду, оставшись в одном белье. Я первым пошёл принимать душ. Выйдя из подготовительной комнаты абсолютно голым и вытираясь полотенцем, я заметил, как туда прошмыгнула Вика, взяв с собой довольно внушительных размеров сумочку. Мой взгляд упал на журнальный столик, где уже были разложены фаллоимитаторы различных толщин и длин, наручники, анальные шарики, плётка и острейший кортик.
«Ну, ладно» — подумал я, — «фаллосы и плётки я знаю для чего, но для чего нужен кортик?»
В дверь постучали, и официантка внесла положенное в таких случаях охлаждённое шампанское и фрукты. Налив пузырящийся напиток по фужерам, я принялся ждать свою сегодняшнюю любовницу. Её долго не было. Я не понимал, почему она так долго не появлялась. Я люблю, когда женщины накрашены и одеты сексуально во время сношения, но в прошедшее время, это можно было сделать уже раза три. Моё желание постепенно угасало, как вдруг дверь в соседнюю комнату распахнулась и вошла Вика.
У меня, от увиденного отвисла челюсть. Её вид заставил остановиться моему дыханию. Вика была одета в длинные чёрные блестящие сапоги на тонких, длинных каблучках, доходившие ей до колен, чулки в очень крупную сетку и висящие на подтяжках. Лобок и попку прикрывали очень тонкие кожаные трусики. Талию, тесно сужая, обхватывала золотая цепь с крупными звеньями. Кожаный жакет ярко-розового цвета прикрывал ей только спину, а на руки были надеты гладкие перчатки, доходившие ей до самых локтей. Шейку Вики обхватывал кожаный обруч с огромным количеством острых шипов. Такие же обручи только поменьше, украшали обе её руки. Ярко-красные губы и фиолетовая раскраска над глазами, вкупе с розовыми щеками, делали её очень соблазнительной. На голове Вика сделала два хвостика в разные стороны, повесив на них огромные бантики, как у школьницы. Но не это меня удивило. Количество элементов пирсинга, за время пребывания её в подготовительной комнате, удесятерилось. На пупке уже висело несколько цепочек различной длинны и толщины. На их кончиках висели камешки различных окрасок и размеров. В пупок была вшита уже не одна, а три серёжки. Подняв взгляд выше, я увидел, как в кончики сосков Вики были вставлены два крупных сапфира. Сквозь сами соски были продеты маленькие колечки, связанные между собой цепочкой. Также цепочки свисали с самих колечек вниз. В ушки девушки, сквозь многочисленные дырочки сделанные по всей длине, было вставлено штук по пятнадцать серёжек различных форм и размеров. Были среди них и большие цыганские кольца, и тоненькие цепочки и маленькие люстры, весом грамм по десять. Брови, и даже веки Вики, были уже пронизаны большим количеством колечек и серёжек. Она бы даже при диком желании, не смогла бы сомкнуть ни один глаз. На ноздрях девушки было также несколько колечек и камешков, но больше всего мне понравилось, большое и толстое кольцо, продетое сквозь нос, как у быка. Его нижний край висел даже ниже губ Вики, каждая из которых была пронизана пятью маленькими колечками, одинакового размера. Открыв рот, девушка показала мне покрытый камешками и бусинками язык. Бусинки также покрывали внутренние стороны щёк Вики. Исследовав тело девушки взглядом, я опустился на её промежность.
«Что же твориться там?» — подумал я, увидев, как из под узкого треугольника трусиков, прикрывающего лобок, вылезало несколько золотых цепочек, не уместившись в этом плотно набитом треугольничке.
Всё тело Вики искрилось растёртыми по нему блёстками. Вид девушки меня одновременно возбуждал и пугал. Я с опаской и интересом глядел на неё.
— Вот и я! – весело проворковала, слегка изменившимся, голосом Вика.
Её добрый настрой передался мне и я расслабился. Она подошла ко мне, и, положив мне руки на плечи, слегка надавив шипами, пошептала:
— Я хочу быть сегодня твоей рабыней. Делай со мной, что захочешь.
Я никогда не был в роли хозяина и принялся обдумывать, как лучше войти в роль. Я протянул девушке шампанское, и мы попытались выпить на брудершафт, но у Вики ничего не получилось, так как она, цокая кольцами по краю бокала, лишь пролила всё на себя. Я окунул в шампанское палец, и, вставив ей в рот, почувствовал, как она жадно сосёт его. Я, незаметно взяв со стола наручники, завёл руки девушки за спину. Я пытался поцеловать её взасос, но многочисленные колечки и то большое кольцо, превратили мой поцелуй в лизание губ. С руками за спиной Вики я справился лучше. Когда щёлкнули наручники, связавшие ей сзади руки, она отпрянула от меня, взглянув изучающим взглядом. Я взял в руки плётку.
— На колени, — стараясь быть, как можно грознее прошипел я. — На колени сука!
Вика, уже пугаясь, смотрела на меня. Она, медленно приседая, стала опускаться. Во мне проснулось звериное желание крови, и я сильно размахнувшись, влепил пощёчину по нежной щеке девушки, которая тот час же побагровела. Девушка уже стояла на коленях когда я, высоко замахнувшись, стеганул по её спинке плёткой. На спине проявились красные следы плети.
— Соси шлюха, — я вставил рукоятку плети глубоко в её горло, и она принялась сосать её задыхаясь. – А теперь целуй ноги.
Помотав её головой, держась за глубоко вставленную в рот рукоятку, я высунул плеть из её горла, дав ей тем самым возможность наклонясь поцеловать мне стопы. Приподняв одну ногу, я дал Вике поцеловать каждый палец в отдельности, а потом вогнал ей всю ступню …в рот. Девушка, кашляя опять начала задыхаться. Её лицо раскраснелось.
— Что раскашлялась? Пить захотелось? Тогда попей.
С этими словами я, взяв свой член рукой, принялся мочиться в широко раскрытый ротик. Струя, задевая колечки и брызгая при этом на лицо Вики, весело журчала ударяясь глубоко в её горло. Повернувшись, я стал ссать на пол.
— Слизывай свинья. Слизывай и соси. Чтоб было сухо тварь.
А сам поставил ногу на спину девушки и прижимал её, и так уже распластанную по полу и собиравшую губами мою мочу. Когда Вика осушила пол, она поднялась, и, не успев опомниться, получила в рот мой вставший член. Я загнал его глубоко ей в горло, постаравшись пропустить сквозь большое кольцо и закинув за него яйца. Камешки на её языке доставляли мне непередаваемые ощущения. Она искусно сосала, а я, схватив за кольца на её ушках, наяривал на себя. Я принялся бурно кончать ей в ротик, а она, фыркая с наслаждением глотать извергаемую мной сперму. Когда я вытащил член изо рта она, облизав губы, произнесла:
— Руки затекли.
— Ну и что?
— Мне больно.
— А не этого ли ты хотела.
— Ну не так же.
— Терпи.
Повернувшись к ней спиной, я раздвинул руками половинки попки
Я, взяв на руки девушку, обвившую мою шею руками, аккуратно уложил на атласную простынь, дав ногам, согнутым в коленях упереться в пол. Я широко раздвинул её ножки, и, дёрнув за узелки по бокам, расстегнул её кожаные трусики. Я и не ожидал увидеть такую прелестную картину. Собранные в комочек и прижатые к лобку многочисленные золотые колечки и цепочки с лёгким звоном упали вниз, повиснув на её гениталиях. Плотно сжатые передние половые губы девушки были пронизаны колечками и серёжками. Словно строчка, они также были прошиты тоненькими цепочками. В щёлку между ними уходило несколько цепочек потолще, заканчивающиеся колечками, сквозь которые можно было продеть палец. За краешки дырочки на попе также были зацеплены две цепочки с колечками на концах. Потянув их можно было раздвинуть колечко ануса.
Но я потянул одновременно за четыре цепочки выходящие из щёлки. Бутон её киски медленно раскрываясь и излучая аромат, начал выпускать на волю малые половые губки за которые были зацеплены цепочки. Её лоно полностью раскрылось, и я увидел изумруд необычно крупных размеров, который находился в оправе продетой сквозь кожицу прямо под клитором Викуси. Я долго любовался этой картиной, а затем лизнул ей клитор. Вкус её меня возбудил, и я принялся лизать её всё быстрее и быстрее. Вот я уже лихорадочно лижу внутренности влагалища этой необычной девушки. А она, принимая мои ласки, виляет попой по гладкой поверхности атласа, и аккуратно тянет за цепочки, продетые сквозь её соски.
Глубоко вздохнув и задрожав, Вика кончила мне в рот, выплеснув изрядную порцию сладкой и тягучей жидкости. Она, открыв глаза, улыбалась. Я же тем временем захотел сильно трахаться, и, уперев каблуки её сапог себе в плечи, глубоко вогнал в неё член. Я принялся долбить изо всех сил девушку, держа её за бёдра. А она, также сильно хотев этого, стонала и плавала в волнах нескончаемых оргазмов. Потрахав её минут пять, я перевернул Вику и поставил раком. Я вставил в её попку свой член, пока она тянула за колечки, расширяя свою дырочку. Анальный секс она тоже очень любила, что я понял по тому, как стоны сладострастия доносились из её рта. Одной рукой я держался за ягодицу девушки, а второй трахал себя в попу фаллоимитатором. После прошествия ещё нескольких минут траханья Вики в попку я, уже сильно возбуждённый принялся кончать громко крича. Я залил её внутренности огромным количеством спермы, и, откинувшись на спину, принялся отдыхать тяжело дыша. Вика притянулась ко мне и попыталась лизнуть мне соски. Эти ласки доставили мне блаженное наслаждение. Я обнял её, и мы лежали как два голубка.
Вдруг входная дверь распахнулась и в неё вошла моя жена, абсолютно голая и судя по выражению глаз удовлетворённая. Она шла к нам, держа на толстой цепи мужа Вики Павла, также увешанного большим количеством цепочек и колец. Подойдя к нам и увидев Вику, она, прикрыв рукой рот, произнесла:
— Ой! Вы тоже?!
Как оказалось впоследствии, моя жена также была удивлена видом Павла, но он сделал ей такой хороший секс, что она спешила поделиться своим открытием со мой.
— Слушай, я никогда бы не подумала, что это так интересно. Хотя и больно, наверное. Но чем боль отличается от наслаждения? Только отношением к нему, — вслух рассуждала жена.
Мы вчетвером уселись и начали дружно обсуждать пирсинг. Вика и Павел доходчиво нам всё объясняли, показывали на примерах, говорили о хороших и плохих сторонах. Они сказали, что всегда будут рады помочь советом, если мы захотим себе сделать, что-либо подобное. Глядя на восторженные глаза жены, слушавшей их, я понял, что скоро её тело проденут какие либо игрушки.
Мы вчетвером, обрадовавшись знакомству, погрузились в пучину разврата, выпив для начала шампанского. Мы устроили бурную групповушку, незнающую ограничений, мы потопили комнату в море спермы и воплей. Стоит сказать, что я не только как следует оттрахал жену и Вику, но и вздёрнул в попу Павла, а он дал мне насладиться глотанием его спермы, кончая мне в рот. Мы любовались как нежно и ласково сплетались тела наших девочек, дарящих друг другу лесбийские ласки. Вдоволь накувыркавшись, я вдруг заметил кортик. Поинтересовавшись, зачем он нужен, я принялся наблюдать, как Павел поставил свою супругу раком и сказал, что это для неё высшее наслаждение, только надо делать всё аккуратно. Мы с женой настороженно глядели как Вика, взявшись за колечки цепочек прикреплённых к краешкам дырочки попки, растянула её как можно шире. Павел, взяв кортик за рукоятку, принялся медленно вводить его остриё в образовавшуюся дырку. Когда лезвие полностью скрылось в попке девушки, она издала стон сладострастия. Чуть покрутив лезвием внутри, Павел также аккуратно вытащил его. Он показал нам лезвие. Оно было чистым.
— Теперь ты, — Павел протянул мне оружие.
Я встал, и, подойдя к Вике, присел возле неё. Дырка её попка была всё также растянута. Я дрожащей рукой, принялся …вставлять лезвие кортика в эту дырочку, стараясь не задеть острыми гранями её нежнейшей кожи. Руки дрожали, а я весь вспотел. Когда лезвие было уже на три четверти в попке девушки, она ойкнула, и я резким движением вытянул оружие. На его кончике виделась тонкая струйка крови.
— Прости меня, — я припал к попке девушки, и, вставив язык глубоко в неё, принялся лизать стенки её кишки.
— Ничего страшного. Ты ведь не изрезал её. Ты научишься это делать. – Павел одобрительно смотрел на меня. — Для первого раза очень даже ничего.
Мы ушли из клуба рано утром, когда все остальные пары уже видели третьи сны. Договорившись и поцеловавшись на прощанье, мы начали встречаться семьями помимо клуба, не забывая конечно и клубные вечеринки.
Через несколько дней, жена весело влетела в дом и прыгнула на меня. Я спросил, что с ней случилось? На что она попросила меня приглядеться. Посмотрев на неё, я обнаружил блестящий камешек в ямочке её носика.
— Поздравляю!
— Это не всё!
Она высунула язычок, и я увидел, как в него с обеих сторон, воткнуты блестящие жемчужинки. Приподняв край топика, она оголила пупок и продемонстрировала серёжку, с красиво играющем на солнце камешком.
— А ещё я проколола себе ушки, — показала она на три новые дырочки появившиеся на контуре ушек. – Я себя так классно чувствую. Такие непередаваемые ощущения от того, что я себе сделала. Пойдём со мной. Я хочу, чтоб у тебя тоже, что-то было.
Она стала меня упрашивать, и я, долго сопротивлявшись, всё-таки согласился, но с условием, что это будет сделано на невидимых частях тела. Вернулись мы домой, когда под кожицу моего члена был вшит шарик довольно крупного размера и золотое колечко, продетое сквозь уздечку. Попробовав секс с таким оружием, жена с ошалелыми глазами просила меня пойти и побыстрее сделать, что-нибудь ещё. Но я больше не поддавался. И теперь моя коллекция дополнилась лишь колечками, продетыми сквозь яички. Жена же продолжает себя совершенствовать до сих пор, правда, всегда советуясь со мной. Она вдела себе колечки в сосочки, и теперь я, взявшись за ними зубами, далеко тяну их, что приводит её в сильное возбуждение. Также она продела сквозь малые половые губки и клиторочек по колечку, которое можно надеть на палец, и теперь во время куннилингуса, она, просунув в колечки на губках указательный и средний пальчики и широко раздвинув их, позволяет мне, не отвлекаясь на мелочи тщательно вылизывать её киску. А в клиторное колечко она продевает большой пальчик, и, дёргая им, возбуждает клиторок. Она просит меня вставить ещё одно колечко в попку, но я пока не разрешаю.
Автор: Слава Пушкин E-mail: eliri@mail.ru.
Пирсинг
Поднимаясь по трапу на паром, я поняла, что бороться с ветром бесполезно. Он вырывал из рук легкую ткань, и я думаю, что уже вся команда успела увидеть меня во всей красе. Почти бегом я неслась впереди тебя, мечтая скрыться в каюте. Ты шел сзади, не спеша и периодически окликая меня, когда я срывалась на бег. Я отчетливо понимала, что никто не посмеет тронуть меня в твоем присутствии, но все равно с ужасом представляла себе, что думают обо мне все эти люди. За кого они меня принимают.
Наконец спасительная каюта. Но ты не даешь мне расслабиться и ведешь меня за руку на палубу посмотреть отход парома от пристани. Единственное, что ты делаешь, это накидываешь мне плечи свою куртку. На воде прохладно. Мы стоим и смотрим, как медленно отдаляется от нас берег. Ты держишь меня за руку крепко крепко… так мне спокойнее. Паром уже вышел в залив. Стало совсем темно, пассажиры стали расходиться по каютам, спать. Мы остались на корме одни, тут меньше дуло и был хорошо виден удаляющийся город. Ты обнял меня, прижал к себе и стал целовать. Я почувствовала, что у меня закружилась голова. Стояла и ловила ощущения, которые накатывали на меня волнами. Твои руки забрались по куртку и платье, они нащупали застежку лифчика. Она легко подалась, и вот ты уже вытянул лифчик из-под одежды и сунул к себе в карман. Пуговки на блузке расстегнулись сами собой. Я стояла перед тобой практически голая на палубе парома. Ты развернул меня спиной и перегнул через перила. Еще секунда и я ощутила, как ты ворвался в меня. Я ожидала этого, но все равно это было почти неожиданно. Твои руки гладили, разминали мою грудь. Трогали мое тело. Я едва сдерживалась, чтобы не закричать. Меня трясло в безмолвных судорогах, волны накрывали меня с головой. Мне было безразлично, что кто-то может меня увидеть. Я чувствовала, что ты подходишь к концу. Ноги уже не держали меня, и тогда ты не отпуская меня подошел к стоящим в глубине плетеным креслам сел, а меня опустил на колени перед собой, притянув за волосы к себе совсем близко… Уже через минуту ты глухо застонал, вздрогнул и напрягся всем телом.
Когда мы пришли в себя, я так и сидела на полу, положив голову тебе на живот. Краем глаза заметила, что от нас удаляется какой-то человек. Он не мог не видеть того, что произошло, а если и не разглядел всех подробностей, то слышал все точно. Мы без сил добрели до нашей каюты и легли спать на свои кровати. Но не смотря на усталость заснуть не удавалось. Тогда перешел на мою кровать, хотя она была узковата для двоих, только после этого мы уснули. Утром следующего дня паром прибыл в Стокгольм. У нас была организована экскурсия по городу. Было тепло и я пошла в смешной юбочке с 8 разрезами, как и обычно, трусиков на мне не было. Когда я шла по трапу заметила, что команда и некоторые пассажиры пытаются заглянуть мне под юбку. Я покрепче ухватила тебя за руку и только после этого почувствовала себя уверенней.
Экскурсовод рассказывает нам об истории города, о том какие интересные и великие люди жили в нем, а я напряженно озираюсь по сторонам, потому что ты, стоя за мной, задираешь мне юбку и просовываешь мне руку между ног. Сильно сжимаю ноги, чтобы ты не мог так бесстыдно ворочаться у меня под подолом юбки.
— Нас могут заметить… — шепчу я.
В ответ ты дуешь мне в ухо и прикусываешь мочку. Дрожь пробегает по телу, и ноги разжимаются. И тут ты видишь вывеску, на которой написано "Салон "Пирсинг и татуировки". Хватаешь меня за руку и тянешь туда. В помещении салона никого нет, кроме огромного лохматого и бородатого му
— Ну, успокойся, все нормально! Это не больно. Я постою рядом.
Мы входим в это помещение. Оно похоже на больницу или гинекологический кабинет. Посередине стоит именно такое кресло. Я думала сейчас вы заставите меня лезть на него, но нет сначала он подводит меня, к чему-то похожему на биде и дает мыло. Я должна вымыться. Какой кошмар, я моюсь на глазах у тебя и незнакомого человека. Стою в раскоряченной позе над этим горшком и моюсь. Я цепенею и не могу сдвинуться уже с места. Ты подходишь и за руку ведешь меня к креслу и снимаешь с меня юбку. Я, не помня себя, забираюсь на него. Мужик закрепляет мои ноги так, чтобы я не могла их сбросить. Такое чувство, что все как в страшном сне. Ты подходишь ко мне совсем близко и шепчешь… "Ты ведь сделаешь для меня это? Я прошу.". Это запрещенный прием, когда ты просишь я не могу тебе отказать. Хватаю тебя за руку Мне страшно, стыдно. Я веду себя как развратная тварь. Ты отходишь посмотреть на кольца которые предлагает этот тип. А сам он подходит ко мне и долго разглядывает меня там, между ног. Потом берет какую-то бутылку и, смочив из нее вату, протирает меня. Сразу же начинает жечь — спирт. А он поглаживает меня там пальцами, зачем-то лезет вовнутрь. У меня перехватывает горло, сиплым шепотом я зову тебя. Видимо у меня получилось очень трагично, потому что ты быстро подходишь ко мне, и бесстыдное действие тут же прекращается. Вы отходите уже вдвоем, ты показываешь кольцо, которое выбрал. Он приносит его. Ты стоишь и смотришь то мне в глаза, то как он разминает и подготавливает мое тело к своим манипуляциям. Вдруг он больно ущипнул меня за клитор, я взвизгнула, и в тот же момент ощутила болезненный укол, именно туда, где он ущипнул. Этого я не ожидала и от боли, шока и стыда проваливаюсь куда-то в тишину.
Сколько времени прошло я не знаю, я пришла в себя на кушетке без юбки, между ног жутко саднило. Ты сидел рядом со мной и поглаживал по животу. Увидев, что я пришла в себя, наклонился и нежно поцеловал меня…
— Ну, прости, прости. Вот увидишь, тебе потом понравится.
Я улыбнулась сквозь слезы, я не могу на тебя сердиться. Мне нравится твоя властность. А это еще одно проявление ее…