Однажды в июле
Мне было 15 лет, подружке закадычной – Верке 16. Знали друг друга с детства, она меня так вообще с колясочного возраста. Квартиры наших бабушек располагались одна над другой, т.е. мы на 4-ом, они на 5-ом жили. Верка жила с бубушкой и дедушкой потому что мама ее второй раз вышла замуж за бывшего военного и начала рожать ему детей, которых к тому моменту было уже семеро. Квартиру им (а вернее 2 смежных) город выделил, но Верке там места не нашлось, и бабушка ее забрала. Мы в одну школу ходили, гуляли вместе, несмотря на существенную для подростков разницу в возрасте, в общем не расставались практически, особенно сейчас, летом, в каникулы. Денег на моря не было ни в одной семье, зато гулять можно было целыми днями, пока не стемнеет, особо никто не следил, лишь бы вовремя забежали поесть.
В тот день, нагулявшись, мы вернулись и зашли ко мне, еще немножко посидеть – поболтать, прежде чем расстаться до завтрашнего утра. В прихожей стояли мужские кроссовки, из кухни, где лилась вода, доносился бабушкин голос и смех. На звук закрываемой двери вышел, вытирая руки полотенцем, незнакомый молодой мужчина, высокий, прекрасно сложенный. Посмотрел на нас, улыбнулся, поздоровался. Мы с Веркой неуверенно и вразнобой сказали «Здрассти» в ответ. Вышла бабушка:
— Девочки, как хорошо, пойдемте чай пить, Слава такой торт вкусный привез.
Верка из смущения и природной нелюдимости (в чем мы с ней были невероятно похожи) начала неуверенно отказываться, но бабулю было не переубедить. За чаем выяснилось, что Слава – сын ее младшей сестры Галины. О бабе Гале я конечно знала, она сама приезжала с мужем в гости несколько лет назад, сын у них был один, и видела я его впервые. Жили они в Воронеже, на столе лежали конверты с фотографиями родственников, причем были среди них и свадебные фото Славы и много снимков его маленькой дочки, девочки с редким и красивым именем Амина. Молодой человек был очень привлекательным, держался естественно, и этим смущал нас еще больше. Чай мы допили быстро и пошли в мою комнату. В комнате нас, вернее меня, ждал сюрприз в виде Славиной олимпийки, брошенной на кровать и большой спортивной сумки с вещами у кровати.
— А мужик-то видно не чайку с тортиком заехал попить, — откомментировала сразу осмелевшая Лерка.
— Думаешь, он жить у нас будет?
— Ну не знаю, наверное на эту ночь точно останется, иначе на фига ему было сумку сюда тащить? – резонно заметила подруга. – И жена у него, кстати, так себе, черная вся, на татарку похожа. В своем Новгороде мог бы что-нибудь и поприличнее найти, с его-то внешностью. А дочка хорошенькая, на него похожа, имя только дурацкое.
— Это точно. В отпуск он сюда что ли?
В этот момент зашла бабушка.
— Алена, ты уж не обижайся, я Славу пока в твоей комнате определила.
Я скривила губы:
— Понятно. И надолго мне такое счастье?
— Не ехидничай. Человек приехал по работе, не гулять. На повышение квалификации, учиться. Ему и стол письменный нужен будет, и отдохнуть спокойно, чтобы никто не дергал. Три недели потерпишь. Хочешь, в зале спи, хочешь со мной в одной комнате ложись.
— Нормально! – возмутилась я. – А он в зале поспать не может, твой командировочный???
— Не может! И прекрати скандалить! Пока каникулы вы все равно целыми днями на улице пропадаете, да на карьерах купаетесь, домой только спать приходите. Переживешь!
Верка, чувствуя, что атмосфера накаляется, заторопилась домой. Я пошла ее проводить, в зале Слава смотрел телевизор. Через час бабушка мыла на кухне посуду, Слава отправился в свою (мою!) комнату, из которой я демонстративно утащила свою куклу Барби и огромную коробку одежды для нее. Это было наше с Веркой любимое занятие – играть в куклы, придумывая им свою жизнь и одевая в красивые платья, сшитые из старых бабушкиных. Во время демарша Слава читал какой-то журнал, лежа на моей кровати. При этом посмотрел на меня и сказал:
— Извини, это тетя Оля настояла, мне все равно, где спать. Но ты же знаешь, ее не переубедить. Я целыми днями на работе буду, так что можешь ничего не забирать.
— Ладно, — смутившись пробормотала я, — но кукол все же утащила.
Спать мы легли вместе с бабушкой. Она долго ворочалась, слишком много новой информации принес в нашу довольно закрытую и устоявшуюся жизнь ее племянник. Громким шепотом говорила про его жену, которая совсем не по душе пришлась ее сестре – Славиной маме, про то, что «жалко парня», «поторопился жениться», «но теперь ребенок, чего уж там», и снова «жалко», «он же умница», «и угораздило же его, пожалел эту девку» и прочее.
Наутро Славы уже не было, бабушка, накрывая завтрак, сказала, что он чуть ли не на первой электричке уехал в Москву на учебу. Ехать от нас было, правда, минут 25 до Курского. За завтраком выяснилось, что Слава врач, работает в Нижнем Новгороде, в Центральной больнице, там и с женой познакомился.
— Она тоже врач? – удивилась я. – Даже на медсестру не тянет.
— Да какая там врач! – Бабушка махнула рукой. – Лечилась она у него, вот и захомутала парня. – Бабушка быстро осеклась. – Все, ешь, а я в собес, там сегодня Совет ветеранов собирают. Пообедать не забудьте и не купайтесь до посинения. Лучше 2 раза сходите.
— Хорошо.
Вечером Слава не приехал, да бабашка его и не ждала, сказала – дежурит в стационаре, где проходит курс повышения квалификации. Утром приедет или днем. Она была озабочена другим.
— Путевки нам мэр выделил в санаторий, членам Совета ветеранов. Бесплатные на 3 недели. А тут гость. Оставить неудобно. Отказаться тоже нельзя – один раз откажешься, в другой и не предложат больше. – Бабушка сокрушенно покачала головой.
— Езжай конечно! Переживет твой Слава. Подумаешь! Все равно его целыми днями не будет, сам сказал.
— Ладно, приедет сегодня, поговорю. – заключила бабушка.
Поговорили. Слава приехал поздно, усталый, даже замученный. Рассеянно выслушал бабашку, уверил, что все будет в порядке:
— Тетя Оля, Вы за меня не переживайте, делайте свои дела. Мы тут с Аленой вполне справимся. – он неожиданно мне подмигнул.
— Ну и хорошо. – Бабушка с явным облегчением пошла звонить подруге, с которой собиралась поехать.
Слава, извинившись и сославшись на усталость, ушел спать.
Утром не было никого. На столе – записка (в 2 тетрадных листа) от бабушки со всеми указаниями и напоминаниями: первое есть, до темноты не гулять, дверь запирать на 2 замка (на нижний обязательно!), Славе не грубить, жить дружно, много не купаться, пыль протирать каждый день, полы – через день и т.д. и т.п.
Тут же нарисовалась Верка, и мы с ней, как водится, нарезали кучу бутербродов и на целый день умотали на карьеры купаться. Вечером меня встречал запах жареной картошки, пахло аж в подъезде на первом этаже. Из нашей квартиры. Слава был дома, готовил ужин. Преисполненный ответственностью, блин.
— Накупались? – вполне так доброжелательно спросил, без подвоха и чтения морали о бардаке дома и неготовом ужине. – Как вода?
— Нормальная, – я пожала плечами. – Ты чего-то рано сегодня.
— Да, операцию отменили плановую, у пациентки температура поднялась, и получилось пораньше. – Он ставил грязную посуду в раковину. Я невольно посмотрела на руки. Красивые руки, загорелые, и пальцы длинные, тонкие, как у пианиста.
— А ты музыкой не занимался? – спросила невпопад.
— А как же, 8 лет в музыкальной школе на фано. Почему спросила?
— Руки у тебя какие-то тонкие, и не хирургические совсем.
— Ну да, — усмехнулся Слава, ставя на стол тарелки, — ешь давай!
— А меня тоже хотели на музыку отдать, но в школе сказали – медведь на ухо наступил, и не отдали. А жареную картошку есть вредно. Особенно для фигуры. Ты же врач, должен понимать. – подколола я.
— Завтра сама приготовишь то, что полезно, — тут же отбил мяч Слава. И добавил, оглядев меня – Какая там фигура, кости одни!
— У твоей жены фигура красивая?
— Красивая. – Слава почему-то вздохнул.
— А людей резать не жалко? Страшно ведь? Ну только честно: страшно? – продолжала я допрос. – Правда, что ты жену свою резал? Жалко хоть было?
— Было, было, — рассеянно произнес он, — деваться только некуда было.
— А кого проще резать: мужчин или женщин? – не успокаивалась я. – Мужчин точно проще, они сильные, их не так жалко.
— Не знаю, мне мужчин резать не приходилось, я только женщин оперирую.
— Это еще почему?
— Ну потому что я гинеколог. Чай будешь?
Про чай я, понятное дело, уже слышала краем уха. Мозг был готов взорваться. Если бы он назвал себя оборотнем, снежным человеком или сказал, что агент под прикрытием, на меня это все вместе взятое произвело бы меньшее воздействие, чем слово «гинеколог». Сразу вспомнился прошлогодний медосмотр в старших классах и перешептывания девочек на переменах, где это слово произносилось с великим ужасом. Верка мне тогда весь мозг вынесла за неделю. Помню, лазили с ней даже в бабушкину Большую медицинскую энциклопедию, выяснить пытались что и как там у них проверять будут. Закончилось все, правда, хорошо. Верка сказала, что страшным гинекологом оказалась пожилая тетка, которая спросила: «Половой жизнью живешь? Жалобы есть?» и получив два отрицательных ответа от дрожащей как осиновый лист Верки отпустила ее с миром.
— Ален, ты чай будешь? Второй раз спрашиваю. – голос Славы вернул меня к действительности.
— А, нет спасибо. – Меня просто распирало рассказать все Верке. – Мы с Веркой посидим у нас?
— Да сидите ради Бога, — он пожал плечами.
После моего звонка Верка материализовалась в три секунды. Видать голос мой по телефону был что надо. Заглянув на кухню и поздоровавшись со Славой, который как ни в чем не бывало мыл посуду, она, пройдя в бабушкину комнату, заявила:
— Красивый все-таки у тебя дядька, фигура такая, видно, что качается, прям Аполлон…
— Дура, — беззлобно оборвала я, и, конечно, не выдержала, — Угадай, кем он работает?
— Ты че? Сама же говорила – врач.
— Ну это понятно. Ты угадай какой!
По моему ажиотированному лицу Верка заподозрила неладное.
— Патологоанатом что ли? – продемонстрировала она познания в медицине.
— Хуже!
— Ни хрена себе! Че может быть хуже?
— Он гинеколог! – торжественно выдохнула я.
Верка замерла, с трудом переваривая услышанное. Я, в свою очередь, наслаждалась произведенным эффектом.
— Да ладно! – наконец с сомнением в голосе выдохнула подруга. – Откуда знаешь?
— Он мне сам только что сказал!
— Дела… Прям так и сказал? — протянула Верка. – Мужик-гинеколог…Офигеть! С такой внешностью…Я в шоке, дорогая редакция! Слушай, это он теткам туда лазает, представляешь? Руками…. – Верка от потрясения перешла на громкий шепот. – Интересно, а как он потом с женой… ну это…? Бээээ…. Не, я бы не смогла!
— Да уж! Я бы тоже!
— Представляешь, — не унималась подруга, — девчонки говорили, что когда ТАМ смотрят, врач ТУДА прям руку засовывает, чуть ли не по локоть!!!
— Ага, по плечо! – раздался спокойно-насмешливый голос Славы. Мы, вздрогнув, обернулись к двери. Он стоял невероятно красивый в обтягивающих джинсах и футболке и, улыбаясь, смотрел на двух дур, которые мгновенно покраснели. Сделав какое-то неуловимое движение кистью руки вперед и вверх, что, видимо, обозначало этот самый осмотр, он также иронично заключил: — У Вас ангина.
Мы с Веркой стояли в полнейшей растерянности. Конечно, каждая из нас думала, что неплохо бы извиниться, но слова как-то не шли.
— Я пойду пройдусь, заодно что-нибудь куплю на завтра поесть. Если надумаете гулять еще, ключ у меня с собой. – сказал вполне буднично и без тени обиды в голосе дядя. И вышел.
Верка в полном потрясении повернулась ко мне:
— Че теперь будет? – спросила с придыханием. – Не, я в шоке! Такой мужик… и на тебе!
Мы еще долго мусолили тему гинекологии. Но в конце концов любимая тема кукол перевесила, сбегав в свою комнату, временно занятую Славой, я принесла ворох кукольных одежек, предметы мебели, любовно сделанные из подручных материалов типа кусочков меха от моей старой шубы (диваны) и причудливо склеенных спичечных коробков (шкафы). Играли долго, слышали, как пришел Слава, но к нам не заглянул, включил телик в зале. А потом позвонила Веркина бабушка (благо телефоны городские в обеих квартирах были), и Верка отбыла к себе.
Я пошла в душ, а когда вернулась в комнату, предварительно постучав (!), заглянул Слава.
— Я арбуз купил, будешь? – как ни в чем не бывало спросил он.
— Буду.
— Тогда пошли на кухню.
Арбуз попался сладкий, я накинулась и, сама вымазавшись по уши в арбузном соке, наблюдала, как красиво и аккуратно Слава ест. Его руки меня просто гипнотизировали. Я взгляда не могла от них отвести, одновременно, понятное дело, представляя, как он этими самыми руками…
— Слав, — наконец выдавила я, наполовину прикрыв стремительно краснеющее лицо арбузной коркой, — ты не обиделся? Не обижайся, правда, мы не специально, мы не хотели, просто так неожиданно, ну и… — я сбилась окончательно.
— В голову не бери, — спокойно ответил дядя, и совсем по-хирургически добавил, — Зашили и забыли. Я завтра рано поеду и скорее всего останусь дежурить. Завтра одна спишь. Не боишься одна оставаться?
— Нет, я Верку позову, ей бабушка разрешит.
— Ну и отлично! Приготовите тут что-нибудь, сообразите. Продукты я купил. Арбуз еще остался, половина, все ешьте, мороженое в морозилке. – Потом задумался. – Первое есть обязательно, с меня тетя Оля слово взяла, суп прокиснет, она целую кастрюлю наварила. А то носитесь целый день на одних бутербродах.
— Слав, ну жарко же, есть неохота, горячий не хочется, а в холодном жир плавает противный — немедленно заканючила я, — Ладно мы окрошку сделаем? У Верки вкусно получается.
— Ладно, все я в душ и спать. Тарелки сполоснешь? – он обернулся в дверях.
— Да-да, иди.
В ванной полилась вода. Я тихо прошла мимо в бабушкину комнату, убрала с дивана кукольный дом, постелила и легла.
Утром, как водится, мы с Веркой подались на карьеры. Потом обедали окрошкой, гуляли, обшивали кукол. Верка сшила из старого куска тюля и моих старых, оставшихся с начальной школы, белых бантов шикарное свадебное платье и даже смастерила подобие шляпки с вуалью. Поскольку такой роскоши как Кен у меня не было и не предполагалось, на церемонии бракосочетания мы его просто представляли рядом с моей шикарной невестой.
— Кто у нас жених будет? Твоя Кейт – дизайнер, а жених кто? – спросила Верка на правах режиссера-постановщика действа.
— Я хочу, чтобы его звали Себастьян, как моего любимого героя в сериале. (Тогда по телевизору шли бразильские «Тайные страсти»), а по профессии, как и Себастьян, он будет врачом, хирургом. – Мечтательно произнесла я.
— А я думала гинекологом, — хихикнула неугомонная Верка.
— Да иди ты! – сразу вспыхнув, выпалила я. – Совсем здесь ни при чем!
— Ну конечно! – ехидно ответила подруга, снисходительно глянув на меня на правах старшей.
Пользуясь тем, что присмотра взрослых за нами никакого (кроме звонка Веркиной бабушки ровно в 22-00 о том, что пора спать), проиграли и проболтали мы до двенадцати ночи. А часа в 4 утра я проснулась от того, что довольно сильно тянуло живот. Проворочавшись еще с полчаса и поняв, что боль не утихает, а только хуже, я жалобно разбудила Верку. Та, не сразу поняв спросонья, чего от нее хотят, предложила сходить в туалет, утверждая, что «это точно от арбуза», хотя сама чувствовала себя прекрасно, а арбуз ели вместе. В конечном итоге, промучившись до 8 часов, мы решились разбудить Веркину бабушку.
Он тут же спустилась, посмотрела на меня бледную и напуганную, спросила, где болит, справа или слева. Слева болело, как мне казалось, больше, на что она авторитетно заявив, что если не справа, то точно не аппендицит, дала выпить таблетку но-шпы и посоветовала тихонько полежать, а лучше попытаться поспать. Боль и вправду уменьшилась, и мы снова заснули. Проснулись около 11 от звука открываемой двери – приехал Слава. Верка, помня конфуз, приключившийся накануне, предпочла быстренько улизнуть домой. Зато минут через 10 пришла ее бабушка и о чем-то говорила со Славой, снова хлопнула входная дверь. Я лежала, боясь пошевелиться и постоянно прислушиваясь к своему животу. Через минуту зашел Слава, взял стул, сел рядом с диваном.
— Привет!
— Привет, чего не встаешь?
— Я сейчас встану. – смотреть на него мне почему-то было неловко.
— Антонина Петровна заходила, сказала, тебе плохо было утром. Что случилось?
— Ничего, так просто, живот заболел. Она мне таблетку дала.
— Прошел?
— Не знаю, — осторожно сказала я, — вроде не болит.
— Ну и хорошо, давай т
— На аппендицит не похоже, — заключил Слава, — ты в туалет нормально ходишь?
— Нормально, – я жутко покраснела от самого вопроса.
— Дурочка, ты не стесняйся, от этого тоже живот может еще как заболеть.
— Да нет… я правда нормально…я утром, когда начало болеть, вставала…в туалет.
— Ясно, — Слава вздохнул, — ясно, что ничего не ясно. Ребенок, — вдруг обратился он ко мне, — тебе полных лет сколько?
— Тринадцать, в прошлом месяце было. Мне бабушка еще Кейт подарила на день рождения.
— Куклу твою что ли?
— Да.
— Ален, а месячные у тебя идут уже?
Вопрос снова заставил меня залиться краской.
— Нет, нет еще.
— Покажи честно мне, где болит.
Я безнадежно провела рукой по линии шорт слева.
— Опусти ручки. – Он аккуратно спустил шорты за резинку до середины косточек. Я пыталась прикрыть рукой пушок на лобке, тонкая линия которого стала видна.
— Тихо-тихо, — он отвел руку, — лежи спокойно. Раньше живот так болел?
— Нет, — я тревожно следила за его руками.
— Ну-ка успокойся, расслабь, расслабь. – Он аккуратно и бережно ощупывал низ живота. – Выделения были? – спросил он, глядя на меня в упор.
— Нет, — я сглотнула, — честное слово – нет.
— Ну и хорошо, ну и славненько, — заключил дядя, нажав при этом слева, я ойкнула.
— Больно здесь?
— Да, и тянет.
— Хорошо. – он опустил футболку на живот. – Полежи немножко, скоро вернусь.
— Я в больницу не хочу, Слав, ну, пожалуйста, — я почему-то решила, что он пошел звонить в «Скорую».
— Никто тебя туда и не отправляет, лежи.
Через пару минут хлопнула входная дверь, еще минут через 20 снова – Слава вернулся. Заглянул в комнату.
— Ален, ты как?
— Нормально. – И дальше жалобно, — Слав, у меня не проходит.
— Ничего, скоро пройдет, сейчас все сделаем и пройдет. Полежи.
Минут десять его не было. Потом Слава вошел, принес большое махровое полотенце.
— Приподнимись немного, чуть-чуть, — он ловко подсунул полотенце под меня так, что оно свисало с края дивана, — давай на бочок тихонечко, — я осторожно перевернулась, — вот умничка, ножки подогни и еще немножко на край сдвинься.
— А я не упаду?
— Нет, ты немножко сдвинься, я же тут стою, падать некуда.
Сдвинулась, он тихонько погладил меня по плечу, снова вышел и через пар минут вернулся, как мне показалось, с зеленой грелкой.
— Слав ты чего? И так жарко, я даже без одеяла сплю…. – и только тут я увидела, что от грелки тянется зеленый же шланг и белым пластмассовым наконечником.
В панике я, забыв про многострадальный живот, приподнялась, привела на кровати боком. Паника просто плескалась в моих глазах, потому что Слава сказал:
— Ребенок, спокойно, ложись – ложись. Давай на бочок. Ничего не бойся. Стесняться меня не нужно. Я все очень аккуратно сделаю, не больно. Только не зажимайся и глубоко старайся животиком дышать.
Слово «клизма» бешено пульсировало у меня в голове. Слава сейчас будет мне клизму делать! О содержании процедуры понятие я имела весьма приблизительное. Никогда раньше сталкиваться не приходилось. Только слышала, что это средство от запора. И то, что вставляют ее понятно куда.
— Слав, не надо, пожалуйста, я же говорю, я в туалет утром ходила. – Я сделала попытку (естественно неудачную) оттолкнуть его руку с грелкой.
— Тут дело не в туалете, по локализации боли похоже на гинекологию, а поскольку ты у нас еще ребенок. Ребенок ведь? С мальчиками пока не встречаешься? – вдруг уточнил Слава. Я в ответ отрицательно мотнула головой. – То и смотреть нужно по гинекологии. А девочек мы смотрим ректально. – Слово «ректально» было мне незнакомо совсем, и Слава это понял. – Через попку. А для этого нужно попку подготовить. Ты не бойся, там водички немного совсем, водичка теплая. Ложись, мой хороший, и шортики приспусти.
Словно под гипнозом, я выполнила требуемое. Слава ловко пристроил грелку, подвесив ее на крепление бра, и начал смазывать наконечник чем-то из тюбика. Потом подошел и еще ниже спустил шорты, полностью оголив попу. И отведя ягодицу в сторону и немного приподняв ее вверх, коснулся пальцем со смазкой ануса. Смазка была прохладная, я непроизвольно дернулась, сжалась, хотя и дала себе слово лежать спокойно. Он как будто этого не заметил, тщательно смазал вокруг ануса и само колечко.
Стыдно было невыносимо. Только вчера на кухне арбуз вместе ели, с Веркой втихаря смеялись над его работой, а сегодня… Наконечник он начал вводить очень бережно, придерживая мне ягодицу левой рукой. Я чувствовала, как пластмасса все глубже входит в попку. Наконечник был довольно длинный, но продвигал он его медленно, постоянно говоря: «Расслабляйся, расслабляйся…». Наконец полилась вода. Несильно, но чувствовалось. Я видела, как Слава снял грелку с крепления и опустил немного пониже. Уже потом, гораздо
позже, я поняла, насколько он меня жалел в этот момент и сглаживал малейшие неприятные ощущения. Боли и вправду не было. Было чувство жгучего стыда.
На глазах выступили слезы, глаза я прикрыла и постаралась ниже опустить голову, уши просто пылали. В этот момент почувствовала его руку на своих волосах. Он меня гладил, приговаривая: «Ничего, ничего, все хорошо будет, немножко потерпи». И от этих его слов и прикосновений в животе какое-то новое ощущение появилось, приятное. Наконец вода в грелке закончилась, он аккуратно вынул наконечник со словами:
— Теперь попку хорошо сожми и полежи немного.
— Сколько немного? Я в туалет…
— Хотя бы пять минуточек полежи. Посчитай не торопясь до пятидесяти. Только медленно считай. Потом можешь в туалет бежать.
Забрал грелку и вышел. Я честно и быстро сосчитала до пятидесяти. Но за это время и минуты не прошло. Начала считать медленно, но в туалет хотелось сильно, а время почти не двигалось. В итоге досчитала до сорока и, криво натянув шорты, кинулась в туалет. Дверь туда была предусмотрительно открыта настежь и свет включен. Пока из меня выливалась вода, я чувствовала сильное облегчение, показалось даже, что живот прошел. Я вышла, Слава стоял у двери ванной комнаты. Смотреть ему в глаза я не могла, было стыдно очень, хотелось прошмыгнуть мимо, не поднимая головы.
— Можно я в ванную? – только это и смогла выдавить.
— Да, конечно, он отстранился от двери. — Как тебе, не легче?
— Не знаю, — буркнула я и поспешно закрыла дверь на защелку. Под струей воды хотелось смыть с себя весь этот кошмар пережитый, чуть ли не вместе с кожей. Выйти было страшно. Как разговаривать? Как глаза просто на человека поднять? Как вообще потом с ним жить в одной квартире, за стол садиться? Но в ванной сидеть бесконечно тоже было глупо. И живот все равно тянуло. И даже как будто подташнивало.
Пришлось одеваться и выходить. Слава сидел в зале, работал телевизор. Мне хотелось быстро и без слов проскользнуть мимо него в комнату. Я собственно так и сделала, стараясь не поднимать головы. Чувство жгучего стыда от всего случившегося было настолько острым, что хотелось выть. Живот не проходил. Все было плохо. Слезы сами полились из глаз. Подушка почти мгновенно стала совсем сырой. В комнату тихо вошел Слава, присел рядом на краешек дивана, коснулся моего плеча.
— Солнышко, ну ты что? Все хорошо будет, маленькая моя, не плач только. Слышишь меня? Давай, успокаивайся. Пойдем прохладной водой умоемся? Пойдем? – Я в ответ еще крепче вжалась в подушку. Он тихо сказал:
— Да пойми ты, дуреха, мне нужно тебя осмотреть как следует. Все, что угодно может быть – застудилась, когда купалась, или инфекцию занесла, и воспаление идет. Я же тебе помочь не могу, не зная, что с тобой. Я очень аккуратно тебя посмотрю, не больно, обещаю. Ну хочешь в больницу поедем, пусть там врач другой посмотрит. В любом случае это нужно сделать.
— Не поеду я ни в какую больницу. Не хочу. Они положат сразу и все. Так и будешь там до конца лета… — себя стало жалко еще больше, и слезы полились с новой силой.
— Ну ладно, все поправимо. – Он вышел и вернулся с подушкой, которую взял с дивана в зале. На спинку перевернись и попу приподними. – он ловко подсунул подушку мне под поясницу. – Давай шортики снимем, — аккуратно спустил с меня шорты, снял и положил на стул. – Ножки в коленочках согни. – Я молча подчинилась, стараясь на него не смотреть. Он мягко раздвинул мне колени в стороны. Взял со стола какой-то пакет, разорвал его, вынул резиновые перчатки, быстро надел и положил левую руку мне на низ живота. Я инстинктивно дернулась и попыталась сжать колени.
— Ну–ну, — он мягко развел их в стороны. – Нужно полностью расслабиться, и животик тоже расслабить. — Погладил по животу. – Давай-ка, распусти животик.
Я попыталась расслабиться. Ощущение перчатки на животе было неприятным. Он включил лампу на тумбочке у кровати, и, направил ее свет мне прямо ТУДА! Мое лицо напоминало в тот момент отварную свеклу. Его пальцы коснулись половых губ, он развел их и внимательно смотрел.
Хотелось натянуть на себя одеяло или хотя бы футболку пониже, но тут же понимала, что это просто нереально сделать. Оставалось тихо лежать и дышать животом. Он взял со стола какую-то пластиковую капсулу, вынут оттуда тонкую белую палочку и направил ее прямо между губок. Больно не было, но я чувствовала, как он водит палочкой внутри. Длилось это буквально пару секунд, и палочка снова была помещена в капсулу.
— Ну вот и умничка, мазок я взял, завтра утром отдам в лабораторию, и сразу будет заключение. – Я даже выдохнула.
— Не больно было? – глаза Славы казались бездонно-серыми и бархатными.
— Нет, — только и могла выдавить я.
— Ну вот видишь, расслабься хорошенько. – Он выдавил на указательный палец правой руки немного геля из тюбика. Левая рука легла на самый низ живота. Я почувствовала, как его палец в смазке коснулся моего ануса. Тут же непроизвольно дернулась и попыталась оттолкнуть его руку. При этом в моих глазах, видимо, стоял ужас в чистом виде.
— Ален, давай-ка ручки на грудь, — его голос был твердым, и какие-то нотки в нем заставили выполнить то, что он велел, — Руки на грудь и глубоко дыши.
Его палец легко вошел в мою попку. При этом другой рукой он нажимал мне на живот справа, слева и в середине. Слева было больно. Ощущение его пальца в моей попке было странным. При том, что живот болел, и сама ситуация было дико стыдной, ощущения были ближе к приятным. Мой взгляд он истолковал по-своему:
— Дыши спокойно, это не трагедия, это всего лишь пальчик. – Впрочем, через мгновенье он уже снимал перчатки. – Все, зайка, можешь одеваться. Левосторонний аднексит у тебя, ребенок. Ну да, не страшно, хотя и приятного мало. Перекупалась скорее всего, завтра результаты анализа на инфекции придут, будем знать точно.
— Слав, а меня в больницу не положат?
— Нет, дома полечимся, да, зайка?
Я кивнула с готовностью. Лишь бы не в больницу. От каникул и так осталось всего ничего.
— Таблеточки попьешь, витамины, я тебе все оставлю и схему приема напишу. Не забывать! – я еще раз торопливо кивнула, глядя на него преданными глазами. – Укольчики проколем. – Я кивнула уже не столь уверенно. – И никаких купаний! Близко к воде не подходить! Поняла? – Снова кивок. – Есть хочешь? Мы с тобой так и не позавтракали со всей этой историей. Пойдем хоть пообедаем. — И мы пошли. Кусок, правда, в горло не лез, но Слава настоял, чтобы я поела, а «не глотала таблетки на голодный желудок». Потом он снова ушел в аптеку за лекарствами, а я пошла к своим куклам. Взяла невесту Кейт и загрустила.
Почему-то стала думать о Славиной жене, о том, что хоть она и некрасивая, а он ее наверное любит, о том, как ей хорошо с ним рядом, таким заботливым и нежным. В нашем доме мужчин никогда не было, родители погибли в аварии, когда мне было 4 года, бабушка к тому времени уже была вдовой. Из мужчин в семье я видела только сурового и немногословного Веркиного деда, который все время читал газеты или отгадывал кроссворды. Рядом жили семьи, но мужчины там были совсем другие, грубо разговаривали, часто выпивали, ругались, даже дрались. Слава был из другого мира, как Кен Себастьян, которого не существовало.
На столе лежал разорванный пакет и на нем какая-то большая пластиковая штуковина в виде изогнутой буквы Г. Я повертела ее в руках. Вернулся Слава. Мы пошли на кухню, он подробно объяснял когда и какие таблетки пить. Тут же дал выпить какие-то две. Одна было жутко горькая.
Уколов я боялась смертельно. Но он настоял, причем сделал сразу два – антибиотик и обезболивающий. Снова пришлось лежать перед ним с голой попой. Расслабить ягодицы толком я не смогла от страха и ожидания боли, и уколы вышли действительно болючими. Я даже вскрикнула разок. Но Слава на это особого внимания не обратил, сказал только:
— Говорю же тебе по-русски: «расслабь попку, больно будет!» Нет, она все равно по-своему!
— Слав, а это зачем нужно? – спросила я, подождав, пока он нарисует мне на ягодице йодовую сеточку, и кивнув на пластикового монстра.
— Это для осмотра нужно.
— А мне не нужно? – спросила я с надеждой и страхом в голосе.
— Нет, тебе не нужно, ты маленькая еще. – И потрепал меня по щеке. – Невеста у тебя красивая, — сказал он, кивнув на куклу. А жених где?
— Жениха нету пока, — призналась я честно. – Может быть к Новому году. Ну если полугодие без четверок.
— Ясно. Если хочешь, поспи. После укола хорошо поспать. Ну или почитай. Хочешь, я тебе почитаю?
— Хочу.
— Давай книжку. – Я протянула ему свою любимую.
— Ничего себе чтение! – Слава удивленно глянул на обложку, потом на меня.
— Ты не понимаешь! Это моя самая-самая любимая, «Поющие в терновнике», и фильм тоже самый любимый! Там такой Ральф, такой….как в книжке! У меня когда видик будет, я обязательно кассеты куплю, и буду смотреть, когда хочу. Прочитай мне, ну пожалуйста, там, где закладка, самое мое любимое место.
— «А Мэгги смотрела ему в глаза, и в ее глазах все явственней сквозили стыд и унижение; а по его лицу проносились тени самых разных чувств», — начал читать Слава. Его голос, бархатный, спокойный, мелодичный окутывал, как облако. Он так успокаивал, что даже живот перестал болеть. И представлялась красивая свадьба на острове, и Мэгги в платье точно как у Кейт, и Ральф, очень похожий на Славу, с такими же глазами, голосом, руками….
К вечеру мне стало совсем хорошо.
— Слав, а можно Верка придет, мы потихоньку поиграем, в бабушкиной комнате. Мы тихо, правда.
— Ну сразу видно – ожила, — Слава рассмеялся, — Пусть приходит.
Верка пришла, и хотя желание рассказать ей все меня распирало дико, что-то заставило промолчать. Сказала только про таблетки. И про запрет на купание.
Утром Слава рано разбудил меня и со словами: «Не вставай, не вставай, мне на работу нужно ехать, давай я тебя уколю, и дальше спи». Быстро и почти не больно сделал укол. А вечером приехал, сказал, что анализ готов, и лечимся мы (как меня это «мы» приятно защекотало) правильно. Так прошла неделя, в конце которой жуткая, но теперь уже знакомая процедура осмотра повторилась. И клизма, и палец в попке. Только ощущения были другими, и после того, как Слава закончил осмотр, у меня до вечера что-то приятно ныло в животе.
А потом вернулась бабушка, и Слава уехал. Неожиданно и грустно. Уехал утром на работу, а оттуда сразу домой – в Нижний. Вечером накануне, когда я уже почти спала, а бабушка доваривала варенье на кухне, он зашел, протянул мне, полусонной, пакет, потрепал по щеке со словами: «Завтра не увидимся, так что до свиданья, ребенок, больше так не болей» и вышел. В пакете была красивая пластиковая коробка, из которой на меня смотрели глубокие серые глаза будущего мужа Кейт.
1992 г.
Однажды в июле
Часть 1. Похищение
— Машенька, – зайдите ко мне, пожалуйста! – Шолпан Маратовна Ишкимова, тридцатилетняя молодая стройная красивая казашка, директор ООО «Дамский мир», устало откинулась на спинку кресла и посмотрела в окно.
Июльское солнце пробивалось сквозь жалюзи, прохладный летний ветерок, приятно обдувал кабинет и манил на улицу. И совсем не хотелось думать о работе и ехать на эти переговоры.
В кабинет вошла помощница, Машенька, прелестная молоденькая длинноволосая блондинка, выпускница Института сервиса. Совсем недавно, ей исполнилось всего 22 года. Девушка была одета в летний костюм: светлый пиджак, тонкую розовую блузку и светлую юбку длиной до колен.
Шолпан Маратовна вышла из-за стола. Молодая дама была одета элегантно: в атласный длинный приталенный пиджак, белоснежную тонкую блузку и очень длинную, до щиколоток, облегающую атласную юбку.
— Машенька! Вы готовы? Через полтора часа мы поедем на переговоры, а сейчас давайте пойдемте на обед.
Шолпан Маратовна – экономист, выпускница Московского Государственного Университета, довольно успешная бизнес-леди, руководит компанией, занимающейся продажей женской одежды в Москве.
Кафе, где обычно обедали Шолпан и Машенька, находилась в соседнем здании, через дорогу от офиса. В кафе к Шолпан и Машеньке присоединилась экономист фирмы, двадцатисемилетняя Наташа, хорошенькая длинноволосая брюнетка. Наташа была одета в тонкую сиреневую блузку и длинные, до колен, узкие светлые шорты.
Когда они пообедали и вышли из кафе, к ним подошла высокая симпатичная девушка.
— Извините! Вы не могли бы помочь! Моей подруге плохо, она в машине, — девушка указала в сторону темно-синего микроавтобуса.
Шолпан, Машенька и Наташа подошли к машине, и тут же к ним подбежали три молодые девушки, которые заломили молодым дамам руки за спиной, зажали рты и затолкали внутрь микроавтобуса
Нет ничего проще, чем справиться со слабенькими хрупкими молодыми дамами.
Через несколько минут темно-синий микроавтобус выехал за пределы МКАД.
На третьем сидении машины сидели Шолпан, а Машенька и Наташа сидели на заднем сидении. У пленниц были связаны скотчем руки за спиной, рты залеплены пластырем. По бокам от пленниц сидели похитительницы, высокие девушки в спортивной одежде. Одна из бандиток положила руку на колено Шолпан и гладила ее сквозь ткань юбки пленницы.
Часть 2. «Наша цель – унижение врага»
Похитительницы являлись членами экстремисткой организации «Белые анархистки». В состав банды входило двадцать молодых девушек в возрасте от 17 до 23 лет. Своими врагами они считали молодых преуспевающих женщин, которые относятся к числу «Бизнес-леди». Дело было не в том, что бандитки так жаждали «социального равенства».
Дело было в элементарной зависти к тем, у кого получается лучше, чем у них. Главарем банды была девушка по имени Марина, высокая, спортивного сложения. Мастер спорта по дзюдо. Ранее прошла службу в российской армии.
Банда начиналась с трех человек, Марины, и ее знакомых, Оксаны и Лены.
Первой потерпевшей стала московская предпринимательница Светлана и ее две помощницы, Юлия и Саша. Вначале бандитки планировали только вымогать деньги, но пленницы, которые были вывезены за город, на дачу Лены, не признавались, где хранят деньги. Тогда бандитки раздели всех трех девушек до трусов, и подвергли их пыткам. Вид извивающихся обнаженных молодых женщин пробудил у вымогательниц сексуальное желание…
После этого случая, Марина решила набрать в свои ряды еще несколько человек. По мнению Марины, новыми членами банды должны были стать девушки из неблагополучных семей. Такие девушки более всего испытывают социальную ненависть к успешным представительницам среднего класса.
Однажды в начале июня 2005 года Марина и Лена шли мимо одного из московских дворов и услышали умоляющие девичьи всхлипы, раздававшиеся с территории заброшенного детского сада. Бандитки подошли к дереву и наблюдали такую сцену.Четыре девицы окружили семнадцатилетнюю миленькую брюнетку, по всей видимости, студентку. Студентка в одних тоненьких светлых трусиках, со связанными за спиной руками, стояла на коленях перед девицами. На траве валялись ее сумка, блузка, бюстгальтер, брюки-капри.
— Ну что, Лизка, будешь еще встречаться со Славиком?
— Девочки! Не мучайте меня, пожалуйста! – пролепетала пленница.
Тут студентка увидела Марину и Лену и в ее душе возникла надежда на избавление от дальнейших унижений. Но Лиза зря надеялась.
— Что, девчонки, разлучницу наказываете? – Марина подошла к девицам,- Не так надо, надо жестче действовать! А ну-ка давайте, растяните эту сучку на траве. Через несколько минут Марина села на Лизу, расстегнула свои джинсы, спустила с себя плавки и приказала:
— Если хочешь, чтобы тебя отпустили, полижи меня.
Студентка отвернула лицо в сторону, слезы заливали ее нежное личико.
Марина больно сжала девушку за подбородок, заставив ее высунуть язык… После Марины на Лизу села Лена.
— Вот как надо опускать разлучниц! Учитесь, девчонки! Может, теперь попробуете сами. Одна из девчонок легла на Лизу и, невзирая на ее мольбу, спустила со студентки трусики, и всунула внутрь нее свой палец. Студентка застонала и изогнулась дугой, а девчонка стала мастурбировать пленницу.
С тех пор, эти четыре девицы, Верка, Нинка, Ольга и Райка, стали костяком банды. Маринка научила девчонок рукопашному бою, стрельбе и умению правильно пытать молодых женщин.
— Когда какая-нибудь богатая сучка окажется в ваших руках, ваша задача состоит не в том, чтобы причинить ей боль, а в том, чтобы унизить сучку. «Наши враги — обеспеченные красивые сучки! Наша цель – унижение врага!».
Да, Марина любила унижать красивых молодых интеллигентных женщин. Наверное, потому что в сексуальном насилии женщины над женщиной есть что-то более необычное, чем стандартные издевательства. Необычное заключалось в острых специфических ощущениях, которые испытываешь, когда видишь перед собой обнаженную красивую девушку, у которой связаны за спиной руки.
Особенно, Марина, сама блондинка, любила мучить роскошных длинноволосых брюнеток. Но еще больше Марину возбуждали молодые дамы, которые носят очень длинные юбки или элегантные вечерние платья.
Любая молодая женщина знает, что длинная юбка является более сексуальной, чем юбка короткая. А раз девушка носит длинную юбку, то, как считала Марина, эта девушка, желает быть сексуальной, и возможно, желает насилия над ней.
Однажды, в начале июля 2006 года, Марина с целью разведки заглянула в офис Шолпан Маратовны. Бандитка напросилась на личный прием к Шолпан, во время которого задавала самые разные вопросы. Маринка не сводила глаз с казашки. Действительно, впервые бандитка видела перед собой такую красивую, элегантную молодую даму, азиатку.
Стройная, высокая казашка, нежное смуглое лицо, красивые, немного узкие, миндалевидные умные глаза, роскошные темные волнистые волосы ниже плеч. Приятный голос, милая улыбка. А когда Шолпан встала из кресла, чтобы проводить Марину, то бандитка с удовлетворением отметила про себя, что Шолпан не только красива, но еще и сексуальна. Казашка была в бордовом жакете, тонкой блузке и длинной, до щиколоток, облегающей бордовой юбке.
Марина знала, что эта тридцатилетняя красивая казашка не замужем, и часто думала, как она снимает сексуальное напряжение. Мастурбирует ли Шолпан, и если мастурбирует, то, какие фантазии при этом она представляет? Бандитки установили наблюдение за офисом Шолпан, узнали, где она живет, в какое время уходит на работу и приходит домой.
Для Шолпан и ее сотрудниц бандитки приготовили «особые условия».
Логово банды находилось в самой Москве, в двухэтажном кирпичном доме, окруженном от внешнего мира глухим садом. В доме было несколько подвальных помещений,… оборудованных в камеры для пленниц. А сам зал был превращен в большую камеру пыток: к кирпичным стенам зала были прибиты металлические крюки, установлена шведская стенка, узкие длинные скамейки, посреди зала стояло несколько железных широких столов с фиксаторами для рук и ног. А рядом со скамейками стояли два кресла, крепко привинченных к полу. На спинках кресел были установлены фиксаторы для рук, сами кресла стояли напротив друг друга: бандиткам нравилось, когда они пытали пленниц, так что при этом, молодые дамы, привязанные за руки к фиксаторам, смотрели друг другу в глаза.
В углу зала стоял деревянный стол, на котором были аккуратно разложены по ячейкам орудия пыток: тонкие длинные иглы, паяльные лампы, кожаные плетки, наручники, шипы и вибраторы самых разных моделей и размеров.
Часть 3. Унижение
Микроавтобус подъехал к массивным железным воротам, посигналил, и когда ворота открылись, въехал в широкий двор, покрытый асфальтом.
Ворота охраняли две девицы. Нинка и Верка открыли заднюю дверь микроавтобуса, пленницы вышли из машины, а бандитки грубо схватили молодых дам за руки и волосы и погнали их в дом. Через несколько минут все три пленницы стояли в подвале, прижавшись друг к другу. Бандитки развязали девушкам руки и содрали пластыри со ртов.
Маринка, Оксанка и Ленка все это время находились в доме и с нетерпением ожидали, когда пленницы будут доставлены к ним. Когда Маринка вошла в подвал, Шолпан с удивлением узнала в ней ту саму девушку, которая неделю назад так подробно расспрашивала ее о деятельности фирмы. Сама Маринка была одета в кожаный лиф, короткую кожаную юбку, высокие кожаные сапоги. Точно также были одеты и Оксанка с Ленкой.
Когда Маринка подошла к пленницам, Шолпан гордо смотрела на бандитку и, стараясь побороть волнение и страх, спросила:
— Кто Вы?
Бандитка подошла очень близко к казашке и со всей силы влепила пленнице пощечину.
— Кто тебе позволил раскрыть рот, сучка?
Шолпан вскрикнула, но тут же ее красивые глаза наполнились справедливым гневом.
— Что Вы себе позволяете! Кто дал вам право так унижать меня! Вы – бритые пацанки!
— О! А мы такие смелые и гордые! Интересно, как ты запоешь, когда я буду опускать тебя? – Маринка, гадко ухмыляясь, оглядела пленницу, — Красиво одеваешься. Такая длинная юбка. Ты знаешь толк в деловом стиле. Ладно, за эту дерзость я тебя прощу, если ты сама встанешь передо мной на колени. Маринка повелительно посмотрела на Шолпан.
Казашка сильно побледнела, особенно напугала угроза Маринки опустить ее.
В душе Шолпан проносились чувства стыда и страха. Пленница понимала, что ей и ее сотрудницам помощи никто не окажет, что они будут подвергаться дальнейшим издевательствам. Но Шолпан была не просто молодой женщиной, а бизнес-леди. Она столько раз начинала все с нуля, и вот уже полтора года в ее деятельности все было спокойно, фирма работала налажено, а коллектив был дружный. И в такой стабильный момент на ее пути появляются эти грубые и злые девицы, которые сами не знают, как это тяжело зарабатывать на жизнь.
Шолпан работала в бизнесе почти девять лет. И эта хорошая практическая школа воспитала в ней такие качества, как целеустремленность, силу воли и умение доводить до конца работу. Молодая дама гордилась собой, она по праву считала себя состоявшейся личностью. И не собиралась унижаться перед вымогательницами. Но казашка понимала, что за невыполнение такого унизительного приказа, как встать на колени, ее ждет жестокое наказание. Лесбийское опущение.
Шолпан гордо смотрела на Маринку.
— Послушайте, Вы же милая девушка. Неужели Вам так нравиться унижать меня, молодую даму, которая старше Вас на пять лет. У меня есть гордость. И я не буду выполнять Ваш унизительный приказ.
Такой ответ Маринку разозлил. Но проявить злость, значит показать себя слабой. Поэтому Маринка решила подвергнуть пленницу более изощренному издевательству.
— Ладно, Пусть тогда твои подчиненные пострадают за твое ослушание. Но потом, твои помощницы сами тебя и разденут и трахнут!
Бандитки поставили Наташу на колени, а Машу посадили на железный стул.
К Маше подсела Верка. Бандитка погладила лицо девушки и нежно поцеловала пленницу в губы.
— Ты очень симпатичная сучка! Какой классный у тебя костюм! Ты так оделась, чтобы быть сексуальной, да? – Верка медленно засунула руку под юбку Машеньки и полезла в ее трусики.
Пленница задергалась на стуле, а Верка задрала подол юбки и спустила с девушки трусики. Машенька сжалась на стуле и позволила Верке снять с себя пиджак, блузку, бюстгальтер и юбку.
Наташа вспоминает: «Я с ужасом смотрела, как бандитка раздевает мою подругу до трусов. Машенька плакала, а ее умоляющие слова раздавались по всему подвальному помещению. Когда Машенька осталась в одних трусиках, бандитка стащила ее на пол за волосы, повернулась ко мне и поманила меня пальцем. Я хотела встать, но девица, охранявшая меня и Шолпан, прикрикнула: — Ползи на коленях!
И вот, я красивая, интеллигентная девушка, ползу на коленях к этому стулу».
Теперь на стуле сидела Наташа.
— Знаешь, сейчас многие красивые сучки носят шорты, говорят, это модно. Ты тоже модница?
Наташа испуганно смотрела на Верку. Верка сняла с девушки блузку, бюстгальтер. Полуобнаженная Наташа в одних шортах, сидела на стуле, ее ноги были раздвинуты, а Верка медленно просунула руку между ног пленницы и стала гладить бедра. Наташа боялась что-либо сказать. Бандитка расстегнула молнию на шортах и стащила их с Наташи.
Шолпан вспоминает: «Девушки, раздетые до трусов, стояли на коленях рядом со мной. Машенька осталась в розовых кружевных трусиках, а Наташа в белых кружевных трусиках. Я поняла, что мне тоже придется пройти через это унижение, но бандитки подвернули меня еще большему издевательству через раздевание до трусов».
Маринка подошла к Машеньке, которая прикрыла обнаженные груди рукой.
—
— Я всегда хотела знать, какое белье носят бизнес-леди! – Маринка погладила обнаженные груди Шолпан.- твой бюстгальтер белоснежный и красивый, трусы тоже, наверное, такие же?
Шолпан умоляюще смотрела на Маринку и пролепетала:
— Умоляю Вас, не снимайте с меня юбку.
— Опиши нам свое белье.
— Под юбкой я ношу дамские панталоны — пролепетала Шолпан.
— Панталоны! – Маринка и остальные бандитки расхохотались, …- ты носишь панталоны? Ну-ка, расскажи, какого они цвета, какой длины.
— Мои панталоны белоснежные и кружевные, длиной до колен.
— А где ты их купила?
— В Париже, когда ездила отдыхать. Это французские панталоны.
— Любишь хорошо одеться. Понятно, почему ты носишь такие длинные юбки. А ты не только очень красивая, но и сексуальная. Особенно твоя юбка, такая длинная и облегающая. Пусть твоя подчиненная снимет с тебя юбку. Эй, ты, Машка, сними юбку со своей начальницы.
Машенька, обливаясь слезами, расстегнула пуговицы и молнию на юбке Шолпан. Юбка упала на пол. Панталоны, в которых осталась Шолпан, были очень изящными, белоснежными, отделанными по краям тонким кружевным красивым рисунком.
— А теперь ласкай ее сиськи, ее живот, возбуди свою начальницу!
Шолпан очень сильно побледнела и беспомощно смотрела Машеньке в глаза.
Машенька вспоминает:
«Две бандитки держали Шолпан за плечи. Шолпан стояла передо мной, раздетая до панталон, со связанными за спиной руками. У Шолпан красивое тело: нежная белая кожа, плоский живот, тонкая талия, упругие груди с твердо торчащими сосками. Я стала осторожно ласкать ее живот, гладить соски, и было видно, как волны дрожи прокатывались по телу Шолпан. Моя начальница стонала и прикрыла глаза.
— Машенька, ласкайте медленно, а то я могу кончить, — тихо прошептала Шолпан.
Я нежно поглаживала груди Шолпан, слегка прикасаясь кончиками пальцев к соскам. Под приказы бандиток, я вынуждена была засунуть руку внутрь панталон пленницы и гладить ее половые органы. Шолпан и я плакали, а бандитки снимали все это на видеокамеру».
Шолпан испытывала очень сильное сексуальное возбуждение. Сама Шолпан раньше никогда не вступала ни с кем в интимные отношения. Казашка была девственницей. Сексуальное напряжение Шолпан снимала раз в неделю, по выходным, когда занималась мастурбацией. При этом, казашка очень сильно возбуждалась и достигала оргазма, когда представляла себя пленницей банды девиц-извращенок. Это была ее фантазия, но сейчас эта фантазия воплотилась в реальность.
Нинка подошла к Наташе, которая стояла на коленях и смотрела, как Машенька ласкает Шолпан.
— Видишь, как твоя подруга старается?
Нинка опустилась на корточки, посмотрела Наташе в глаза.
— Девчонки я что-то придумала. Пускай эта сучка полижет теперь казашку, а мы посмотрим, как кончает азиатка!
Вдоль стены была устроена шведская стенка. Шолпан развязали руки, подвели к шведской стенке. Бандитки подняли руки Шолпан над головой и привязали их к перекладине. Красивая обнаженная, раздетая до панталон, молодая казашка со связанными над головой руками смотрела на то, как Наташа на коленях подползла к ней. Маринка подошла к казашке, засунула руку внутрь ее панталон и медленно погладила половые органы пленницы. Казашка вздрогнула, прикрыла глаза и застонала. Маринка спустила с казашки панталоны. Бандитки развязали Наташу руки, и теперь она, в одних тоненьких трусиках стояла на коленях перед Шолпан и прошептала:
— Шолпан Маратовна! Миленькая! Простите меня! Они заставляют меня это делать!
Шолпан вспоминает: «Я понимала, что Наташу заставляют это делать, и подумала, что лучше пусть Наташа это сделает, чем эти пацанки. Наташа обхватила мои бедра руками, слегка оттянула назад внутренние губы и развела их мягко в стороны, смочила язык, вытянула шею и осторожно прикоснулась кончиком языка к моим половым органам. Из-под нежных складок розовых половых губ медленно выступил клитор, головка которого была набухшей от сильного возбуждения.
Волосы на моем лобке стали влажными. Наташа вращала своим горячим язычком по головке клитора, а я чуть не сошла с ума от такого наслаждения. Я стонала все сильнее и сильнее. К тому же, нежные ласки Маши, разбудили у меня сексуальное желание».
Казашка смотрела на Машеньку, которая стояла рядом на коленях со связанными за спиной руками. Машенька и Шолпан смотрели друг другу в глаза, и это вызвало у Шолпан настолько сильное возбуждение, что от подступавшего оргазма Шолпан сильнее сжала голову Наташи. Обнаженное тело пленницы потряс сильнейший оргазм. Шолпан безвольно склонила голову к груди и плакала.
Часть 4. Лесбийское насилие над молодыми дамами
Бандитки решили немного отдохнуть, а пленниц загнали в холодную узкую комнату, посреди которой стояла невысокая, узкая железная клетка.
Обнаженные молодые пленницы в одних трусах со связанными за спиной руками, сидели на коленях в клетке. В такой унизительной позе девушки пробыли больше часа. Пленницы старались не смотреть друг другу в глаза, было стыдно.
В это время Маринка и остальные бандитки были в зале, пили пиво, курили и обсуждали, как они будут насиловать молодых дам. Но бандитки придумали очень изощренное издевательство. Между залом и комнатой, в которой томились пленницы, был проведены удлинители и установлены громкоговорители, так что пленницы слышали все, что говорили бандитки.
Это была ужасная пытка.
— Фаллоимитаторы, классная вещь. Кажется эта казашка девственница, вот я и лишу ее невинности, — Маринка налила себе очередной полный стакан пива.
— Можно и вибратором трахнуть эту сучку. Спорим, что она дрочит себя этими штучками, — Нинка небрежно сбросила пепел с сигареты на пол.
— А тут и спорить не надо. Ей уже 30 лет, а до сих пор незамужем. По выходным, наверное, дрочит себя. Видела же, как она одевается: облегающая юбка до пола, длинные панталоны. От этой одежды и белья, она сама возбуждается.
Машенька и Наташа смотрели на Шолпан, которая тихо плакала и сквозь слезы лепетала:
— Девушки! Я вас прошу! Когда они будут насиловать меня, не смотрите на это. Раздался лязг замка, дверь в комнату открылась.
— Сейчас, красавицы, мы будем забавляться. Я вижу, что Вы трое такие напуганные. Ладно, говорят, же, если изнасилование неизбежно, расслабься и получи удовольствие, — Ну-ка, быстро на коленях шагом марш в зал, а то получите от меня, — Нинка открыла дверцу клетки, размахивала кожаной длинной плеткой. Молодые дамы поползли на коленях в сторону зала. Бандитки развязали Шолпан руки и растянули ее на кровати. Шолпан, раздетая до панталон, со связанными над головой руками, лежала на кровати.
Маринка села между ног пленницы, положила руки на обнаженные груди казашки, низко склонилась над Шолпан. Насильница поцеловала молодую даму в шею, нежно погладила ее плечи.
— Ты такая сладкая, — шептала бандитка, — Когда я тебя увидела, то сразу же и захотела тебя. Ты очень красивая, очень сексуальная, особенно меня возбуждают твои юбки, такие длинные и облегающие.
Маринка легко скользнула языком по губам пленницы, затем несколько раз, поддерживая рукой подбородок казашки, провела своими губами по ее губам. Шолпан прикрыла глаза и застонала.
— Открой свой ротик!
Пленница покорно открыла рот. Маринка прижалась губами к губам пленницы и всунула в ее рот кончик языка. Затем Маринка спустилась ниже и стала выписывать языком круговые движения вокруг сосков пленницы. Схватила губами сосок и слегка сдавила его несколько раз.
Красивые глаза Шолпан были наполнены слезами, пленница умоляюще смотрела на бандитку и пролепетала:
— Мариночка! Миленькая! Умоляю Вас, пожалуйста, умоляю, не надо, умоляю!
Бандитка спустилась еще ниже и стала ласкать влажным языком живот и бедра молодой дамы. Пленница изогнулась дугой от подступающего возбуждения.
— Умоляю, не надо, я сейчас кончу. Умоляю Вас!
— Твои панталоны такие сексуальные. Ты, наверное, специально носишь такое белье? А короткие юбки ты вообще не носишь?
Шолпан еле слышно прошептала:
— Деловые женщины носят макси-юбки. Под короткой юбкой мы понимаем юбку до колен.
Бандитка спустила с Шолпан панталоны. Маринка прикоснулась своим языком к клитору Шолпан, потом сделала языком несколько массирующих движений Шолпан испытала …пульсацию в промежности и легкое покалывание в области клитора, которое стало как бы мягко разливаться по ее половым губам. Половые губы пульсировали все сильнее и сильнее, становясь горячими и распухшими.
Шолпан вспоминает: « Я была уже полностью мокрой. Жидкость сочилась из меня. Маринка раздвинула мои наружные половые губы, и нащупала языком головку клитора. Я думала, что сойду у ума, когда ощущала, как она кончиком языка прикасается к клитору».
Маринка не стала доводить пленницу до оргазма, а слезла с молодой дамы.
— Мне нужно немножко отдохнуть. Принесите-ка страпоны, да быстро! – Маринка вытерла пот со лба.
— Мариночка! Миленькая! Может не надо! Пожалуйста, умоляю Вас!
— Как это, я же не вошла в тебя! Вот войду в тебя и выйду, войду и выйду!
Шолпан с ужасом смотрела на целую охапку искусственных половых членов, которые разложили на столе, рядом с кроватью.
Маринка выбрала фаллоимитатор из силикона: гладкий, длинный, узкий, гибкий, с яичками, венами, рубцами.
Насильница с помощью ремешка прикрепила искусственный член к свом бедрам и села на Шолпан.
— Ну, что ты так побледнела! Не бойся! Тебе же будет приятно! Расслабься! – издевалась бандитка над молодой дамой.
Маринка медленно вошла внутрь Шолпан. Пленница испытала судорожные пульсирующие движения мышц влагалища. Шолпан громко стонала, извивалась на кровати. Никогда прежде Шолпан не испытывала такого сладкого чувства, такого наслаждения, как сейчас.
В это же время бандитки насиловали Наташу и Машеньку.
Наташа вспоминает: «Сначала мня развязали руки. Затем одна из бандиток схватила меня за волосы и потащила к железному столу. Две бандитки подхватили меня за руки и посадили на стол. Затем меня опрокинули на спину, раздвинули мои ноги в сторону, и принялись привязывать мои руки и ноги к специальным фиксаторам по углам стола. Я тихо всхлипывала.
Теперь я была абсолютно беспомощная, распятая на столе. Бандитки столпились вокруг меня. Одна из них стала гладить мой живот. С меня спустили трусики. А потом на меня залезла бандитка по имени Оксанка. К ее бедрам был прикреплен искусственный половой член. Я взмолилась, стала биться об стол, что только вызывало смех насильницы. Оксанка легла на меня…»
Машенька вспоминает: «Я стояла на коленях и смотрела, как бандитка насилует Наташу, и понимала, что скоро наступит и моя очередь. Я видела глаза Наташи, полные слез и мольбы. Я видела и лицо Шолпан, бледное и прекрасное. Ее, взрослую, красивую молодую женщину, подвергают таким изощренным сексуальным издевательствам. Когда ко мне подошла одна из насильниц, Ленка, мое сердце сжалось, и я стала умолять ее. Мне развязали руки, и повели к железной трубе, проходящей над всем помещением. К трубе были прикреплены железные крюки. Бандитка закрепила веревку к одному из крюков и привязала меня за руки, понятые вверх.
Ленка спустила с меня трусики и стала гладить мои обнаженные груди. От прикосновений ее пальцев, мои соски отвердели, я испытала приятное чувство. Ленка поцеловала меня в губы, а потом всунула в меня палец. Я задергалась, стала умолять бандитку. А насильница подвергла меня мастурбации».
Часть 5. Пытки
Бандитки вдоволь натешились над пленницами. После насилия пленниц развязали, молодые обнаженные дамы стояли в углу, тесно прижимаясь друг к другу. Шолпан и Машеньку посалили на железные кресла, напротив друг друга, а их руки прикрепили к фиксаторам на спинках.
Шолпан вспоминает: «Бандитки прикрепили к моим соскам железные узкие длинные прищепки, которые были соединены металлической цепочкой. Маринка стала дергать за цепочку, мои соски вытягивались, от боли я плакала и умоляла прекратить пытку. А потом Маринка стала выворачивать мои соски. Точно такой же пытке подверглась и Машенька. Нас пытали на глазах друг друга».
Однажды в июле
Яркий солнечный луч упал на лицо девушки, лежащей на постели. Она приоткрыла глаза, зевнула и потянулась. На её лице играла улыбка. Конечно- ведь только что ей снился такой замечательный сон, в котором её любили сразу несколько красивых и нежных мужчин. Какой же женщине не хочется быть желанной ? Она решила было продолжить прерванное удовольствие и снова погрузиться в чарующий мир Морфея, как вдруг почувствовала неприятную тяжесть внизу живота. Это давал о себе знать наполненный мочевой пузырь. "Ну вот, так всегда"- подумала девушка и нехотя поднялась с кровати. Выйдя из туалета, она направилась в ванную, чтобы принять душ. Тёплые струи приятно ласкали нежные девичьи плечи, стекая по груди и животу к волнующему курчавому кустику между ног. Выключив душ, Наташа (а именно так звали нашу героиню) взяла полотенце и принялась тщательно вытираться. В голове автоматически прокрутились события вчерашнего вечера: родители уезжали на дачу, а она, сославшись на неважное самочувствие, оставалась дома. "Ничего страшного"-говорил отец-"ты уже большая девочка, сама и приберёшь в квартире и обед приготовишь, не пропадёшь". Мать переживала больше. Она понимала, что её дочь уже взрослая девушка 25 лет, но с другой стороны, в ней говорил материнский инстинкт. К тому же она никогда не оставляла дочь одну больше чем на два дня, а тут приходилось уезжать на целых две недели. Так решил муж и она не смела с ним спорить. "Я буду звонить тебе через день"-заявила она Наташе. "Хорошо, мамочка !"-воскликнула она и поцеловала мать в щёку."Как же здорово я вчера провела своих предков"-мысленно рассудила Наташа-"отдохну от них немного". Ей очень нравилось положение, при котором её действия никто не контролировал. Взять хотя бы это невероятно жаркое лето. В комнате стояла температура под тридцать градусов, а Наташе, опять же из-за боязни "родиков", которые вполне могли заявиться к ней в комнату под каким-нибудь благовидным предлогом, приходилось спать под одеялом, да ещё и в ненавистной "ночнушке". Теперь же всё было по другому. Она проспала всю ночь на одной простыне абсолютно обнажённой. Посмотрев в зеркало, Наташа невольно залюбовалась собой. И было от чего. На неё смотрела девушка с правильными, мягкими чертами лица, чуть вздёрнутым носиком и пухлыми, чувственными губами. Помимо этого, Наташа была счастливой обладательницей длинных каштановых волос, довольно большой, но упругой груди 3 размера и круглой, аппетитной попки.Всеобщее восхищение фигурой немного портил, как ей казалось, чуть-чуть полный живот. Вот именно- чуть-чуть ! Однако это не давало Наташе покоя, ей хотелось стать совсем стройной и сбросить эти ненужные несколько килограммов.Запахнув на груди махровый халат, она вышла из ванной и пошла на кухню готовить завтрак. Не испытывая особого аппетита, Наташа решила ограничиться несколькими бутербродами и чашкой кофе. Поев, она неожиданно вспомнила, что Даша- её лучшая подруга- как-то обмолвилась о том, что похудению весьма способствует очищение кишечника. Подруга рассказывала и о том, что делается это всё совершенно безопасно и безболезненно специальным аппаратом, а называется умным словом гидроколонотерапия."А что, почему бы и не попробовать?"- промелькнуло в Наташином мозгу. Достав рекламную газету, она принялась изучать услуги медицинских центров. Довольно скоро отыскалась нужная информация- предлагалось пройти лечебно-оздоровительную программу, которая состояла из общеукрепляющего массажа и очищения кишечника-гидроколонотерапии. Вот только слово "гидроколонотерапия" было написано не в скобках, а через запятую. Обратить внимание на такую мелочь Наташе, конечно, не пришло в голову. Она тут же набрала телефонный номер центра и удостоверившись, что он работает, решила не откладывать дело на потом. Записавшись на 14-00, Наташа принялась лихорадочно готовится к "мероприятию". В первую очередь надо было иметь безупречный внешний вид. "Боже, ведь мне придётся снимать часть одежды, да где там часть-наверно всю!"- носились мысли в голове Наташи. Решив начать с нижнего белья, она в нерешительности остановилась перед шкафом. Открыв один из ящичков и немного покопавшись, Наташа обратила внимание на яркую фирменную упаковку. "Ну да, конечно"-вспомнила она-"это же подарок тёти, комплект фирменного белья, который та недавно привезла из Франции". Примерив белоснежную кружевную пару и удовлетворённо отметив про себя, что она отлично сидит, Наташа решила надеть такие же в тон чулки. Оставалось подобрать что-то из верхней одежды. Выбор пал на лёгкую белую блузку и чёрную узкую юбочку. Последним, что одела Наташа, были туфли на высоком каблуке. Обладая далеко не высоким ростом, ей всегда хотелось выглядеть выше в глазах окружающих. Причесавшись и наложив макияж, Наташа последний раз оглядела себя в зеркале. Сквозь полупрозрачную блузку волнующе просвечивал бюстгальтер, а юбка туго обтягивала попку. Довольная своей внешностью, она повесила на плечо дамскую сумочку и вышла из дома.Всю дорогу Наташины мысли были заняты предстоящими процедурами, а воображение рисовало картины одна причудливее другой. Где то без пяти минут два она открыла дверь организации с красивым названием "Молодость и грация". Узнав о цели визита, девушка в регистратуре протянула бланк учётной карточки и попросила заполнить его личными данными. Когда с формальностями было закончено, Наташу попросили пройти к кабинету № 15 и ждать вызова. Усевшись в удобное кожаное кресло и глядя на разноцветных рыбок, плавающих в большом аквариуме, она безуспешно пыталась бороться с внезапно нахлынувшим страхом. Потянулись томительные минуты ожидания. Вскоре дверь кабинета открылась и на пороге появился невысокий, средних лет мужчина с густой шевелюрой и аккуратными чёрными усиками."Вы на процедуры ?"-оценивающее посмотрев на девушку, спросил он. Наташа утвердительно кивнула головой. "Ну что ж, проходите в кабинет".Такого поворота событий Наташа никак не ожидала. Она полагала, что такие довольно интимные процедуры как массаж и тем более очищение кишечника, должна проводить женщина-врач. Понимая, что отступать поздно, вся внутренне сжавшись, Наташа медленно поднялась и на ватных ногах проследовала за врачом."Зовут меня Александр Алексеевич"-представился мужчина-"я собственно и буду проводить те процедуры, ради которых вы обратились в наш медицинский центр". "Кстати, а вас как прикажите звать-величать ?"-чуть улыбнувшись, спросил он. "Наталья"-ответила Наташа, начиная проникаться уважением к этому подтянутому человеку в белом халате. "Вообще говоря, это весьма похвально, что вы, Наташа, в таком молодом возрасте следите за своим здоровьем"-продолжал врач. "А сейчас пройдите, пожалуйста, вон за ту ширму в углу кабинета, разденьтесь до пояса и лягте на кушеточку".После всего сказанного, сердце Наташи бешено застучало. Ещё бы- ведь ей предстояло предстать наполовину раздетой перед совершенно не знакомым мужчиной ! Сразу возник вопрос-снимать ли лифчик ? Прикинув, что она всегда успеет это сделать, Наташа освободилась от блузки и покорно легла на кушетку лицом вниз. Услышав приближающиеся шаги, она призвала на помощь всё самообладание и приготовилась к неизвестности. Через мгновение Наташа ощутила прикосновение сильных мужских рук и в тот же миг раздался голос: "Расслабьтесь, не стоит так волноваться, вы очень напряжены". Приложив огромные усилия, ей удалось кое- как подавить тот мышечный спазм, который практически сдавил всё её тело. "Вот так намного лучше"-сказал …врач и приступил к массажу. Наташа ощущала, как по её спине, словно волны тёплого южного моря, ходили руки этого сим
ндивидуального подхода к каждому пациенту". "Это означает, что мы проводим те или иные процедуры с учётом возраста человека, состояния его здоровья и других факторов". "В данном конкретном случае, у меня к вам всего два вопроса". "Сколько вам лет ?""Двадцать пять"-недоумевая ответила Наташа."Хорошо и наконец последний вопрос, заранее извиняюсь, если он покажется вам нескромным- не страдаете ли вы запорами ?""Да нет"-вконец растерявшись и густо покраснев, еле слышно промямлила Наташа."Теперь в отношении вас для меня всё понятно"-деловито произнёс врач. "Вы наверно рассчитывали пройти сеанс гидроколонотерапии, ведь так ?""Да конечно, я:"-начала Наташа."Гидроколонотерапия- перебил врач- безусловно весьма полезная процедура, однако я её провожу, если на то есть веские причины". "Обычно к таковым относятся сильная зашлакованность кишечника вследствии запоров, ну и возраст конечно роль играет- по просьбе пациента я могу пойти ему на встречу и выполнить эту процедуру, но и то только в том случае, если ему больше тридцати лет"."Всё дело в том- развивал свою тему врач- что гидротерапия, помимо очевидных плюсов, имеет и минусы, в частности-это нарушение кишечной микрофлоры".Широко открыв глаза, Наташа стояла как вкопанная и не моргая смотрела на врача. Он, наконец, похоже заметил эту реакцию и смягчившись, успокоил её: "Да не пугайтесь вы так, я просто хочу сказать, что вам подходит другой, более щадящий способ-очистительная клизма". "Для молодого организма оптимальным является нечастое, но регулярное искусственное удаление образующихся шлаков, которые далеко не всегда выходят естественным путём". "Мы, в принципе, и в рекламных объявлениях указываем два вида услуг- очищение кишечника, которое подразумевает клизму и недавно появившуюся гидротерапию- промывание на специальном аппарате". "Некоторую путаницу внёс наш рекламный отдел, какой-то умник, вместо привычного и знакомого всем слова "клизма", решил написать "очищение кишечника", вот люди и думают, что гидротерапия и очищение- это одно и тоже"-проворчал врач."Ложитесь опять на кушетку, а я пока приготовлю всё необходимое"-закончил он свой длинный монолог."Это конец"-мгновенно отчеканилось в голове Наташи. Клизмы она боялась ещё больше, чем этой новомодной процедуры с труднопроизносимым названием. Но что было делать ? Спорить с врачом она не решилась и поняла, что придётся покориться судьбе.Подойдя к кушетке, Наташа вспомнила статью из журнала "Здоровье", в которой говорилось, что клизма выполняется в положении на левом боку. Она приняла соответствующую позу и только после этого расстегнула молнию на юбке, стянув её затем поближе к коленям. Настал черёд трусиков. Чуть приподняв бёдра, Наташа взялась за тонкую полоску ткани и не торопясь, переместила её к только что спущенной юбке. Предчувствие чего-то нехорошего усиливалось с каждой секундой и когда она услышала, что врач подходит к ней, то не удержалась и посмотрела на него из-за плеча. Врач держал в руках синий резиновый мешок, заметно раздувшийся от налитой в него воды. От мешка отходила длинная трубка, заканчивающаяся белым пластиковым наконечником.Увидев всё это, Наташа совсем приуныла."Сколько же воды вмещает эта ёмкость- литр, два ?"-раздумывала она. "То, что он увидит все мои женские "прелести"- это ещё полбеды, но ведь я могу не выдержать и обкакаться прямо у него на глазах !"- с ужасом констатировала Наташа.Буквально через несколько секунд она почувствовала, как ей аккуратно развели ягодицы и что-то узкое плавно проникло в её задний проход."Надо же и совсем не больно, по крайней мере, пока"-пыталась успокоить себя Наташа."Пожалуйста, расслабьте живот, глубоко дышите ртом и всё будет хорошо"-посоветовал врач.Наташа подчинилась указаниям и в ту же минуту слегка вздрогнула от слабого толчка в районе анального отверстия."Это потекла вода"-сообразила она и стала прислушиваться к собственным ощущениям. Поначалу никаких особых проявлений не было, Наташа лишь заметила, как внутри живота разливается довольно приятная прохлада. Довольно скоро, однако, к этому чувству добавилось ещё одно-постепенно нарастающее давление на внутренние органы. Это не было хоть сколько-нибудь неприятно, наоборот-напоминало массаж, только внутренний. Самым интересным оказалось то, что на это давление отзывалось влагалище. Чем больше вливалось воды, тем сильнее напрягались его мышцы. К Наташе вернулось знакомое чувство полового возбуждения, дыхание стало прерывистым, а половые губы увлажнились."Если это будет продолжаться, я просто кончу !"- подумала она в смятении, сдерживаясь из последних сил. Как будто прочитав её мысли, врач осторожно извлёк наконечник и проговорил: "Вот и всё, я надеюсь, что вам не было слишком неприятно ?""Конечно нет"-задыхаясь от возбуждения, пробормотала Наташа.Кое-как надев трусы с юбкой, она медленно поднялась с кушетки и только тогда ощутила сильный позыв к опорожнению. Как можно быстрее дойдя до двери, Наташа выскочила в коридор. К счастью, туалет оказался поблизости. Закрыв за собой дверь, она в изнеможении плюхнулась на сиденье унитаза. Не прошло и пяти секунд, как из Наташиной попки вырвалась мощная струя воды. Это стало последней каплей. Её влагалище стало непроизвольно сокращаться, что привело к быстрому финалу. Оргазм был такой невероятной силы, что Наташа невольно вскрикнула. Отдышавшись и придя в себя, она подождала, пока освободится кишечник. Оторвав туалетной бумаги, Наташа нежно подтёрла анальную дырочку, не забыв промокнуть блестевшие от выделений половые губы. Встав с унитаза и помыв руки, она опять пошла в процедурный кабинет, поскольку там осталась её сумочка. У Наташи немного кружилась голова, в анусе приятно зудело, а во всём теле чувствовалась необыкновенная лёгкость…. Такое состояние она испытывала впервые в жизни. Войдя в кабинет, Наташа увидела, что врач сидит за столом и что-то пишет. Оторвавшись от бумаг, он посмотрел на неё, поднялся и спросил: "Как вы себя чувствуете, Наташа ?""Просто замечательно !"- ответила Наташа-"Большое вам спасибо, Александр Алексеевич"-чуть помедлив, добавила она."Я рад за вас"-удовлетворённо произнёс врач-"Месяца через три можете повторить процедуры"."Обязательно !"- выдохнула она, с трудом удерживая себя от того, чтобы не броситься на шею этого мужчины и не расцеловать его.Выйдя на улицу, Наташа вспомнила о своей подруге- Даше."Обязательно позвоню ей и расскажу о своих приключениях"-решила она-"Может и Даша захочет пройти через это".