Ночной гость

Открывая дверь в комнату я не ожидал увидеть то что предстало моему взору. Лунный свет, проходящий сквозь окно освещал кровать, на которой лежала. Ты была в стране грез тихо постанывая видимо тебе снилось что-то приятное. Ты была не одета, только краешек покрывала прикрывало твою округлую попку, ты лежала на боку и моему взору открывались все твои прелести. Тихими шагами я подошел к кровати стараясь не разбудить тебя. Откинув покрывало я присел на кровать, проведя рукой по твоим округлым ягодицам, я припал к ним губами, покрывая их нежными поцелуями и массируя твои дырочки пальцами дразня их и пробуждая но не проникая во внутрь. Ты начала постанывать, но еще не возвращалась из страны снов, твоя киса было уже намокшая от моих прикосновений и поглаживаний.

Мои пальчики прокрались в глубь тебя а губы в се так же покрывали твои бедра поцелуи, интенсивность движений пальцев ускорялась в нутрии тебя когда тишину комнаты разрезали твои стоны и шепот твоих губ — Почему ты меня не разбудил для начала! — Но я промолчал продолжая ласкать твои дырочки, мои пальцы уже не только ласкали твою кису но и твой запретный плод входя в него по очереди. Твоя рука скользнула по моим бедрам уткнувшись в шорты. Сняв не угодные шорты ты добралась до моего уже разгоряченного копья, начиная ласкать своей рукой ты то сжимала то не истово водила рукой по нему, привстав и сев рядом ты наклонилась к нему и обхватила его своими губками, дразня его своим язычком который то тыкался в него то нежно скольз

мест, ты упала обессиленная на живот прижимая руки к груди и сопротивляясь судорогам последней волны оргазма и все еще постанывала. Наклонившись я нежно поцеловал тебя но ты по видимому не обратила на это внимания изо дрожи которая гуляла по твоему телу. Встав с кровати я окинул взором твое тело, ножки были все еще раздвинуты а из твоего райского входа пульсирующим потоком вырывался мой живительный сок и стекал по кисе в них и капал на простыню. Прикрыв тебя покрывалом я направился в душ…

«Ночной гость»

Я проснулась от дикого возбуждения, которое было вызвано, как я поняла, немного очнувшись от сна, рукой, нежно гладившей меня между ног. Я лежала на спине, пока не подав виду, что проснулась. Во рту сушило, у нас на кануне была бурная пьянка. В остальном, состояние было отличное. Придя в себя окончательно, мне припомнилось, что я в гостях у кого-то, точно не знаю кого. Что вечером точно пили по хорошему поводу, при чем пили тоже хорошо. Была большая компания, в которой был и мой парень, с которым мы вместе уже довольно долго. Легли спать мы на полу целой кучей, так как всем места на диванах не хватило…
И тут я уже хотела сказать «своему», что хватит, мы же все-таки здесь не одни, как вдруг краешком глаза, хотя было и довольно темно, заметила его мирно спящего, причем, лицом в другую сторону от меня! Значит, меня ласкает не он! Ком подкатил к горлу, меня всю пронизал страх и отчаянье. Что делать?! Резко захотелось отбросить руку, заорать, завопить, расплакаться и повести себя, в общем, крайне глупо. Я ни разу за свою жизнь не кому не изменяла! И не собираюсь, даже таким пассивным образом!
Однако, алкоголь и возбуждение играли тоже свою не маловажную роль. Мне ведь было очень хорошо, я вся истекала. Рука явно делала это не в первый раз… Тем более, что секс у меня был сравнительно давно.
Пока я лежала и думала что делать, ощущения овладевали моим сознанием все больше и больше, забирая в свой сказочный мир блаженства… И не поверите, я сдалась! Пусть будет, что будет. Ведь так распорядилась, в конце-концов, судьба.
Я была одета в коротком летнем сарафане и трусиках, поэтому «руке» не составило особого труда задрать сарафан и оттянуть в сторону трусики, чтобы добраться к заветному месту. Значит, я сама виновата, что нашу одежду делающую меня такой доступной. Боже, на мне даже нет лифчика! Ну, ведь на улице такая жара.
Подобные мысли меня распаляли все больше и больше, да и пальчик скользил в меня все глубже и глубже. Кто интересно этот парень? И догадывается ли он, что я уже не сплю? Но, скорее всего, ему на это просто плевать.
Тут он вдруг убрал руку и пододвинулся ко мне вплотную, так, что я начала слышать его тяжелое дыхание, а чуть позже и чувствовать что-то горячее и упругое на своем бедре. Рука вернулась, немного поласкав, поползла выше по лобку к животику, задирая за собой сарафан. Добравшись к пупку и погладив его нежно, парень убрал руку мне на грудь. Поняв, что я без бюстгальтера, он нащупал на плече лямку сарафана и попытался ее стянуть для высвобождения груди, но не смог этого сделать. Тогда он начал жать мою грудь через ткань. Как, наверное выпирают соски!

ься, что я начинаю гореть. Рука в это время хозяйничала у меня внутри, стремясь все глубже и глубже.
Я больше не могла терпеть! Сжав ноги, тем самым дав понять, чтобы он убрал руку, я отстранилась от него и повернулась набок, к нему спиной, при этом как можно ближе подставив к нему свой зад.
Он сразу все сообразил. Задравши мне сарафан до груди и сильно сжавши сосок, он уткнул в меня свой член и не долго думая без труда проник внутрь. Он входил в меня аккуратно, не спеша, наверное наслаждался ощущениями, все сильнее и сильнее прижимая меня к себе. О, Боги!!! Я не забуду это никогда! Так хорошо мне еще никогда не было! Он двигался во мне поначалу очень нежно, постепенно набирая темп. Ускорившись он стал брать меня сильнее и жоще. Стон вырывался, я укусила простынь которой была укрыта… И, я кончила…
Теперь я понимаю, что значит кончить на самом деле! Сказочные краски взрывались пред глазами… Я чуть не потеряла сознание от удовольствия!
Вскоре, приятные толчки вернули меня к жизни, заставив возбудиться меня заново. Но, только я начала снова входить во вкус, как пару особо резких и сильных толчка заставили испустить блаженный полустон моего партнера.
Он не выходил из меня до тех пор, пока мышцы сами не вытолкнули его. Тонкой струйкой побежало что-то теплое по ноге. Но я ничего не делала, мне хотелось лежать в том же виде, с задранным до груди сарафаном, в оттянутых трусиках, истекающей мужским семенем и чувствовать себя грязной.
Я еще долго не могла уснуть. С одной стороны от удовольствия, с другой от стыда, ибо реальность вернулась и утра не как не хотелось. И, как выяснилось позже, не зря…

Ночной гость

В тот раз я вернулся домой поздно ночью, изрядно подвыпивший. Не один. С гостем – 29-летним голубоглазым блондинчиком среднего роста со смазливой мордашкой – тоже пьяным. Большими друзьями мы не были. Жили просто раньше в одном селе и хорошо знали друг друга. Встретились случайно на железнодорожном вокзале. А когда я узнал, что Юрке негде ночевать, то разжалобился и привел его к себе домой.
У моей жены – 34-летняя миловидная и пышнотелая шатенка с серыми глазами – явление в поздний час пьяного мужа, да еще и с собутыльников, естественно, никакого восторга не вызвало. Рассердившись на меня, она прошипела в мой адрес, что я бессовестный и ушла в спальную комнату.
– Может мне уйти? – спросил обескураженный Юрка.
И действительно, это было самое лучшее, что мы могли сделать. Но вместо того, чтобы дать ему уйти, я повел себя точно так как пес Бобик в известной сказке, оказавший временно один дома и пригласивший к себе в гости друго пса, Барбоса.
— Ну и куда ты пойдешь? Обратно на вокзал7 Там тебя менты живо загребут, – усмехнулся я и не терпящим возражений тоном добавил. – Никуда ты не пойдешь. Здесь останешься. Места хватит. Вон на полу вместе ляжем…
Мы, действительно, легли спать на полу в прихожей, подложив по головы принесенные мною фуфайки. Проснувшись спустя некоторое время, я увидел в лунном свете, проникавшем в комнату через не зашторенное окно, гостя, который в одних трусах входил в спальню, где спала моя жена. Моё сердце заколотилось в бешеном темпе. Казалось оно вот-вот выскочит у меня из груди. Но так сильно я взволновался не вовсе от возмущения. Нет. Участился у меня пульс и перехватило дыхание по другой причине. Дело в том, что я давно мечтал увидеть, как мою жену ебёт кто-то другой. Ей я об этом ничего не говорил. Ведь Людмила не давала никакого повода думать, что она на такое будет согласна. Юрка же как раз собирался сделать сказку былью.
Я встал и тоже направился к спальне, в которой горел ночной светильник. А когда туда заглянул, то возбудился еще сильнее. Было отчего! Гость успел стянуть с моей жены, спавшей на кровати лежа на правом боку, лицом к стене, одеяло. Ночная рубашка же, еще раньше завернулась выше талии сама, когда Людмила ворочалась во сне. И теперь моя жена лежала с выставленными на показ голыми ножками и аппетитной попой. Юрка снял трусы, лег рядом с нею, и стал нежно гладить ее по ляжкам и ягодицам. Затем, придвинувшись ближе, засунул руку под ночнушку и принялся также нежно тискать Людмилу за большие, правда – обвислые сиськи. Она зашевелилась, но думая, что это я перелёг к ней, поворачиваться назад не стала, а осталась лежать также на боку лицом к стене.
Лишь когда мой бывший односельчанин пододвинулся к моей жене еще ближе и попытался всунуть в ее пизду колом стоявший хуй, она отпихнула блондина рукой, недовольно сказав:
— Отстань! Напился вчера! А я теперь должна твой перегар нюхать! Не хочу!
Сообразив, что Людмила принимает его за меня, Юрка ничего не ответил, а снова начал ее лапать.
— Отстань! Не мешай спать! – рассерженно сказала моя жена, по-прежнему не оборачиваясь.
Гость подчинился, но через несколько минут вновь принялся за старое. Людмила не спала, но больше не сопротивлялась, а когда блондин снова попытался

репятственно позволила войти в неё снова. Мой бывший односельчанин прежде, чем продолжить ебать Людмилу, забросил ее ножки себе на плечи, а сам пододвинулся вперед. При этом коленки моей жены уперлись ей в лицо, а юркин хуй стал проникать в неё весь полностью.
— О-о-о! – новым протяжным стоном отреагировала на это она, а затем воскликнула. – О! Как хорошо! Ещё, ещё так!
Юрка, вняв людмилиным словам, энергично втыкал в нее хуй ещё и ещё. Через пару минут она забилась в сильнейшем оргазме и обмякла. Ее ножки безвольно свалились с плеч гостя. Но он еще не достиг желаемого и продолжал ебать мою жену дальше.
Теперь уходи, – сказала через несколько мгновений она кончившему и устало опустившемуся рядом с нею блондину.
Да. Вали отсюда шакал! – поддержал я, войдя в спальню, Людмилу, и, старательно изображая на своем лице гнев, замахнулся на вскочившего с кровати Юрку кулаком.
Судя по его испугу получилось это у меня очень правдоподобно. Бить его я, правда не стал. Дал возможность выскочить в прихожую, ограничившись в его адрес тирадой:
— Козёл! Тебя, как человека в дом пустили, а ты что сделал?! Не дай Бог, кому-нибудь об этом расскажешь! Убью!
Гость ничего не ответил, а ещё через несколько мгновений я услышал как сначала он отворил дверь в сени, а затем лязгнул щеколдой на входной двери.
– Всё. Ушел козляра, – констатировал я, повернувшись лицом к жене.
– Саша, я не виновата, он сам ко мне пришёл! – почти слово в слово повторила она фразу актрисы Светланы Светличной из комедии "Брилиантовая рука".
– А я тебя ни в чем и не обвиняю, – ответил я, сев возле нее на кровать. – Для меня главное, что ты получила от этого удовольствие!
Закончив говорить, я наклонился к Людмиле и поцеловал ее в губы.
Милый, я раньше думала, что ты у меня хороший, а теперь точно знаю, что ты – самый лучший! – произнесла она, растроганная.
Больше мы не стали ничего говорить, а начали ебаться, и делали это с большим вдохновением! В таком же духе мы продолжали весь день, а на следующий, почувствовав, что интерес друг к другу у нас женою начал ослабевать, я предложил::
– Может быть нам снова пригласить кого-нибудь в гости?
— Может быть. – откликнулась Людмила.
Никита Салов

Ночной гость

Горький запах полыни и сладковатый ночной фиалки дурманили голову. Она сидела на широкой качели в беседке, обвитой плющом. Сумерки играли в прятки с едва рождающейся луной. Она то показывала свое молодое лицо, то вновь прятала за очередной набежавшей тучкой, словно за вуалью молодая женщина прячет свое лицо от любовника. А воздух вибрировал от запахов и звуков. Где-то шелестели листочки старой Груши, шуршали етики возле сваленой кучи старых веток, чуть далее, возле старого пруда, раздавался лягушачий концерт. Ночные мотыльки иногда залетали в беседку , кружили и вновь вырывались на волю. Она сидела и с упоением рассматривала, вдыхала всю эту симфонию ночного концерта.
Треснула ветка и вид на старый пруд закрыла огромная темная фигура. Мужчина. Высокий, статный. Легкой тенью он проскользнул в беседку и, не говоря ни слова, присел возле нее. Он взял ее руки в свои и едва уловимыми поцелуями ее пальчиков поздоровался с ней. Его взгляд прожигал насквозь. В них горел огонь страсти, неподдельной, сметающей, как ураган , все со своего пути. Мягкие, нежные губы целовали запястья, потом поднимались все выше и выше. Потом он положил руки на ее коленки и нежно провел по ножкам. Легкий трепет возвестил о том , что прикосновения мужских рук приятны. Дыхание у мужчины сбилось , стало чаще, руки стали нетерпеливей, они поднялись по ножкам к краю юбочки, потом легонько погладили по бедру, перешли на талию и спину.
Она вздохнула. Его поцелуи и объятья приятно волновали кровь, заставляли трепетать. Ее лицо вспыхнуло, губы приоткрылись, грудь тяжело вздымалась, соски болезненно напряглись, и она приложила к ним прохладные ладони, будто бы успокаивая щемящую сладкую боль. Жар разлился по всему телу, стон слетел с ее губ. С долгим вздохом она обвила руками его шею и подняла лицо. Корда его губы коснулись ее рта, в ее крови вспыхнул пожар. И она сквозь стон начала умолять его о большем. ЕЕ руки скользнули по его плечам и притянули его ближе. Когда ее тело обмякло в его объятиях , он просто поднял ее на руки и понес на соседнюю кушетку, что стояла в углу беседки.
Не отводя от нее взгляда, он снял с нее юбочку и топик, бродил их на землю. Быстро справился со своей одеждой, провел дрожащими от страсти руками по ее телу. Она же таяла , словно воск, от его ладоней. Она становилась уступчивой и податливой. Охваченные желанием, они упивались поцелуями, прикосновениями, запахом друг друга.. Они горели от страсти. Он едва прикоснулся к ее соскам, а она уже балансировала на грани. Наслаждение переливалось в ее крови. Она уже ничего не соображала, только легко ласкала его затылок и плечи, отдаваясь полностью его рукам и губам.
Ему пришлось собрать все самообладание, когда ее рука скользнула между телами и приблизилась к его красавцу. Спустя миг, он отстранил ее и сам , легкими поцелуями проложил дорожку от щеки, по горлу, ключице до груди. Поцелуи и прикусы подобрались к вершине груди, ягодке, которая манила его . Губы сомкнулись вокруг этой жемчужины , а рука коснулась ее лона. А там медово разлился жар.
Она сходила соками, манила своим жаром и влагой, немного сладковато-терпким запахом карамели. Пока его губы ласкали грудь, пальцы проникли в ее лоно и медленно , сводяще с ума, начали двигаться. Ее тело отвечало ему со всей страстью и пылом. Ее тело трепетало и выгибалось ему навстречу. Остатки здравого смысла улетели прочь, а блаженство затопило и унесло в нирвану. Вдруг

ло сотряс очередной опустошающий оргазм.
Он упивался ее содроганиями, он выпил ее до дна, и она рухнула навзничь, хватая ртом воздух. Он перевернул ее , снова крепко взял за бедра, приподнял, придвинул ближе. Заполняя ее , он потерся о ягодицы, опустил руку на местечко, которое еще дышало, еще пульсировало после недавнего оргазма. Она качнулась навстречу ему. А потом все заходило ходуном. Они бушевали и безумствовали, пока их безумие не достигло пика и они рухнули на кушетку со сдавленными возгласами наслаждения.
Немного отдохнув, она поцеловала его и быстро скрылась в темноте:
— я буду в бассейне….
…Но отдых был недолгим. Вновь мужские ладони легли на скользкие от воды груди, а сам он вновь прижался сзади. Послышался довольный вздох. На сей раз они исследовали друг друга без спешки, сопровождая близость легкими ласками и нежными словечками. Он сел на бортик бассейна, а она целовала его тело.Голова опустилась к его бедрам, где гордо стоял по стойке смирно его красавец. Она погладила его рукой, потом легко поцеловала, потом провела языком по самой вершинке. Круговыми движениями она будто бы гладила его. Потом взяла его обеими губами и немного сдавила. Вобрала его немного , не забывая поглаживать языком. Ему было так хорошо. Там горячо и влажно. Он положил руку ей на затылок и погладил, а она медленно, медленно погружала его красавца себе в рот. Потом так же не спеша выпустила его, легкими поцелуями пробежалась по древку и яичкам. Пощекотала языком одно, том другое, сжала губами, потом резко засосала , и так же резко выпустила.
Ее руки обвились вокруг его бедер и притянули его ближе. Рот вновь гостеприимно вобрал в себя его красавца. Он уже не мог , его тело напряглось, а она все не выпускала его, все наращивая темп, потом сбавляя , она сосала, гладила, прикусывала, потом лизала головку и по кончику и по ободку, потом опять целиком брала его в рот, доводя его до исступления. И он не выдержал. Тело напряглось и сотряслось в конвульсиях….. Блаженно откинувшись назад, он медленно приходил в себя. Потом притянул ее к своему , пребывающему в неге, телу, обнял, легонько чмокнул в нос:
-Ты была неподражаема.
-И ты… Мой самый лучший подарок на День рождения. Мой ночной гость. Может теперь-то мы познакомимся.,- Шутя сказала она. Подмигнула и, словно русалка ,нырнула в глубь басейна.
Потом они еще долго плавали в бассейне, охлаждая свой пыл…….

Ночной гость

Был обычный вечер. Я осталась одна дома, приняла ванну, одела свой любимый красный халатик. Зашла в комнату, и включила свою любимую песню: “Давай устроим шоу”. Когда я первый раз ее услышала, она мне сразу запала в душу Я отчетливо представляла себя на месте героини прочувствовала ее полностью, и это состояние выбило меня из реальности.
Вдруг, неожиданно, раздался стук в дверь.
«Кого это принесло в столь поздний час?»
Я вышла в коридор и, нехотя, посмотрела в дверной глазок. Увидела в темноте крупную, мужскую фигуру, и разглядела знакомые черты лица и искрящуюся улыбку.
«Какой неожиданный, но очень приятный гость, подумала я…»
Тихим, спокойным голосом спросила:
— Кто там?
— Это я, Андрей.
Открыла дверь.
— Привет.
— Привет, — улыбнулась и сказала, — вот так сюрприз! Не ожидала тебя увидеть так поздно А ты какими судьбами нагрянул к нам?
— Шел с работы, думаю, вы все-равно поздно ложитесь спать, да и домой чего-то не особо хочется идти, решил зайти к вам в гости, просто так.
— Правильно сделал, а то я тут одна дома, скучно…. Ой, проходи в дом, я от неожиданности растерялась.
Он зашел в дом. В прихожей снял свою куртку, осмотрелся по сторонам и спросил:
— А где твои?
— Их сегодня не будет… А что, ты хочешь их видеть? Тебя моя компания не устраивает?
— Да нет, что ты, я очень рад тебя видеть, просто поинтересовался.
Я посмотрела на него и, улыбнувшись, спросила:
— Ты голодный?
— Не особо, но не отказался бы чего-нибудь перекусить.
«Сейчас посмотрю, что там есть» — подумала я.
— А что, если ты сейчас примешь ванну, а потом мы вместе приготовим ужин?
— Хорошо, я не против. От горячей ванны я бы не отказался, расслабиться хочется после трудного дня.
— Тебе с пенкой?
— Если можно.
— Конечно.
Я зашла в ванну и начала набирать воду, налила пенку, и капнула туда три капельки ароматического масла. Зажгла свечи.
В это время в ванну зашел Андрей.
— Боже, как красиво.
Он подошел и обнял меня сзади за талию.
— Андрюша, ну что ты делаешь? — улыбнулась я.
— Обнимаю девушку, которая мне нравится.
— Нуу, перестань, шалун…
Я шутливо вырвалась из его сильных, но очень нежных объятий, и вышла из ванны.
Прошло полчаса. За это время, я успела чуть-чуть подкраситься и надушиться новыми французскими духами. И направилась к Андрею. Я неслышно зашла в ванну, Андрей удивленно посмотрел на меня…
— Я не ожидал, что ты войдешь без стука.
— Вот такая я не предсказуемая, — смущенно улыбнулась, — тебе спинку помыть?
— Ну, если не тяжело, помой…
Я беру гель

да мы ставим гель для душа, мыло, шампунь, когда купаемся. Но туда можно и сесть, при этом ноги остаются в воде. Я жестом попросила Андрея сесть туда. Он удивленно на меня посмотрел, но сделал это. Я стала перед ним на колени, между его ног. Заглянула в его глаза и, увидев там знак согласия, приступила к действию…
Взяла в руку его член, сделала несколько медленных, а затем быстрых полукруговых движений, чтобы разбудить мальчика. Потом я убрала волосы на одну сторону, чтобы не мешали, и кончиком языка провела по головке члена. Посмотрев при этом на Андрея, увидев, что он закрыл глаза от удовольствия, я взяла в рот член и начала делать… движения вперед и назад, медленные, быстрее, а за тем очень быстрые…. Потом опять медленные……
После этого, я легла в ванну, а Андрей стал на колени между моих ног.
— Андрюш, мне страшно, это у меня в первый раз будет…
— Юль, ты правда этого хочешь?
— Да.
— Тогда просто доверься мне, и не бойся ничего.
— Хорошо…
Он поцеловал меня в губы, нежно и страстно, начал опускаться ниже, целуя мое ушко, шею, грудь, живот… Потеряв бдительность от удовольствия, я почувствовала, как в дверцу вошел мальчик…
Желание насладиться этим моментом оглушило всю боль. Андрюша был на высоте, он не сделал ничего такого, что могло бы меня обидеть. Он чувствовал, что я его люблю.
Мы меняли позы всячески, больше всего мне понравилось, когда я была сверху…
Позже я тоже сидела на том месте, где ранее сидел он, вернее, я полусидела, а он стоял на коленях… В такой позе мы занимались любовью. С ванны мы выползли полуживые. Я подала ему халат, надев его, Андрей вышел из ванной.
Я в это время уже была в кухне, думала, чтобы приготовить на ужин. Он подошел, обнял меня, и, улыбнувшись, сказал:
— Юль, я проголодался…
E-mail: juliana@nikopol.net

Ночной гость

Небольшая комната, одно большое окно, с дверью на балкон, постоянно закрытое и завешанное темной, не проницаемой портьерой, стены, увешанные десятками картинок со звериными мордочками, крохотный стол с компьютером, книжный шкаф и огромная двуспальная кровать, постоянно разобранная. Он любил полумрак и в комнате постоянно горел небольшой ночник, высвечивая рабочий пятачок на столе — клавиатуру и листок под записи.

Его "рабочий день" начинался часа в 4 вечера и продолжался до 2-3 часов ночи. Серый, так его звали те немногие, что интересовались его именем, с сожалением посмотрел на часы, выключил компьютер, потянулся и, подойдя к единственной двери ведущей _из_ комнаты, тихонько постучал.

Снаружи сухо щелкнул замок и в образовавшийся проем хлынул яркий свет завершающегося дня. Серый зажмурился, тряхнул мордочкой и, бочком, мимо стоявшей у двери фигуры, протиснулся в коридор.

— Снова вечер, да? — полу вопросительно, полу утвердительно хмыкнула фигура, открывшая дверь.

— Ухум, — неопределенно выдохнул он и поплелся в ванную.

Сходил в туалет, вымылся, тщательно взлохматил шерсть, чтобы еще больше походить на своего дикого предка — волка. Но, сколько бы он не старался оттянуть это время, но все равно приходило. Серый вернулся в комнату, послушал, как щелкнул замок за его спиной, еще раз осмотрел комнату — как будто бы все в порядке.

Волк открыл неприметную дверцу стола и достал флакончик любриканта с шариком/крышечкой. Присел, разведя ноги в разные стороны, отвел хвост, выгнул спину, заведя лапу с зажатым в ней флакончиком как можно дальше, тщательно смазал любрикантом под хвостом. Убрал за собой, лег на кровать.

Самое не приятное и унизительное — что все это приходилось делать самому. Вставил пасть в импровизированный кожаный намордник, крепко обхватывающий мордочку, с внутренним выступом, блокирующим язык и подавляющий всяческие звуки, которые он мог бы произнести, тщательно затянул его ремешки. Шоры на глаза, не дающие ему видеть приходящих, ошейник с коротким поводком, намертво приделанным к кровати и ограничивающим его движения, всунул лапы в захваты у изголовья и надавил спеленатой кожей пастью, защелкивая их. Развел ноги как можно шире и отвел в сторону хвост. Когда ежедневная, заведенная хозяином, процедура завершилась, Серый затих и успокоился, намереваясь подремать до первого "клиента".

Его разбудил щелчок замка и дуновение прохладного ветра, ворвавшегося в его комнату вместе с вошедшим. Кто он — не важно. Все они приходят сюда только ради одного — совокупляться с пристегнутым волком. И, хотя, на своего природного предка он походил ровно настолько же, насколько походил и на самих людей, он все равно считали его зверем, животным, сексуальной игрушкой для своих извращенных вкусов.

Трясущиеся пальцы жестко впились в его мохнатые ягодицы, еще сильнее раздвигая их. Крепкий, горячий ствол приник к рубчатому колечку ануса и с силой вошел, безболезненно скользнув по смазке.

Входя в привычный ритм движений, ощущая лишь небольшое давление внизу спины, волк снова задремал. От него не требовалось ни двигаться, ни издавать звуки — этого напрочь лишали оковы, надеваемые им. Ритм то нарастал, то наоборот, замедлялся, и завершился сильной конвульсией, разбудившей Серого. Человек кончил, обильно залив привязанного волка своей спермой, отдышался, встал, больно хлопнул по ноге. Скрипнула дверь, и он вновь остался один. Глубоко вздохнув, Серый почувствовал сильный запах человеческого пота, спермы и чуточку мускуса с его тела. Пару раз сжал/распустил мышцы живота и бедер, сбрасывая неприятные ощущения. Привычно отметил влагу и скольжение внутри себя от человеческой спермы и снова погрузился в дрему.

Так продолжалось почти всю ночь. Их было много, необычно много, сегодня. Часам к трем утра, когда его день, а, точнее, ночь, почти закончились, в комнату кто-то вошел. Волк привычно раскинул ноги и отвел хвост в сторону, готовясь принять очередного "наездника". Но дверь скрипнула вновь и послышался густой низкий голос:

— Ключи, губку, чуть теплую воду и мазь, — он не просил, он — требовал.

Если бы не надетые на глаза шоры, Серый обязательно посмотрел бы на говорившего — это был первые посетитель, который не набросился сразу же на лежащую фигуру.

Дверь снова скрипнула и на кровать кто-то сел. Послышался плеск воды и вдруг, легкое, едва ощутимое касание у хвоста. Волк поднял голову, насколько позволял ошейник и поводок. Говорить и видеть он не мог, но повернул голову, словно хотел этого.

Легкие, невесомые касание от середины спины, вниз, к хвосту и ногам, словно с тебя смывают грязь. После каждого раза слышался плеск воды — наверное, пришедший споласкивал губку. Осторожные, почти опасливые касания чуть теплой губки вокруг ануса, мягкие, поглаживающие движения, стирающие сперму, грязь, масло любриканта. Снова плеск воды, пауза, и тоненький ручеек, выжатый из губки, капает на волка, стекая из-под хвоста к мошонке.

Мокрая губка прижимается к анусу, и твердые пальцы вдавливают ее вглубь, проникая через легко раскрывшиеся складки внутрь тела, добавляя к сперме десятков извержений воду. Раз, второй, третий — пока у лежащего не появилось естественное желание излить из себя все это. Серый чуть напрягся, приподняв таз над кроватью, чужие пальцы ловко растянули дряблые мышцы ануса, выпуская наружу то, что за сегодняшнюю ночь отдали ему люди.

меховому мешку, куда прятался его собственный член, по мошонке, смывая следы спермы, успевшие натечь под него. От нежных, почти ласковых прикосновений Серый возбудился и его красавец встал в полный рост, налился кровью и образовался мускульный шар, вызывающий "замок" у самок во время спаривания.

— …Умница, — губка мягко обвилась вокруг его ствола, сделал пару омывающих/ поглаживающих движений, вызвав в волке конвульсивную волну желание. — Но не сейчас.

Щелкнули зажимы, высвобождая лапы, скрипнул карабин поводка, освобождая ошейник из своих стальных объятий. Серый сел, все еще не веря в происходящее, и потянулся было к шорам и наморднику, но его остановили все те же крепкие руки:

— Нет, это — оставь.

Вновь скрипнула дверь. Кто-то вошел и снова вышел, унося с собой воду, губку и грязное белье, пропитавшееся выделениями и водой. Обычно это делал он сам, утром, когда просыпался после рабочей ночи. Щелкнул замок закрываемой двери, и волк принюхался — кто-то остался с ним. Кто-то, кто пах не так, как обитатели этого дома.

Кто-то, мягко надавливая на плечи, заставил волка снова лечь на чистую кровать, опускаясь рядом с ним. Его крепкие руки ласкали мохнатое тело, пробуждая волнение, желание, любовь в том, кто никогда не знал подобного обхождения. Тонкие пальчики шаловливо перебирали мех, перепрыгивая по телу только в им одним известных направлениях, непременно вызывая дрожь, выгибая тело под ними в дугу удовольствия. Они успели потереться у уха, пройтись по шее, оставить рваную цепочку следов-пятнышек на груди, прочертили десять дорожек взъерошенного меха на животе, потанцевали у напряженного мужского ствола, проскользнули по внутренней стороне бедер и мягкой коже под хвостом. Пару раз пропустили распушенный хвост через кольцо чуть сжатых кулачков, пробежались по спине, вдоль позвоночника, пересчитав каждое ребро, и вновь вернулись к шее.

Пришедший не торопился перейти к "основной программе" ночи, позволяя волку насытиться прикосновениями, игривыми почесываниями, объятиями. Мохнатое тело превратилось в сплошной шар удовольствия, когда любое мимолетное дуновение ветерка вызывает взрыв эмоций. Казалось, что во всем большом теле Серого не осталось ни одного места, куда не заглянули бы шаловливые пальчики, и где не осталось бы теплая точка любви и желания.

Когда он вошел — это казалось естественным завершением игры, без которого не мыслима сама жизнь. Его, увлажненные любрикантом, ладошки игрались в горячим, подрагивающим стволом любви волка, скользя вдоль него в такт с движениями огромного, узловатого, горячего как кипяток члена в волчьем анусе. Серый беззвучно выл, стонал, лаял, выгибаясь дугой, вздрагивая всеми мышцами, раз за разом, с силой, насаживаясь на горячий ствол человека. Он впервые желал этого. Желал страстно, сильно, до боли в раздираемых внутренностях.

Насытившись, волк заснул, свернувшись в позе эмбриона, в своих шорах, наморднике и ошейнике, тихо посапывая носом А за его спиной, прижавшись, обвив руками за талию, спал тот, кто доставил ему это дикое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Серый еще несколько раз за ночь просыпался от легкого поглаживания, тихого шепота в большое мохнатое ухо. Еще несколько раз испытывал на себе странное, почти гипнотическое действие этих пальцев, и дикую, раздирающую ярость совокупления с этим невидимым любовником.

Проснулся Серый уже много после полудня. Без привязи, ошейника, намордника, шор — всего того, что составляло еженощную атрибутику его работы. Чистый, без следов ночных гостей и на чистой постели. Его лапы пробежались по телу, проверяя реальность ночных игр — да, тело еще помнило ласки, прикосновения, еще хранило тепло чужого тела, но под хвостом было чисто и прикосновения не вызывали привычной, каждодневной, боли. В воздухе комнаты все еще чувствовался крепкий чужой запах, окутывающий и самого волка.

Он сел, подивившись легкому головокружению, долго принюхивался, осматривал обстановку, пытаясь найти хоть какие-то знаки — свидетелей ночного присутствия необычного гостя. Опустился на все четыре, просунул лапу далеко назад, расслабился и попытался излить из себя хоть часть семени, которым столь щедро поделился с ним ночной гость. Но внутри, хотя все и постанывало, словно от многих и многих излияний, было чисто и пусто. На подрагивающих ногах он подошел к двери, тихонько поскребся и, когда дверь открылась, поплелся в ванную умываться.

среда, 19 марта 2003 г.Денис А. Катуров