На рыбалке
Вадиму этой весной исполнилось 15 лет, вроде бы почти взрослый, но лето он проводил как и раньше — каждый день Вадим ходил на рыбалку с удочкой на свои излюбленные места: плотина, старица, карьеры. Но самым любимым местом был так называемый "полуостров". Когда-то это была часть низкого берега реки, протекавшей по южной стороне городка, и за рекой уже не было жилых кварталов, только луга и заболоченные пространства, покрытые кустарником и старыми деревьями. Однако, город расстраивался, для строительства нужен был песок, при этом, по реке ходили баржи, перевозившие руду и гравий.
И в какой-то момент на реке появились земснаряды, вначале углубившие русло реки до немыслимых ранее 5-7 метров, а затем начавшие размывать дальний берег, перегоняя песок с водой далеко на берег. Скоро на дальнем берегу все выше и выше стали громоздиться песчаные дюны. А от низкого и заросшего кустами и наклонившимися над водй деревьями берега остался только длинный и очень узкий полуостров, отделенный от "материка" заросшим кустами ивы болотистым перешейком. Со всех остальных сторон оказалась глубокие заливы или русло реки.
На получившийся то ли остров, то ли полуостров изредка приплывали на лодках компании, жгли костер, загорали, пили вино или водку и благополучно уплывали. С северной стороны, обращенной к городской набережной и находившейся на добрых полкилометра от старого одноэтажного района города, полуостров зарос кустарником и старыми деревьями, чьи стволы часто были низко наклонены над водой и выдавались на добрых 5 метров от берега. С этих деревьев рыбачить было одно удовольствие — во-первых, забрасывать можно было на глубину, а во-вторых, с деревьев, наверное, падали всяки насекомые, поэтому рыбы тут было заметно больше, она была гораздо крупнее и более охотно клевала на мух и червя.
Другая сторона полуострова находилась буквально в 10-15 метрах и была вся покрыта высоченным камышом, закрывающим поляну в середине острова, и в котором лодки проделали неширокий проход, служивший и удобным выходом в залив для любителей купаться и нырять. А в середине полуострова была небольшая поляна, точнее, песчаное пятно, покрытое редкой низкой травой. Это было очень уютное место — закрытое от всех глаз, не видное ниоткуда, но ярко освещенное солнцем большую часть дня — идеальное место для загорания и отдыха.
Как я сказал, об этом месте знали немногие — попасть можно было или на лодке, или через заболоченный перешеек, через который охотников лазить не было. Вадим ходил сюда, поскольку о привык ловить с этих деревьев еще в 8-9 лет, когда это был нормальный берег, на который можно было попасть просто перейдя реку по старому железнодорожному мосту и продравшись через кусты. Пусть теперь от берега ничего не осталось, но он хотел продолжать сюда ходить, и не боялся пару метров босиком пройти по черной торфяной жиже.
Вадиму очень нравилось это место еще и потому, что тут никто не спрашивал про то, как клюет, никто не давал глупых советов и никто не насмехался, если пойманная рыба оказывалась небольшой или срывалась с крючка. Короче, рай для такого рыболова, как Вадим. Был и еще один момент — поскольку всегда был шанс сорваться с дерева, чем меньше надето, тем легче, но плавки из-за сидения на шершавой коре дерева постоянно оказывались в затяжках. Поэтому, Вадим предпочел бы их снимать, но только здесь это можно было сделать не опасаясь насмешек или оскорбительных криков гуляющих.
В этот раз он разделся донага, сложил вещи в пакет под кустом и устроился за довольно густыми ветвями на развилке дерева, находившегося с северной стороны поляны, и слегка нависшего над водой. Проход в залив через камыши оказался как раз у него слева за спиной. Хотя он просидел с удочкой с утра и почти до обеда, сегодня не было почти ни одной поклевки.
Да оно и не удивительно — конец июня, пару дней подряд парило, да и сегодня с утра солнце ярко сияло, было по летнему жарко, и Вадима спасало лишь то, что он был раздет, в густой тени и над прохладной водой. Вадим решил последний раз закинуть удочку и, если ничего не поймает, прекратить это занятие. Вдруг, сзади послышался скрип уключин, шуршание камыша о борта лодки и плеск весел. Вадим оглянулся и через листву увидел прогулочную лодку, в которой сидели две девушки. Одна, которая гребла, была стройной, темноволосой (волосы собраны в конский хвост) и загорелой, на вид ей было лет 18, на ней была белая футболка и голубые джинсы, закатанные до середины лодыжек.
Вторая, сидевшая на корме, была ее противоположностью — лет 15-16-ти, худенькая, ее кожа светилась полупрозрачной белизной, на лице были очень симпатичные веснушки, а белокурые волосы в свете солнца за ее спиной образовали ореол вокруг головы. И вообще, лицо было почти детским, хотя ее фигурка была вполне оформившейся. И одета она была по-другому: на ней был белый сарафан почти до щиколоток, на тонких бретельках, по низу сарафана шли светло-салатовые цветы. Таких красивых и таких разных девушек Вадим раньше не встречал, он замер и боялся даже пошевельнуться, чтобы не спугнуть такую красоту и чтобы самому не оказаться в неудобном положении, поскольку вещи и плавки — в пакете на берегу.
Лодка ткнулась носом в песок, та, которая была на веслах, сложила весла на борта, поднялась и выскочила на берег, качнув лодку, затем подтянула лодку вместе с сидевшей белокурой девицей и начала вытаскивать из лодки пакеты. Вторая так и осталась сидеть, опустив руку в воду и глядя туда на что-то интересное. Темноволосая, выгрузив сумку и пакеты на песок, достала покрывало, встряхнула и расстелила покрывало на полянке, затем позвала подругу: "Оль, вылезай, приехали".
Затем помогла ей выйти из лодки, и обе сели на коленки на покрывало. "Жарко" , — сказала темноволосая. "Беленькая" (как назвал ее про себя Вадим) промолчала, поглядев на песок, пакеты, затем, сморщив носик, на Солнце. "Давай раздеваться" , — продолжила старшая, и тут она начала стягивать с себя футболку. Вадим чуть не упал в воду, когда из-под футболки выскочили две очень аккуратных, незагорелых грудки с небольшими темными сосками, он еще никогда не видел их так отчетливо и так близко, ведь он находился меньше, чем в 10 метрах от девушек. У Вадима пересохло в горле, к голове прилила жаркая волна. А темноволосая, сняв футболку, поднялась, расстегнула джинсы и, поочередно прыгая на одной ноге, стала их стягивать с себя, оставшись в белых трусиках-недельках с вышитым розовым рисунком спереди.
Потом, оглянувшись на кусты и камыши, стащила с себя и трусики, оставшись совсем нагой. "Здесь можно загорать голышом" , сказала она, обращаясь к "беленькой". Та, продолжая сидеть на покрывале, молча смотрела на темноволосую и только теперь восхищенно сказала — "Насть, какая ты смелая!". Вадим из своего "укрытия" тоже во все глаза смотрел на девушку, которую назвали Настей. Без одежды она была еще красивее — очень тонкая талия, пропорциональные бедра, стройное тело, на животе выделялись хорошо очерченные мышцы пресса, две светлых полоски — линия груди и бикини; внизу плоского живота — маленький темный треугольник очень коротких стриженых волос.
И она очень красиво двигалась. Вадим не мог оторвать взгляд от треугольника внизу живота. Когда темноволосая повернулась в его сторону, он увидел, что между ногами — промежуток. "Как раз для ладошки" — почему-то возникла мысль у Вадима. Его в этот момент бросало то в жар, то в озноб. А темноволосая, потянувшись, сказала белокурой — "а ты чего сидишь, давай помогу снять сарафан". Затем, опустившись на колени перед белокурой, смеясь обхватила ту за талию, плотно прижала к себе, приподняла и вытащила подол сарафана из-под коленок белокурой. Белокурая, мгновенно покраснев, сказала — "ну, что я — маленькая, что-ли?". "Да ладно, ты легкая" , — сказала темноволосая и начала тянуть сарафан вверх.
Белокурая подняла руки, темноволосая через верх стащила с нее сарафан, при этом, девушки оказались прижаты друг к другу животами. На белокурой тоже не оказалось лифчика, но грудки у нее были совсем небольшими, с розовыми сосками, а низ закрывали простые хлопчатобумажные трусы. Темноволосая опустила сарафан на землю, оставаясь все также прижатой животом к белокурой и глядя ей в глаза. "Давай помогу снять трусы" , — сказала темноволосая каким-то изменившимся, грудным голосом. У Вадима в голове будто стучал молот, внизу живота все стояло колом, он был в состоянии, когда он почти ничего не соображал — так на него подействовало то, что он видел перед собой.
А темноволосая запустила большие пальцы под резинку трусов белокурой и потянула трусы вниз, все еще прижимаясь животом к ее животу и глядя той в глаза. "Настя, может, не надо?" , — неубедительно и очень тихо проговорила Оля. Но в этот момент трусы были уже опущены до середины бедер, потом до земли, и руки Насти начали нежно гладить плечи Оли, затем одна рука опустилась на спину, а вторая, нажав белокурой на правое плечо, слегка развернула ее в полоборота, как раз в сторону, где на дереве сидел Вадим, дав тому возможность увидеть белокурую целиком.
Все ее тело было незагорелым, да такие и не загорают, наверное; груди напряглись, это Вадим сразу почувствовал — соски затвердели, розовые ореолы вокруг сосков сжались и покрылись пупырышками; низ живота был покрыт рыжим пушком. А фигура напомнила Вадиму Венеру Милосскую, только худенькую. Темноволосая, держа младшую за спину, начала гладить другой рукой ее груди, нежно водя пальцами вокруг сосков и обхватывая грудь ладонью, затем ее рука неторопливо опустилась на бедра и скользнула белокурой между ног, при этом темноволосая начала целовать белокурую в губы и ниже, в шею, плечи.
Вадим видел, как по телу младшей прошла дрожь, а тело темноволосой изогнула длинная судорога. Вид этих ласк оказал на Вадима какое-то магнетическое действие. Вадим мгновенно почувствовал, будто его тело как пронзило током, внезапно возникло ощущение, что снизу верх по позвоночнику начала подниматься какая-то ледяная с искорками жидкость, затем внизу возникло щекотание и его потряс такой оргазм, который практически вышиб сознание и в спазме стряхнул тело Вадима с дерева прямо в воду. Вадим судорожно вздохнул, закашлялся водой и последнее, что он услышал перед тем, как провалиться в черно-красные круги, был вскрик белокурой Оли и треск ломаемых ветвей, когда кто-то ломанулся к берегу.
Пришел Вадим в себя уже на берегу, лежа на расстеленной на горячем песке подстилке и откашливаясь от попавшей в легкие воды. Рядом с ним на коленях стояла темноволосая, все также обнаженная, и на ее лице был и испуг, и облегчение, и негодование, как говорится, все в одном флаконе. "Дурак, напугал, дурак" , — повторяла она. Вадим повернул голову и увидел сидящую в двух шагах на коленках испуганную белокурую девушку, только та закрывала руками грудь, но что самое смешное, коленки были широко разведены и ниже рыжеватого пуха была видна раскрытая нежно розовая плоть.
В этот момент Вадим, даже несмотря на то, что он чуть было только что не утонул, снова почувствовал тяжесть и толчки в паху. Подняв голову он глянул вниз и увидел, что член быстро увеличивается в размерах и поднимается над животом. Жар бросился ему в лицо, он сел, руками попытался закрыть пах, осознав, что он голый и на него смотрят две девушки, которые хоть и не на много, но старше его. "Ты что там делал, подглядывал?" , -вилимо, успокоившись, с нажимом спросила темноволосая. Красный как рак Вадим замотал головой — "нет, я рыбу ловил, а вы сюда приплыли".
— А почему голый? ,
— Да жарко было, я утром разделся — вон вещи в пакете под деревом.
Темноволосая кивнула белокурой Оле головой — мол, иди, проверь. Та встала, все также закрывая грудь рукой и принесла пакет с вещами Вадима. Старшая порылась в пакете и, вилимо, удовлет
— А можно мне посмотреть? — вдруг раздался тоненький голос Оли. Вадим взглянул на Олю — она сидела на коленках, уже сдвинув ноги и смотрела на торчащий член Вадима. Вадим бросил взгляд на Настю, затем убрал руку с паха и сел на колени, сильно их раздвинув, так что член стал виден целиком, а яички, уже разогревшись на песке, отвисли и почти доставали до земли.
Оля, как загипнотизированная, смотрела между ног Вадима, что, почему-то, еще больше его возбудило. Потом Оля встала на четвереньки подползла ближе и приблизила лицо к члену Вадима и стала внимательно его рассматривать. При этом, дыхание ее заметно участилось, а на груди и шее появились красные пятна. Не отрывая взгляд, Оля протянула одну руку вперед, осторожно взяла Вадимовы яички в ладошку, подняла их и сжала, сначала легко, а потом крепче. Настя оказалась в этот момент позади Оли.
Вадим начал почему-то дрожать, эта дрожь передалась Оле, но тут Вадим увидел, что и Настя не отстает: с закушенной губой она сзади глядела на промежность Оли и ее рука потянулась и провела Оле между ягодиц снизу вверх. Оля, не отрывая взгляд от члена Вадима вдруг судорожно вздохнула, закрыла глаза и, чуть не потеряв равновесие, схватилась за бедра Вадима. Настя придвинулась к Олиной попе, одну руку просунула той под живот, а второй, вращательными движениями гладила Олю сзади между ног.
Так прошло несколко секунд. Вадим не выдержал и начал одной рукой гладить Олины груди снизу, а второй крепко сжал ствол члена. Этого оказалось достаточно, чтобы его настиг еще один оргазм, почти такой же по силе, как и буквально несколко минут назад. Длинная жемчужная струя спермы выплеснулась на лицо и руку Оли, которая не открывая глаз стояла на четвереньках с поднятым задом, двигаясь навстречу руке Насти в такт Настиным поглаживаниям.
И почти тут же Ольга всхлипнула и с глухим выдохом и утробным стоном выпрямила ноги и упала животом на подстилку, а лицом ткнувшись в пах Вадиму. Затем она перекатилась набок, подтянула коленки в груди и осталась так лежать, периодически крупно вздрагивая всем телом и постепенно затихая. Настя, подползла на коленках к Вадиму, выпрямилась на коленях и сказала, глядя ему в глаза: "Погладь меня внизу, пожалуйста".
Не отрывая взгляд от глаз Вадима, Настя поцеловала его в губы. Чувство головокружения и полета заставило Вадима закрыть глаза, неумело ответить на поцелуй и отдаться новым ощущениям, которые дарил поцелуй старшей девушки. Хотя у Вадима в глазах все еще плавали какие-то звездочки, в ушах шумело, он протянул руку, положил ее между ног Насти ладонью вверх ("как раз под руку, как я и думал") и потянул руку к себе. И тотчас средние пальцы погрузились в горячую и влажную расщелину, нащупали крупный твердый клитор, почти член, как у маленьких мальчиков.
Настя схватила его за кисть и прижала ее к этому членику, затем начала плавно водить пальцами Вадима то вокруг этого органа, то погружая пальцы в горячую скользкую глубину. Буквально через минуту член Вадима опять налился каменной тяжестью, и почему-то Вадиму нестерпимо захотелось посмотреть на Настю между ног, на этот членик.
Настя, будто прочитав его мысли, вначале села на колени, широко разведя ноги в стороны, а затем, прогнувшись, легла спиной на землю и вытянув руки за голову, почти приняв позу мостика. Складочки между ног Насти, и без того сильно набухшие, разошлись в стороны и Вадим увидел в месте, где сходятся тоненькие розовые лепестки, крупный клитор, который действительно выглядел как член маленького мальчика. Двумя пальцами Вадим начал оттягивать кожицу с клитора и гладить его, периодически окуная пальцы в раскрытое отверстие влагалища.
Необычный, но дурманящий запах, который шел от Настиного раскрытого бутона заставил Вадима совсем потерять голову, и Вадим, неожиданно для себя, обхватил клитор Насти губами и стал его целовать и сосать, чем дальше, тем неистовее. Настя делала волнообразные движения навстречу губам и пальцам Вадима, постепенно убыстряясь. Через некоторе время Вадим оторвался губами от клитора, резко подтянулся на руках и, весь дрожа, резко вставил окаменевшую головку в раскрытое отверстие влагалища, сделал несколько толчков и взорвался оргазмом внутри Насти.
Тут же застонала и Настя, с неимоверной силой выгнувшись, так, что подняла свое тело вместе с лежащим на ней Вадимом, Вадим ощутил волнообразные сокращения вокруг члена, просто таки засасывающие его внутрь Настиного бутона. Потом Настя рухнула на спину и ее тело расслабилось. Вадим лежал сверху, член все еще был внутри и ощущал затихающие сокращения, как будто по матерински поглаживающие его орган.
Сколько времени они так лежали, Вадим не смог бы сказать. Но, наконец, Вадим скатился набок, член его с мягким всхлипом вышел из Насти, все еще большой, но уже мягкий. Ему не хотелось ничего, кроме как лежать закрыв глаза и ощущать, что весь мир — это одно большое спокойствие. Вадим провалился в короткий сон или, можно сказать, полубессознательное состояние… Проснулся он от поглаживания яичек и бедер. Глубоко вздохнув, он открыл глаза и увидел сияющие глаза Оли.
— Вы так красиво целовались, я тоже хочу, чтобы ты поцеловал меня… и там тоже
Вадим оглянулся на Настю — та с такими же сияющими глазами сидела на коленях и смотрела на него.
— Только я первая тебя целую, Оль, — сказала Настя, — а ты пока сама поцелуй его внизу.
Ольга непонимающе взглянула на Настю, на что Настя уточнила — целуй, тебе приятно будет.
Ольга на четвереньках подползла к Вадиму и спросила — Можно?
— Не знаю, меня никто туда не целовал
Ольга наклонилась к члену Вадима, втянула воздух тонкими ноздрями — "Это женщины так пахнут?"
Потом дотронулась до свисающего члена Вадима, на что тот немедленно стал толчками набухать и подниматься.
— Ой, как быстро растет, — непосредственно сказала Оля
Настя подползла тоже и протянув руку, открыла головку члена, потянув кожицу вниз.
— Дай я его поблагодарю, — Настя прикоснулась губами к раздувшейся головке.
— Солененький, — и головка исчезла, обхваченная губами Насти
— Можно мне? — Олины губы прикоснулись к Настиным, и щекой Оля оттолкнула Настю от члена. Очень нежно, хотя и неумело, головка оказалась втянута губами Оли, начавшей делать посасывающие движения ртом. Настя же не теряя времени переместилась поближе к Олиному бутону. Вадим закрыл глаза, он не мог поверить в происходящее, тем более, что ощущения в низу живота были совершенно непривычные, как будто он был надутым шариком, а через низ живота выходил сильный поток воздуха, вызывая очень сладкое распирающее и сосущее чувство
— Он такой гладкий, упругий, солененький! — громко сказала Оля, оторвавшись на пару секунд, -Я еще хочу поиграть с ним, — и она опять обхватила головку губами, целуя и посасывая ее. Язык Насти в этот же момент погладил и проскользил по раскрытым нижним губкам Оли, которая, на отрываясь от Вадима, глубоко вздохнула. Прохладный воздух, проскользивший вдоль члена вызвал у Вадима неописуемое ощущение мятной конфеты на члене, он тоже вздрогнул и застонал. Через пару минут запыхавшаяся Оля подняла лицо и попросила Вадима:
— А теперь ты меня поцелуй как Настю, — и она также, как Настя раньше прогнулась в подобии "мостика" , оттолкнув Настю. Вадим, также возбужденный, склонился к Олиному бутону. От него шел немного другой запах, не такой, как от Насти, но очень свежий. В отличии от крупного клитора Насти, у Оли в уголке между набухших маленьких губок была почти совсем незаметная кнопка. Вадим прикоснулся губами к этой кнопке, затем провел языком вдоль раскрытой щели и Оля коротко застонала — "Еще, пожалуйста".
Вадим облизывал и ласкал языком Олин бутон еще несколько минут, пока не почувствовал, на какие движения Ольга отзывается с наибольшей силой, после чего круговые движения языком и легкие поглаживания клитора заставили Олю дрожать все сильнее. Но тут и Вадим потерял контроль над собой. Он так хотел войти в это прекрасное тело как можно глубже, чтобы оставить там частичку себя. Вадим встал на колени поближе в Олиной промежности, нащупал головкой истекающую смазкой впадину и, дрожа, нажал всем телом.
Он вдруг почувствовал небольшое сопротивление, улышал вскрик Ольги, и провалился членом в жаркую глубину, еще несколько толчков в пытающейся вывернуться из под него Ольги, и очередная порция спермы оказалась выброшенной из члена. Потом он выдернул член и увидел, что его член — в крови, ее было немного, но это отрезвило Вадима. Он взглянул на Олю — встав на коленки она беззвучно плакала. Вадима внезапно окатила такая волна нежности к этой хрупкой девушке, к этим белокурым волосам, светящейся на солнце коже, этому рыжему пушку между ног, серым глазам, что он крепко обнял ее и зашептал — "Я тебя никому не отдам, никому!"… .
Чьи-то прохладные руки обхватили их обоих — Вадима и Олю, крепко сжали и Вадим ощутил прикосновение упругих грудей в к спине и плоского живота со щеточкой волос к ягодицам. Так они и стояли втроем, пока слезы на глазах Оли не высохли.
После они лежали все втроем рядом на подстилке, лениво разговаривали. Вадим рассказывал, как он ловит рыбу, как она дергает за леску, какое это чувство, когда вываживаешь крупного окуня или щуку, когда на той стороне борется живая и сильная плоть; что налим совсем другой, когда он попадает на крючок, то чувство, что крючок застрял в тяжелой коряге, которая просто не двигается, и только потом начинает медленно сдавать; что утром, когда солнце только встает, вода парит как молоко и абсолютно неподвижна, только изредка пойдут круги от плеска рыбьего хвоста… Оля несколько раз вскакивала и целовала то Настю, то Вадима, преданно глядя им в глаза, как щенок.
Так они провели весь день, перекусив пару раз, купаясь, загорая (Оля, правда, больше сидела в теньке, чтобы не обгореть) , периодически лаская и целуя друг друга. У Вадима было чувство, что они знакомы давно-давно… Вадим кончил пять или шесть раз за день, он вначале переживал, что что-то может случиться (вы понимаете что J) , но Настя сказала, что так получилось, что сегодня им обеим можно. Когда же солнце стало клониться к закату и перестало освещать полянку, Настя собрала вещи, поцеловала Вадима в губы, насмешливо сказала Оле, подтолкнув ее к Вадиму: "Давай, прощайся". Оля крепко обхватила уже одетого Вадима, прижалась к нему всем телом и тихо сказала: "Спасибо, я тебя буду помнить". Тогда Настя кинула вещи в лодку, шлепнула Олю по попе, подождала, когда та сядет на корму, и оттолкнула лодку.
— Найдешь нас, если захочешь, — крикнула Настя и сильными гребками погнала лодку от берега…
На рыбалке
Не прошло и месяца, как я купил новенькие Жигули, а Саня с Толиком мне уже проходу не давали, когда же мы поедим на рыбалку и обмоем новый автомобиль. Ближе друзей у меня не было, чем эти двое, выросли вместе в одном дворе, учились вместе, в армию призвались в один день, а вернувшись из армии, пошли работать на завод в одну бригаду. За год Саня с Толиком женились, и разъехались по другим концам города, а я по-прежнему оставался холостым и жил с родителями. В свободное время хотя и стали встречаться реже, но праздники и торжества все проводили вместе, а на выходные не реже трех раз в месяц вырывались мужской компанией на рыбалку.
На этот раз Толик уговаривал нас с Саней, поехать рыбачить в деревню за шестьдесят километров от города, там у него остался домик, наследство бабушки жены, которая умерла два года назад.
— Так что есть, где остановиться заночевать, есть и банька не плохая, к тому же пруды кишат рыбой, я уже не говорю за речку – нахваливал Толик.
Договорились на пятницу после работы, я заезжаю за ними и отправляемся в деревню, где "рыбу можно ловить руками", а следовательно останется больше времени, чтобы обмывать мой новенький автомобиль. К первому по пути я заехал за Толиком, он встречал меня уже около подъезда с довольно внушительным багажом, а не как обычно с удочками и к тому же рядом стояла его молодая жена Томка.
Я думал что она просто провожает Толика, но когда уложили вещи в багажник, и вместо того чтобы поцеловать мужа на прощание, она села в автомобиль на заднее сиденье.
— Она нам не помешает, будет, кому еду готовить, а заодно на домик посмотрит, и решим, что с ним делать, продавать или себе под дачу оставить – как бы оправдываясь, проговорил Толик, когда мы уже направились в другой конец города за Саней
Жена Сани, Лариска, не собиралась с нами ехать, но Томка предложила и ей отправиться с мужьями на рыбалку, и пока мы будем рыбачить, они тоже отдохнут от городской суеты в деревне. Только через час мы, наконец, выехали из городской черты уже впятером, а еще через час добрались до богом забытой деревни. Разгрузившись, я с друзьями стал настраивать снасти, а Томка с Лариской занесли вещи в дом и стали его приводить в надлежащий вид, для ночлега. Электричества в нем не было, так как два года в нем ни кто не жил, и кто-то срезал провода на металлом, зато была банька, стоявшая в самом конце огорода почти у самой реки, с разбросанной поленницей, кем-то давно приготовленных дров. Небо начало затягивать тучами, и мы поспешили сбить оскомину рыбалкой. Рыбы действительно было много и уже через час мы наловили втроем целое ведро крупных карасей, а когда упали первые капли дождя на воду, клев прекратился, и нам ни чего не оставалось делать, как сматывать удочки.
Возвращаясь мимо бани Толик, предложил её затопить, тем более дрова были повсюду. Мы, сразу же не доходя до дома, растопили баню, а остальные дрова убрали под навес, чтобы их не намочил дождь. Вернувшись, домой, мы занялись своим уловом, а Томка с Лариской пошли в баню, чтобы навести там порядок. Вскоре погода совсем испортилась, полил сильный дождь и на улице заметно похолодало. Когда же вернулись жены друзей, мы уже жарили рыбу на походной газовой плите. Где-то отыскав керосиновую лампу, мы водрузили её на стол и приступили к "праздничному ужину". Водки мы взяли из расчета только на троих, а так как Томка с Лариской не отставали от нас, то Толик выждав момент, когда немного дождь стихнет, сбегал к ближайшей соседке за самогоном, причем купил у неё сразу три литра.
— Это чтобы по дождю не бегать и к тому же водки много не бывает – пояснил он, выставляя бутыль на стол.
Еще до армии я отравился самогоном, и больше ни когда его не пил, друзья знали об этом, поэтому для меня еще оставалась одна бутылка водки, а все остальные, в том числе и женщины стали пить самогон. Самогон со слов ребят оказался на много крепче чем водка, видимо поэтому, выпив всего по две стопочки, уже все были на веселее, заорали песни, громко засмеялись и шутки стали в присутствии жен неприличными. Потом вспомнили про баню и решили идти туда сначала женщины, а потом уже мужчины. Однако ушедшие в баню женщины, тут же вернулись, пожаловавшись, что там уже темно и им нужна лампа. Мы же сидевшие за столом не хотели расставаться с источником света, без которого нам было бы трудно разливать по стаканам.
После не долгих дебатов пришли к компромиссу перенесем закуску и выпивку в предбанник, и пока женщины будут париться мы, будем сидеть со светом. Вскоре останки закуски и выпивки разместились на столе в достаточно просторном предбаннике, а в свете керосиновой лампы обнаружили еще одну лампу, так что теперь тусклый свет был и в парилке. Выпив все вместе за "да будет свет", мы мужчины отвернулись, а женщины, за нашей спиной раздевшись, ушли в парилку просигнализировав нам закрывшейся за ними дверью. Не знаю, что точно повлияло больше, вид женского нижнего белья неаккуратно сложенный на лавке или же хмель, овладевший нашими головами в жарком предбаннике, но разговор наш стал более вульгарный о женских выпуклых частях тела. Не прошло и десяти минут, как стук в дверь и голоса женщин возвестили о том, что они возвращаются, и мы снова отвернулись, чтобы они оделись. Когда же они разрешили нам повернуться, то они были уже одетыми, но я заметил краем глаза, что нижнее их белье осталось на месте, они просто набросили на себя халаты.
Снова выпили за "хороший пар" причем женщины не оставались в стороне, а когда мы стали раздеваться уже не особо стесняясь их присутствия, то женщины сами отвернулись. Действительно парок был на славу, не просидев и десяти минут мы тоже от туда выскочили, не заботясь о том, что нас увидят женщины голыми. Поначалу их это, как мне показалось, немного смутило, но потом как заметила Лариса "Да что мы девочки, членов живых не видели" и вовсе придало нам бесшабашной уверенности не одеваться. Мы так и разме
Это меня немного встряхнуло, отогнав усталость и я еще не успел рассмотреть в тусклом свете керосиновой лампы Томкину пизду, как Лариска слегка привстав с колен Толика, потянувшись за чем-то на столе, мелькнула частью белых бедер, обнаженных в это время торопливым движением, и когда её задница стала возвращаться назад на колени, то уже между ней и толековым вдруг выросшим членом не было преграды их материи её халатика. Мне было хорошо видно, как Толик управляя одной рукой своим членом, а другой, обхватив Лариску за низ живота усаживает её на свой член. Оттого что Толик потянул на себя Лариску она не устояла и со смехом качнулось назад.
Я …заметил как член Толика скрылся под ней почти на половину, но тут Лариска, прекратив смеяться, немного поймав равновесие, резко остановилась, её ноги напряглись, и она попыталась привстать с проникшего в неё члена, но сильной руке Толика пришла еще одна рука, уже выполнив свое предназначение, направив член в Ларискину пизду, и теперь с удвоенным усилием потянули её таз, вниз насаживая её полностью на член. Еще раза три Лариска пыталась привстать, но руки держали её крепко, так что все её попытки были похожи, что она начала подмахивать Толику. Затем она прекратила сопротивляться и вскоре послышался снова её смех, но на этот раз со сбивающимся дыханием и между тем появились еле различимые её уже настоящие подмахивания. Мне как-то стало не по себе, что в моем присутствии такое происходит, мои близкие друзья наставляли друг другу рога, сидя на одно лавочке.
Я приподнялся сев на неё и стараясь не смотреть ни друзьям, ни их женам в глаза. Однако этого у меня не вышло, все же я украдкой посмотрел сначала на Томку, которая закусив нижнюю губу и прикрыв глаза уже не разговаривала, а только кивала головой с еле заметным движением её всего тела, говорившее мне о том, что она подмахивала руке Сани, монотонно что-то тихо говорившем ей дрожащим голосом. Затем на Томку, у которой застыла натянутая улыбка на лице, а глаза с каждым еле уловимым толчком прикрывались. Мои друзья и их жены были настолько пьяны и возбуждены, что даже не обратили внимания, как я встал, оделся и вышел на улицу освежить, надеясь, что когда уже вернусь, они закончат трахать жен друг друга. Побродив не далеко от бани в темноте по грязи не менее четверти часа, пока снова не заморосил дождь, я вернулся снова в баню надеясь, что уже закончилась эта вакханалия. Войдя в предбанник с улице, сначала я не увидел там ни кого, и только тихое постанывание доносилось за противоположной стороной стола.
Машинально заглянув туда, я обомлел, на скамейке лежала Лариска, обвив своими руками Толика, периодически целуя его в лицо, и постанывала от его резких движений тазом, долбившим в её промежность между широко разведенных ног свесившихся с лавки. Заметив меня, Лариска только виновато улыбнулась пьяной улыбкой. Половой акт их был в полном разгаре. Первая мысль, мелькнувшая у меня в голове была, а что если сейчас войдет сюда Саня с женой Толика, скандалу не миновать, поэтому я быстро сбросив с себя куртку, в трусах заскочил в парилку, предполагая, что Саня не такой уж и дурак, чтобы трахать жену Толика, при нем отделившись только дверью. И снова я ошибся, когда вошел в парилку едва не налетел на развернутую лавку, на которой Саня подобно Толику драл его жену, так же ласкающейся и принимающей чужой член в своей пизде, тихо постанывая. Она тоже заметила меня, но как и Лариска кроме, как виновато улыбнуться больше ни чего не предприняла.
Мне ни чего не оставалось делать, как снова выйти, собрать свои вещи набросив только то, чтобы дойти до дома, и прихватив с собой лампу из парилки уйти в дом, там найдя себе подходящее место для ночлега я лег укрывшись одеялом и заснул. Проснулся я утром позже всех к моему удивлению друзья мои каждый со своей женой еще лежали весело разговаривали кто на кровати, кто на диване. Я уже подумал, что все это мне приснилось в кошмарном сне, однако когда стали завтракать, то я заметил, как они между собой виновато стараются не смотреть друг другу в глаза. Уже за завтраком Толик так, между прочим поинтересовался у меня когда же я вчера ушел спать в дом. И я соврал ему, что ушел почти сразу же, как только вышли из парилки.
За эту ложь я получил благодарственные взгляды и улыбки их жен, которые знали истину, но не поделились ни с кем.. После этой поездки, мы не только больше ни когда не ездили на рыбалку вместе, но Саня с Толиком уже ни когда не приглашали друг друга в гости, а вскоре Толик и вовсе ушел с завода. Так что мужики, бабы на рыбалке –это не только к плохой погоде, но и к потере друзей.
На рыбалке
Мне – 35, но выгляжу гораздо моложе. Постоянный уход за своим телом и мое телосложение дают мне возможность выглядеть на 27 – 28 лет. Я – замужем уже 12 лет. За эти годы супружеской жизни мы с мужем так привыкли друг к другу, что даже думать стали одинаково. Но с другой стороны секс наш стал не только обыденным и однообразным, но еще к тому же и редким явлением. Раз в две-три недели он завалит меня и трахнет второпях, даже не снимая пижамы, а иногда и этого от него не дождешься. Бывало он не приставал ко мне по целому месяцу. Это, должна я вам сказать очень много для меня, я не могу без ущерба для своего здоровья (психического) так долго воздерживаться. Я становлюсь нервной, мне – все не так, я – всем не довольна. Муж может не трахаться месяц – и – ничего – у него работа, он устает, ему не до секса, а я нет! Я не могу сказать, что он совсем не обращает на меня внимания, не уделяет мне внимания, мы прекрасно общаемся, но до секса просто не доходит.
Мы пробовали как-то разнообразить наш секс. Мы перепробовали разные позы. Один раз муж попытался инсценировать грубый секс. Он схватил меня за волосы и стал заставлять меня сказать, что я – шлюха и должна его ублажать. Это его поведение разозлило меня, и я отказалась это сделать для него. Он шлепнул меня по заду. Я испугалась и попыталась чисто инстинктивно вырваться и убежать от него. Он меня выпустил и дал мне убежать. В результате он оставил меня в тот вечер в покое, но я поймала себя на мысли, что мне хотелось, чтобы он догнал меня, дал мне пощечину и, повалив на пол, грубо мною овладел. Я одновременно и боялась насилия над собой, боялась боли, которую он может мне причинить, но и хотела этого. Первые несколько дней после этого инцидента я только и думала об этом и постоянно возбуждалась от мысли, что он может меня изнасиловать, как последнюю шлюху. Но воспитание делало свое дело – я не смогла сказать об этом мужу, хотя мне казалось, провоцировала его на грубое ко мне отношение, но он так этого и не понял.
Секс у нас был такой же серый и однообразный, как дни в ноябре. Мне уже казалось, что мои мечты так и останутся мечтами, но тут с нами произошел случай, который все перевернул с ног на голову.
Стояло жаркое лето. Ребенок был в деревне. Ездили мы к нему не часто, раз в месяц на выходные – деревня была очень далеко. В остальные выходные мы ездили отдыхать за город, но не далеко от города. В один из субботних дней, мы решили искупаться на одном из озер, которых за городом – великое множество. Выбрали одно из не далеких, но малолюдных озер, причем на нем настоял именно мой муж, т.к. он хотел еще и половить там рыбу.
Мой муж, в отличие от меня — страстный рыбак. Он взял с собой надувную лодку и снасти. Когда мы приехали на озеро, то он, накачав лодку, поплыл ловить рыбу, а я осталась возле машины. Хотя какая рыба в такую жару? Я искупалась, а поскольку я знала про его страсть, поэтому запаслась интересной книгой. Лежу себе в тени, т.к. днем на солнце было очень жарко, читаю.
В начале я видела мужа, но потом уплыл за островок на середине озера и я потеряла его из виду. Вдруг слышу на лесной дороге ведущей к озеру шум машины. Мы приехали по ней же. Дорога подходила к озеру и сворачивала, огибая его. Мы поставили машину как раз на дороге – объехать не возможно. Обычно муж ставит машину в стороне, чтобы не мешать другим, но в этот раз он как нарочно поставил прямо на дороге! Наверное, думал, что в такую глушь и жару никто не поедет.
Машина подъехала вплотную и остановилась. Это была видавшая виды, потрепанная девятка красного цвета с тонированными стеклами и областными номерами, заляпанными грязью, хотя и саму машину назвать чистой было нельзя. «Где они в такую жару нашли грязь?» — машинально подумала я. Из девятки вышел водитель — невысокий парень лет 20 – 23, одетый в красную футболку и спортивные штаны «Адидас». Он, громко выругавшись матом, вдруг увидел меня.
— Эй, это ваша машина, давай бля убирай, не видишь нам не проехать, — обратился он ко мне.
Его мат и отсутствие мужа (сама я водить не умела) вдруг меня сильно испугали, но я, чтобы не показать ему, что боюсь его вдруг неожиданно для самой себя, с вызовом ответила ему:
— Я не умею водить – ключей нет, они у мужа, а он там, — махнула я рукой в сторону озера.
— А когда он вернется?
— Не знаю. А если тебе надо, то езжай по другой дороге или иди пешком!
— Василий, ты, что тут пиздежом занимаешься? — вдруг раздался голос из машины и вышел второй парень такого же возраста, но массивнее с огромными бицепсами в расстегнутой на груди рубахе с короткими рукавами и потертых синих джинсах.
Увидев его, я испугалась по настоящему. Я осознала весь ужас моего положения. Двое парней, муж – далеко – кричать – он вряд ли услышит.
— Да, видишь Толян – тут телка вот выебывается – водить не умею, муж далеко, пешком нам предлагает идти, — ответил ему Василий.
— Ты что блядь втираешь тут нам? Убирай свой тарантас и побыстрее.
Я попыталась им объяснить, что я не могу этого сделать. Ключи от машины у мужа. Анатолий хотел, было что-то сказать, но передумал и, совсем неожиданно для меня вдруг вполне миролюбиво предложил:
— Извините, вырвалось. Не переживайте вы так, мы просто столкнем вашу машину чуть-чуть в сторону от дороги и проедем. Меня зовут Толик, его, — он кивнул в сторону Василия, — Васька, а вас то, как зовут?
От неожиданности я опешила. Мягкий, вполне дружелюбный тон сбил меня с толку. Я молчала и не знала, что им ответить. Толик в ответ широко улыбнулся. Его улыбка окончательно убедила меня, что мне не стоит их бояться.
— Лена, — представилась я.
— Давай толкнем, — сказал, обращаясь к Василию, сказал Толик, — и добавил, хлопнув ладонью по крыше своей девятки, — а ты Петруха что расселся, самый ленивый что ли? Выходи, толкать будем!
Из задней двери девятки вылез белобрысый паренек лет 18 с голым торсом и в шортах. Они втроем приблизились ко мне. Я стояла рядом с машиной и не знала как себя вести. Толик и Васька улыбались, но смутное чувство тревоги не покидало меня. Анатолий открыл дверцу, сел машину и, сняв ее с ручника, скомандовал: «А, ну навались!». Василий с Петрухой поднатужились и столкнули машину в сторону от дороги. Путь был свободен. Толик еще раз извинился и троица, усевшись в машину, покатила по дороге вдоль озера.
Только я облегченно вздохнула и, обозвав мысленно себя дурой, подумала: «Вполне нормальные ребята, а ты боялась», как машина остановилась метрах 50 от меня. Из нее вылез Анатолий и, оглядев колеса машины, направился ко мне. Неожиданный голос заставил меня вздрогнуть: «Лена, простите, у вас случайно нет насоса? У нас спустило колесо». Пожав плечами, я залезла в багажник и, покопавшись там, предложила ему посмотреть самому. Он быстро нашел насос и предложил: «Пойдемте со мной, мы быстро подкачаем колесо и отдадим вам насос, чтобы мне не возвращаться». Меня посетила мысль о том, что не нужно идти с незнакомыми парнем к машине, но мысль о том, что я отдала насос им и, они, накачав колесо, вдруг уедут, не вернув его, заставила меня, пересилив нарастающее чувство тревоги, отправиться вслед за ним.
Мы подошли к их девятке. Анатолий постучал по заднему колесу носком кроссовка и сказал: «А может и не надо накачивать? Может и так доедем?» Я в ожидании остановилась в паре метров от него.
— Нет, я не буду качать, хватит, доедем, — сказал он, посмотрев на меня, и добавил, — спасибо за насос, — и протянул насос мне.
Я сделала пару шагов навстречу ему – расстояние, разделявшее нас, сократилось. Я оказалась между ним и задней дверцей машины, протянула руку и взялась за насос, но Анатолий его не выпустил из рук. Я потянула насос к себе, он потянул к себе и, таким образом, я оказалась совсем рядом с ним. Вдруг задняя дверца распахнулась и Анатолий, сграбастав меня, затолкнул в машину. Я и охнуть не успела. Машина, взревев двигателем, рванулась с места поднимая проворотом колес еловую хвою и дорожную пыль….
Я сидела на заднем сиденье между Петрухой и Анатолием. Я попыталась закричать, но Анатолий, схватив меня за горло, прошипел: «Только крикни, удавлю!». Я испуганно замолчала. Машина мчалась по лесной дороге виляя на поворотах и подпрыгивая на ухабах минут 10. На заднем сиденье нас болтало из стороны в сторону. От моих похитителей воняло мужским потом. Впереди показался поворот, дорога сворачивала в лес. Мы свернули в лес. Проехали еще минут 5 и остановились. Страх парализовал меня. Я, сидела не шевелясь, по-моему, меня, не смотря на полуденную жару била дрожь. Василий вышел из машины и стал рыться в багажнике. Толик выволок меня из машины и крепко держа рукой за волосы приказал:
— Будешь смирной и послушной не изувечу, а будешь рыпаться – всю рожу порежу, — и в подтверждение своих слов он вынул из кармана джинсов выкидной нож, лезвие которого выскочило с сухим щелчком. Приблизив лезвие к моему лицу, он повторил:
— Ты все блядь поняла? Не слышу ответа! – он прикоснулся кончиком лезвия к моей щеке и слегка надавил. Мне стало больно. Я испугалась еще больше и не могла вымолвить ни слова. Тогда он, дернув меня за волосы повторил, вопрос. Я попыталась кивнуть ему, но нож у моей щеки не дал мне этого сделать. Рассвирепев, он стал наматывать волосы на руку. Мне стало очень больно, но видимо это и вернуло мне дар речи.
— Не надо, я не буду кричать, сказала я, заливаясь слезами от боли и унижения.
— Кричи, не кричи, все равно никто не услышит тебя сука. Мы тебя сейчас выебем, но только если ты согласишься, а если начнешь дергаться, выебем все равно, но и морду тебе порежем. А кому ты будешь, нужна после этого? Так что от тебя не убудет, если мы с тобой поиграем. Ну, так что будем делать?
Я молчала. Я никак не могла поверить в реальность всего этого кошмара. Толик, дернув опять меня за волосы, с угрозой опять спросил:
— Ты что же молчишь блядь? Язык проглотила?
— Нет, нет, я согласна, я сделаю все, что вы говорите, но только не надо меня…, — я запнулась.
Анатолий с Василием громко заржали. Петруха стоял рядом и смотрел с нерешительностью на все эти действия. Было видно, что он впервые в такой ситуации и не знает как себя вести. Василий тем временем достал из багажника брезентовый сверток и, расстелив его на полянке между деревьями, расставлял на нем водку, стаканы, банки с консервами и хлеб.
— Мы сейчас пиздато отдохнем на пикнике, — громко произнес он и добавил, — водка – есть, закуска – есть, телка – есть, а что еще нужно, чтобы получить кайф? Давайте присаживайтесь, чего стоите?
Пока накрывали импровизированный стол, Толян пару раз ущипнул меня за грудь и попу. Само по себе это было мне не очень приятно, но, осознавая всю бесполезность своих протестов, я молча стерпела это насилие. Понимаю безвыходность своего положения, я пыталась смириться с мыслью, что мне придется делать все, что они захотят. Мои эмоции и предпочтения никого теперь не интересуют.
Парни уселись на брезент, посадив меня между Толиком и Васькой. Они разлили водку по стаканам. Налили и мне, причем почти целый стакан! Водку я пью очень редко и только в малых дозах – грамм по пятьдесят за вечер под хорошую закуску. Но меня не спрашивали и, соорудив некое подобие бутерброда с колбасой, предложили выпить все до дна. Отказываться я даже не пыталась, понимая, что это бесполезно. Теплая дешевая водка была ужасна на вкус – я поперхнулась. Толик не дал мне передохнуть и насильно прижимая стакан к моим губам одной рукой, другая его рука держала меня за голову, влил мне остатки водки, после чего дал закусить бутербродом. После этого меня на некоторое время оставили в покое. Я машинально дожевала бутерброд. Опьянение приходило быстро. Вскоре в голове у меня зашумело, мне стало хорошо и я поймала себя на мысли, что все происходящее здесь начинает мне нравится. Это похищение, насилие, водка и, наконец, предвкушение секса, много секса. У меня последние годы было его совсем мало, а мне так этого не хватало! Парни, казалось совсем забыли про меня. Они выпили по одной, налили и выпили по другой и лишь налив по третьей они прервали свои разговоры и обратили внимание на меня.
— Кто первый? – спросил Толян, т.к. видимо он был в этой компании старший. Его приятели молчали.
— Может быть, молодому предложим первому? Он еще с бабой, наверное, не был, — ухмыляясь, предложил Васька.
— А что, я не против, бери, пользуйся, — заржал Анатолий.
Петька густо покраснел и сидел молча.
— Ну, чего сидишь? Иди, — подтолкнул его Толян, — идите в машину, — добавил он, обращаясь уже ко мне.
Петруха встал и, потянув меня за руку, произнес:
— Ну, ты это, пойдем что ли…
Мне совсем не хотелось куда-то идти, тем более с Петрухой, меня вообще не прельщают зеленые юнцы, тем более что и Васьки, и тем более у Толяна в штанах были вполне оттопырившиеся бугры.
— Давай, давай не тяни кота за яйца, иди, поучи пацана, — сказал мне Толян и, ущипнув меня за грудь, подтолкнул локтем в бок.
Я поднялась и качающейся походкой направилась вслед за Петькой. Мы подошли к машине. Он подтолкнул меня к открытой задней дверце. Неожиданно укоры совест
— Ну, короче, соси, давай!
Я, с отвращением приблизила губы к его головке – от него просто воняло давно не мытым телом. Мне стало противно. Петруха, увидев мое замешательство, схватил меня за затылок и ткнул член мне в губы. Я с отвращением, борясь с тошнотой, открыла рот и заглотила его член. Он, закатив глаза, стал мне помогать, двигая тазом. Его член елозил у меня во рту, доставая мне до горла. Я с трудом терпела. Спустя пару минут он, застонав, стал кончать. Я хотела отстраниться от него, но он неожиданно для меня, вдруг схватил меня за волосы, не давая мне отстраниться, и приказал:
— Глотай все бля, шлюха!
Мне не оставалось ничего, как проглотить всю его сперму. Он отстранился от меня и, толкнув меня в грудь, от чего я совсем опьяневшая повалилась спиной на сиденье машины, сказал:
— Полежи, отдохни, а я принесу выпить.
Лежать было так хорошо! В голове шумело от выпитого. Я расслабилась и расставила сжатые крепко до этого ноги. В чувство меня привела возня возле меня и чьи-то прикосновения. Я открываю глаза и вижу: Петька, склонившись надо мною, пытается стянуть с меня мои трусики. Когда меня захватили я же была в одном купальнике и поэтому две тряпочки купальника никакой преграды для насильников не представляли. Я попыталась сопротивляться, но он, придавив одну мою ногу, стащил все-таки с меня трусики, раздвинул мне ноги еще шире, приказал:
— Лежи тихо не рыпайся!
Я поняла, что «рыпаться» не имело никакого смысла и, сцепив зубы, полностью смирилась с происходящим. Натянув на свой уже опять почти вставший член презерватив Петька стал пристраиваться на мне. Он громко сопел, разил перегаром и неумело тыкался своим членом мне между ног, но никак не мог попасть в нужное отверстие. Я ждала. Терпение меня стало покидать. Я совсем не хотела ощутить …в себе мужской член, но его перегар и запах пота вызывал у меня тошноту, а член только терся о мои бедра, тыкался во все места, но только не туда, куда надо. У Петьки ничего не получалось. Наконец он выругался:
— Ну, ты падла, блядь раздвинь ноги и лежи смирно!
Я лежала смирнее не придумаешь, но ноги раздвинула еще шире. Желая закончить это побыстрее, я, согнула левую в колене, потом, поймав его член рукой, направила его в себе между ног. Он, почувствовав себя во мне стал двигаться в бешенном ритме подвывая. Прямо – ураган страсти. Но страсть его быстро вылилась наружу, не доставив мне того удовольствия, которое доставляет женщине трахающий ее самец.
Отдышавшись, он сполз с меня и, пошатываясь, побрел на полянку. Мне отдохнуть не дали. Я хотела, было встать, но ко мне уже подошел Васька. Он был без одежды и стоял подрачивая свой уже стоявший в презервативе член, который был примерно такой же, как у Петрухи. Васька сорвал с меня лифчик и стал пристраиваться у меня между ног. Осознавая, что мне предстоит долгая ебля со всеми мужиками, я помогла ему войти в меня. Его крепкий член начал буравить меня – то, врываясь в меня на всю глубину, по самые яйца, то, выскакивая совсем, но спустя мгновение он снова входил в меня со всего размаха. Его бедра шлепали по моей заднице, яйца по промежности. Мне вдруг стало становиться так хорошо, что я непроизвольно издала стон: о..о…о..х.
Васька, услышав это прохрипел:
— Что шалава потекла уже?
— Не останавливайся, прошу тебя, — сама того не ожидая, попросила я.
Он стал убыстрять темп. Внизу живота у меня все налилось тяжестью и у меня потемнело в глазах. Мне стало все равно, где я нахожусь и с кем. Мне стал нужен, просто необходим мужской член, который входил в меня на всю глубину. Васька громко сопел и вдруг зарычав, стал спускать. Я не помню точно, что было со мною, но, по-моему, я громко застонала, потеряв над собой контроль. Спустя пару минут, он, вставая с меня сказал:
— А ты – классная телка, заводная и пизда у тебя тугая, не разъебанная. Тебя что ебут только по праздникам?
Я молчала, закрыв глаза. Он, ожидая ответа, ущипнул меня за грудь. Я поморщилась, но промолчала. Он вдруг очень больно схватил меня за сосок и стал его выкручивать. Я дернулась, пытаясь освободиться от его пальцев.
— Будешь молчать, будем тебя мучить, зачем тебе это надо?
— Нет, нет, не надо, — морщась от боли, попросила я.
— Так часто тебя ебут? – повторил он свой вопрос.
— Нет, не часто.
— Кроме мужа ебари есть? – он сдавил сосок сильнее.
— Нет!
— Совсем?
— Нет, иногда, редко. Отпусти, пожалуйста, меня, — попросила я, причем голос у меня стал каким-то плаксиво – заискивающим.
— А в жопу тебя ебали? – он словно не слыша меня, продолжал крутить сосок.
— Да, пару раз, но это было очень больно, — выдавила из себя я, т.к. было очень стыдно рассказывать незнакомому мужику о своей интимной жизни такие подробности.
Я действительно несколько раз пробовала анальный секс с мужем, но мне это приносило такую боль, что я думала только об одном – чтобы муж побыстрее кончил и прекратил терзать мою бедную дырочку.
— Так ты почти, что целка в жопе-то, — радостно сказал Васька, — ничего мы тебя к этому приучим.
— Не надо, — попросила я.
— Не бзди, немного перетерпишь, и понравится, сама будешь просить потом.
Он отпустил мой сосок и, натягивая штаны, приказал:
— Пошли еще выпьем, за более близкое знакомство.
Я вылезла из машины и попыталась найти свои трусики, но он бесцеремонно потащил меня за руку в сторону друзей. Я полностью смирилась со своей судьбой. «А, какая разница? — думала я, — все равно теперь ничего уже не исправишь!».
Мне налили еще полстакана водки. Я выпила и, ощутив голод, стала с аппетитом закусывать. Поесть мне дали. Толик встал и, обращаясь ко мне, сказал: «Поешь после, а сейчас пойдем, трахнемся». Я встала с брезента и, слегка опираясь на его руку, т.к. меня покачивало от выпитого, направилась по направлению к машине.
Подойдя к машине, я попыталась залезть опять на заднее сиденье и лечь на спину, но Толик, развернув меня к себе спиной, заставил меня упереться руками в капот и приказал мне пошире расставить ноги слегка нагнувшись вперед. Я сделала все так, как он и приказал. Потерев ладонью у меня между ног, он поиграл с моим клитором и, как я почувствовала, стал медленно впихивать свой член в меня.
Его члена я не видела, а только чувствовала. По ощущениям это был не маленький и даже не средний размер. Когда мне показалось, что он уже вошел полностью, я, чувствуя в себе мужскую плоть, стала слегка двигать тазом, пытаясь заставить его, наконец, задвигаться во мне. Он никак не реагировал на мои призывные движения. Только его палец продолжал ласкать пуговку моего клитора. Мне становилось все лучше и лучше. И я стала даже просить его двинуться во мне. Он, казалось, чего-то ждал. Наконец, он сказал:
— Потекла, сучка, ща я тебя выебу!
Я действительно потекла, я и сама это ощущала. Я приготовилась получить приятное. Он крепко схватил меня за бедра и притянул рывком к себе и в тот же миг мне показалось, что меня разрывают пополам! Я судорожно забилась в его руках, пытаясь вырваться и соскочить с его члена, но он крепко держал меня, видимо ожидая, когда мое влагалище привыкнет к его монстру!
— Не рыпайся, — приказал он мне, — расслабься.
Я расслабилась. Он медленно стал вынимать из меня свой елдак, но мне показалось, что меня просто снимают с него. Казалось, что мое влагалище выворачивают наружу. Боль была нестерпимая. Я тихонько заскулила: «Я не могу больше, отпусти меня, пожалуйста!»
— Терпи, счас будет легче, — и он резко вошел в меня до конца.
Я закричала от боли. Он больше не останавливался – долбил меня, от чего я моталась на его члене, как бесформенная кукла. Сколько это продолжалось я не помню. Очнулась я на заднем сиденье машины. Я лежала на боку. Между ног все горело огнем. Хмель из меня почти весь выветрился. Я просто умирала от жажды.
Борясь с болью, я села и, бросив взгляд между ног, увидела, что бедра мои испачканы его спермой и видимо моей кровью. Крови было совсем, не много, хотя мне казалось, что меня порвали на две половинки. Превозмогая боль, я направилась к пьянствующим мужикам. Они, увидев меня, радостно заржали, причем Петруха был уже в отключке. Толян предложил мне выпить, но я отказалась, попросила воды. Он хмыкнул, взглянул на Ваську и предложил:
— Баш на баш: я тебе воды – ты мне миньет, мы тебя доставляем к мужу – ты Ваське даешь жопу! Откажешься – я буду ебать тебя в жопу!
Я поняла, что мое сопротивление бесполезно и кивнула головой в знак согласия. Мне дали напиться. Васька встал и, поставив меня перед собой на колени, ткнул мне в губы свой опавший член. Я раскрыла рот и стала сосать. Спустя минут десять моего усердного сосания, его член ожил и, поставив меня раком прямо тут на брезенте, среди остатков еды и питья, он, плюнув мне в очко, приставил к нему головку, стал впихивать свой член в меня. Мне было очень больно, но эта боль была меньше, чем та, которую я испытала до этого. Пока он трахал меня в очко, Толян подставил мне свой член.
Его размеры меня ужаснули! Неужели этот монстр был в моей киске? Около двадцати пяти сантиметров в длину и шести в толщину! Засунув его мне в рот, он начал двигать тазом, причем этот монстр полностью перекрывал мне доступ воздуха, когда входил в меня до конца, в самое горло. Давая периодически мне отдышаться, он, тем не менее, продолжал двигаться к своей цели.
Васька спустил первый, я это почувствовала, когда по ноге потекла его, не поместившаяся во мне сперма. Толян спустил минут через пять после Васьки. Они оставили меня в покое на какое-то время. Я, наверное, задремала. Сколько я спала – не помню.
— Ну, что ты разлеглась, шалава, — пора к муженьку – уху варить, — разбудил меня голос Толяна.
Я открыла глаза: Петруха спал на заднем сиденье машины,… а Васька с Толяном уже одетые стояли передо мной. Васька протягивал мне мыло, грязное полотенце и мой купальник.
— Иди, подмойся и, поехали.
Я встала и, взяв предложенное, пошатываясь, отправилась в сторону озера, благо идти было не далеко – метров пятьдесят. Прохладная вода меня слегка взбодрила, но все тело ныло, особенно между ног. Я вспомнила, что меня оттрахали, в конце концов, без презервативов и машинально отметила про себя, что нужно будет показаться врачу. Помывшись, я вернулась к машине. Мужики ждали меня хитро переглядываясь.
— Может, телефончик оставишь и адресок? – улыбаясь, спросил Толян.
— Или мы все расскажем твоему мужу, — добавил Васька.
Я растерялась. Меня обуял ужас, что об этом узнает муж! Я написала на клочке бумаги свой рабочий телефон.
— Ладно, не бзди, будешь хорошей давалкой, мы никому не скажем – самим будет мало, — и они дружно заржали.
— Садись в машину, подвезем тебя к мужу.
Я села в машину. Они быстро довезли меня, не доехав до места метров сто и, высадив меня из машины, попрощались, не забыв, впрочем, напомнить о скором свидании. Когда я подошла к машине, то муж был еще на рыбалке. Я отсутствовала около трех часов. Одев, спортивный костюм, я легла в тени и незаметно для себя уснула. Проснулась я оттого, что меня тряс за плечо муж.
— Вставай, соня. Ты чего это оделась, в такую жару?
— Да, я обгорела на солнце, знобит, — ответила я, — ведь я совсем не хотела, чтобы он увидел мои синяки на бедрах от рук Толяна и стертые коленки с локтями от траханья раком с Васькой.
— Ты посмотри, сколько я рыбы наловил, — радостно говорил мне муж, показывая, действительно богатый улов.
— И оброс сегодня ветвистыми рогами, — подумала я про себя, — ведь от него действительно ничего не убудет, если я когда мне будет необходимо, буду трахаться с другими. Я поймала себя на мысли, что подумала именно «не с другим», а «с другими», подсознательно ощущая потребность быть оттраханной сучкой.
Остаток нашей рыбалки мы провели за приготовлением ухи и, слушая рассказ мужа об удачной рыбалке и отличном клеве, хотя мне это было совсем не интересно, я думала о своем. Своем недалеком будущем, которое меня ожидало.
На рыбалке
Привет хочу написать про себя и своего пса.Всё произошло недавно, около месяца назад, поехали мы всей семьёй на рыбалку, на озеро: я, муж и наш пёсик, детей оставили у бабушки. Мы поехали на 3 дня и поэтому время, чтоб стать сукой у меня было.В первый день мы хорошо провели время: ловили рыбу, пытались купаться и загорать. Прошла первая ночь мы очень устали и были счастливы, что хорошо отдохнули. У нас закончилась вода и продукты, и муж решил поехать в ближайшую деревню скупиться. А я осталась одна со своим любовником. До деревни было где-то минут 40 езды, и ещё назад и там минут 30:«Время у меня есть», — подумала я.Как только муж уехал и скрылся за поворотом, я набросилась на своего пса. Стянула с себя трусики, стала на карачки, и позвала его к себе. Он уже знал, чего я хочу, и принялся меня вылизывать, я завопила от кайфа. Я сильнее прогнулась и очень широко развела ножки и наслаждалась каждым прикосновением его языка, который просто проникал в самые мои глубины, доводя до истерики. Я стонала, когда язык проходил по киске и по аналу, просила не останавливаться. Он как бы вылизывал консервы: всё до последней капли с моих глубин, его шершавый язык был великолепен. Я развернулась к нему и стала массировать его мешочек, с которого уже показался член, и стала ему дрочить, он рос на глазах, превращаясь в грозную дубинку 27см длины. Я стала у него сосать, доводя член в рабочее положение. Когда я поняла, что он готов, я развернулась к нему спиной, и он стал запрыгивать на меня, он у меня уже научен, что со мной делать и как меня трахать. А я подлазила под него как покорная сучка. Взяв его член в руку, я направила его в себя и немного ввела, остальное он сделал сам, он резко надавил и член вошел в мою голодную киску, я застонала от первого удара, ещё три удара и я была полностью нанизана на член. Его пах прижался к моей попке и я поняла, что полностью взята. Он принялся меня ебать длинными, но сильными толчками, нанизывая каждый раз по самую рукоятку одним ударом. Я стонала и визжала от кайфа, как сучка под псом и уже толкала попку на член. Пытаясь принять его орган ещё глубже в мою пизду. Член пса практически выходил из меня, оставалось 2 см и он резко толкал его в меня на всю длину, член с чавканьем заходил в меня, мои губки его плотно обхватывали при возвра
ого затих. Его узел расширялся у меня в пизде, раздвигая её стенки, и связывал нас плотным узлом. Он немного двигался, но только уже во мне, член плотно застрял в киске, и она его сжала у основания плотным колечком и не выпускала, пока он не накачает суку спермой. Я прижала его к себе и ждала, я завопила, когда сперма ударила в мои глубины, заполняя мою киску полностью его горячей спермой, которая обжигала мои внутренности. А член кончал и пульсировал в моих глубинах, моя киска доила его, высасывала своего мальчика все до последней капли. Сперма стала стекать по ногам тоненькими струйками. Я была полностью заполнена его спермой. Он провернулся и стал задом, а я прижала его к себе и мы стояли с ним в замке с узлом в моей пизде. Я чувствовала себя настоящей сучкой и хочу это чувствовать ещё и ещё. Мы простояли минут 15, его член немного опал и я смогла освободится от узла.Я рухнула на землю, а из пизды потекла его сперма, заливая всё вокруг. После всего этого секса, я пошла, подмылась, помыла в озере пса, убрала следы траха и расслабленная стала ждать мужа.Он приехал и ничего не заподозрил.Кому понравился рассказ, жду ваших комментариев и пожеланий, пишите на kissme80@rambler.ru, буду ждать ваших писем. Пишите те, кто пробовал и кому нравится секс с псом, отвечу всем.Сучка Надя.На рыбалке
Случилось это летом 98. Я был вторым человеком в фирме после хозяина. Фирма занималась всем подряд, в основном купи-продай. Хозяин жил в штатах со своей семьей, и имел много разных бизнес проектов, по всему миру, и очень не любил, когда его беспокоили по пустякам. Иногда приезжал по делам и давал дельные советы. В основном вся ответственность лежала на мне. Один из его советов вкратце звучит так: Если спорное решение то, собери максимум информации, выслушай все за и против, а затем, отключись от этого дела, и правильное решение придет само. У нас назревал очень крупный контракт по рыбе. Причем продавец был один покупатель другой грузополучатель третий итд. Один менеджер был за этот контракт, другой был на 100% против. У обоих были веские аргументы. Решение надо было принимать мне. В итоге я решил воспользоваться советом хозяина и поехать на рыбалку. Я люблю шумные компании, разговоры под водочку о мужицких делах и о женских телах, но на этот раз я решил поехать один т.к. обдумать предстояло много. Я отдал телефон секретарше со словами: побудь секретаршей. Взамен получил флягу с коньяком, термос с чаем и ключи от старенького видавшего очень многого джипа, который мы использовали только для поездок на рыбалку или как маленький грузовичок жалеть его никто уже давно не жалел, но внутри и снаружи он всегда был чистый. Я решил поехать на дальнее лесное озеро, 170 км от города, и еще км 7 по бездорожью. После такого ралли вмиг забываешь обо всех рабочих проблемах. Это озеро мы открыли случайно, про него знали несколько человек. По карте населенных пунктов в округе не было. И каждый раз, когда мы приезжали на это озеро мы были одни. Что мне и требовалось. Не буду рассказывать про рыбалку. Скажу лишь, что под вечер сварил ушицу, выпил весь коньяк и собрался жарить рыбу как услышал голоса и увидел трех женщин, у них были корзинки черники и пакет с грибами. Одна была ничего такая, лет под 25-30, две другие годились ей в матери. Как оказалось, они заблудились и уже с обеда ищут выход из этого леса. Везти их на дорогу мне было в лом, а пешком они бы не дошли, начало темнеть, идти до дороги километров 7, да и веселее с ними. Я предложил им остаться и подкрепиться. По принципу, сколько водки не покупай — все равно в магазин два раза бегать. В машине всегда было литра три Н.З., обычно, и на этот раз это была водка, которую я не пью, а тем более теплую.
Я предложил дамам по 100 и еще на голодный желудок, короче говоря, мне было весело наблюдать за пьяными тетками. Я решил подкатить к "молодой". Алкоголь сделал свое дело, и через некоторое время, мы с ней уединились в лесочке
Сначала, я хотел найти этих теток, но потом подумал, что мне с ними делать, отыметь как-то смешно, если не грустно, денег у них, скорее всего, нет, убивать грех на душу брать из-за этого не серьезно и бросил это занятие.
З.Ы. после этой рыбалки я расслабился и пропустил контракт, а через месяц в России дефолт объявили и эта фирма, с которой мы должны были деньги получить обанкротилась. Партнеры все удивлялись, как я пропустил вовремя контракт, а я все отшучивался, что от Ельцина информация пришла. Так вот уже прошло несколько лет, и многие партнеры на полном серьезе спрашивают, почему я их не предупредил о дефолте.