Моя дорогая Вещь
«Я держу руку на твоем пульсе»
Все игрушки Элизабет безапелляционно попадали в одну из двух, выдуманных ею, категорий. Она была педантом и никогда не меняла своих правил – эта красотка всегда вешала ярлыки изысканно. Она предпочитала томно и долго наслаждаться дорогими вещами европейского стандарта, в то время, как китайские копеечные предметы Элизабет за краткое время ломала и портила, выбрасывая на помойку, как ненужный мусор.
В ее коллекции была лишь одна особенная вещь, подобно дорогой раритетной книге. Естественно сама вещь не догадывалась, что она чем-то согбенна, положение не позволяло даже помыслить о подобном. Имя у игрушки было причудливое, на ее взгляд, – Данила. Но она никогда не называла его томно Да-ни-ла, выдыхая со стоном последние гласные буквы и смакуя мелодичностью сочетания звуков. Она предпочитала со злобой в голосе и строго произносить «Тварь» или со смешком «Соска». Именно эти два слова больше всего доставляли ей удовольствия, когда ее вещь была в ее абсолютной власти.
Элизабет собиралась на балет: примеряла дорогое колье от своего богатого ухажера и пару рубиновых сережек, рассматривая свое отражение в зеркале. Ее любимая вещь заменяла табуретку и со скрипом зубов напрягала все мышцы, боясь дать слабину и уронить Госпожу со своей спины.
– Заткнись тварь! – грубо произнесла девушка, хватая свою вещь за мокрые после душа волосы и поднимая его голову вверх. – От твоих всхлипываний я забываю, о чем думала.
Рыжеволосая огненная бестия знала, что со своей дорогой вещью надо обходиться очень жестко, иначе она перестанет повиноваться и Элизабет больше не почувствует изысканность ее вкуса. Из ящика своего столика она достала кляп и тут же одела парню на рот, сильно сжимая мягкие выбритые щеки. Кое где на лице Данила были порезы от станка для бритья, и уж по ним Элизабет с особым удовольствие провела своими длинными ногтями, впиваясь в свежие раны.
– У меня для тебя подарок, ничтожество, – с предвкушением произнесла Госпожа.
Вещь молчала – Даня не мог ослушаться. В комнате наконец-то воцарилась полная тишина. Элизабет осклабилась, легко улыбнулась, прокручивая свою фантазию в голове снова и снова.
– Мой любовник уехал сегодня на пресс-конференцию в Минск, поэтому сопровождать меня в театр будешь ты, – совсем скучно произнесла девушка и потрепала свою вещь за волосы, топя в мокрых локонах свои пальчики. Она почувствовала, как ее дорогая вещь вздрогнула от новости – блаженный момент.
Элизабет, наконец-то, встала со своего раба и подошла к шкафу, вытаскивая вешалки с рубашками и костюмами. Ей нравилось самостоятельно выбирать одежду для своей эрудированной вещи. Стоит заметить, что ее собственность не относилась к числу обычных подкаблучников, которых и без того масса, он был талантлив и умен, с необычайной способностью притягивать окружающих к себе. Он писал кандидатскую работу по ночам и, кажется, иногда в его с
лизабет могла поразить своей спокойностью. Она не возгоралась, как бензин, от одной лишь искры гнева. Мастер… в этом слове скрывалось ее умение моментально находить нужные слова и действия. Из своей сумочки она достала ярко алую помаду, взяла Данилу за подбородок и аккуратно подчеркнула его губы жирным слоем косметики, затем нежно взяла руку раба в пепле и ею же размазала помаду по удивленному лицу. Ей было прекрасно известно, как тяжело стереть красную помаду с кожи.– Я просила тебя держать язык за зубами, что теперь о тебе подумает этот культурный водитель? – с иронией спросила Элизабет и снова вернулась к пейзажам за стеклом автомобиля.
Взгляд постороннего человека был насыщен осуждением, презрением. Она чувствовала, что на его языке крутиться масса неприятных слов, и что если подтолкнуть незнакомца, то он выскажет все, что думает. Тогда ее вещь еще сильнее покраснеет, станет уязвимой. Но Элизабет никому и никогда не позволяла лишний раз открывать рот, тем более по отношению к ее собственности. У нее одной было право чмырить ничтожество, с которым она ехала на балет.
Госпожа заплатила за такси и за ошейник выволокла своего спутника из машины. Они стали чуть поодаль от дороги, где отчетливо было видно всех людей, ожидающих представления. Кто-то спешил внутрь театра, кто-то нервно курил, ненавидя своих жен за испорченный выходной, а кто-то кого-то безнадежно ждал. Молодая грациозная Элизабет обхватила со спины своего раба и засунула руку в его штаны, зубами сильно кусая его за ушко.
– Смотри на всех этих людей и запоминай каждый взгляд в твою сторону, развратная шлюшка. И расскажи мне про то, чем закончилась японско — русская война, гребаная энциклопедия.
Даниил нервно сглотнул, словно в горле у него застрял ком. По его телу прошла легкая дрожь нарастающего возбуждения, и голос неуверенно слился с городским шумом. Он был хорошим рассказчиком, пожалуй, лучшим из всех…