Илона знала, как отомстит. Её автомобиль резко затормозил на безлюдной улице перед Ольгой. Она вышла, ударила её по голове небольшим ломиком. Ольга потеряла сознание. Тогда Илона связала её руки, спрятала в багажнике. Затем привезла к себе на дачу. Потащила к дому. Уже пришедшая в себя Ольга умоляла не причинять ей вреда. Втащив в прихожую, заперла дверь и толкнула Ольгу на пол. Принесла из кухни нож. Ольга затравленно смотрела на неё. "Значит так, — заявила Илона. — Будешь послушной — всё закончится только надругательством, о котором никто не узнает. Нет — пеняй на себя". Ольга прошептала: "Буду послушной…" Тогда Илона перерезала веревку и приказала раздеться. Ольга повиновалась. "Ляг на живот, раздвинь ноги и смотри в зеркало на своё отражение". Когда этот приказ был исполнен, Илона стала ритмично вводить жертве рукоять ножа во влагалище.

Ольга смотрела в зеркало и видела, как невольно содрогается её тело от охватывающей страсти. "Скажи, что хочешь меня". Ольга послушно пробормотала: "Я хочу тебя…" Тогда Илона поспешно разделась, прижала вагину к ягодицам. "Двигайся, стони". Ольга повиновалась. "Не забывай смотреть в зеркало". Затем Илона приказала: "Перевернись на спину". Несколько грубых вторжений рукоятью ножа. Одновременно тискает Ольге грудь. "Сопротивляйся". И это распоряжение Илоны исполнено. "Скажи, что любишь меня". "Я люблю тебя", — шепчет Ольга. "Не верю, — произносит в ответ Илона и залепляет жертве пощечину. — Скажи ещё раз!" — "Я люблю тебя…" — "Ты лжешь! — Илона схватила её за густые светлые волосы и ударила головою о пол. — Повтори, что любишь меня!" Ольга повиновалась: "Я люблю тебя…" — "Молодец, — снова Илона совершает несколько вторжений рукоятью ножа ей во влагалище. — Извивайся, запрокинь голову и выгни шею".

И эта прихоть Илоны была выполнена её жертвой. Шея Ольги была высокой и стройной. "Задыхайся!" — приказала насильница. Ольга попыталась, но вышло очень непохоже. "Не так, тварь! По-настоящему задыхайся!" — Илона ножом уколола ей клитор. Ольга содрогнулась и попробовала исполнить распоряжение, а Илона продолжала пытку, то вторгаясь рукоятью во влагалище жертвы, а то покалывая клитор. "Не верю!" — повторяла она, а Ольга старательно пыталась задыхаться, сдерживать усиливающееся возбуждение и смотреть в зеркало. Илона вдруг прекратила вторгаться. Теперь она водила рукоятью ножа по вагине жертвы, не прикасаясь к клитору и не вонзая её во влагалище. Второй рукой она терзала очень твердые и острые соски жертвы. Ольга умоляюще захныкала. "Задыхайся же!" — заявила в ответ насильница. Ольга несколько раз судорожно схватила губами воздух. Было непохоже. &q

Она рефлекторно раскрывала рот, резко хватая ртом воздух. Колени женщины подгибались. Илона дотащила её до стены, встала перед жертвой, прижав её спиной к стене так, что их соски вплотную соприкасались друг с другом. "Скажи, что любишь и хочешь меня!" "Я люблю тебя… и хочу тебя…" — из последних сил прохрипела Ольга. "Говори, что чувствуешь!" — "Я задыхаюсь, Илона…" — "Ты любишь меня?" — "Да…" — "Хочешь меня?" — "Да…" — "Боишься умереть?" — "Да…" -"А хочешь умереть?" — "Нет…" Возбужденная Илона чуть сильней стянула шарф: "Скажи, что хочешь умереть!" "Хочу…" — чуть слышно прошептала Ольга и несколько раз судорожно схватила губами воздух. "Ну, так я исполню это твоё желание!" — и садистка продолжила душить свою жертву. Через несколько минут Ольга сползла вдоль стены на пол. Её тело забилось в конвульсии.

Агонизируя, она в последний раз попыталась поймать ртом нехватающий ей воздух, но ей это не удалось. Ольга выгнулась и, запрокинув голову, изгибая шею, она задохнулась. Тогда Илона подхватила красивое тело на руки, отнесла в ванную, где на всякий случай тщательно вымыла, замотала в специально приготовленный целлофан, вывезла на свалку. Вернувшись на дачу, она вынула из специально заранее закрепленной под потолком прихожей видеокамеры готовую запись и с наслаждением просмотрела "самопальное" кино, мастурбируя, когда разглядывала, как дергается и мучается удушаемая ею женщина.

Вероника уже час гуляла по торговому центру. Еще столько всего нужно купить перед поездкой! Она уже выбрала себе потрясающее коротенькое белое платьице. Оно красиво подчеркивало ее грудь, небольшую, всего лишь второй размер, но при этом идеальной формы, мягкими складками обволакивало бедра и при этом выставляло на всеобщее обозрение длинные и невероятно сексуальные ножки. В тон платья была куплена шляпка с темно коричневым ремешком и широкими полями. В пакетах, которые нес ее сын, уже дожидались своего часа малюсенькое бикини, шлепанцы, 2 блестящих топа, крем для загара, юбка с запахом, ожерелье в стиле этно и еще множество мелочей, так необходимых красивой женщине на курорте. — Не могу дождаться, когда же я окунусь в прохладную воду, — сказала Ника своему сыну, высокому шестнадцатилетнему парню. –Душный мегаполис меня просто убивает: пыль, грязь, жар от асфальта. Потерпи ма, уже завтрашний вечер мы встретим в пансионате. Будем гулять по пляжу, все мужчины как всегда будут смотреть тебе вслед и завидовать мне, принимая за твоего любовника.

Вероника улыбнулась про себя. У нее был повод для гордости. В свои 37 лет она выглядела чуть ли не ровесницей своего сына. Зачастую, в барах ее принимали за несовершеннолетнюю, спрашивали документы. При ее внешности это было неудивительно. На маленьком, кукольном личике сверкали огромные зеленые глаза, аккуратные коралловые губки и слегка вздернутый носик придавали ему налет невинности и чистоты. Изящная и миниатюрная фигурка, невысокий рост (165 см) очень удачно дополняла образ этакого подростка. Девушки еще не превратившейся в женщину. Юной и прекрасной Лолиты. Ангелочка из сказочных грез. Неудивительно, что муж не чаял в прелестнице души, был готов носить ее на руках, оплачивал самые дорогие салоны красоты. В этот раз он не мог поехать с ними на отдых из-за срочной командировки в Германию. Его строительная фирма заключала договор о применении немецких технологий для возведения маленьких коттеджных домиков. Конечно, муж говорил ей и название проекта и точную цель командировки, но запомнила она именно так. Вероника редко интересовалась работой мужа, предпочитая заниматься собой, своим сынишкой, баловать его. В свое время она забросила карьеру менеджера ради того, чтобы дать ребенку самое лучшее, подарить ему всю свою любовь. Теперь она нисколько об этом не жалела. Артем души не чаял в своей матери и с удовольствием составлял ей компанию во всех делах. Как, например поход по магазинам или предстоящая поездка к морю.

***

Пансионат превзошел все ожидания. На террасах росли магнолии, в номере было просторно и уютно, пляж с чистым и мелким песочком находился всего в 100 метрах. Неподалеку от отеля находился бар, сразу привлекший внимание матери и сына необычным дизайном. Здание было стилизовано под старинный форт, опутано всевозможными канатами и сетями. Оно просто манило своей загадочностью и экзотичностью. Именно туда Вероника с Артемкой и отправились сразу, как распаковали вещи. В баре царил полумрак, внутри он оказался совсем небольшим, и все места уже были заняты отдыхающими. Артем пошел к стойке поинтересоваться, можно ли взять шашлык и вино на вынос, посидеть на берегу моря, а Ника продолжила оглядываться. На потолке она заметила кованые светильники, в углу старинный штурвал. — Эй девушка, — вдруг окликнули ее, — бери своего парня и подсаживайтесь к нам. Вероника обернулась. За столиком в углу сидели две молоденькие женщины. Она вспомнила, что видела их сегодня в холе отеля, когда брала у портье ключи. Дружелюбно улыбнувшись, Ника поблагодарила нежданных спасительниц и присела за их столик. Меня зовут Ольга, — представилась одна из них, светло-русая, с потрясающей длинной косой и темными бровями. А меня Инга, – улыбнулась вторая, брюнетка с яркими, несколько хищными чертами лица, безупречно сделанным макияжем и выдающимся бюстом, обтянутым коралловым топом без лямок. Четвертый размер – навскидку прикинула Вероника. Между тем, к ним вернулся Артем и принес шампуры с ароматным мясом, завязалась непринужденная беседа. Оля впервые вот так, вблизи, могла рассмотреть так ненавидимую ей Нику, жену ее боса. Было трудно дышать, воспоминания накатывали одно за одним.

***

Вот они с Владимиром остаются наедине в пустом офисе. До утра нужно подготовить отчет совету директоров. Она, секретарь, приносит ему на подпись бумаги. Начальник бросает листы на стол и вдруг неожиданно нависает над нею. Такой высокий, такой сильный. От страха и вожделения у Ольги перехватывает дыхание. Она лепечет что-то типа извинений, но он уже прижимает ее к себе, страстно целует, а руки гладят ее по упругой попке. Он дергает юбку вверх, и мужские пальцы оказываются в ее трусиках. Она мокрая как последняя шлюшка. Ольга хочет, чтобы начальник трахнул ее прямо здесь, на этом столе. Владимир ласкает клитор пальцами одной руки, другой расстегивает лифчик и начинает теребить ее соски, целовать шею. Она стонет под его прикосновениями. Хорошо, что никто этого не слышит. Босс засовывает ей во влагалище сначала один палец, потом к нему присоединяется второй. Он двигается в ней жестко, ритмично, но за секунду до оргазма убирает руку, заставляя мучиться от неудовлетворенного желания. А теперь отсоси мне, будь хорошей девочкой – говорит Владимир . Она расстегивает ремень его брюк, нежно обнимает губами огромный напряженный член и замирает в растерянности. До этого Оля никогда еще не делала минет.

Ну что ты как в первый раз – произносит начальник и с силой начинает насаживать ее голову на свой хуй. Сначала она задыхается, пытается вырываться, ее душат спазмы, но потом слегка привыкает и даже начинает получать от этого удовольствие. Девушке нравится чувствовать себя игрушкой в руках сильного самца. В рот брызжет горячая сперма. Она проглатывает все. Вот и умничка, — говорит ее любовник, поднимает Ольгу с колен, кладет животом на стол и снова засовывает в нее пальцы. Как только член снова приходит в боевую готовность, он вводит его между ног девушки и начинает медленно двигаться. Член заполняет всю ее, кажется достает до самой матки, и уже через пару минут Ольга кончает. Этот оргазм был самым ярким за всю ее жизнь. После они с начальником еще не раз занимались любовь. В командировках, задерживаясь допоздна в офисе. Как то раз Ольга спросила его: -Почему ты не бросишь жену? Нам ведь хорошо вдвоем, И в ответ услышала: -А почему я должен ее бросать? Ты ей и в подметки не годишься.

***

Ника сидела напротив и ничего не подозревая, улыбалась новым знакомым. Аретм вовсю заигрывал с Ингой. Ничего, — думала Оля, — улыбайся. Я еще отомщу.

***

Артем гулял с Ингой по пирсу. Прошли уже сутки с тех пор, как он пылко признался ей в любви. В ответ же услышал совсем неожиданное: — Если ты хочешь быть со мною вместе, придется помочь мне в одном деле. Согласившись, ты докажешь мне свои чувства. Ведь мы знакомы так недолго, а я не могу стать любовницей первого встречного. Я ведь не шлюха. — Проси что хочешь — Хочу, чтобы твоя мать начала поправляться. Ты просто будешь подсыпать ей в еду таблетки. Видишь, ничего страшного я у тебя не прошу. Согласен? — Мне надо подумать. Сегодня Артем решился. Мама поймет, если вообще когда-нибудь узнает. -Инга, я согласен.

***

Вероника не могла понять, что происходит. Казалось, на свежем воздухе ее аппетит непомерно возрос. Если раньше она никогда не ела после семи вечера, то теперь вечерний перекус в виде бутербродика или яблочка постепенно входил в привычку. К счастью пока это почти не отразилось на фигуре. Лишь слегка увеличилась грудь, но Ника сочла, что так выглядит еще соблазнительнее.

***

Артемка был просто в восторге от своей новой девушки. Разве могли сравниться его одноклассницы, юные и неиспорченные создания, с опытной и развратной Ингой. Она позволяла парню все и казалась ему идеальной любов

*** Вся компания собралась в пиццерии. Ольга смущалась, старалась не смотреть в сторону целующихся Артема и Инги. Вероника с легкой горечью подумала, что ее любимый сын уже совсем вырос. Казалось, чтобы занять неловкую паузу в разговоре Оля спросила: — Вероник ты купила новую блузку? Оч красивая. Правда, твой блестящий фиолетовый топ смотрелся с этими джинсами намного лучше. — Я его случайно испачкала, когда каталась на катере, — соврала Ника и наклонилась над тарелкой, чтобы никто не заметил ее пылающих щек. — Жаль. – Ничего не заметив, продолжила Оля. – А мне он так нравился. Ты в нем была просто секси. Вообще, завидую твоей фигурке. Талия у тебя просто осиная. Все мужики слюни пускают. Вероника заулыбалась – значит, только мне заметны лишние сантиметры, – и с удовольствием положила себе в тарелку еще кусочек пиццы с салями. Ольга внутренне ликовала. Пусть эта простушка как можно дольше думает, что с ее весом все нормально.

*** Через неделю джинсы на Веронике перестали застегиваться. Жир висел на талии тремя складками. Предплечья стали больше напоминать мужские. На ангельском личике появились щечки и наметился второй подбородок. Бедра округлились, появилось галифе. Лифчик начал врезаться в спину, чашечки стали очень сильно сдавливать грудь. Ника часами крутилась перед зеркалом, пытаясь втянуть живот, вытянуть шею, чтоб линия подбородка снова стала четкой. Каждый день женщина садилась на диету, а к вечеру снова срывалась. Физические нагрузки тоже не давали желаемого эффекта. Вероника толстела и не знала, как с этим бороться. От отчаяния она купила какой-то китайский чай для похудения и после этого целый день боялась далеко отходить от туалета. Результатом мучений стали только темные круги под глазами. С каждым днем все труднее стало уговаривать себя покинуть номер. Ей казалось, что все обращают внимание на ее изменившуюся внешность, шепчутся по углам. Вчера Артем сказал ей в шутку: — Мама завязывай с бутербродами, а то скоро будешь в одном вольере с бегемотами. Вероника со слезами убежала в коридор. Сыну стоило больших усилий убедить ее, что он просто пошутил. Новые подруги, казалось, ничего не замечали. Они так же веселились в ее компании и ни словом не обмолвились о происходящих с ней изменениях. Может быть все не так и плохо, — утешала себя Ника,- может мой вес заметен только Артемке и мне. Он ведь знает меня всю жизнь. Поэтому сын все замечает первым.

***

Здорово ты придумала Инга, — улыбнулась Оля. – Я бы ни за что не придумала и, уж тем более, не смогла осуществить столь хитрый план. Подумать только, эта курица пухнет, как на дрожжах, но все еще верит в свою неотразимость. Поражаюсь человеческой наивности! Ну тем больнее ей будет в итоге. — А ты видела ее пузо, когда мы позавчера ходили на пляж? Эта бегемотиха лежала на песке, выставив свои прелести напоказ. Еще пару-тройку дней, и бикини полностью исчезнет в складках ее необъятной тушки. Я бы на месте ее купальника, тряслась от страха.

*** Ника решила съездить в город, чтобы обновить гардероб. Позавчера они отдыхали на пляже. Ее жир был выставлен на всеобщее обозрение. Это было кошмарно. Вероника старалась как можно больше времени поводить в воде и выходила на берег, только когда зубы начинали отбивать чечетку. Раньше, достаточно ей было выйти на пляж, как с ней начинали флиртовать. Мужчины крутились вокруг нее, предлагали принести лиомнад или мороженое. Теперь же окружающие в смущении отворачиваются от нее, делают вид, что с нею все в порядке, но на лицах у них читается омерзение и брезгливость. Вероника и сама стала себе противна. Полные ручки с обвислым жирком, расплывшиеся очертания фигуры, второй подбородок, первые растяжки на бедрах, щеки, как у хомячка, заплывшие глазки, затравленный взгляд. Когда женщина села в маршрутку, ее впервые назвали тетенькой и попросили подвинуться. Всю дорогу она старательно рассматривала пейзаж за окном, чувствуя на себе укоряющие взгляды пассажиров. На рынке Ника первым делом выбрала купальник, несколько туник, широкий сарафан. Идти в дорогой магазин, для того чтобы купить одежду она постеснялась. Наверняка в бутике и размеров таких нет. Там коровы не одеваются. Здесь на меня никто не обратит внимания, — думала женщина – я выгляжу не хуже здешнего контингента. На выходе из рынка стояла бабулька с весами и предлагала воспользоваться ими всего за 2 рубля. Вероника отдала десятку и попросила старушку не смотреть на показания прибора. С замиранием сердца стала женщина на весы и ужаснулась. 72 килограмма! Да она всегда весила не больше пятидесяти трех! Обратную дорогу Ника запомнила плохо. Пришла в себя она уже на диване в своем номере. Подушка была мокрой от слез. Подумать только, раньше я всегда рыдала на груди своих кавалеров, — прошептала женщина. Неожиданно она осознала, что уже больше двух недель не была с мужчиной. Желание накатило неожиданно. Вероника провела рукой по своей груди, немного поиграла с сосками и подумала, что, наверное, уже не один мужчина не захочет ее такую. До самой смерти ей придется самой ласкать себя. Никогда уже в ее влагалище не окажется живой, пульсирующий член. Муж наверняка и не взглянет в сторону жены, найдет себе любовницу. Пальцы Вероники коснулись клитора, и женщина сдавленно застонала. Продолжая ласкать себя, она проигрывала в уме всю свою последующую жизнь и не находила в ней ничего хорошего. Немного отойдя после оргазма, Ника почувствовала голод и отправилась к ближайшему лотку с шаурмой перекусить…

*** Так незаметно и подошел к концу месяц на курорте. Артем загорел. Его глаза сияли при виде Инги. Ольга похорошела от морского воздуха и от счастья победы. Русые волосы выгорели и превратили ее в блондинку. Девушка не могла дождаться встречи с любимым начальником. Все мужчины, с которыми она крутила роман в последние недели, не годились ему и в подметки. Теперь, когда соперница устранена, у нее все будет отлично. Вероника с ужасом представляла возвращение домой. Перед отъездом она еще раз взвесилась и измерила себя сантиметром. Ее вес составлял 85 кг при объемах 130Х90Х120. Чувствовала женщина себя ужасно, выглядела еще хуже. Все тело дряблое, с висящими складками, на некогда великолепной груди растяжки, живот свисает, на попке и бедрах целлюлит. Овал лица окончательно расплылся, глаза превратились в две щелки. Теперь никто уже не счел бы ее ровесницей Артема. Хрупкая нимфа превратилась в жирную тетку.

Месть.
Было поздно. Уже давным-давно стемнело, и температура воздуха немного снизилась, так что стало прохладно. Лёшка шел домой после тренировки и думал… Сегодня он снова вспоминал тот случай… И Артёма. Зачем они так поступили с ним? Сейчас он не мог понять своей тогдашней жестокости… После того, что они год назад сделали, Артём пытался покончить с собой… У него тогда почти получилось. Спасло его чудо – мать Артёма неожиданно вернулась домой раньше… После этого Артём ушел из секции и из школы и переехал в другой район. Больше Лёшка его не видел. И решил про себя, что ему всё это – до одного места. Но иногда всё же мысли помимо воли возвращались к тому дню. Как, например, сегодня… Лёшка очнулся и огляделся: оказывается, он и не заметил, как уже дошел до парка. Отсюда до его дома было рукой подать. Он решил остановиться и покурить в парке – ведь сразу за ним начинался его двор, и мать из окна могла увидеть сигарету… Лёшка закурил и медленно побрёл к своему излюбленному месту, около густого кустарника, где он всегда курил. Как только он подошел к кустам, послышался какой-то шорох, и вскоре из-за кустов показалась мужская фигура.
— Привет, Алёша, — послышался насмешливый голос…
Не успел Лёшка среагировать, как получил такой удар в солнечное сплетение, что невольно опустился на корточки. Внутренности скрутились в раскаленный жгут, сигарета выпала из пальцев, а Лёшка, хрипя, запрокинул голову, пытаясь восстановить дыхание… В голове был полный сумбур: кто его так?… За что?…
Голос тем временем послышался вновь:
— Ну что, поговорим? – и фигура приблизилась к Лёшке.
Он поднял глаза и в неясном свете сумерек разглядел лицо парня, который стоял перед ним, курил и спокойно смотрел на Лёшку…
— Артём?.. – неуверенно протянул Лёшка и вдруг сморщился, как от зубной боли, — что тебе надо?
— Ничего, — усмехнулся Артём, — присядь, поговорим, — он указал сигаретой, зажатой в руке, на лавку, стоящую рядом.
С первого взгляда было видно, что Артём сильно изменился: он выглядел возмужавшим и очень крепким физически, кроме того, он заметно повзрослел – был уверен в себе, спокоен и собран. Вёл себя не вызывающе и не нагло – и это Лёшку еще больше настораживало… Ведь ясно было, что сегодняшняя встреча – не случайность, что Артём специально поджидал его здесь. Значит, он что-то задумал… Что?..
Внезапно Лёшка выкинул вперёд кулак, целясь Артёму прямо в челюсть, но тот каким-то образом успел среагировать и, ловко перехватив его руку, заломил её Лёшке за спину так, что стало больно…
— Я уже не тот романтичный мальчик, каким был год назад, — покачал головой Артем, — поэтому лучше молчать и слушаться меня. Садись.
Лёшка решил пока подчиниться и сел на лавку. Артём устроился рядом. Из-за кустов снова послышался шорох, и через несколько секунд перед ними возник еще один мужской силуэт.
— Здорово, Лёха, — послышался голос, показавшийся Лёшке смутно знакомым, и вскоре он узнал Андрюху, лучшего друга Артёма. После того случая он тоже ушел из секции и пропал из поля зрения Лёшки… Андрюха тем временем подошёл к лавке и тоже уселся на неё, только с другой стороны от Лёхи. Ему стало не по себе… Вообще-то он был не трус – всё-таки занятия по рукопашному бою, которые он посещал не один год, поневоле закалят характер, хочешь ты этого или нет, но от Артёма и Андрея исходила такая сила и уверенность в себе, что Лёшка невольно начал терять самообладание…
— Чё вам надо от меня? – дрогнувшим голосом спросил он, вскакивая с лавки.
— Ничего! – усмехнулся Андрей, вскочив следом – реакция у него была молниеносной — и вдруг мощным ударом врезал Лёшке под дых.
— За что?.. – прохрипел Лёха, чувствуя во рту солоноватый привкус…
— За непослушание, — ответил Андрей.
— Что я – твой раб, чтобы тебя слушаться? – спросил Лёшка, скручивая усилием воли подступающий к горлу липкий страх…
— Не то, чтобы раб, но должок за тобой числится, — подал голос Артём и поднялся с лавки.
— Какой ещё…должок? – Лёшка ощутил смутное беспокойство и напрягся…
— Он ещё спрашивает! – вздохнул Артём и покачал головой. Внезапно лицо его стало жестким, а глаза нехорошо заблестели. — Ну всё, б..дь, хватит! Пришла пора тебе, Алёша, заплатить по счетам. Я ничего не забыл…а с должниками сам знаешь как поступают…
— Но Артём… — Лёшка начал догадываться о том, ч т о его ждёт… — нас же много там было… почему я?..
— Ну тихо, тихо, – сказал Андрюха и приложил палец к губам Лёшки, – т ы там был за главного, т е б я все слушались. Мы же пацанами зелёными были, а ты понимал, что делаешь.
— Можно подумать, т ы не понимал, — угрюмо п

Встречи с Максимом стали частыми. Он приезжал в основном вечером, потом был дикий секс, объятия, поцелуи и он ехал домой. Решиться на что-то большее он боялся, не знал, как на это отреагируют отец и брат. Иногда он надолго пропадал по работе, и я дико ревновал. Потом он приезжал, клялся, что любит только меня, опять был секс, и он уходил. Я пытался убедить его переехать ко мне, сначала уговорами, позже угрозами. На все мои просьбы он отвечал: «Давай подождем еще немного, я пока не готов». На днях он должен был вернуться из очередной поездки, позвонил из аэропорта и заговорщицким тоном сообщил:
-У меня для тебя сюрприз, приеду вечером, сейчас поеду домой, очень устал.
Вечером он не появился, утром вестей от него тоже не было, телефон не отвечал. Я прождал почти до обеда и позвонил на домашний. Ответил Антон:
-Его нет, вчера уехал куда-то.
Весь день не находил себе места, куда он мог сорваться, не позвонив и вообще никак не предупредив! Ближе к вечеру раздался звонок в дверь, это был Максим, пока он поднимался по лестнице, я думал о том, что выскажу ему. Но как только он вошел, слова сами собой испарились. Стало понятно, случилось что-то страшное. Он был закутан в черную толстовку, а на голову накинут капюшон, лица видно не было. Я попытался снять капюшон, но максим отшатнулся и покачал головой.
-Мне нужно в ванную.
Я отошел, он прошел мимо, старательно пряча лицо. У двери в ванную его мотнуло. Я бросился к нему, попытался обнять, он закричал и вырвался. Вот тут я испугался не на шутку, затащил его ванную, несмотря на его сопротивление, сдернул капюшон и онемел. Губы разбиты, нос распух, бровь рассечена и все еще немного кровоточит. Я расстегнул молнию и стащил с него толстовку. На ребрах чернел огромный синяк.
-Тебе нужно лечь, срочно, я вызову врача.
Максим снова покачал головой:
-Мне нужно в ванну, смыть кровь.
Я оглядел его лицо, крови было немного:
-Иди, ложись, я принесу мокрое полотенце и оботру тебя, ребро, скорее всего, сломано, тебе необходимо лечь.
Максим облокотился о стену и заплакал. Я подошел и осторожно обнял его:
-Пойдем, все будет хорошо.
Максим отстранился и, пряча глаза прошептал:
-Не эту кровь…
Я удивленно посмотрел на него. Максим подошел ко мне, обнял, уткнулся в шею. Я попытался успокоить его, но все было бесполезно, казалось, слезам не будет конца. Я никак не мог понять причину таких эмоций. Он молчал и на все мои вопросы твердил, что ему нужно в ванную, затем истерика начиналась с новой силой. Устав от бесполезных попыток успокоить его, я решил пусть примет душ, если уж так хочет.
-Я принесу тебе одежду и полотенце, а потом помогу раздеться и вымыться.
-Я сам все сделаю,- он шмыгнул носом и попытался выставить меня за дверь.
Я схватил его за запястье и приказал:
-Раздевайся, полностью, немедленно!
Максим попятился назад, но я сильнее сжал руку. На его глазах опять появились слезы, он бросился мне на шею и зарыдал:
-Это он сделал… Он это сделал со мной… Мне очень больно…
Я расстегнул молнию, рывком стянул с него джинсы вместе с трусами и повернул спиной. Ноги выше колен покрывали синяки, а внутренняя часть бедер и ягодицы были измазаны кровью.
-Кто это сделал? Кто?!
-Антон! – Он почти прокричал имя, это была уже настоящая истерика.
Я включил воду и запихнул его под душ, он уже еле держался на ногах. Осторожно вымыв его, отнес и уложил на кровать. Снял с себя мокрую одежду и пока переодевался, вызвал врача, своего лучшего друга. Мы познакомились и дружим очень давно, он не станет задавать вопросов и болтать лишнее. Едва посмотрев на Максима и узнав, что с ним случилось, он отправил нас в больницу, где мы провели 3 дня. Перелома не было, лишь небольшая трещинка, максиму наложили тугую повязку на трос и зашили бровь. Он очень беспокоился о том, что останется шрам. Но я уверил его, что в этом нет ничего страшного, и теперь на его теле появилось еще одно место, куда я смогу часто его целовать. Пока мы находились в больнице, я не затрагивал тему, связанную с его братом, но как только вернулись домой, тут же устроил допрос. Я потребовал, чтобы он рассказал мне все, что произошло в тот день и следующий. Сначала он сопротивлялся, но видя, что я не отстану, сдался.
-В тот день я приехал домой, отца не было, только Антон был дома. Я сказал, что сегодня вечером перееду на другую квартиру и пришел собрать вещи. Он долго допытывался куда именно. Я сказал, что сообщу со временем, пока не могу. Потом слово за слово и мы поругались. Он сказал, что никуда меня не отпустит. Он затащил меня в комнату и запер. Я хотел все рассказать, но боялся, полночи я просидел в его комнате, а потом решился и сказал, что к тебе. Сначала он удивился, спросил, что нас связывает, и я сказал, что люблю тебя. Он ответил, что это глупости, а когда я попытался выйти из комнаты, ударил по лицу. Я упал и из кармана вылетел телефон. Он забрал его и ушел. Вернулся он уже дико злой, сказал, что прочитал нашу переписку и избил меня. Я несколько раз терял сознание, а когда приходил в себя он опять начинал бить. Потом я услышал, как зазвонил телефон, он вышел, а когда вернулся, набросился и сказал, что раз мне нравится, когда меня имеют мужики, то он не против меня развлечь. Он изнасиловал меня, прям там, на полу, стянул с меня джинсы, перевернул на живот и … Я кричал, что мне больно, чтобы он остановился, но ему было все равно. Потом я потерял сознание, сколько так пролежал не знаю, но когда очнулся, за окном были сумерки. Где был Антон, я не знаю. Я взял первое, что попалось под руку из одежды, и убежал. Наверное, на моем лице отразилось все, о чем я думал, потому что Максим, за весь монолог впервые подняв глаза, посмотрел на меня и прошептал:
-Пожалуйста, не убивай его…
Месть я готовил долго, естественно втайне от Максима. С каждым днем ему становилось лучше, я как мог баловал его, пытаясь отвлечь от дурных мыслей. И, похоже, в конце концов, совсем разбаловал его, потому что вредный мальчишка стал все чаще симулировать недомогание, лишь бы получить от меня еще капельку ласки. Я был не против этого и всячески подыгрывал ему. Единственное, что беспокоило меня, он боялся выходить из дома один. В итоге, я все-таки уговорил его сходить на одну из тусовок, которую устраивало его агентство. Весь день и часть ночи квартира оставалась в полном моем распоряжении. Едва только закрыл за Максимом дверь, пообещав, что не буду делать глупости, я позвонил Антону и пригласил на разговор. Пока он ехал, я приготовил все, что нужно для его встречи. Пока он поднимался по лестнице, я намочил платок хлороформом и, выйдя на лестницу спрятался за лифтом. Он поднялся и, подойдя к моей квартире позвонил в дверь. Я осторожно вышел и накинул платок ему на лицо. Он немного подергался и затих. Я затащил его в квартиру, раздел, связал руки в запястьях и привязал веревку к батарее. Потрогал ее – кипяток. Естественно, еще с самого утра я включил котел на максимум. Посмотрел на Антона, руки не обожжет, слишком далеко от батареи, но жар почувствует и рыпаться побоится. Я развел его ноги и провел пальцем между ягодиц, нащупал тугую дырочку и ввел в нее палец. Похоже, секс с мужчиной у него будет впервые, во всяком случае, в роли пассива. Что ж я постараюсь, чтобы этот секс он запомнил на всю жизнь. Я сел рядом и стал ждать, когда он очнется.
Антон открыл глаза и попытался встать, когда у него это не получилось, он стал испуганно озираться по сторонам и увидел меня. В его глазах появился страх. Он попытался сесть, батарея предательски качнулась, страх быть ошпаренным оказался сильней, и он перестал сопротивляться. Я подвинулся ближе и погладил его по волосам.
-Ну что, солнце мое, ты будешь кричать очень громко!
Страх в его глаза превратился в ужас. Я снял джинсы и приказал:
-Приподнимись на локтях и открой рот.
Он вжался в пол и прошипел:
-Да пошел ты!
Я взял электрошокер и, ткнув …ему под ребра, нажал кнопку. Антон дернулся и закричал. Я надавил сильнее, крик превратился в визг. Я убрал шокер и предупредил:
-Делай, что говорю или в следующий

Юра раздражал многих: он одевался не так, как все остальные ребята, слывя чистюлей и франтом; не ходил купаться или гонять мяч на футбольном поле, предпочитая сидеть в тени дерева с книгой на английском языке, которого никто из нас тогда не знал. Он не любил вульгарные анекдоты, которые мы травили каждую ночь, едва гас свет; несмотря на то, что ему было четырнадцать, Юре были неинтересны наши бесконечные разговоры «про баб», хотя все мы знали, что он был чрезвычайно популярен у девочек.
Если он заговаривал с кем-нибудь, он делал это необыкновенно снисходительно, безжалостно пародируя интонацию и словечки собеседника, — серьезен он был только тогда, когда молчал. В лагере его поселили четвертым в нашу палату, где к тому времени уже разместились хмурый и немногословный Игорь, светловолосый весельчак Артем, я (всем нам было по четырнадцать) и пятнадцатилетний высокий брюнет Андрей, который сразу же стал нашим вожаком и по праву считался самым сильным и смелым среди нас. Андрей какое-то время ухаживал за самой красивой девушкой лагеря – пятнадцатилетней Светкой, но она предложила ему «остаться друзьями», а вскоре все узнали, что Светка влюблена в Юру.
Однажды, когда мы втроем с Игорем и Артемом сидели у себя, соображая, как бы нам провести вечер, в палату вошел Андрей в сопровождении Веры и Ленки (лучшими подругами Светки). – Было ясно, что по дороге они уже давно что-то обсуждали, и сейчас Андрей лишь коротко попросил их быть завтра ближе к вечеру в условленном месте и наскоро попрощался. – Нам он сказал, что Юра очень плохо поступил со Светой и теперь мы должны ему отомстить. (Отношение Юры к Свете вообще, было, мягко говоря, странным: позднее я узнал, что на одном из свиданий Юра попросил Свету в обмен на поцелуй вылизать ему зад, и она подчинилась).
На следующий день, после обеда, Андрей повел нас в самую дальнюю часть лагеря, где росли сосны и ели и не было никаких построек, за исключением старого сарая, уже давно, впрочем, никем не используемого. За сараем нас уже ждали двое: одному из них было лет семнадцать, другому все двадцать – они жили в находившемся неподалеку поселке, и Андрей уже давно свел с ними знакомство. Выглядели они, как настоящие гопники: бритые головы и грязные спортивные штаны. Тот, что был помоложе, представился Серым, второй – пришедший на встречу голый по пояс, несмотря на вечернюю прохладу (вероятно, чтобы мы могли оценить татуировки покрывавшие его грудь и плечи, – Андрей, кажется, упоминал до этого, что это парень уже успел отсидеть год за грабеж) – звался Пахой.
Как оказалось, именно эти посторонние играли центральную роль в плане Андрея. Девушки, как и обещали, подошли ближе к вечеру. Какое-то время нам пришлось подождать, затем мы услышали приближающиеся шаги.
Выглянув из-за сарая, я увидел Юру и Свету, идущих по направлению к нам, держась за руки. На Юре в этот вечер были узкие джинсовые шорты до колена, белая рубашка с коротким рукавом и легкий коричневый джемпер: был уже самый конец августа, и вечерами в лагере было достаточно прохладно. Они подошли к стене сарая, и Юра, улыбаясь, оперся рукой о его стену.
Его темно-каштановые волосы были тщательно причесаны, однако лицо Юры выражало едва скрываемое нетерпение – он то и дело проводил кончиком языка по губам, а его глаза буквально светились похотью – даже из своего укрытия я мог различить, как напрягся член в его шортах. Света стояла молча, опустив глаза. «Что случилась, детка?» — спросил Юра и, не получив ответа, шагнул к Свете, заставив ее отступить назад и прижаться спиной к стене сарая. Его зеленые глаза смеялись – он наслаждался тем, что, как ему казалось, Света была полностью в его власти. Юра усмехнулся и, подойдя вплотную к девушке, привычным движением руки залез ей под платье – Света поморщилась и попыталась вырваться, но Юра уже прижал ее к стене и теперь грубо целовал ее шею.
«Не трогай ее, мудак!», — услышал я голос Веры, первой вышедшей из-за сарая. Юра опешил, но увидев, что перед ним стоит всего лишь пятнадцатилетняя девушка, звонко рассмеялся: «А, Вера, привет, решила подружке помочь? – Правильно, тут вам обоим работы хватит». «Нет, Юрочка, о Свете на сегодня можешь забыть» — Вера повернулась в сторону сарая и крикнула: «Андрей!». Андрей, а следом за ним и все остальные вышли на поляну и, как и было оговорено заранее, встали, со всех сторон обступив Юру. Для Юры все это было полной неожиданностью, однако он постарался сохранить презрительную улыбку на своем красивом лице: «А вы, ребята, не заблудились? – Шли бы вы…». — «Закрой ебало, сука!» — услышал я голос Андрея.
Подавшись вперед, он продолжил: «У меня с тобой, блядь, разговор будет короткий – ты Светке в рот дал, а на следующий день тебя уже с другой бабой видели? Ты понимаешь, что она мне как сестра?». «Да ну? А ты уверен, что твоя «сестра» сама всему лагерю минеты не делает? – Она, между прочим, первая ко мне в штаны полезла…» — начал Юра. «В общем, — продолжал, словно не слыша Юру, Андрей, — мы сейчас прямо здесь и решим, пацан ты или нет…». Похоже, Юра только теперь стал понимать, как он влип. – На его лице впервые обозначилось беспокойство, он откинул челку и нервно облизал губы: «Да ты о чем вообще? – Мне тут с вами некогда…». «Либо мы все сейчас тебя отпиздим, разобьем ебало так, что родная мать не узнает, либо…» — не договорив, Андрей замолчал, и пристально посмотрел Юре в глаза.
Никто не проронил ни слова. Я понимал, что Артему и Игорю, которые вообще-то неплохо относились к Юре, очень хотелось, чтобы он, не дав Андрею договорить, окинул его привычным презрительным взглядом своих смеющихся глаз и, сжав кулаки, первым бросился на Андрея. Однако этого не произошло. Юра машинально дотронулся до своего побледневшего красивого лица и, вдруг поняв, что все вокруг ждут только его слова, глухо спросил: «Либо?..». – Андрей усмехнулся, Артем и Игорь разочарованно отвели глаза. Серый и Паха, стоявшие чуть в стороне, казалось, только сейчас заинтересовались происходящим и подошли поближе. – Юра испуганно покосился на этих совершенно не знакомых ему парней.
Заметив, что Юра не сводит глаз с татуировки на его груди, Паха расправил плечи и, сплюнув, спокойно сказал: «Либо уйдешь отсюда пидором». – Я услышал сдержанный смех Ленки. Юра сглотнул, но не сказал ни слова. «Ну?» — угрожающе спросил Андрей. «Не тяни, пацанчик, либо дерись как мужик, либо раздевайся!» — добавил Серый. Юра не сдвинулся с места, но к нему, наконец-то, вернулся дар речи: «Вы что, ребята, я же парень, как и вы… вы не можете». «Тогда дерись!» — крикнул Игорь, которому было невыносимо стыдно за юрино малодушие. Андрей резко подошел к Юре и ударил его в живот. Юра попытался ударить его в ответ, но был сбит с ног подскочившим Артемом. «Нет, по лицу не бейте… пожалуйста!» — закричал Юра при виде Андрея,