Это произошло три года назад. Тогда мы с моим другом и партнером по бизнесу заработали свои первые миллионы и расслаблялись в столице. Погода была принеприятнейшая, с утра до вечера лил дождь и Андрей предложил поехать куда-нибудь в южные страны.
— Представь: солнце, море, пальмы, бунгало и… девочки. – Андрей даже закатил глаза.
— А девочек-то мы где возьмем?
— Так хоть Ольгу с Машей позовем.

Это вчера в одном из клубов мы познакомились с двумя очаровательными девчонками. Особенно хороша была Маша. Невысокая, стройная шатенка. Милое, симпатичное личико без грамма косметики (вы уж мне поверьте, не зря я пять лет визажистом проработал), лишь алые пухленькие губки чуть тронуты светлой помадой. Карие глаза обрамляют огромные пушистые ресницы. Чуть вьющиеся волосы до плеч. Тонкие запястья. Тонкие, длинные пальчики с аккуратно постриженными ноготками. Тонкая талия. Упругая грудь (на мой взгляд, не меньше третьего размера) явно не была знакома с бюстгальтером. А ножки! Машенька была в коротеньких шортиках, поэтому стройные, длинные, загорелые ножки девушки просто притягивали взгляд.

Небольшие ступни, перетянутые тоненькими ремешками босоножек на высоком каблуке, соблазнительные коленочки, восхитительные бедра. И все это великолепие логично заканчивалось кругленькой упругой попкой. Одним словом – куколка… Вторая – Ольга – крашенная блондинка, тоже симпатичная и фигурка ничего, но на фоне своей подруги совсем не смотрелась. Высокая (выше Машеньки на голову), но немного (на мой взгляд) полноватая. Одета она была в какое-то длинное широкое платье, прихваченное узким ремешком. Волосы заплетены в тугую косу (еще бы бантик повязала). И очень сильно (опять же на мой взгляд) накрашена! На лице тональный крем (это летом-то), глаза ярко подведены, на веках тени, на губах яркая розовая помада.

Обе девчонки приехали покорять столицу, но обе с треском провалились на вступительных экзаменах в ВУЗы (одна — в медицинский, другая – на экономический) и сейчас проматывали выделенные родителями деньги на поездку. Обе не хотели возвращаться домой, и находились в поиске работы и жилья.

После того, как мы озвучили им свое предложение. Маша захлопала ресничками и ладошками.
— Хочу, хочу, хочу…

А более практичная Ольга задала сразу вопрос в лоб.
— А расплачиваться мы как будем?

Андрей сделал удивленное лицо (вроде: а чего непонятного) и, с ядовитой ухмылочкой, произнес.
— Натурой, конечно, девоньки!

Девчонки взяли тайм-аут и ушли в совещательную комнату (то есть в туалет).

Пришли они через пятнадцать минут и Маша с ходу, будто боясь, что ее подруга передумает, заявила, что они согласны, а Андрей заметил.
— Только отрабатываем по-честному девоньки, а не то – выпорю.

Девчонки переглянулись и рассмеялись…

*****

Андрей добыл где-то телефон парня, который за сравнительно небольшую плату сдает бунгало на одном из островов в Индийском океане, созвонился с ним. Страна безвизовая, мы просто купили билеты на самолет и… вот он рай… Правда длительный перелет, а после морское путешествие до острова на небольшом катере Ольга перенесла плохо, ее сильно укачало, и она сошла на берег прям зеленая вся. Парень нас сразу предупредил, что свободными оказались два самых отдаленных бунгало – километров пять – шесть по очень плохой дороге, но мы даже обрадовались, надеясь, что нам никто не помешает отдыхать.

Взяли напрокат небольшой автомобиль, загрузили продуктов дня на три и отправились к своему месту отдыха. Дорога была действительно очень плохая, и Ольгу укачало еще больше. Она еле-еле доползла до дому (вернее до моего бунгало). Как-то так само собой получилось, что сумки Андрея и Маши оказались в одном бунгало, а мои и Ольгины – в другом (судьба!). Андрей первым делом распаковал аптечку и выдал всем нам по таблетке от кишечных инфекций, а Ольге плюсом против ее "морской болезни".

Маша сразу побежала к морю. Нисколько не стесняясь нас с Андреем, она сняла коротенькое платьице, стянула трусики и, скинув босоножки, обнаженная бросилась в воду. Через несколько минут она вышла из воды, встала спиной к нам, широко раскинув руки, и крикнула.
— Что же вы? Вода – как парное молоко.

Андрей подошел ко мне сзади. Он уже переоделся и был в одних шортах.
— Хороша. – Протянул восхищенно, а потом добавил. – Я Ольге снотворное дал, чтобы не болталась под ногами. Хочу осуществить свое тайное желание. Хочу почувствовать, как это когда ты трахаешь девчонку спереди, а сзади – кто-то другой. Поможешь?
— А Маша согласна?
— А кто ее будет спрашивать. Пусть отрабатывает. – Андрей достал кусок специальной веревки для связывания, тюбик с кремом и протянул мне. – Я ее подниму за попку, и когда она меня обхватит за талию ногами, ты подойдешь и свяжешь ей ноги у меня за спиной. А это крем – смажешь свой инструмент и мне на руку потом выдавишь.

Я пошел переодеваться. Ольга спала в позе эмбриона, поджав ноги под себя, и похныкивая время от времени. Я разделся, хотел надеть шорты, но подумал – зачем? все равно снимать и пошел без них. На берегу Андрей что-то говорил Маше. Маша согласно кивнула и протянула ему руки, он связал их, поднял вверх и закинул себе за голову. Потом приник к ее губам и стал страстно целовать. Его руки лежали на ее попочке, мгновение и Машенька на уровне его талии. Она, как и предполагалось, обхватила его ногами. Я подошел и быстренько связал ее тоненькие щиколотки. Маша замычала и оторвалась от Андрея.
— Мальчики, вы что? Не-еет, не надо, мальчики, я не хочу… пожалуйста…

Но Андрей, как будто ее не слышал. Он, придерживая Машу одной рукой, развязал тесемки на шортах и они легко соскользнули на песок. Его немаленький член был уже в боевом положении. Я выдавил в его протянутую руку крем, потом обильно смазал свой член.

Стоит сказать, что все это время Маша кричала и пыталась вырваться из крепких объятий Андрея, но все ее усилия были тщетны. Во-первых, трудновато вырваться, когда руки и ноги связаны, а во-вторых, Андрей был малый ого-го: бывший штангист, высотой под два метра, плечи широченные, мускулистый как Шварценегер. К слову сказать, я уступаю ему в силе, и в широте плеч, и в мускулистости, но примерно с него ростом и член у меня тоже не маленький. Андрей приподнял Машу и направил свой блестящий от смазки член в ее переднюю дырочку, я пристроился сзади. Андрей своими огромными ладонями держал ее за ягодички и бедра, растягивая их в стороны, раскрывая ее дырочки для вторжения. Машенька еще немного потрепыхалась, но все-таки под весом своего тела и при помощи Андрея стала медленно насаживаться на наши члены. Она уже не могла кричать и только невнятно что-то хрипела.

Войдя до конца, мы начали двигаться. Я – входил, Андрей – выходил и наоборот. В попочке у Маши было так горячо и тесно, да еще трение моего члена через тонкую перегородку о член Андрея, привело к тому, что я, сделав несколько фрикций, кончил, изливаясь внутрь девушки большими длинными толчками. Коленки у меня тряслись, в голове шумело, я еле держался на ногах, но член вынимать не торопился. Вскоре я почувствовал, как кончает Андрей, а за ним и тело Маши сотряс оргазм. Она обессиленная упала Андрею на плечо. Я вынул свой обмякший член из Машиной попочки и обессиленный упал на песок, а Андрей, оставаясь в Маше, понес девушку в бунгало. "Сколько же в нем силищи" – подумал я и прикрыл глаза, намереваясь поспать и вдруг…
— Черт! Сучка! Посмотри, ты же мне всю шею исцарапала. Теперь ты будешь наказана.

Предвкушая необычное зрелище, я пододвинулся поближе, лег животом на песок и стал смотреть. Андрей вытащил девушку из бунгало, поставил около дерева. Она еще не отошла после оргазма, была вялая и не сильно сопротивлялась. Андрей стал привязывать ее к деревьям наподобие звезды. Ее груди покачивались как два огромных спелых плода. Загорелая, округлая попочка (без единой белой полосочки) выглядела очень аппетитно.
— Что ты хочешь делать? Пожалуйста, не надо… не бей меня. – Слабо сопротивлялась Маша.
— Я не собираюсь тебя бить. – Сказал Андрей и ушел в бунгало. Вскоре он вернулся с ремнем. Ремень у Андрея был знатный, из натуральной дубленой кожи, шириной сантиметра четыре. – Я собираюсь тебя пороть по голой попе. Для первого раза, думаю, хватит двадцати ударов.
— Не-еет…

Андрей встал перед ней. Помахал ремнем у нее перед носом и ровным голосом произнес.
— Я все равно это сделаю. Кричи – не кричи. Но сперва я хочу объяснить тебе некоторые правила. Ты должна считать удары. Сама. Я за тебя это делать не буду.

Андрей зашел сзади, нежно провел по Машиной попочке рукой. Она сжалась и напряглась всем телом.
— Советую расслабиться. Не так больно будет. – Сказал Андрей, размахнулся и для первого раза несильно ударил ремнем по голой попке Маши.
— А-ааа… — Взвыла Машенька от боли. Ее ноги и ягодицы мелко подрагивали. Бедра судорожно сжимались и разжимались.
— Считай!
— Ра-аз…

Снова раздался звук, рассекаемого ремнем воздуха, потом звонкий шлепок. На Машенькиных ягодицах появилась новая полоска.
— А-ааа, два…

Удары сыпались один за другим.
— Сколько?
— Не на-аадо бо-оольше… ну, пожа-аалуйста-аа…
— Сколько. Было. Ударов.
— Я… заа-была… считаа-ать…

Андрей встал перед личиком девушки.
— Мы договаривались, что ты считаешь. Ты не считала, значит, начинаем сначала. Пока ты не досчитаешь без запинки до двадцати. Поняла?

Маша обреченно кивнула.
— Не слышу.
— Да. – Сказала Маша тихо, но даже я услышал, хотя в то время зашел в бунгало надеть шорты. Но Андрей громко повторил.
— Не слышу.
— Да. Я поняла. Считать удары. Без запинки. До двадцати. – Хриплым дрожащим голосом сказала Маша.

Она буквально выдавливала из себя слова, а, договорив, не выдержала. Из ее глаз слезы полились ручьем, оставляя полосы на ее личике. Я вышел из бунгало, посмотрел на Машу. По правде сказать, на нее было страшно смотреть: глаза красные, нос распух. Ее миленькое личико было все в слезах и соплях вперемешку с пылью. Андрею видно эта картина тоже не понравилась. Он сходил в бунгало, принес полотенце, бутылку с водой и стал нежно умывать ее лицо, приговаривая тихим, добрым голосом.
— Тебя, что, родители никогда не секли?
— Не-еет.

Я уже подумал, что сейчас Андрей развяжет девушку и утащит ее в бунгало заниматься чем-нибудь более приятным для них обоих. Наверное, что-то подобное подумала и Маша, потому что она уже не всхлипывала, но Андрей погладил ее по щеке и тем же тихим и ласковым голосом продолжил.
— Поверь, Машенька, от двадцати ударов ремня еще никто не умер. Потом ты мне сама спасибо скажешь. – Андрей зашел опять со спины Маши, погладил ее по уже розовой, напоротой попочке и продолжил. – Вон смотри, твоя попочка уже отвисать стала (я правда этого не заметил, на мой взгляд, очень даже упругая попка, но Андрею виднее – он ближе), а что будет лет через десять. Небольшой массаж твоей попке не повредит… – Андрей нагнулся, поднял с земли ремень. – Считать не забывай. – Размахнулся: свист, шлепок и на Машиной попочке появилась новая полоска.
— А-аа, раз, больно-оо…
— Забудешь считать или собьешься, начнем по новой. – Напомнил Андрей.
— А-аа, два-а… а-аа, три…

От этого зрелища у меня член снова встал в боевую стойку. Я пошел в свое бунгало. Ольга спала, разметавшись по кровати. Я принял душ, смывая с себя остатки спермы и песок, потом сделал некоторые приготовления: сложил подушки на край кровати, снял с Ольги трусики, задрал ей платье и положил ее так, чтобы моему инструменту было удобно войти в ее попочку: животом на подушки, лицом на кровать. Расставил ее, свободно свисающие, ноги и для надежности привязал их к ножкам кровати. Взял крем, смазал свой член, потом попочку Ольги, засовывая внутрь сначала один, а потом и два пальца. Ольга постанывала, вертела попкой, но не просыпалась (хорошее снотворное). Я немного потрудился, растягивая ее дырочку, потом приладил свой инструмент, сильно надавил и вошел где-то на треть. На улице продолжалась экзекуция.
— А-аа, семнадцать… о-оо, боо-ольно, восемнадцать… а-аа" – Старательно считала Маша.

Я надавил, наваливаясь всем телом и член, на удивление легко, вошел на всю длину. Ольга была в объятьях Морфея, но видно боль после моего вторжения была такой сильной, что она повернула голову, посмотрела на меня затуманенными глазами и попыталась вырваться. "Нет, милая, не сейчас" – Подумал я, и с силой надавил ей на шею, вжимая ее носом в одеяло. Ей стало трудно дышать, и она затихла, мышцы ее ануса расслабились. Я начал двигаться. Медленно вышел, потом резко вошел на всю длину, потом опять вышел и снова резко вошел, все больше и больше впечатывая ее лицом в кровать. Вскоре почувствовал, что снова кончаю. Полностью излившись в Ольгу, я в изнеможении упал на нее – ноги меня не держали. Отлежавшись, я встал. Ольга так и не проснулась, только постанывала и похныкивала во сне. Я убрал подушки, отвязал ее ноги, положил Ольгу вдоль кровати, опустил подол ее платья. Трусы ей надевать не стал. Во-первых, зачем? А во-вторых, я их бросил куда-то второпях и что мне теперь – искать чт
о ли?

Вышел из бунгало. Маша стояла около дерева на коленях, ее попочка горела, как алый стяг, руки были связаны за спиной, глаза закрыты. Я огляделся в поисках Андрея. Увидел его далеко в море, пошел к нему. Забрел по грудь в воду и несколькими сильными гребками догнал его. Он лег на спину. На его губах играла блаженная улыбка.
— Хорошо-то как!
— Машу-то собираешься развязывать? Или ты собираешься ее еще пороть?
— Развяжу… А пороть… Сегодня больше не буду… А еще – обязательно… Меня невероятно возбудил процесс порки. Руки затряслись от возбуждения лишь начал Машеньку привязывать к дереву. А ее подрагивающая от соприкосновения с ремнем попочка меня так возбудила, что я не развязывая Машу вошел в нее и почти сразу же излился, но эрекция не пропала и я еще минут двадцать ее трахал, довел Машеньку до сильнейшего оргазма и излился снова… Со мной такого еще ни разу не было…
— Тебя пороли в детстве?
— Еще как! И отец – ремнем. И мать. Она послабее, так секла розгами и каждую осень делала "запасы на зиму", чтобы зимой я смог получить свою порцию розог. Я, как только школу закончил, сразу из дома уехал. Взрослый уже был, а все равно получал.
— А разве не мог…
— Матери – мог. Она уже в последнем классе меня и не секла. А отцу? Нет не смог бы и сейчас… А тебя, я вижу, никогда не пороли …
— Нет, никогда.
— А ты попробуй, очень интересные ощущения… И советую Ольгу выпороть хоть разок.
— Не-ее, я не смогу…
— Как знаешь… Я Машеньке сказал, что собираюсь пороть ее каждый день. Что б она знала, что порка неизбежна. За что выпороть плохую девочку я найду… Но если она согласится добровольно принимать наказания, то я буду ее каждый день возить на континент. Экскурсии там всякие, кафе, рестораны, подарки, сувениры… В противном случае я ее свяжу и все равно выпорю, а уж тогда никаких бонусов и подарков…

Мы поплыли к берегу. Андрей зашел в бунгало, вышел с тюбиком крема, подошел к Машеньке, поднял ее на ноги, стал смазывать ее попочку, заходя пальцами в обе дырочки. Он специально или случайно встал так, что мне все было видно. Андрей вставил Маше два пальца в переднюю дырочку и большой палец – в заднюю и стал одновременно ими двигать, вводя и выводя их. Тело Машеньки выгнулось дугой, попочка призывно потянулась к руке Андрея, она застонала от возбуждения. Не прекращая движения пальцами, Андрей повернул голову девушки к себе и приник губами к ее губам. Вторая рука Андрея стала мять и поглаживать ее груди. Машенька застонала еще сильнее. Через некоторое время Андрей оторвался от Машеньки, поднял ее личико за подбородок.
— Ну, что, моя лапонька, надумала?
— Да. – Чуть слышно прошептала девушка.
— Ты не пожалеешь, солнышко. Я все сделаю так, что тебе понравится, обещаю. – Сказал Андрей.

Офигительно! После такой картинки мой член тоже встал. Идти к Ольге мне было лень, и я успокоил его руками. Тем временем Андрей развязал Маше руки, поднял ее на руки и нежно целуя и что-то ласково ей говоря, понес в бунгало. Через минуту оттуда стали доноситься восторженные стоны и крики Машеньки и сдержанные хрипы Андрея. Я упал на землю и уснул. Не знаю, сколько я проспал, разбудил меня Андрей.
— Вставай, герой – любовник.
— Что Маша?
— Спит. Утомилась… А Ольга, что, так и не просыпалась?
— Нет. Спит, как сурок.
— А ты что ее даже не…
— Почему же, оттрахал ее в попку, спящую. Передок тебе оставил.
— Не-ее. Я, пожалуй, откажусь. Трахай Ольгу во все дырочки сам. Мне и Маши хватит. Классная девочка. Такая сексуальная, заводится с пол-оборота. И… извини, друг, больше я мою девочку с тобой делить не буду… Я ей пообещал…
— Так она что, девочкой была, когда мы ее вдвоем…
— Не-аа… Просто… – Протянул Андрей и… завис на время, потом тряхнул головой. – Не-еет, когда мы ее трахали, она уже не была девочкой. Мы б ее порвали… с нашими-то размерами. И по ее поведению не скажешь…

Уверенности в голосе Андрея я не заметил и видно какие-то сомнения у него все таки остались, но он решил отложить решение этого вопроса…
— Давай прямо на земле стол накроем. Девчонки проснутся, а мы их порадуем.

Мы расстелили скатерть. Было жарко и есть совсем не хотелось, поэтому решили ограничиться вином, хлебом и фруктами.
— Слушай, а если они забеременеют?
— Не забеременеют. Я позаботился. Сегодня им таблетки дал, якобы от кишечных инфекций… на самом деле контрацептивы.
— Так я тоже пил.
— Тебе дал просто уголь белый, ты, что, не почувствовал?

Я рассмеялся.
— Ну, ты даешь, приготовился на совесть.
— А то. Я еще купил губки. Вставляешь такую губочку во влагалище девушки и безопасный секс на сорок восемь часов обеспечен. Сам процесс введения – очень сексуален: берешь губочку и двумя пальчиками внутрь до упора. Я недавно проделал это с Машей. Для надежности. Очень возбуждает.

*****

Вышла Маша. Выспавшаяся, посвежевшая. Ее личико сияло, как будто мне трахание в обе дырочки и последующая порка приснились. Я потряс головой. Андрей вскочил.
— Проснулась, моя лапочка?

Андрей привлек Машу к себе, нежно поцеловал ее в губы. Приснилось… Нет, не приснилось. Все было на самом деле и трах на пляже и порка, но Машенька-то какова…
— А попочка как – болит еще? – Продолжал ворковать Андрей, залезая Маше под платье и нежно поглаживая ее по попочке (я уверен, что трусиков на Машеньке не было).
— Немного. – Маша зарделась.
— Ничего, я вечером еще компрессик положу, и к завтрашней порке твоя попка будет как новенькая.

Я тупо смотрел на воркующую нежно парочку…

Вышла Ольга. В своем нелепом, длинном платье, растрепанная, с ошалевшими глазами – сущая ведьма. Впечатление усиливали круги под глазами от потекшей туши и размазавшийся по лицу тональный крем. Она выглядела как пьянчужка после сильного перепоя. Ольга буркнула что-то и пошла к морю. Долго там плескалась. Пришла умытая, посвежевшая. Мокрое платье обтянуло ее ладную фигурку. В таком виде она выглядела очень даже соблазнительно. Правда, без косметики так себе – не красавица. Ольга хотела пройти мимо меня в бунгало – я не дал, схватил за руку и резко потянул на себя, девушка упала рядом со мной на землю.
— Мне надо переодеться.
— Зачем? Платье быстро высохнет. Такая жара. А мы проголодались.

Ольга смирилась. Оглядела нашу компанию. Все было очень прилично. Я – в шортах, Андрей – тот вообще был и в рубашке и в шортах, Маша – в платье. Одним словом ничто не напоминало о том, что происходило здесь буквально час – полтора назад, только Машенька никак не могла решить, как ей примоститься за импровизированным столом (напоротая попка-то болела), тогда Андрей сел, вытянув ноги, похлопал по ним.
— Ложись животом мне на ноги.

Маша легла на бедра Андрея, а тот по-хозяйски положил свою огромную ладонь Машеньке на попку под платье. Ольга, чуть наклонившись ко мне, прошептала на ухо.
— У них уже все тип-топ?
— Даже больше. – Также шепотом сказал я и вопросительно посмотрел на Ольгу.

Она сидела, покусывая губу. Андрей подал нам бокалы, налил вина.
— Выпьем за удачное начало отдыха.

Я посмотрел на Машу – она, увидев мой взгляд, засмущалась, покраснела. Мы выпили и перекусили. Потом пошли к морю и провалялись там до вечера. Андрей с Машей сразу же начали целоваться. Рука Андрея гладила Машенькины бедра и не только бедра. Машенька постанывала. Я повалил Ольгу на песок, расстегнул верхние пуговицы на платье и… черт… на ней был бюстгальтер. Повозившись, я плюнул и полез снизу.
— Ты чего… мы же не одни… — Ольга целомудренно свела ноги крест-накрест.

Андрей посмотрел на меня. Хмыкнул, но ничего не сказал, снова принялся целовать Машу. Мне целоваться совсем не хотелось. Я лег на спину, подложил под голову руки и задремал.

Вечером мы допили вино, доели хлеб и фрукты и разбрелись по своим бунгало.

Что делают Андрей с Машей, мне было понятно. А вот что делать мне? На тумбочке лежали контрацептивы – Андрей не забыл. Ольга пошла в душ. Я, недолго думая, скинул шорты и нырнул к ней – она мыла голову, глаза ее были закрыты, поэтому она не сразу меня заметила, ойкнула, когда я прикоснулся к ее телу руками. Я стал гладить ее попку, залез пальцем в горячее отверстие.
— Нет. – Вскрикнула Ольга. – Не надо туда.
— Почему? – Невинно спросил я. – Я уже там был сегодня.

Ольга смыла шампунь с глаз и повернула ко мне удивленное лицо.
— А я думаю, что со мной. Так ноет. И текло оттуда… Пожалуйста. Не надо больше туда. Больно.
— Дурочка, наоборот. Надо разрабатывать дырочку.

Я наклонил Ольгу раком и стал вставлять свой неутомимый инструмент в ее дырочку. Она стала вырываться. Тело ее было все в мыле и ей удалось выскользнуть. Она схватила полотенце и выскочила из бунгало.

Бежать за ней мне было лень. Где она спала, я так и не понял. Может, не услышал, когда она пришла, а может, она спала на улице, только, проснувшись, я ее на кровати не увидел. Встал, умылся, вышел из бунгало. Андрей с Машей вытащили из своего бунгало стол и стулья и завтракали в тени пальм.
— Где Ольга?
— В море, купается. Садись. Завтракай. Я уже поела. – Маша поднялась и ушла в бунгало.

Андрей посмотрел на меня. Покачал головой.
— Если ты с Ольгой так будешь цацкаться – она не отработает поездку. Говорю тебе, выпороть ее надо. – И он показал на ремень. – Мы сейчас с Машенькой уедем на континент, приедем ближе к вечеру.

Вышла Маша в купальнике.
— Я искупаюсь?
— Надо было сначала спросить, а то ты оделась, а потом спрашиваешь.
— Прости, пожалуйста. Я не подумала.
— Ладно, солнышко, иди. Вечером рассчитаемся.
— Я быстренько.
— Можешь не торопиться. Нам с Кириллом надо поговорить.

Маша убежала. Андрей взял ремень и кивнул мне.
— Пошли.

Я пошел за ним, недоумевая. Зашли за бунгало.
— Снимай шорты. Я тебе просто покажу, что такое двадцать ударов. Пока ты это сам не почувствуешь, ты не сможешь адекватно воспринимать все происходящее. Я не настаиваю, но… Пока девчонки купаются. Не при девчонках же тебя пороть. Ну, что, согласен?

Я кивнул и снял шорты. За бунгало была небольшая скамейка, куда я лег с голым задом. Андрей размахнулся, и мой зад ощутил первый удар. Я от неожиданности хрюкнул.
— Ощутимо!

Андрей рассмеялся.
— Ты считай, считай, а то сначала начнем…

Я начал считать удары. Пять… Десять… Пятнадцать… Двадцать. Мой зад горел, но было терпимо.
— Ну как?
— Терпимо, но ты видно хлестал со всей дури.
— Как Машу. – Пожал плечами Андрей.

После этих слов, рейтинг Машеньки взлетел у меня на безоблачную высоту. Я осторожно натянул шорты, и мы направились к морю. Девчонки лежали на песке.
— Машенька, я быстренько искупнусь и поедем, а то можем и опоздать на катер.

Через некоторое время Андрей с Машей сели в машину и укатили. Мы с Ольгой остались одни.

Я несколько раз пытался заняться с Ольгой сексом, но всегда получал отказ.
— Мне еще больно. Вот пройдет, тогда. – Говорила она капризно.

Несколько раз я поглядывал на ремень, но так и не решился. Настал вечер, приехали Андрей с Машей. Андрей вопросительно посмотрел на меня. Я помотал головой.
— Ладно, сейчас я тебе помогу. Эй, народ, давайте за стол. Мы тут с Машенькой всяких деликатесов накупили.

Хорошо поев, мы развалились на стульях. Стулья были очень удобные: плетеные с подлокотниками. Андрей посмотрел на меня, на Ольгу и обратился к Маше.
— Ну, что, солнышко, какие прегрешения у тебя сегодня.

Маша потупилась и начала перечислять.
— Пошла купаться, тебя не спросила.
— Раз. – Андрей стал загибать пальцы.
— В магазине просыпала пакет с чипсами.
— Два.
— Вроде бы все. – Маша вопросительно посмотрела на Андрея, хлопая ресничками.

Андрей подумал немного, вспоминая.
— Строила глазки продавцу фруктов – три.
— И не строила я, просто он такой забавный…
— За пререкания со мной – еще бал. Значит, за сегодня ты заработала пять баллов. – Андрей сходил в бунгало за банкеткой. – Ложись.
— Прямо здесь? — Маша зарделась. Андрей кивнул. Машенька покорно спустила шортики и легла животом на банкетку, выпятив попочку.

Андрей взял ремень, размахнулся и, по-моему, несильно ударил по ее голой попке. Маша всхлипнула, ее ягодички сжались.
— Расслабься. — Андрей нежно погладил рукой ее попочку.

Маша расслабилась и закусила свой кулачек. Еще четыре раза ремень опускался на загорелую попку Маши, но она больше ни разу не вскрикнула.

Ольга сидела, не шелохнувшись, как статуя, с широко открытыми глазами.
— Умничка. – Сказал Андрей, помог Маше подняться и надеть шортики, притянул к себе, поцеловал, нежно, долго.
— Теперь Оленька, твоя очередь.

Ольга побелела.
— Как… За что? Не-еет…
— Договаривались, что вы отработаете поездку. Маша честно отрабатывает, а ты – нет. Значит, заслужила двадцать ударов ремнем по голой попе.
— Двадцать? – Глаза Ольги еще больше округлились. Не-еет… Я исправлюсь, я все-все сделаю… Каким угодно способом.
— Конечно, сделаешь. Завтра. И ротиком, и писечкой, и попочкой. А сегодня мы тебя выпорем, чтобы знала и запомнила: за каждый проступок ты будешь строго наказана ремнем по голой попе.
— Да вы все здесь просто ненормальные.
— Плюс еще десять за грубость. – Андрей смахнул все со стола. – Схватил Ольгу за руку, притянул к себе, содрал платье. – Кирилл, сходи за веревками, как зайдешь, сразу справа на полке.

Я ушел и вскоре вернулся с веревками. Ольга извивалась и неприятно визжала. Андрей схватил маленькое полотенце и засунул ей в рот. Вдвоем мы быстро положили Ольгу грудью на стол и привязали ее ноги и руки к ножкам стола. Андрей достал нож и разрезал Ольге бюстгальтер, потом трусики – иным способом эти причиндалы с Ольги снять было уже невозможно. Мы полюбовались своим творением. Это было, конечно, не такое зрелище, как Маша – звезда, но тоже впечатляло. Попка у Ольги была очень даже ничего. Беленькая, манящая. Андрей ушел в бунгало, вернулся, заменил полотенце настоящим кляпом (я еще раз подивился ему – он предусмотрел все). Я подошел и погладил попочку Ольги рукой – гладкая. Шлепнул легонько – упругая, податливая. Андрей увидел мои эксперименты.
— Можешь отшлепать для профилактики. Раз пять по каждой половинке. Это даже на пользу. Для разогрева.

Я шлепнул раз, другой – понравилось. Андрей подошел к Ольге спереди, приподнял ее лицо и тихо, но внятно, проговаривая каждое слово, произнес.
— Сейчас я тебя буду пороть. Считать удары должна ты. Ошибешься – начнем сначала. Поняла?

Ольга кивнула – она поняла, что сопротивление бессмысленно. Ее попочка под моей рукой вздрагивала, как желе.

Подошел Андрей. Встал рядом со мной. Провел рукой по розовым от моих шлепков ягодичкам Ольги.
— Хорошо, уже горяченькие… — Андрей Размахнулся. Раздался свист рассекаемого воздуха, шлепок. На Олиной попке появилась первая красная полоска. Оля мычала и сжимала ягодички. Свист, шлепок, полоска. Андрей нанес пять ударов. Подошел с другой стороны, вытащил кляп.
— Сколько?
— Бо-оольно. – Просипела Ольга.
— Я спрашиваю, сколько ударов?
— Семь.
— Ответ неверный. Ударов было пять. Ты еще и обманываешь. Количество ударов увеличиваем на пять – за обман и начинаем сначала. Считать сейчас будешь вслух, громко, чтобы все слышали. Поняла?
— Да.
— Не слышу.
— Да, поняла.
— Что поняла?
— Считать вслух громко.
&#

ааааа! бо-оольно, двадцать… а-аа-а-аааа… тридцать… о-оо, го-оосподи… бо-оольно-то как…

Маша вдруг вскочила, подошла к Андрею, повернула его лицом к себе и впилась в его губы поцелуем. Андрей бросил мне ремень.
— Осталось семь ударов. Заверши.

Андрей подхватил Машеньку на руки и унес в бунгало. Я взял ремень, размахнулся и опустил ремень на красную попку Ольги. В одном месте кожа была рассечена и показалась капелька крови.
— Тридцать один… а-аа-аа … … о-оо-оо… … тридцать семь.

Я отбросил ремень, стянул шорты, навалился всем телом и с силой вставил свой набухший член в попку Ольги. Она захрипела, и я почувствовал, что ее сотрясает оргазм, а я еще даже не начал фрикции – я только ей вставил. К слову сказать, я тоже быстро кончил. Сил отвязывать Ольгу у меня не было. Я натянул шорты, налил себе соку и сел в плетеное кресло.

Из бунгало вышли довольные Андрей с Машей. Маша села рядом со мной и тоже налила себе сока. Она улыбалась одними кончиками губ, не отводя глаз от Андрея. Андрей подошел к Ольге, погладил попочку…
— Я смотрю, уже начала отрабатывать. Хорошо. Рассекли немного. Я сейчас.

Он ушел в бунгало вернулся с кремом, подал мне.
— Отнеси ее в бунгало, обмой хорошенько, потом смажешь вот этим, чтоб заражения не было.

Я отвязал девушку и унес в душ. Осторожно обмыл, отнес в комнату, положил на кровать, ополоснулся сам, вернулся к Ольге. Начал смазывать ее попочку. Не удержался, раздвинул и подогнул ее ножки в коленках, открывая вид на самое сокровенное девичье местечко. Начал-то я трахать Ольгу с попочки, а про эту прелесть как-то и забыл. Я раздвинул лепестки ее плоти и вошел в дырочку одним пальцем. Восхитительно. Так мокро, горячо и туго.
— Тебя трахали сюда когда-нибудь? – Спросил я ее, двигая пальцем в ее дырочке.
— Нет.

Кровь прилила к моей голове – девственница. Вот удача. У меня много было девчонок, а девственница – впервые. Я облизнул пересохшие губы.
— Так ты девственница?
— У меня был мальчик, но он меня… только в попку (вот зараза, а притворялась-то)… а туда вводил только палец, о-оо. – Я начал двигать пальцем, Ольга извивалась и крутила попкой. Вскоре я засунул в ее дырочку уже два пальца.
— А-аа, больно, а-аа… – Ольга отпрянула, пытаясь слезть с моих пальчиков, но через минуту ее голос сбился, она застонала… Это мои пальчики начали игру с ее дырочкой: они входили, выходили, проворачивались внутри, изгибались. И вот уже третий пальчик в игре, но не вместе со всеми, а подобрался к ее клитору и начал играть с ним. Ольга выгнулась вся навстречу моей руке. Ее стоны стали чаще и громче. Наконец, влагалище ее сжалось, втягивая мои пальцы глубже. Тело Ольги мелко задрожало, она выгнулась вся, закричала и… затихла, обмякла.

Я ушел на другую кровать, лег на спину. Мой член напоминал торчащий из земли кол. Ольга повернула ко мне лицо.
— Я могу спать.
— Какое спать. Не видишь, член стоит колом. Успокой его.
— Это как?
— Ротиком.

Она подошла к моей кровати, я раздвинул ноги, приглашая. Она села на кровать между моих ног, взяла в руки мой член, наклонилась, взяла в рот, начала двигаться.
— Нет! Так не пойдет. Ну-ка, подожди. – Остановил я ее. – Покажи мне свой ротик. – Оля посмотрела на меня испуганно. – Скажи о-оо. Вот так хорошо. Так и держи губки все время, пока будешь насаживаться ртом на меня… Давай… Хорошо… Так… Глубже… — Я схватил Ольгу за волосы и с силой надавил ей на затылок. – Еще глубже… Да-аа, так… Так… А теперь язычком поработай. Поиграй с головкой… Черт, не так… Посмотри на меня… — Ольга вновь подняла на меня испуганные глаза. Ее щеки были пунцовые, губки – чуть припухли. – Твой язычок должен трепыхаться, как рыбка, попавшая в сети. Давай пробуй как надо. – Ольга продолжила. – О-оо, вот так… Молодец. Теперь отвлекись. Вылижи там все язычком. Хорошенько вылижи, весь ствол, от основания до кончика. Так та-аак…. Поиграй с яичками, засоси их осторожно в ротик. Вот так… Оближи каждое. Тщательнее… тщательнее. А теперь снова сделай букву о-оо и насадись ротиком на член… А теперь повтори все заново, без моих подсказок…

Оленька начала трудиться над моим членом. Она облизывала его по всей длине, дразнила язычком головку, посасывая.
— Хорошо… так… умница. – Я почувствовал, что скоро кончу. – Теперь бери снова член в ротик… быстрее… — Я снова схватил Ольгу за волосы и с силой насадил ртом на мой набухший член и держал ее так долго-долго, заставляя ее глотать и глотать мою сперму. – Выпей все… О-ооо, хорошо… Теперь можешь идти спать.

Ольга соскользнула с моей кровати и направилась в ванну. Я закричал на нее.
— Куда?
— Умыться.
— Я тебе велел идти спать. Хочу завтра видеть твою мордашку со следами моей засохшей спермы на лице. И не вздумай вытереться.

Ольга покорно поплелась спать. Ее покорность мне определенно начинала нравиться.

На следующий день я разрешил ей умыться только ближе к обеду. И еще запретил ей краситься (хватит с нас ужастиков). Андрей ободряюще похлопал меня по плечу. Маша, как всегда, молчала, хлопала ресничками, покусывая пальчик. Оказывается, они с Ольгой и не подруги совсем. В Москве познакомились. Снимали комнату у одной квартирной хозяйки. Маша была из Кирова, а Ольга то ли из Омска, то ли из Томска.

Прошло три дня. Андрей порол Машеньку каждый день, а я Ольгу за это время ни разу. Думаете почему? Да потому, что Ольга мне разве что в рот не смотрела, предугадывала каждое мое желание. Я чувствовал себя султаном. Я запретил ей носить трусики и мог залезть в любую ее дырочку в любой момент. Только ее передняя дырочка была еще не тронутая моим членом. Я ее берег. На десерт.

*****

Андрей с Машей каждый день ездили на континент на какие-нибудь экскурсии или так, погулять, прошвырнуться по магазинам. Машенька каждый день хвасталась новыми нарядами, подарками и сувенирами – Андрей не скупился. Сегодня они сделали перерыв – решили просто поваляться на пляже, и я решил вместо них развеяться. Ольга, боясь, что ее снова укачает, со мной поехать наотрез отказалась. Пусть. Мне же лучше (если честно я и не хотел, чтобы она со мной ехала). Уезжая, я сообщил Ольге приятную новость.
— Приеду, будем разрабатывать твою переднюю дырочку. Готовься… Кому что купить?
— Мне, мне, Кирилл, купи эти вкусненькие фрукты, забыла название. Ну, такие, продолговатенькие. – Маша убежала и вернулась с кошельком, пытаясь достать оттуда нужную купюру.
— Маша! Ты что! – Грозно произнес Андрей. – За все плачу я!
— Ой, прости… – Маша потупилась.

"Так… на сегодня Машенька порку себе обеспечила". – Подумал я.

Порол Машеньку Андрей всегда вечером на улице около бунгало, всегда при нас с Ольгой. Каждый раз Машенька смущалась, краснела, но покорно ложилась на банкетку. Первый раз Ольга хотела уйти, но я остановил.
— Куда? Сидеть…

*****

Вернулся я в предвкушении… десерта… Девственницы, как я говорил, у меня еще не было…

Я с нетерпением ждал ночи, и этот вечер для меня тянулся очень медленно. Ужин. Бокал вина. Сигарета (на острове мы с Андреем курили мало – одна сигарета в день вечером). Потом вечерняя порка Машеньки, которую я просто не мог пропустить. Мне нравилось смотреть, как ее упругие ягодички вздрагивают от прикосновения ремня, как сжимаются и тут же расслабляются… Сегодня Машу ожидала серьезная порка – пятьдесят ударов.

Перед ужином мы с Андреем доплыли до скалы, пальцем возвышавшейся примерно в километре от берега. Забравшись на один из уступов, Андрей сообщил.
— Машенька до нас с тобой не была девочкой.

"Ух, ты. Не успокоился ведь, пока не узнал".
— У нее был один тип. Обещал жениться. Поэтому она ему все разрешала: и спереди, и в попку, и в ротик. Она с ним почти месяц встречалась, а после выпускного узнала случайно, что он женат, двое детей и сразу рванула из города – от позора (она ведь уже всем подружкам похвасталась своим "женихом"). Сегодня я ее выпорю за то, что мне не девочкой досталась и прощу.

Мы вернулись на остров. Машенька весь вечер крутилась перед Андреем, заглядывала ему в глаза, ласкалась к нему, целовала его то в плечо, то в щечку… Андрей с удовольствием принимал ласки и был довольный, как кот, объевшийся сметаны. Когда настало время порки, Андрей ухмыльнулся, встал и приказав: "Ложись на банкетку". – Ушел за ремнем. Машенька вздохнула, но послушно стянула шортики и легла животом на банкетку.

Андрей подошел и как всегда нежно провел по Машиной попочке рукой. Взмах рукой и ремень со смачным звуком опустился на Машенькину попочку.
— А-ааа… — Взвыла Машенька от боли. – Раз… Прости меня, Андрей, пожалуйста…

Снова звонкий шлепок – новая полоска.
— А-ааа, два… прости…

Удары сыпались один за другим. Машенька уже плакала навзрыд и после каждого удара со слезами на глазах молила Андрея простить ее… Двадцать… Тридцать… — Машенька уже еле слышно сипела… Прости… пожалуйста… Пятьдесят…
— Ты прошена, солнышко мое. Теперь я никогда не напомню тебе об этом. –Андрей, как всегда, ласково погладил ее попочку, поднял девушку на руки и отнес в свое бунгало.

Я встал и потянул за собой Ольгу.

Внутри я, как и в первый раз, положил на край кровати много подушек, только теперь для другой дырочки. Велел Ольге раздеться и лечь попкой на подушки. Она подчинилась (а только бы попробовала не подчиниться). Я подошел, потрогал ее киску – сухая.
— Ну-ка, Оленька, давай, поработай пальчиками. – Оля удивленно посмотрела на меня.
— Ласкай себя, дура… Ты, что никогда не мастурбировала?
— Не-еет.

Я взял ее руку положил между ног.
— Три там все, разгладь складочки, залезь внутрь, клитор найди. Нашла? Черт… Вот же он… Активнее работай, активнее.

Получалось у нее плохо. Придется прибегнуть к искусственной смазке. Я смазал член, подошел к Ольге, убрал ее руки, мазнул ее промежность, навис над ней. Вспомнил про губку. Отошел, разорвал пакет, взял губку двумя пальцами, ввел до упора. Ольга возбудилась, задышала тяжело, на щеках появился румянец. Давно бы так.

Снова навис над ней, стал вводить член, почувствовал преграду, надавил сильнее. Пробил. Ольга вскрикнула, из глаз брызнули слезы. Но она терпела (ее попочка еще до сих пор не зажила и помнила ремень). Я просунул руку между нашими телами, нашел клитор, стал поглаживать его и пощипывать. Ольга застонала от вожделения. Я начал двигаться. Восторг! Все-таки я поклонник передней дырочки. Как я, так и мой член (иногда мне кажется, что мой член живет отдельной от меня жизнью). Так вот. Как бы моему члену не было хорошо в задней дырочке, как бы ему не нравился ротик, восторг он испытывает только входя во влагалище. Особенно если оно такое тугое, такое девственное… Я начал двигаться. Внутрь – наружу, внутрь — наружу. Потом стал менять направление: стал долбить, то сверху вниз, то вправо или влево. Правда, в миссионерской позе сильно-то не развернешься.

Но ничего. У нас еще все впереди. Прошло всего пять дней. Осталось столько же. Я долго и монотонно долбил Ольгино влагалище, а мой член, казалось, все увеличивался в размере. Вот он уже растянул Ольгину переднюю дырочку по самое не хочу. Ольга стонала и извивалась подо мной, то ли от боли, то ли от вожделения. И вот кульминация. Я выстреливаю. Раз. Второй. Третий. Сжимаю Ольгу в объятьях аж до хруста. Долго лежу на девушке, оставаясь внутри нее. Вскоре дыхание мое выровнялось, я окатился, дошел до своей кровати, упал на нее и отключился.

*****

На следующий день я сдвигаю кровати вместе. Хочу, чтобы Ольга была всегда у меня под рукой. Андрей с Машкой возобновили экскурсии. А я как одержимый трахаю Ольгу во все дырки, когда хочу и где хочу. Могу на пляже, могу ночью, спящей. Ставлю ее раком или распластываю на кресле. Могу сесть ей на грудь и всунуть в ротик до упора, до самого горла. Одним словом кручу-верчу ее по всякому, а в голове одна картинка: как мы с Андреем трахаем Машу вдвоем на пляже. Хочу также Ольгу, но чтобы я спереди.

На восьмой день не выдерживаю и подхожу к Андрею. Он согласился мне помочь с одним условием, чтобы Маша уже спала (во как! не хочет, чтобы Машенька знала! интересненько…).

Вечером я потащил Ольгу к морю. Мы долго сидели у моря и слушали шум прибоя. Там я впервые. Да! Впервые! Поцеловал Ольгу в губы. Я еще ни разу не целовал ее ни в губы, ни в киску. Считал, не заслужила, что ли. И вот решился. Сначала долго целовал ее верхние губки, потом приник к нижним. Толк в этом я знал. Была у меня одна любительница. Я лизал, разглаживал каждую ее складочку, проникал внутрь, сосал клитор, одним словом, довел Ольгу до оргазма.

Она потом долго лежала с блаженной улыбкой на губах. И еще не знаю, сколько бы так пролежала, но у меня же… мечта, которая должна вот-вот осуществиться.
— Пошли спать.

Я поднялся сам. Помог Ольге. Дошли до бунгало. Андрей сидел около своего бунгало на песке. Увидел меня, чуть заметно кивнул. Мы с Ольгой зашли к себе.
— Раздевайся. – Дал команду Ольге. Разделся сам. Сел на край кровати. – Подойди ко мне. Повернись спиной.

Для надежности я связал ей руки за спиной. Ольга может и удивилась, но виду не подала. Потом повернул девушку к себе лицом, приподнял за талию.
— Согни ноги в коленях и раздвинь их, шире, еще шире. – Я поставил ее на кровать лицом к себе, так, что ее бедра оказались по обе стороны моих бедер. Взял ее за попку. – Приподнимись… еще… Вот хорошо. – Стал насаживать ее на свой член.

Внутри Ольги все было мокро от пережитого на берегу оргазма. Когда член вошел полностью, я упал на спину, увлекая за собой Ольгу, открывая вторую дырочку для Андрея, неслышной тенью прокравшегося в комнату. Я крепко обхватил Ольгу за плечи и приник к ее рту, засосал ее губы. Андрей подошел, раздвинул ее ягодицы. Ольга попыталась брыкаться, но я крепко ее держал и вот член Андрея тоже внутри. Мы начинаем двигаться. Внутрь – наружу, внутрь – наружу.

Очнулся я в той же позе. Это я что отключился? От оргазма? Пипец… Ольга свернулась клубочком в углу кровати и тихонько похныкивала. Успокаивать ее сил не было. Я дополз до средины кровати и уснул крепким сном.

*****

Назавтра никто никуда не ехал. Отдыхали, купались, загорали. Губы Ольги были красно-синие, опухшие. Хорошо я их вчера засосал… Ольга дулась и со всеми разговаривала сквозь зубы. И получила.

На вечерней раздаче слонов Андрей объявил, что Ольга заработала сегодня десять баллов.
— За что? – Вскричала Ольга. – Я даже…
— Плюс десять за пререкание. – Перебил ее Андрей.

Я посмотрел на Машу. Она грызла орешки и с нежностью смотрела на Андрея. У этой парочки отношения давно перешли от простого траха, к более возвышенным. Я просто нюхом чуял, что они влюбились друг в друга. Андрей сходил за веревками, и мы привязали Ольгу к деревьям, как когда-то Машу – звездой. Андрей дал мне ремень со словами.
— Твоя девушка, тебе ее и пороть. Оленька! Помнишь! Считаем удары. Собьешься, начнем сначала.

И пошел счет. Раз… Два… Три… Ольга кричала, визжала, извивалась… Порол я неумело, удары сыпались куда придется. (не то что Андрей – тот порол размерено, аккуратно, стараясь дважды не попадать по одному и тому же месту). Двадцать… Пару раз я даже попал по спине и голым Олиным ляжкам, а попка Ольги в некоторых местах была напорота аж до синевы.
— А теперь постой так и подумай. Напоротая попочка хорошо думать заставляет… — Подытожил Андрей, а потом обратился к Машеньке. – Ну, а ты, мое солнышко. Какие прегрешения у тебя за день?

Машенька начала перечислять. Набралось на пять баллов.
— Ложись прямо на стол.

Машенька покорно легла грудью на стол, расставив свои стройные ножки в стороны, вопросительно посмотрела на Андрея. Андрей подошел сзади девушки, поднял подол ее коротенького платьица, погладил ее упругие ягодички.
— Смотрю на тебя и не налюбуюсь. Какая ты у меня красивая. Со всех сторон… И личико, и грудки, и попочка, а особенно эти нежно розовые лепестки твоего цветочка.

Андрей залез двумя пальцами в призывно раскрывшееся лоно девушки. Маша застонала. Андрей оторвался от нее.
— Готова?

Машенька кивнула. Андрей размахнулся. Шлепок. Как всегда первый удар стал неожиданным, Машенька вскрикнула.
— Ой-ой, раз…

Закончив с поркой, Андрей поднял Машеньку на руки, приник губами к ее губам и не спеша удалился в бунгало, откуда тотчас же послышались стоны и крики.

Через десять минут я отвязал Ольгу. Завтра домой. Трахаться не хотелось. Устал. Но из вредности велел Ольге сделать мне минет, а потом все-таки оттрахал ее в напоротую попку.

*****

У нас билеты были куплены только до Москвы. В аэропорту Ольга заявила, что дальше с нами не поедет, взяла такси, помахала нам ручкой, и больше мы ее не видели. Втроем мы добрались до гостиницы на окраине. Сняли два номера. Для Маши – одноместный, для нас — двухместный. Конечно же, двухместный заняла влюбленная парочка.

Я валялся на кровати, вспоминая отдых, Ольгу. На самом деле она мне нисколько не нравилась. Мне нравилась Маша, но… не судьба… Почему у Андрея с Машей было так, а у нас с Ольгой – иначе. Ведь нравилось же Ольге заниматься сексом со мной… но… Размышления мои прервал стук в дверь. Пришел Андрей, принес пива, копченые колбаски, сыр, соленые сухарики. Вечер просидели за разговорами под пивко. Говорил, правда, больше Андрей. Я больше слушал.
— Машенька умаялась и спит, как котенок, свернувшись калачиком. – С умильной улыбкой сообщил друг. – Здорово как все получилось для меня… Знаешь, я Машеньке предложение сделал. Руки и сердца. И она согласилась. Такую девушку еще поискать… Она сказала, что ей нравится быть моей маленькой послушной девочкой. Нравится знать, что за плохие поступки ее ждет неотвратимое наказание. Нравится, совершив что-то предосудительное, чувствовать, как ее попочка начинает сладко сжиматься в ожидании порки и это ее сильно возбуждает. Ей нравится быть зависимой от меня, от моей воли. А меня возбуждает ее покорность и вид ее соблазнительно подрагивающей попочки.
— А Ольга по твоему…
— Ольга… — Андрей хмыкнул. — Она просто боялась. Боялась боли. И отдавалась тебе не по собственному желанию, а от страха быть выпоротой.

Посидели молча, попивая хорошее пиво. На острове-то лишены были такой возможности.
— Я хочу Машеньку в нашем городе в университет устроить на заочное. Она не глупая девчонка, только не собранная и завалила экзамен по своей глупости. Но для меня это и к лучшему. Если ты не против, пусть она пока в нашей фирме поработает, например, секретарем. Хочу, чтоб она всегда при мне была… Да и еще. Мы хотим к ее родителям поехать. Ты ведь поработаешь пару недель без меня. Я потом отработаю…
— Конечно, поработаю, когда мы с тобой друг друга не выручали. Другое дело в бухгалтерии… Там, наверное, эти архаровцы за время нашего отсутствия, такого наворотили… Без тебя не разберусь… А Машеньку, конечно, примем.
— Приеду, вмиг все сделаю, ты же меня знаешь.

*****

С этой нашей поездки прошло три года. Андрей с Машей поженились. В тот год Машенька не поступила на заочный (то ли из-за хлопот со свадьбой, то ли по какой другой причине). Год готовилась, и с помощью Андрея (или его ремня) поступила на следующий год – на очное отделение. Сейчас она заканчивает второй курс экономического факультета.

Заработанные тогда миллионы мы вложили им в квартиру и немного внесли в долевое строительство для меня. Сейчас у меня тоже есть собственное гнездышко, только я еще не привел туда свою птичку. Не встретил подходящую девушку. Поэтому хожу к Соловьевым… Завидовать…

Я люблю заваливаться к Соловьевым в субботу, в пять вечера. У них в это время ритуал: Андрей порет Машу. Нет, не подумайте, что он порет ее только по субботам. Нет. Как всегда. Ежедневно. Но в будни – это как обязанность. Не больше пяти ударов – для поднятия тонуса и члена, потом секс и спать.

А в субботу – это ритуал. В субботу Машеньке достается за всю неделю. Начинается все утром. Машенька садится за стол, а Андрей перечисляет все ее прегрешения за неделю. Маша все тщательно записывает. Андрей оценивает каждое прегрешение. Машенька аккуратно переписывает список прегрешений на чистый листок и начинается ожидание. Ближе к пяти, Машенька начинает нервничать, бегает по квартире, суетится. В пять часов звенит будильник, оповещая, что пора. Андрей берет Машеньку за руку и ведет в гостиную… В гостиной у них есть очень необычный предмет мебели. Гости, бывающие в их доме, всегда недоумевают и спрашивают о его назначении. Хозяева только отшучиваются. Он похож на трибуну, но очень низкую или на пюпитр с подставкой. Только я знаю его назначение.

Сегодня, заявившись к Соловьевым пол пятого, я с радостью увидел все ту же картину. Время идет, а у Соловьевых ничего не меняется: Андрей встретил меня с ремнем в руках. Ремень приметный, исторический. С той нашей поездки Андрей его больше не носит – у этого ремня другая постоянная функция…
— Проходи, только сегодня мы долго… Машенька отличилась. Целых шестьдесят баллов заработала. Хотя… — Андрей хитро прищурился. – Ведь ты за этим и пришел.

Я не стал отрицать очевидного.

Мимо нас пробежала Машенька. Увидев меня, зарделась, засмущалась, но виду не подала.
— Здравствуй, Кирилл. Рада тебя видеть. Давно у нас не был. Проходи. Я сейчас. Только пироги из духовки достану.

Из кухни лились восхитительные ароматы. Машенька замечательно готовит и пирогами балует Андрея постоянно (хотя мне бы хотелось думать, что это специально для меня Машенька сегодня расстаралась, не зря же я еще вчера оповестил семейство, что приду…). Мы с Андреем проходим на кухню.

Машенька, как всегда, замечательно выглядит: короткий топ, обтягивающий ее упругую грудь (без бюсгальтера) и узкие домашние бриджи, выгодно подчеркивающие ее округлые ягодички (я сглотнул: под бриджами явно нет трусиков – Машенька приготовилась к порке). Она достает чайничек, насыпает туда заварки. Андрей кладет на ее руки свою ладонь.
— Не суетись. Чай мы попьем после.

Звенит будильник. Машенька вздрагивает. Андрей берет ее за руку, и они уходят в гостиную. И воображение рисует мне восхитительную картину. Вот Машенька стягивает бриджи до колен, оголяя попочку. Потом встает на деревянную подставочку на колени. Андрей кладет на "пюпитр", прямо перед ее лицом листок бумаги, рядом вешает ремень.
— Читай десять раз. Громко. Чтобы мне было слышно из кухни.

Андрей возвращается ко мне на кухню. Мы закуриваем. Из гостиной слышится голос Машеньки, перечисляющей свои прегрешения за неделю.
— Суббота: встала рано, не дала мужу поспать после тяжелой недели – два балла. Понедельник: получила тройку по философии – двадцать пять баллов. Вторник: не доварила макароны – два балла, не постирала любимые носки мужа – два балла. Среда: ушла в институт без шапки, вечером хлюпала носом – десять баллов, не подготовилась к семинару по экологии и пересдавала в четверг – пять баллов…
— Ладно. – Вдруг на что-то решается Андрей. – Пошли. Посидишь сегодня в гостиной, посмотришь…

Мы заходим в гостиную. Все так, как я и представлял в мыслях. Машенька стоит на коленях с голой попкой – перед ней лист бумаги, исписанный ее ровным каллиграфическим почерком, там же, напоминанием, висит ремень.
— Я решил гостя не держать на кухне. Пусть тут посидит.

Маша мельком взглянула на нас, смутилась, покраснела, но читать не перестала.
— … два балла. Пятница: проспала и опоздала на учебу – пять баллов. Итого: шестьдесят один балл.

Машенька читает свой список еще девять раз. При этом, чтобы не ошибиться в счете, список у нее изготовлен в десяти экземплярах. Прочитав один лист, она аккуратно складывает его рядом с собой. "Четверг: разговаривала на крыльце университета с однокурсником и мило ему улыбалась – восемь баллов (да Андрей-то у нас – ревнивец! А и то! Как такую красавицу не ревновать). Забыла отдать на печать фотографии – два балла…"

Пока Машенька читает свой список, мы обсуждаем некоторые вопросы международной политики, критикуем спортсменов, одним словом треплемся ни о чем. Мой взгляд нет-нет, да и скользнет по Машенькиной, все такой же упругой и соблазнительной, попке. Но вот Машенька закончила.
— Ложись на диван. – Командует Андрей.

Машенька встает и со спущенными бриджами, смешно семеня ногами, подходит к дивану, перегибается через мягкий, довольно высокий подлокотник (специально что ли такой диван покупали). Андрей бережно подкладывает ей под голову диванную подушку. Подходит сзади.
— Двадцать ударов ты получила в течение недели. Остается сорок один. Готова?
— Да. – Вздыхает Машенька.

Звук рассекаемого ремнем воздуха, звонкий шлепок. Попочка Машеньки вздрагивает, на ней появляется первая красная полоска.
— О-ой, раз… — Произносит Маша (первый удар, как всегда, неожиданный).

Некоторое время слышны только звуки рассекаемого ремнем воздуха, звонкие шлепки, и ровный голос Маши, отсчитывающей удары… Двадцать.
— Перерыв. – Объявляет Андрей. Достает с полки салфетку, смоченную в чем-то, кладет Машеньке на попочку и кивает мне.– Пойдем, покурим.

Мы, не спеша, раскуриваем на кухне по сигарете.
— Какой же ты строгий, Андрей. Переварила макароны и уже два балла.
— Если мелочь не учитывать, тогда весь смысл теряется. – Отмахнулся Андрей. – Только "макароны" и "не дала поспать мужу" – это Машенька сама приписала, я ей этого не диктовал.

Говорим еще ни о чем. Через пятнадцать минут возвращаемся в комнату. Машенька все в той же позе. На лице – улыбка Моны Лизы (такая, что только чуть-чуть трогает уголки губ). Андрей снимает салфетку. Машенькина попочка алая и немного влажная. Андрей не торопится – ждет, когда попочка подсохнет. Через некоторое время нежно гладит Машеньку по алой попке, довольно хмыкает. Порка продолжается.

Взмах руки, еле ощутимое для глаза движение ремня, шлепок. Попочка Машеньки вздрагивает, ощущая новый удар.
— А-аа, двадцать один… — Хрипло произносит Маша.

Андрей порет размеренно, монотонно. Ремень взлетает вверх и опускается на попку Машеньки, издавая звонкий шлепок, с завидной периодичностью, как хронометр. Машенька уже постанывает, иногда взвизгивает, ее попка извивается после каждого удара, но считать Машенька не забывает… Тридцать.

Опять перекур. Андрей снова кладет на попочку Маши влажную салфетку. Машенька томно вздыхает. Идем на кухню – курить. Андрей заваривает кофе. Неспешно попиваем кофе, опять треплемся ни о чем. Но вот прошли законные пятнадцать минут передышки для Машиной попочки. Мы возвращаемся в комнату уже для окончания порки.

Андрей убирает салфетку, ждет немного. Берет ремень. Проводит им по напоротой Машиной попочке. Маша вздрагивает всем телом. Ее ягодички призывно сжимаются и разжимаются… Взмах руки, звук рассекаемого ремнем воздуха, звонкий шлепок. На Машиной попочке уже нет свободного места, и удары сыплются по набитому. Последние одиннадцать ударов для Машеньки самые трудные. Она уже не кричит, просто хрипло подвывает в голос. Из глаз ее ручьем льются слезы… но считать она не забывает: тридцать один… сорок один.

Порка закончена. Андрей берет с полочки крем, нежно смазывает Машину попочку. Снимает с нее узкие бриджи. Ставит ее на ноги. Помогает Машеньке облачиться в домашние мягкие шаровары. Машенькины глазки мокрые от слез, ее щечки от стыда и смущения такие же красные, как и ее попочка, но она улыбается и прижимается к Андрею, с любовью и обожанием глядя ему в лицо. Андрей довольно хмыкает, целует ее глазки, осушая от слез, потом приникает губами к ее губам и они целуются долго и нежно.

Я понимаю, что ломаю им кайф – им сейчас очень хочется заняться сексом. Но я еще не ушел. И меня поят чаем с замечательными домашними пирогами. Пироги просто тают во рту, и я уминаю их штук десять. Допиваю чай. Говорю гостеприимным хозяевам до свидания и иду в прихожую, по пути замечаю, как Андрей развязывает тесемки своих домашних брюк и расстегивает пуговицы на рубашке… Я ухожу…

*****

Сегодня в Интернете увидел объявление: "Ищу мужчину, который бы меня выпорол". Позвонить, что ли…

— Ты ведь не против если я присяду рядом, — произнес немного смущенным и неуверенным голосом симпатичный мужчина лет тридцати-тридцати пяти и присел на поваленное ветром или, что более вероятно, временем, дерево.
— Да не стесняйтесь, посадка общая и я не в праве вам запретить, — более или менее спокойно сказал я в ответ и продолжил, напевая, словно красная шапочка какую-то старую попсовую мелодию.
Мужчина нервно улыбнулся не отрывая глаз от моих ног упакованных в чулочки нежного телесного цвета и в особенности на их кружевные края. Скорее для красоты, нежели для практичной цели чулки крепились на пояс, однако взору наблюдателя он был полностью скрыт под короткой юбочкой, едва покрывавшей ягодицы полностью, когда я стоял, сидя же взору открывались только подвязки. Продолжая собирать ежевику в корзину, я мимоходом поглядывал на своего зрителя и пытался выставить в более выгодном положении свою аппетитную попку и стройные ножки. Бедный самец нервно переминался, стараясь выглядеть как можно более непринужденно и не выдавать свой интерес к моим прелестям. Вроде не нарочно и без показухи, я раздавливал спелые ягоды пальцами, а потом слизывал сок, выставив язык чуть более дальше чем нужно для такой цели. Убедившись в правильности выбранной мною тактики я, для пущего эффекта еще и облизнул испачканные пальцы, томно прикрыв при этом глаза.
— Так ты девочка или мальчик,- осмелев, подошел ближе к делу мой новый знакомый,- а то так сразу и не поймешь,- нервно хихикнул,- с виду вроде парень, а одет как девчонка…
— А ты как хочешь,- умело парировал я, опередив попытки жертвы взять инициативу в свои руки.
Мужчина затих, а я, как не в чем не бывало, продолжил свое занятие, старательно пытаясь накалить обстановку еще больше, право я заметил как дрогнули брюки в паху у моего нового приятеля когда я убил комара у себя на бедре предательски шлепнув сильнее чем надо себя по ляжке. Желая добить мужчину, я якобы совершенно случайно уронил корзинку с ягодами под куст, а так как куст был густой и низкий мне естественно пришлось опуститься коленями на траву и повернувшись задом к парню, на четвереньках проследовать за емкостью. Очевидно, это и стало последней каплей терпения для наблюдателя, и тот бросился ко мне внезапно, как дикий зверь, мгновенно вцепившись в ягодицы и отчаянно прижимаясь к ним бугром на брюках. Я же, представив сначала похотливому самцу полную свободу действий, позволил облапать свою уже давно готовую к проникновению попку а за тем высвободился и повернувшись к нему лицом, дернул молнию на брюках вниз. Вследствие непродолжительных манипуляций, член мужчины во всей своей красе выпрыгнул наружу и я без колебаний, не вставая с колен, без колебаний взял его в рот…
Трудно определить первоначальные причины того что я стал такой давалкой. Может, это было во мне всегда, а может я сам себя таким сделал, но ясно одно – мне всегда нравилось то, что происходило между мной и парнями которые меня трахали. Естественно я никогда не думал о платонической привязанности к своему полу, но когда видел перед глазами стоящий мужской инструмент, то мозг отключался, и я из нормального без каких либо психических отклонений парня сразу превращался в отборную уличную блядь и ничего нельзя было с этим поделать. Хорошо, что об этой моей маленькой особенности знало мало моих знакомых людей, а то, в конце концов, моя блядская сущность сыграла бы злую шутку с моей нормальной спокойной и размеренной жизнью.
Для своих вылазок на охоту, так я называл свои прогулки в женской одежде в поисках потенциальных ебарей, я всегда выбирался подальше от города в вереницу пригородных дачных поселков. Главный критерий выбора места дислокации – близость к железной дороге и лесополосе, или, на худой конец, посадке. Так было и в этот и во множество предыдущих моих рейдов на природу. Я старательно марафетился где-то в кустах и выходил на тропинку, ведущую к дачам и поселкам, где меня и замечали потенциальные ебари.
В занятии сексом на свежем воздухе есть что-то до боли волнующее, необъяснимый кайф приходилось испытывать каждый раз, когда я вдыхал вместе с ароматом мужских и иногда женских выделений свежий запах травы и чистого полевого воздуха смешанного с утренней сыростью и ароматом луговых цветов. Согласитесь приятнее стоя раком на расстеленной заботливым любовником куртке созерцать великолепие природы, а не белые глухие стены комнат или пыльные рисунки настенных ковров. Да и конспирация была стопроцентная, так что трах на природе – мой выбор !!! Одна беда – зимой на природе ебаться холодно, да и не каждый раз возможно подкараулить добычу так как дачники это существа преимущественно летние.
Но зима тоже не повод закрывать свои желания в длинный ящик на сезонное хранение. Когда приходила холодная пора, спасал его императорское величество интернет. Найти любовника даже для такого извращенца как я не представляло особой трудности. Несколько несмелых писем через мыло и у меня уже планы на выходные. Единственный критерий выбора партнера разница в возрасте не менее десяти лет и конечно своя комната в другом городе или даже в другой области – конспирация превыше всего знаете ли. В основном зимние выходные проходили для меня в самых больших городах нашей родины в глуши я бывал редко, кроме того памятного случая когда я познакомился с этим чудесным мужиком, моряком дальнего плаванья на торговых судах. Он жил в скромной деревеньке в сумской области, и я помучился пока сел в Суммах на маршрутку, но домой я возвращался с изрядно растянутой попкой и большой сумкой экзотических подарков для своей мужской и женской половины естества.
О своем пристрастии к своему полу я догадался довольно рано, но безусловно первым толчком к беспробудному блядству стал мой первый секс с мужчиной. Но это было потом а с начала я сам кое чего научился. Случилось это тогда когда мне едва исполнилось тринадцать лет. Сначала я нашел в книжном шкафу сестры красочный порножурнал где было несколько сюжетов про парней, яростно трахающих молоденьких телочек и пара тройка лесбийских оргий. Это меня так возбудило, что я занялся самоудовлетворением во внезапно для себя выдуманный способ. Я просто положил на кровать сестры подушку поудобнее, и, сняв с себя всю одежду, запрыгнул на нее верхом. Мне казалось, что единственный шанс получить удовольствие это делать так как делают девочки на фотографии – тереться о тело партнера, находясь верхом на нем. О том, что проще просто вздрочнуть я не знал да и мне было проще представить себя сосущим член парня чем самому трахающим девушку.
Таким образом я яростно ерзал на подушке сося палец около получаса, пока наконец не кончил, испытав первый в жизни оргазм. Несмотря на то, что я не придавал значению полу своих партнеров в фантазиях, я все более осознавал степень наслаждения от ситуации когда трахают тебя а не ты кого то. Журнал был просмотрен несколько сотен раз с того момента и было и мой детский мозг сделал умозаключение – в сексе хорошо только девушке, это видно по выражению ее лица и улыбке на картинках в журнале. Потому я сразу понял, что хочу быть девушкой, а что для этого нужно? Эврика, надо носить женскую одежду. Мне эта мысль очень понравилась, и я тут же нацепил на себя колготки сестры. Капрон волнующе обнимал ноги, приятно сжимал ягодицы и прижимал вставший еще не до конца сформированный член вызывая внизу живота сладкое томление. Надо ли говорить, что с тех пор самоудовлетворяясь описанным выше методом, я постоянно надевал колготки и иногда еще и другую женскую одежду.
Как говориться, все тайное рано или поздно становиться явным, и мои эксперименты с девичьими шмотками не остались в тайне. В один прекрасный день сестричка вернулась со школы пораньше и застала меня в своей одежде у себя в комнате прыгающего на своей любимой подушке. Она была удивлена а я покраснел как рак и стесняясь своего нелепого вида зажался в углу помещения, пытаясь скрыть вставший стручок.
– Так оказывается …у меня не братик а сестричка,- после длительной паузы начала она. Естественно я заплакал и умолял ее не рассказывать об уведенном родителям, на что сестра нежно обняла меня и нежно погладив по голове, пообещала молчать. Мне стало легко и спокойно, словно я обрел самого себя, а Леся на радостях рассказала мне о своем пристрастии к девочкам. Оказывается моя любимая сестренка уже несколько лет, примерно с шестого класса спит с взрослыми женщинами и некоторыми своими подружками. А первый раз это было у нее с ее классной руководительницей Зинаидой Семеновной у нее дома, когда она за умеренную плату пообещала нашей маме подтянуть Лесю по математике. Боже мой, если б наша бедная мамочка знала, чем занимались сестра и репетитор несколько месяцев подряд, до тех пор, пока оценки у Леси действительно не стали отличными. Счастье училки, что она и об обучении не забывала.
Пооткровенничав с сестрой, мы договорились о том, что чтобы не случилось, сказанное в этой комнате станет для всех кроме нас двоих тайной, а Леся попросила разрешения называть меня Машей, когда будет видеть меня в женской одежде. Я согласился, но право не понимал, зачем это нужно, так как не был намерен показываться в таком виде на глаза сестры.
Как оказалось, я глубоко ошибался. Вскоре мы с сестрой уже вовсю занимались петтингом при каждой удобной возможности. Однажды она притащила домой занимательную вещицу – красивый страпон из черного латекса. Ей его подарила очередная подружка, знакомица Зинаиды Семеновны. Не желая встречаться дальше с повзрослевшей Лесей, предприимчивая лесбиянка сплавила ее своей подружке, не имеющей предрассудков до возраста любовниц. Леська с озорным блеском в глазах предложила попробовать игрушку в деле и когда родители поехали на дачу сажать томаты, сестренка лишила меня девственности, обильно смазав анус лубрикатом. День за днем наши игры становились все изощреннее и продолжительнее. Она трахала меня, таская по всей квартире, в разных позах, делая это на диване в прихожей на кухне положив животом на стол, завязывая глаза, заставляя ее вылизывать при каждой удобной возможности и сосать латексную игрушку, словно живой член. Наши забавы нравились обоим, но я всегда тайком завидовал Лесе, у которой были как любовницы, так и множество любовников я же в то время трахался только с ней и не имел возможности испытать новые ощущения. По ночам мне все чаще мерещился живой член вместо резинового, то, как он входит в меня, растягивая анус причиняя приятную ни с чем несравнимую боль, как в рот течет сперма, казавшаяся чем-то вроде заморского лакомства.
Особенно тяжело было после рассказов сестры о сексе с парнями, когда она подробно описывала процесс и свои ощущения. После таких рассказов я всегда спал беспокойно и несколько раз самоудовлетворялся, просыпаясь среди ночи. Сестра многому меня научила ухаживать за собой, наносить макияж флиртовать с парнями, подарила много женской одежды и приучила к анальному сексу, единственное чего она не смогла сделать, это найти мне парня готового трахнуть.
Той осенью когда я впервые трахнулся с мужчиной Леся уехала в Киев учиться в институте оставив мне ворох белья и девичьей одежды, набор косметики вибратор и чувство одиночества. Родители стали работать в несовпадающие смены и дома постоянно находились или мама или папа так что забавы с подушкой и вибратором средь бела дня

чтоб меня никто не услышал и всегда ходил туда сам иногда сразу же после школы иногда до стрелки с ребятами. Опуская до колен джинсы и колготки, или снимая их совсем, садился голой попой на холодный лакированный письменный стол испытывая воистину неземное наслаждение и, сжимая в руке член, совсем скоро бурно кончал от перевозбуждения. Потом сидел несколько минут и приходил в себя.
Однажды уже закончив свое неприхотливое занятие, я надевал колготки, умело расправляя их по стройным ногам и подтянутой попке, не даром постоянно занимался спортом. Вдруг дверь передо мной распахнулась, и в комнатенку зашел сторож коренастый дядька лет сорока без малого. Я быстрым рывком напялил джинсы густо покраснев на лице но бежать было поздно и как оказалось в последствии совсем не нужно. Мужчина, воспользовавшись моим оцепенением, приблизился и тихо не злобно спросил, как меня зовут.
– Маша, — пролепетал я сдуру и попал в точку. Глаза сторожа дьявольски заблестели, выдавая похоть, а я успокоился, поверив спокойному тону его голоса. Я боялся смотреть ему в глаза и поэтому вскоре заметил, как вырастает холм на его пятнистых форменных штанах. Я продолжал стоять, а мужчина поднял с пола стул и присел напротив двери.
— У тебя очень красивые колготки Машенька, — начал он, — ты не могла бы милая показать мне их еще раз, а то я плохо разглядел.
— Извините дядя…я стесняюсь, — неуверенно пролепетал я, нервно теребя руками застежку на джинсах.
— Зови меня дядя Саша малышка, — ласковым голосом сказал мужчина, и я почувствовал, что возбуждаюсь опять, хотя только что кончил, — тебе нечего стесняться ты очень красивая.
Окончательно осмелев от комплимента, я медленно спустил джинсы, а потом присел и розшнуровав кроссовки снял совсем, аккуратно сложил и положил их на стол, за тем снова одел обувь. Все это время сторож внимательно следил за каждым моим движением, видно было, что ему понравилось все, что он перед собой видел.
— Пройдись, детка, я хочу посмотреть на тебя в движении, — сказал дядя Саша уже хрипловатым, явно возбужденным голосом. Я повиновался и зашагал по помещению, старательно виляя бедрами, так как понял, что меня ожидает в ближайшее время, моя аппетитная попка без сомнения пришлась по вкусу моему новому знакомому.
— Я люблю таких послушных девочек как ты, иди ко мне, посидишь у дяди на коленках ты ведь замерзла, наверное, без штанишек солнышко. Я смело приблизился к нему и сев на колени, почувствовал краем бедра его вставший член. Одна рука дяди Саши легла на мою попку, а другая на обтянутые капроном колготок ноги поглаживая их. Он смотрел на меня внимательно, при этом сжимая то одну то другую ягодицу в ладони и шаря по ногам второй рукой, потом привлек и нежно поцеловал в губы. Поцелуй был приятным и вызвал во мне новую волну возбуждения, я окончательно осмелел и протянул руку к его подрагивающемуся в штанах члену, продолжая целоваться расстегнул ширинку и стянув трусы за резинку вниз выпустил страдальца наружу. Мне захотелось на него посмотреть, хотя и на ощупь он казался огромным, я осторожно отстранился от дяди Сашиных губ и, опустив голову, посмотрел на фаллос. Он был огромен.
Конечно не такой длинный, как страпон сестры но в диаметре почти такой же а может и больше, я залюбовался своей новой игрушкой и решил с ней немного поиграть. Легонько подразнивая и сжимая в руке пытался ощутить всю его так сказать ударную мощь. Не в силах терпеть подобные выходки дядя Саша, судорожно ерзая на ветхом кресле принялся сдирать с меня колготки и трусики, но так как я продолжал сидеть у него на коленях, это ему удавалось …с трудом. Понимая его желания, я, уже наплевав на холод в конторке, приподнялся на ноги и позволил ему с этим справиться. Похотливые руки сторожа шарили по моей голой заднице уделяя особое внимание тугой дырке и упругим ягодицам, сам же дядя Саша продолжал меня целовать, неистово покусывая губы, давая понять, как сильно все таки он меня хочет – и это было круто.
Через мгновение пальцы мужчины уже исследовали мою тугую дырку изнутри, сначала один потом два. Дядя Саша постоянно смачивал их своей слюной, каждый раз прерывая при этом наш страстный поцелуй. Изрядно поработав над входом, сторож велел мне подойти к столу и положил меня на живот. Я послушно плюхнулся на холодную столешницу, призывно приподняв попу, как учила сестра. Дядя Саша долго мешкал, смазывая чем-то свой инструмент, не забывая поглаживать при этом мою попку. Спустя минуты две я почувствовал, как нечто горячее и скользкое уверенно уперлось мне в анус, и попытался расслабиться. Когда он вошел в меня, было больно, не смотря на смазку, даже привыкшая к страпону дырка с трудом приняла его великана в свои объятия. Постепенно я привык к его огромному инструменту, тем более, что мой любовник не спешил и стал двигаться, выдержав небольшую паузу. С каждой секундой он трахал меня все быстрее и быстрее, я чувствовал, как его живот таранит мой зад и как член, упираясь в сфинктер каждый раз, вызывает чувство наслаждения, граничащее с болью. В сексе дядя Саша был, бесспорно, ассом, он прицельно бил в особую точку в моей попке каждый раз вызывая умопомрачительное наслаждение. Бешеная скачка продолжалась не менее получаса, мне было безумно хорошо чувствовать в себе член дяди Саши и осознавать, что сбылась моя давнишняя мечта – меня трахает настоящий мужчина. Когда я, желая усилить эффект от движений сторожа в себе, сжал в руке свой пенис то стал кончать, но не стремительно как обычно а потихоньку, мой сок тонкой струйкой стекал на пол а не как обычно бил фонтаном. Видимо не в силах терпеть пульсацию моей дырки, дядя Саша вышел из меня и тяжело дыша, поглаживал мои ягодицы пока я кончал…
Дядя Саша отвел меня в свою каптерку, угостив вкусным травяным чаем, попутно похвалившись, что именно из-за него он такой неутомимый в сексе. Затем ласкова попросил сделать ему приятное ртом и я с радостью согласился. Сосать его член было классно, тем более что он его тщательно помыл перед этим, да и вообще дядя Саша был очень чистоплотен. Особенно ему нравилось, когда я быстро-быстро кончиком языка дразнил мочеиспускной канал, он тогда так громко стонал и пытался отобрать у меня член, что это меня даже немного смешило. Стоит ли говорить о том, что я стал приходить к нему почти каждую смену. Мы экспериментировали с позами и моим внешним видом. Дядя Саша подарил мне несколько пар женской обуви и красивого белья, у нас бывали романтические вечера и ролевые игры, словом, все как у настоящих любовников. Однажды я сказал родителям, что еду на недельку в деревню к лучшему другу, вернее с другом к его бабушке в село, а сам поехал на дачу к дядя Саше. Домой я вернулся через девять дней счастливый загорелый с хлюпающей попкой и пухлыми, от нескончаемых минетов, губами.
С той поры немало воды утекло, дядя Саша уехал к родне в другой город, уезжая, посоветовав переключиться на девочек, дескать, так будет лучше для меня и для него. Я, конечно же, жутко скучал по нему, но вскоре нашел новую «любовь» в лице водителя такси, подвозившего меня со дня рождения подружки навеселе. Сначала был короткий минет прямо на ходу, а затем молодой парень трахнул меня на заднем сидении своей развалюхи. А тем же летом я придумал свою охоту на мужчин, которой занимаюсь и сейчас. Причем попадаются не всегда одни мужчины, иногда и девочки не прочь порезвиться с одетым в женское парнем. Как правило, они заставляют вылизывать свои вечно мокрые киски, но иногда и трахаются в позиции девочка сверху, а я и не против, ведь тоже люблю когда мне делают минет. Были у меня и нежные и брутальные самцы и я, признаться, уже давно потерял им счет. Самое смешное, что никто из моих друзей и близких не догадывается о том, какая я на самом деле давалка, конечно кроме Леси…
Мужчина сладко застонал в ответ на мое рвение сделать ему приятное и, сначала робко и не смело, а за тем энергично принялся двигать бедрами, насаживая меня на свой орган. Я редко ошибаюсь по части достоинств своих жертв, не ошибся и в этот раз. По мере минета член мужчины все рос и рос в размерах, пока не достиг, казалось, совершенно гигантских размеров в длину и ширину. Я был в восторге от своего нового мальчика – он был прекрасен. Уже не слишком юный, но все же с телом Аполлона, которого портил разве что небольшой животик заботливо откормленный любящей женой и сердобольной тещей. Да, видела бы сейчас благоверная, как я обрабатываю член ее драгоценного супруга, упоительно постанывая, то, наверное, наконец, перестала б ломаться, словно целка и в итоге, сделала, заслужившему мужу, маленький непрофессиональный минет. А мужик держался молодца, надо сказать. Старательно терпел целых две минуты пока, наконец, боясь залить рот фонтаном спермы, не принялся отталкивать меня от себя. Я подумывал сделать ему приятное силой, но передумал, наверное пожалел беднягу, и дал ему передохнуть. Мой любовник тяжело дышал, улыбаясь и лихорадочно бормоча что-то нечленораздельное, пытался стерпеть приближение экстаза. Успокоившись подошел ко мне и ласково так поглядел в глаза. Я понял, он готов к продолжению и жестом указал на поваленное дерево. Парень был на редкость сообразительным малым, он постелил свою куртку и сел на ствол, спустив ноги по краям дерева. Я подошел, виляя бедрами, приподнял юбочку и, помогая себе рукой, направил член в дырку, предварительно водрузившись на колени любовнику. Началась бешеная скачка, я несколько раз слетал с пениса, все закончилось тем, что мой дружок кончил прямо в меня, а затем кончил я, несколько раз сжав в руке свой член.
Вот такая веселая прогулка у меня получилась в эти замечательные выходные. История с Кириллом, так оказывается, зовут того парня, имела продолжение. Мы еще несколько раз встречались у него дома, когда, разумеется, его жены не было дома. Он дарил мне дорогие подарки, но поскольку я считал это неприличным и лицемерным и потому все их вернул. Оставил только безумно красивое шелковое белье и туфли на огромной платформе, которые одеваю только в особых случаях. Иногда я боюсь, что Маша займет слишком много пространства во мне и я буду не в силах противится ее власти, но когда очередной мужчина доводит меня до оргазма, снова чувствую себя уставшим и готовым побыть мужчиной, охотником за баблом, добытчиком славы и женщин, защитником домашнего очага…