Мама входит в раж 2. Продолжение.

Несколько недель назад, я решил сделать свою маму более сексуальной.

С тех пор я много чего придумал, сильно продвинулся вперед, и моя мама уже не так сильно стесняется.

Я же решил не останавливаться на достигнутом, и продолжать ее расковывать и делать более счастливой.

Я начал часто делать маме подарки. То затычки разных форм и размеров (я старался постепенно перевести маму на больший размер), то разнообразные и очень сексуальные трусики, то всякие сексуальные приспособления.

Она же с этим смирилась, и уже не мешала мне продолжать ее обучение.

Она даже немного привыкла к постоянному возбуждению, и необходимости мне подчинятся и делать ранее постыдные вещи.

От постоянного ношения анальных пробок, мамин анус сильно расширился, а походка стала очень сексуальной и какой-то виляющей.

Как-то, мне пришел по почте очередной подарок для мамы — затычка особенной формы. Там где у других затычек была головка, которая входила в попу, у этой, был длинный и толстый самотык. Поначалу мама ужаснулась, и сказала что это слишком, и что это в нее не войдет.

Но я, как всегда ее уговорил. После очередной лекции о пользе затычек, я пошел в ванную, и хорошо помыв затычку с мылом, захватил с собой лубрикант. Затычка была длинной и, пружиня, увесисто лежала в моей руке.

Надо ее попробовать. Вставай на колени — сказал я.

Прямо сейчас? — с притворной неохотой сказала мама.

Да — решительно ответил я.

Мама встала на колени прямо на пол, и немного прогнула спину.

На ней была мини юбка синего цвета. Как обычно трусиков не было, а из промежности свисала паутинка соков. Из ее попы торчала подаренная мной затычка среднего размера.

А она быстро учится! — подумал я.

Решительно подойдя к ней, я похлопал по затычке (мама явно сдержала стон), и резко выдернул ее из маминой попы. На этот раз она застонала не то от боли, не то от удовольствия. На меня пахнуло ароматом ее открывшейся попы.

Я сказал — Молодец мама! Попа у тебя стала — то, что надо. Мама промолчала.

Я начал смазывать дилдо-затычку, и в то же время смотреть на мамину дырочку.

Анус все никак не хотел закрываться, и на меня смотрел аккуратный тоннель, уходящий вглубь мамы. Внезапно мама как-то странно подобралась, отчего ее формы стали даже более аппетитными, и из ее попки внезапно ударил поток воздуха. Она пукнула. Мы оба сделали вид, что ничего не заметили.

Смазав затычку, я просунул два пальца внутрь, и глубоко повертел, смазывая попку изнутри. Мама часто задышала, а ее анус закрылся, плотно обхватив мои пальцы. Я строго сказал — Не шали!, и резко выдернул пальцы из ее попки. Она, было вскрикнула, но быстро расслабилась и ее попа открылась опять.

Я начал медленно вводить пробку-самотык внутрь.

Из мамы уже упали несколько капель ее сока.

До середины пробка шла как по маслу, а потом пошла труднее.

Я потихонечку ввинчивал ее внутрь, то немного вынимая ее, то вкручивая глубже. Мамина промежность сама собой, немного приоткрылась, и густая, прозрачная и ароматная жидкость понемногу сочилась оттуда, капая на ковер.

Наконец пробка встала на место, и я с чувством исполненного долга провел по промежности мамы (она при этом вздрогнула как от электрошока), стирая сок, и облизал пальцы как от варенья. Мамин сок был очень вкусным, тягучим и сладковато-соленым на вкус.

Ну, все. — Сказал я.

Мама встала и стыдливо одернула мини-юбку.

Как ты себя чувствуешь? — осведомился я.

Мама покачала бедрами и тихо проговорила — Как будто очень надо в туалет…

Когда придем — сходишь. А сейчас пошли гулять. — Ответил я.

Мама переоделась в черную, короткую мини-юбку.

Юбка, была очень сексуальная, и закрывала мамину промежность и попу только от взглядов сверху, и только если мама не нагибалась. Обладая низким ростом, или же немного нагнувшись, можно было увидеть мамины длинные половые губы. А уж если она нагибалась… Видно было все.

Мы пошли гулять в парк. Вечерело, и народу там было не очень много.

Мама держала меня под руку, и мы с ней беседовали на разные темы. Между тем я замечал, что из влагалища у нее капает смазка, и, гуляя, мы оставляли за собой след из ароматных капель. При этом она виляла бедрами как сумасшедшая, краснела, бледнела, и часто висла на мне в приступах слабости.

Внезапно мама остановилась как парализованная, и прошептала мне на ухо — Ой! Оно выскальзывает!

Я мгновенно понял, что она имеет в виду. Из-под юбки, у нее уже показался конец затычки, но я быстро протянув руку, медленно ввел ее обратно до упора. Попа нехотя приняла затычку обратно, а мама явно не в силах сдержаться, тихо застонала.

Будь осторожнее. Жаль что вокруг так мало народу, и никто этого не увидел! — Сказал я.

Мама покраснела, и мы молча пошли дальше.

Через несколько минут мы начали снова разговаривать на посторонние темы, и гуляли, как ни в чем не бывало где-то полчаса.

Когда мы уже было шли домой, мама снова внезапно остановилась, и прошептала мне на ухо — Мне очень надо в туалет! Срочно!

Я нарочито медленно спросил ее — По-маленькому?

Нееет! По-большому! — почти провыла мама и сжала мокренькие бедра, придерживая одной рукой затычку, которая явно хотела выскользнуть из маминой попы.

Проходящие мимо люди, с удивлением и интересом посматривали на красивую, сжимающую бедра женщину в мини юбке.

Я провел ее в кусты и, видя, что она хочет присесть, одернул ее, сказав — Нет! Какать будешь стоя.

Ты с ума сошел! — Возмутилась мама.

Я нахмурился. — Хочешь какать? (Она кивнула) Тогда делай, как я тебе скажу, пока сюда кто-то не пришел.

Она страдальчески на меня посмотрела и смирилась. Ну хоть отвернись… — сказала она.

Нет. Убери руки — сказал я. Она убрала руки, и я поддержал, выскальзывающую было пробку, и вогнал ее обратно, чем вызвал у мамы тихий стон.

Я буду придерживать юбку, чтобы она не испачкалась. — сказал я и задрал юбку.

Ноги вместе. — продолжил я. Мама послушалась и свела ноги вместе.

А теперь согнись, колени выпрями, в пояснице прогнись, попу хорошенько отклячь.

К моему удивлению, мама подчинилась беспрекословно, только ноги полностью в коленях разогнуть, она так и не смогла.

Я начал потихоньку вынимать пробку, и когда бедняга думала что избавление уже близко, с силой вогнал пробку обратно.

Хватит уже издеваться… — Сквозь зубы, взмолилась мама.

Я не издеваюсь, я помогаю. — возмутился я, и внезапно выдернул пробку.

Мама застонала, и из ее отрытого отверстия, с силой начали выбрасываться массы. Я же, искренне любуясь этим процессом, стоял рядом, одной рукой придерживая край юбки на спине, другой держа наполовину грязную затычку.

Когда, спустя несколько минут, мама стала заканчивать, я, оставив края юбки задранным маме на спину, отошел чуть в сторону, и, вынув мобильник, сделал несколько фотографий. На мамины возмущения, я ответил — Эти фотографии, будут постоянно напоминать тебе, чтобы ты была более раскованной.

Мама несколько раз пукнув, перестала извергать из себя массы.

Она начала было искать салфетки чтобы вытереться, но я сказал — Вытрешься дома, пошли, и затолкал обратно в ее грязную попу дилдо-затычку. Мама вскрикнула, присела, и сжала бедра. Она явно получила оргазм.

После этого мы молча пошли домой.

Мама виляла попой пуще прежнего, и на нее с интересом оборачивались. Было интересно идти рядом, и знать, что если она сейчас нагнется, все увидят ее грязную, не вытертую попу, и затычку в ней.

Так мы и дошли до дома.

Когда мы пришли домой, я провел маму в ванную и, сказав ей, чтобы нагнулась и придерживала края юбки, начал мыть ее попу. Я тщательно намылил анус снаружи, и смыл теплой водой. Затем начал мыть его внутри засовывая туда пальцы, и тщательно намыливая стенки заднего прохода. Затем смыл мыло направленной струей воды.

В довершение, я занялся маминой писькой.

Мама, было, сказала мне – Здесь я сама… Но я решительно сказал – Нет.

Я с особым тщанием намыливал каждую складочку ее промежности. Сначала я намылил малые половые губы, пропуская их сквозь пальцы, и массируя их. Особенно много внимания, я уделил зоне вокруг клитора.

Отодвинув капюшон, я тщательно намылил его мылом, а потом смыв плотной струей воды, начал намыливать его еще раз. Когда же маму согнуло в очередном оргазме, и ее промежность задергалась, я сказал — Не дергайся, тебя надо хорошенько помыть.

Закончив с клитором и губами, я перешел к влагалищу.

Одним или двумя пальцами и используя специальное интимное мыло, я внимательно намыливал стенки влагалища.

То слева, то справа, то снизу, то сверху, и не обращая внимания на подергивания и оханья. Когда я смывал интимное мыло, струйкой воды, направляя ее в приоткрытое влагалище, мама опять получила оргазм, а я с удовлетворением сказал — Вот теперь, ты чистенькая. Можем идти кушать.

Я вытер ее попку и письку своим полотенцем для лица, (мама при этом странно на меня посмотрела), и мы пошли на кухню, где мама уже привычно уселась на мой дилдостул, и мы начали кушать.

Хорошая была прогулка, правда? — спросил я. Мама лишь сильно покраснела.

На следующий день, мама лежала на диване, и смотрела телевизор. На ней была бе

мин анус немного напрягся, выпятился наружу, и она пукнула. Она протянула руку, и, стерев ладонью с бедра свои соки, размазала их по бедру. Затем она потерла свое анальное отверстие пальцем, и нажав на него, пошевелила им немного в глубине. Убрав затем руку, она продолжила смотреть телевизор. Через минуту, из нижнего края влагалища, показалась капля, и еще через минуту, скатилась на покрывало. Такое созерцание мне очень нравилось.

После случившегося инцидента в парке, я решил, что пора переходить к следующей стадии обучения.

Я встал с кровати, сказал ей: Я понаблюдал за твоим поведением, и решил ты еще слишком скованная и стеснительная, поэтому я решил ввести новые правила.

Когда ты захочешь по большому или по маленькому, ты должна говорить мне, а я буду решать можно ли тебе сейчас, и если можно то как. Когда захочешь искупаться, мыть тебя буду я. И не протестуй — Это нужно.

Мама смущенно сказала: Хорошо. Хотя мне и стыдно, но если ты так хочешь…

Через 15 минут, мама еще пару раз пукнув, сказала: Мне нужно по-большому, мне можно пойти?

Она начала было подниматься с кровати. Нет. — ответил я. Подожди здесь, и никуда не ходи. Лежи и смотри телевизор.

Мама улеглась обратно, а я прошел в свою комнату, и взял заранее купленные презервативы, массажное масло и салфетки.

Вернувшись, я сказал — можешь сходить по-большому, но только так как я скажу. Не вставай. Я забрался на кровать, вынул презерватив, раскрыл, смазал внутри маслом, и сказал — раздвинь ягодицы и потужся немного пока я не скажу стоп. Мама сказала – Но я же не хочу обкакаться прямо в постели! Я ответил – Делай, как я тебе говорю, и все будет хорошо. Тогда она послушно раздвинула ягодицы, сделала лёгкое усилие, и ее анус начал понемногу расслабляться и расширятся.

Когда показался кончик кала, я сказал — Стоп!

Плотно приложив края презерватива к анусу и удерживая его плотно прижатым, я сказал — Какай! Мама удивленно спросила — Прямо тут? Я ответил — Если хочешь какать, какай сейчас.

Мама послушно напряглась, и из ее попы, широко раскрывая анус, в презерватив полезла толстая какашка. Ты не обращай внимание, смотри телевизор. – сказал я. Мама взяла пульт, и стала переключать каналы. Презерватив все заполнялся, а мама еще не собиралась кончать. Стой! — сказал я. Мама перестала какать. Сожми анус. — добавил я. Мама сжала анус, и какашка отделилась. Я убрал презерватив и, завязав его конец узлом, положил на кровать. Получилась большая коричневая колбаса. Я приложил следующий презерватив, я сказал – Давай. И мама начала какать опять. Заполнив наполовину второй презерватив, мама тихо сказала – Я закончила…

Я отсоединил презерватив и завязал и положил его рядом со вторым.

Мама сказала – Мне надо пойти помыться…
Я ответил – Нет. Я тебя вытру, а помоешься вечером. И сегодня походишь без затычки.
Я взял салфетку, и небрежно вытер мамину попу.
Теперь мама ходила в туалет, только тогда, и так, как я позволял.
Иногда я говорил ей – Сходи сама. А чаще выдумывал интересные способы туалета.
Например, приносил ей горшок, и держал его на весу, пока мама его не наполнит.
Однажды, она мыла посуду, и внезапно сказала – Мне надо пи-пи…

Сейчас – сказал я, и принес горшок. Мама, не переставая мыть посуду, чуть согнула коленки и начала писать. Золотая струя с шумом вырывалась из ее недр и ударялась о дно горшка. Когда она пописала, я вытер салфеткой ее промежность досуха, и унес горшок.

Часто я заставлял ее подолгу не ходить в туалет, и тогда она спрашивала меня разрешения чуть ли не каждые десять минут.

Один раз, когда мама уже долгое время терпела, (я не разрешал ей ходить по-маленькому уже весь день, а по-большому два с половиной), мы пошли гулять в парк. Погода была солнечная, и в парке было много народу. В попе у мамы была ее любимая затычка, большая, металлическая, блестящая, и с розовым камнем. На ней была белая блузка с надписями, и белая мини юбка как у теннисистки. Иногда, когда ветер приподнимал полы юбки, затычка сверкала на солнце. Мама все время просилась в туалет, и говорила, что уже не может терпеть.

Я же отвечал ей, что она должна еще немного потерпеть.

Мы проходили по не особенно оживленной алее, на скамейке сидело несколько стариков, недалеко от них играли школьники. Порой проходили мимо люди.

Мама шла все медленнее и сильно сжимала ноги.
Я спросил маму – Все еще хочешь в туалет?
Мама ответила с придыханием – Не могу больше терпеть!
Я сказал – Хорошо. Разрешаю сходить в туалет. Вон между теми двумя кустиками, есть хорошее место.
Мама с ужасом воскликнула – Но там же меня все увидят!
Я с притворным равнодушием ответил – Ну если не хочешь….. Тогда мы можем пойти дальше…
Неееет! – Застонала мама. Идем скорее!
Я повел маму к кустам.
Кустики были как раз напротив детей, рисующих что-то мелом на асфальте.
Немного левей была скамейка со стариками.

Мама, было, хотела пройти вглубь кустов, но там начиналась другая аллея. Я сказал об этом маме, и встал за ней, чтобы не загораживать людям вид.

Давай, присаживайся. – сказал я. Мама тихонько завыла и присела между кустами.

Я тоже присел за мамой и немного в стороне, и внезапно выдернул затычку.

Из мамы с громким звуком хлынули каловые массы. Через секунду зашипела струя мочи. Мама застонала и свела колени. Струя мочи начала перерываться и с новой силой возобновляться. Она какала, писала, и ее било в оргазме одновременно. Оргазм был очень сильным и явно множественным.

Я посмотрел по сторонам. Дети перестали рисовать и глядели во все глаза.

Старики смотрели прямо на маму, о чем-то переговаривались и возмущались. Были слышны слова «разврат» и «милиция». При этом взгляда они, не отводили.

Я вынул мобильник и сделал пару фотографий.

Мама закончила свои дела и, встав, сказала – Пошли скорее отсюда. Пока милицию не вызвали.

Я вставил затычку обратно в мамину попу, с иронией посмотрел на нее и сказал – А вытереться?

Мама сердито ответила – Да ну тебя! и гордой походкой настоящей женщины, пошла вперед.

Я осмотрелся: Дети обсуждали увиденное, а старики все еще возмущались. По дороге домой, мама внезапно сказала мне — Я хочу с тобой поговорить. Я все понимаю, но это уже слишком….

Я перебил ее и сказал – Но ведь тебе понравилось?!

Мама странно на меня посмотрела, и тихо сказала – Да…

Я добил ее – Вот видишь, у разврата есть свои плюсы.

Самые разные случаи происходили с нами, и не без моей помощи. У нас дома была швейная машинка, и много разных инструментов. Я умел сделать то, что мне было надобно, и даже немного умел шить.

Купив длинную ночную рубашку, голубоватого с узорами цвета, я попросил маму ее примерить, и сделал на ней нужные отметки.

Потом, я прорезал в ней отверстия, прошил края на швейной машинке, и вечером попросил ее одеть. Выглядела мама очень впечатляюще: спереди, в районе промежности был прорезан треугольник. Причем таким образом, что покрытый курчавой растительностью лобок и половые органы были открыты. Над треугольником я пришил бантик из розовой ленты. Он хорошо акцентировал то, что находилось под ним, и притягивал взгляд. Над бантиком, в районе пупка, я вышил розовыми нитками женский знак – розовый круг с крестиком.

Сзади же, я вырезал овал с таким расчетом, чтобы и когда мама стояла, и когда нагибалась, задний вид на её писю и анус, ничего не загораживало.

Тебе нравится? — Спросил я.

Мама ответила в замешательстве – Ддаа…

Я сказал – Я ее специально для тебя сделал. Выглядишь просто потрясающе.

Ты можешь в ней спать и ходить по утрам.

Мама покраснела и кивнула.

На следующее утро, она стояла у плиты и делала гренки. Ночная рубашка совсем не закрывала ее попу, и я увидел, что в ней затычка. Причем та большая и длинная дилдо — затычка, из-за которой, она впервые какала в парке.

Доброе утро. – Сказал я. Доброе утро. – ответила она.

Закончив готовить, мама поставила тарелку на стол, чуть расставила ноги, и медленно насаживаясь, села на мой дилдостул.

Пока она садилась, я увидел что она, как всегда мокрая.

Мы начали есть. Мама все время норовила встать и что-то сделать, взять, передвинуть. Каждый раз после этого, она, очень красиво выгнув спину, и вздохнув, садилась на дилдостул.

Она явно получала от этого большое удовольствие.

Продолжение следует.