Любящая мать
Вера влетела в квартиру, как небольшой метеор. Стянув сапоги и скинув на ходу куртку, она стремительно направилась к комнате сына. Закрытая дверь разозлила еще сильней:
— Вадим, открой! — прокричала она, барабаня в дверь. — Ты слышишь меня! Открой немедленно!
Послышались неспешные шаги, раздался щелчок замка и в распахнувшейся двери показалась немного нескладная фигура Вадима. Худой и высокий с взъерошенной копной черных волос и очками он напоминал Гарри Поттера, правда слегка небритого.
Мать ворвалась в комнату:
— Что это значит, молодой человек?! Почему ты еще не подал документы в политех?! Ты понимаешь, что это надо было сделать еще вчера?!
Она сверлила сына взглядом, ожидая от него ответа. Растрепанная, раскрасневшаяся, с горящими глазами и высоко вздымающейся грудью. Изящные ручки с длинными тонкими пальцами были сжаты в кулаки и упирались в узенькую талию, плавно переходящую в округлые женские бедра. Она была высокая и стройная, с роскошными длинными вьющимися темными волосами. Лицо же было почти детским — маленькие тонкие сжатые бантиком губки, небольшой носик, но большие карие глаза с длинными ресницами. И сейчас эти глаза были готовы испепелить собственного сына.
Вадим молчал, уставившись в пол. Немая сцена продолжалась еще несколько секунд, после чего Вера не выдержала:
— Я не слышу ответа! Почему документы еще не в политехе?! Ты в армию собрался?! Отвечай!
Сын, наконец, поднял на мать взгляд:
— Мама, я не буду поступать в политех. — Голос его был тихий, но в нем чувствовалась решимость и уверенность — Я тебе еще ничего не сказал. Я еду учиться в Питер. Я подал документы и… прошел…
Злость моментально улетучилась. Изумление было настолько сильным, что на секунды Вера просто потеряла дар речи. Она попыталась было что-то сказать, но что сказать нашлась не сразу:
— Стоп, какой Питер? Это ведь так далеко… Ты шутишь?
— Нет, уезжаю послезавтра.
— Вадим, а как же я? Я что останусь одна? — произнесла она вдруг ослабевшим тихим голосом. И после того, как она сказала эту мысль вслух, до нее внезапно дошел весь тяжелый и жестокий смысл этих слов. Вся фигура ее вдруг как-то сжалась, и потяжелела. Огонек в глазах погас и сами собой опустились руки. Из молодой и пышущей силой женщины она в один миг превратилась в женщину с первыми признаками старости — морщинками, первыми седыми волосками, которые она еще не успела закрасить, и руками, на которых в один миг проявились следы ее нелегкой жизни. Уже не нужен был ответ, она бы его все равно не услышала. Перед глазами стояла пустая холодная квартира, а в мозгу поочередно гремело: "Старость!", "Одиночество!", "Одна!"…
Ей стало ужасно жаль себя, ставшую в один момент ненужной и брошенной. Сын уезжает, она остается… Сын вырос и она больше никому ничего не должна. Не о ком больше заботится, не за кем больше ухаживать. Она вдруг стала свободной, но кому нужна такая свобода…
— Ты едешь один? — еле слышно спросила мать.
— Нет, с Ирой Ларионовой.
— С Ирой? — она недоверчиво взглянула на сына, — а как же Архипов, они ведь встречались?
— Встречались… На прошлой неделе разошлись.
— И она уже готова ехать с тобой на край света?
— А почему нет?! Мы уже взрослые люди!
— Потому что неделя — это не срок. Вчера разошлись, сегодня помирились, завтра она тебя бросит и снова вернется к нему! Вот почему!
— Не вернется! Он — импотент, об этом уже вся школа знает, они разругались и разбежались!
— Чушь. Вот увидишь, все будет так, как я сказала! Подумай над этим! — С этими словами Вера вышла из комнаты сына, и направилась на кухню. Надо было кое-что обдумать.
***
На следующий день в квартире Архиповых раздался звонок в дверь. Открыл Дима. Вера мельком оглядела его: высокий ладно сложенный парень, занятия плаванием отлично сказались на его фигуре: широкие плечи, мускулистые руки. В то же время у него было очень располагающее лицо с умными глазами. Красавчик, подумала она про себя.
— Дима, привет, я хотела с тобой поговорить, можно?
— Конечно, Вера Михайловна. Пройдете? — Он отошел в сторону, галантно пропуская женщину в прихожую.
Через пять минут они сидели на кухне и пили чай.
— Дима, я к тебе по очень важному делу. Я хотела поговорить о тебе и Ире Ларионовой…
На лице Димы появилось удивленное выражение, он явно не ожидал такого развития событий.
— Да? И при чем тут я?
— Дим, понимаешь… Надо, чтобы вы с Ирой помирились…
— Ого, очень интересно, зачем это Вам?
— Вадим собирается уехать учиться в Питер и уговаривает Иру ехать с ним. Это огромная ошибка! Ира хорошая девочка, но любит она тебя, а не его. Я не хочу, чтобы мой сын натворил глупостей, понимаешь?
— Понимаю, но делать ничего не буду. У нас с Ириной все решено! — Он вскочил из-за стола, отвернулся и добавил — Вера Михайловна, я ничего не хочу о ней слышать! Хочет ехать — пускай! Мне все равно!
Вера встала вслед за ним, поправила юбочку, подошла к Диме и прижалась к его спине:
— Димочка, я знаю, что произошло, — зашептала она ему на ушко. — Осечки с каждым бывают.
Дима молча стоял к ней спиной, Вера чувствовала, как он был напряжен. Перед ней стоял большой и сильный парень, которому сейчас очень нужна была поддержка. Вере же сейчас очень нужна была его помощь. Надо было вселить в него уверенность в собственных силах, в его мужской силе. Был только один способ, на который Вера уже заранее решилась. Она сильнее прижалась к его спине и обняла второй рукой его за талию. Она чувствовала, как он подобрался и застыл, ожидая что будет дальше, насторожился. Объятия взрослой красивой женщины для него явно были неожиданными.
Тем более он не ожидал, когда она вдруг зашептала ему на ушко тихим нежным и возбуждающим голосом:
— Ты ведь мужчина, ты должен уметь прощать нас, слабых женщин. Ты понимаешь меня?
Ее пальчики расстегнули пару пуговиц на его рубашке и стали гладить его молодое мускулистое тело. Дима стоял неподвижно, она между тем уже освободила его от рубашки и теперь покрывала его шею и спину мелкими ласковыми поцелуями. Она наслаждалась своей властью над юным парнем, ей нравилось его тело и она хотела его. Они оба уже глубоко и нетерпеливо дышали, желая продолжения. Вера почувствовала, как намокают ее трусики, как тесно стало соскам, похоть теплыми волнами разливалась по телу и пульсировала внизу живота. Одежда, казалось, со всех сторон сжимала ее грудь.
Вера погладила член парня, напрягшийся под джинсами:
— Ого, какой у тебя… Повернись ко мне, я хочу на него взглянуть, — прошептала она на ушко таким сладким голоском, от которого у Димы тут же пробежали по коже мурашки. Он наконец вышел из ступора и развернулся лицом к своей искусительнице.
Вера впилась поцелуем в губы парня. Член в его джинсах просился наружу и Вера, медленно опустившись на корточки, помогла Диме освободиться от них. Перед ее лицом предстал его красавец-член. Средних размеров и толщины, он был в полной готовности, капелька смазки украшала головку. Удержавшись от того, чтобы сразу попробовать его на вкус, женщина поднялась и снова вернулась к губам:
— Он у тебя хорош… Может разденешь свою даму,а? Ей так нетерпится заняться тобой… — промурлыкала вошедшая во вкус женщина.
Парня упрашивать долго не требовалось, пиджак и блузка упали на пол через мгновение и парень буквально впился в открывшиеся ему полушария небольших грудей, все еще наполовину закрытых черным кружевным лифчиком.
— Подожди, Солнышко, я помогу, — шептала Вера, приспуская чашечки лифа, освобождая соскучившиеся по ласке соски навстречу горячему молодому язычку. Тысячи приятных иголочек впивались в ее сосочек и тут же отзывались иголочки внизу живота. Все тело вмиг свела сладкая судорога, ноги стали ватными и отказались ее держать, Вера испустила сладкий вздох и облокотилась на стоящий за ее спиной стол. Она и забыла уже, как это здорово, быть с мужчиной. Она выгнула спинку, чтобы Диме было удобнее ласкать ее грудь и свободной рукой прижала к себе его голову. Она глубоко и часто дышала, но воздуха все равно не хватало. В ее трусиках пылал пожар, но пока
— Солнышко, не вздумай кончать, пока не кончит твоя дама, хорошо, — она опять хитро улыбнулась, облокотилась на стол и раздвинула ножки, а затем взглядом указала Диме место, которое он должен был занять. — Давай, малыш, помоги своей женщине получить удовольствие.
И опять Дима проявил похвальную смекалку. Разместившись на коленях перед Верой он жадно приник к ее разгоряченной дырочке. Вера застонала и запустила руку в его волосы. Димочка, не торопись,- шептала она, — нежнее чуть чуть. — Она раздвинула пальчиками половые губки и обнажила клитор, парень все понял и стал усердно ласкать его языком. Тело женщины прогнулось назад, а руки напряглись. Она дышала так глубоко и часто, как будто задыхалась и стонала, стонала, стонала. Ее пальцы, больше не обнажали клитор, Дима все делал за нее, она же яростно щипала и теребила свои соски, закатив глаза и уже почти крича.
Когда сдерживаться больше не было сил, она схватила парня за голову и потянула его наверх. Дима, направил в мокрое влагалище свой член и с силой вогнал его до упора. Вера вскрикнула и впилась ногтями в его спину. Дима наращивал темп, все быстрее и сильнее загоняя член. Единичные вскрики женщины стали единым стоном. Вера чувствовала, как от удовольствия свело все мышцы, толчками в голову стали бить волны наслаждения, она уже мало что понимала. Перед глазами вспыхивали яркие пятна и внизу живота готова была взорваться настоящая бомба. Она чувствовала, как напрягся и ускорился Дима, он тоже был близок. И тут сознание просто пропало, сначала она сжалась в один плотный и тяжелый комок, а затем взорвалась. Последним обрывком мысли было желание не так громко кричать, но насколько это получилась, она не знала. Дима едва успел вытащить свой член и разрядился ей на живот.
Они долго приходили в себя, лежа на столе и глядя в потолок. Первой заговорила Вера. Она облизнула пересохшие губы и непослушным языком произнесла:
— я чуть не умерла… — после чего сползла со стола и попыталась встать на ноги. Ноги ее не слушались и после пары неудачных попыток она уселась прямо на пол.
— Вера Михайловна, — Дима смотрел на нее своими еще детскими, полными мольбы глазами, — Это повторится?
— Если ты сделаешь то, о чем я тебя просила…
— Обещаете?
— Обещаю….
***
Вера сидела на кухне и пила чай. Она давно не чувствовала себя так спокойно и счастливо. Сегодняшний "разговор" с Димой не только вселил в нее надежду на успех, но и снял накопившееся за многое время напряжение. На лице ее блуждала загадочная улыбка и в глазах с прежней силой горел огонек. Вадим, как обычно, чем-то был занят в своей комнате, наверное собирал свои вещи, по крайней мере из комнаты раздавались хлопки дверей шкафов и застегивание молний чемодана. Звонок в дверь нарушил спокойствие, а окончательно его уничтожила влетевшая в квартиру Леночка Ларионова, мама Иры:
— Вера, ты не представляешь! — начала она в своей манере, — нет, ты просто не представляешь! Ты знаешь, кто у меня сейчас дома? А? — она сделала непродолжительную паузу и уставилась на Веру, — Дима Архипов! Представляешь?! Пришел сегодня с цветами, извиняться
— Кто, Димка Архипов к Ирине?! — Вера вскрикнула так громко, как только позволял здравый смысл, и прислушалась. В комнате Вадима наступила тишина, Вера была уверена, что сейчас он прислушивается к их голосам. — Ну и что, простила?!
— Да конечно простила! Спрашиваешь еще! Я уж к тебе сбежала, чтобы им не мешать обниматься, — она рассмеялась и без приглашения протиснулась на кухню.
Тишина в комнате Вадима сменилась быстрыми шагами, еще через секунду она распахнулась и оттуда выскочил взволнованный сын. Не глядя на мать, он на ходу обулся и выскочил, громко хлопнув за собой дверью.
— Что это с ним? — Удивленно спросила Леночка.
— Так, посиди немного здесь, никуда не уходи, — быстро ответила Вера и выскочила вслед за сыном в одном халатике.
Квартира Леночки была на два этажа ниже, и у ее двери уже стоял Вадим. Пока она спускалась, сын нажал на ручку двери и та тихо отворилась. Вадим остановился на пороге и застыл. В этот момент Вера наконец догнала его. То, что она увидела в квартире точно также заворожило ее, как и Вадима.
Голая Ирочка стояла к ним спиной в пол оборота на коленях перед диваном и усердно сосала димин член. Самого Димы не было видно, он сидел на диване откинувшись и верхняя часть его туловища была прикрыта дверью. Зато можно было прекрасно рассмотреть Ирочку. Длинные русые волосы, собранные в хвостик, большая, размера третьего грудь, с маленькими напряженными сейчас сосками, Вера непроизвольно залюбовалась ими. Прекрасное молодое девичье тело, без каких-либо растяжек и целлюлита, свойственного дамам по старше. Одной рукой Ирина подрачивала член, вторая же была опущена вниз, между широко раздвинутых ножек. По характерным движениям Вера поняла, что Ирина усердно ласкает свою киску. Умница,- подумала она, улыбнувшись,- старается. Вадим наблюдал за этим действием, как завороженный. Мама положила ему на плечо свою рука, казалось, что только теперь он ее заметил.
— Пойдем отсюда, — тихонько шепнула она ему на ухо и, когда Вадим сделал шаг назад, тихо прикрыла дверь в квартиру.
***
Следующий день был полностью посвящен сборам. Большой чемодан был набит одеждой и книгами, в спортивной сумке уместился ноутбук, вещи в дорогу и косметичка с туалетными принадлежностями. Деньги были тщательно спрятаны среди носков на самом дне.
— Вадим, ты записал номер тети Лиды?
— Записал, — с неохотой ответил он. Настроение было ужасным. Уезжать не хотелось, но и оставаться здесь казалось делом невозможным. Все друзья и подруги, наверное, уже в курсе. Смеются у него за спиной, суки. — Мам, когда ты приедешь?
Вера обняла сына, прижав его понурую голову к своей груди и погладив его по спине.
— Скоро, малыш, скоро. Надо решить кое-какие вопросы по работе. Присмотри нам квартирку пока, ладно? Только недорогую, у нас с деньгами туговато будет.
— Хорошо мам, да ты не бойся, деньги заработаем. Программисты сейчас нужны.
— Ты у меня молодец, Вадик. С тобой я ничего не боюсь, — она поцеловала его в лоб и взъерошила волосы. — настоящий мужчина. Ладно, собирайся, маме надо решить еще один маленький вопросик.
С этими словами она выпорхнула за дверь комнаты. Через пару минут она стояла у окна на кухне с телефоном в руках:
— Дима? Да, все отлично, ты просто молодец. Скажи маме с папой, что завтра ты вернешься домой очень поздно, ок?…