Летом на даче

Хорошо летом на даче! Птички щебечут, цветочки распускаются, в траве разные мурашки ползают. Красота, не описать словами. Соседка в купальничке, явно не по ее фигуре, ходит по своему участку. Женщина полная, пышечка, пытается уместить свои арбузные груди в малюсенькие чашечки лифчика, а свою пышную задницу в такие трусики, что и девочкам с менее пышной попой будут тесноваты.

Но мода требует и потому Валентина настойчиво пытается упрятать все свое богатство в эти ниточки-лоскуточки. Надо ли говорить, что все это буйство тела выпирает и вылазит со всех сторон при малейшей попытке двигаться, наклоняться и вообще поработать хоть немного. Она заталкивает настырные титьки, что выпрыгивают из лифчика, на место, постоянно подтягивает трусики, еще не освоившись с новой одеждой. Наблюдать со стороны за ее попытками интересно. И даже немного смешно.

Проще было бы совсем освободиться от этих предметов дамского туалета. Мне-то хорошо. Натянул шорты и все проблемы решены. Кроме одной: член реагирует на выпадающие прелести Валентины должным образом и оттопыривает шорты. Ну да когда сидишь в беседке, это не так уж и заметно. А вот соседке мука. Насмотревшись на ее мучения, подошел к ограде и предложил освободиться от купальника. И соседу будет приятно посмотреть на ее фигуру, тем более, что этот купальник особо ничего не прячет, скорее выставляет. Она прислонилась к заборчику со своей стороны и спросила, почему сам не хожу нагишом, если такой умный.

Пояснил, что при виде ее прелестей и обилия разных выпуклостей, буду выглядеть смешно, расхаживая по участку с торчащим членом. Рассмеялась, обрадовалась, что довела соседа до такого состояния стояния. Даже пожалела, что вот мол и всунуть-то бедненькому соседушке некому, чтобы избавиться от стояка. Как это некому? а ежели ей? Нет, категорически нет, она верна своему мужу, только вот он, паразит, который день глаз не кажет, занятый работой в городе. Ну да, ну да, от города до поселка езды два десятка километров по
хорошей дороге.

Это вроде как во Владик сгонять. Конечно же это непреодолимое препятствие. Скорее всего дерет сейчас своих сотрудниц — молоденьких девченок и в ус не дует, что его жена не траханная который день. Вот и дала бы соседу. Обоим было бы хорошо и мужу отомстила бы за его похождения. Валька сама знает, что муж ее гулена еще та, что не пропустит ни одной бабенки, обязательно завалит и отдерет. А я, рассматривая пышность соседкиного тела, рассказал, как бы я ее приласкал, как обиходил, чтобы ей понравилось, чтобы и в другой раз дала без раздумий.

Она возмутилась этим другим разом, ведь еще и в первый не дала. А чего раздумывать, можно и начать прямо сейчас, не отходя от темы разговора. Вон и постелька расстелена в тенечке, жарко не будет. Да и кустики скрывают, прячут ее от нескромного взгляда. Только перейти на мою сторону и лечь, а остальное за партнером.

До самого вечера Валька мучилась проблемой отсутствия мужа, явно решаясь на какие-то действия. Несколько раз начинала разговор о неверности мужа, о его неразборчивости в бабах. Я поддакивал, называя всех мужиков и ее мужа в частности, козлами, которым только бы дурака под шкурку загнать. Когда в ответ на телефонный звонок с предложением приехать на дачу он вновь сослался на занятость, Валька решилась на месть. Страшную месть.

Едва стемнело, соседка отворила калитку и явилась во всей красе. Надела платьице и даже намазала помадой губки. На беседке посидели, помаленьку попивая вино, что стояло с прошлого года. Хорошее вино, домашнее. Пьется легко, а в голову ударяет прилично. Разговоры велись вокруг огородных проблем, постепенно перетекая в сферу отношений личностей. Она все не могла успокоиться от вероломства мужа и даже порывалась поехать в город и расчесать кудри любовницам мужа, и расцарапать морду ему. Благо, что было выпито уже немало и вопрос о поездке на машине отпал сам собой, а последний автобус ушел пару часов назад.

И потому, успокоившись, Валя приняла решение отдаться соседу в отместку мужу. Ежели говорить проще, она сама давно уж хотела мужика и просто не находила приличного повода подставить влагалище под соседский член, а тут такой подарок судьбы со стороны мужа. Моральные терзания были отброшены в сторону и мы приступили к мести. Для начала долго и страстно целовались. Пока целовались, измял ей все титьки. Но мять их через платье было неудобно и потому платьице слетело с ее тела и опустилось на лавочку, сложившись тряпичной кучкой. А уж как только эта роскошь оказалась в пределах досягаемости губ, они не подвели. Ухватив сосок, начали сосать его, одновременно лаская языком. Валентинка, сидя на моих коленях, откинула голову, подставляя под поцелуи шейку.

Дыхание участилось, с губ слетали стоны. А то, вино у меня хорошее. И Валя не первая, кто его пробует. Просунул руку в промежность — трусики мокрые, а значит женщина готова. Целовал губы, грудь, шею, прикусывал в порыве страсти. Соседка только задыхалась от удовольствия. Супружеский секс обычно проходит по формуле: поцелуй в губы, поцелуй сосков и вставить конец. А тут Валю обсасывали не торопясь, нежно и ласково, гладили каждый сантиметрик тела.

Лавочки у меня на беседке широкие, на них можно и вздремнуть днем в самую жару. И потому Валя разлеглась на лавочке свободно, не ужимая свои телеса. А я, стоя на коленях, продолжал поцелуи и ласки, не торопя события. Даже еще не стянул с нее трусы. Но вот дошла очередь и до этого предмета. Полетели трусики вослед платьицу и легли рядышком. А Валя раскинула ноги, подставляя для ласк самое потаенное, что берегла для мужа, ока

ри полном погружении. От каждого такого прикосновения Валя вздрагивала, ойкал. И вот он, финал, салют в честь Валюшкиного богатства и знак признания ее органа. Несколько струй спермы ударили в глубину, наполняя этот сосуд живицей. Не знаю, куда устремились сперматозоиды, а член, опав, вышел наружу. Валя крепко прижимала меня ук своей груди, не давала встсть с нее, продляя мгновения близости. Лежать на таком пышном теле было приятно и мягко. Волны сладострастия еще качали нас, не давая разомкнуть объятия.

Всему приходит конец. Вначале появилось чувство реальности, потом прорезались ночные звуки: стрекот кузнечиков или кого там еще, звон комаров. Не слез, а сполз с Вали, присел рядышком на пол и положил голову на бедрышко, рукой лаская мокрую и липкую промежность.
— Там же грязно!

В ответ поцеловал клитор, разведя припухшие губки. Валя охнула, сжала и разжала ноги.
— Какой ты хороший! Надо было давно тебе дать.
— Угу, надо было.
— Слушай, я такая дура, так орала. Наверное, всех соседей подняла.
— Наверное. Сейчас они как бешеные трахаются

Хихикнула.
— Слушай, это мы их завели, да?
— Да.
— Слушай, я такая толстая, надо похудеть.
— И стать плоской камбалой. Ты в самый раз: мягкая, нежная, такую трахать одно удовольствие.
— Врешь ведь, утешаешь, а сам думаешь: вот толстая корова.
— Что я думаю — тебе неизвестно. Только ты не корова и совсем не толстая. У меня вот на тебя опять встает.
— Знаешь, я. наверное, пока не хочу.
— Ну а мне что делать, если ты такая красивая, что мне опять хочется тебя трахнуть?
— Давай я тебе пососу.
— Давай.

И мы поменялись местами. Я сел на лавочку, а Валя присела на коленки передо мной и взяла в рот то, что не так давно доставило ей наслаждение. Сосала неумело, но старательно. Оторвавшись спросила, когда же я кончу. И я сказал, что вот так я могу не кончать очень и очень долго.
— Слушай, мужикам же нравится. когда сосут?
— Наверное да. только мне больше нравится трахать женщин в те отверстия, что им дала природа-мама.
— Во все, что ли?
— Ага, если ты имеешь в виду попочку.
— Туда больно.
— Тебя же не заставляют подставлять именно это. Просто встань раком и я быстро кончу.

Валя встала, уперлась в лавочку руками, а я, пристроившись сзади, воткнул в нее торчущий член и погнал с приличной скоростью. Руками достал груди, помял их, перехватил за животик, потом добрался до промежности и начал мять клитор. И Валечка вновь захотела, о чем сигнализировала ее покрасневшая спина, ее частое дыхание, движения ее тела. К финишу подошли ноздря в ноздрю, закончив практически вместе. Я даже несколько отстал. Валя, упершись лбом в лавочку, стояла так даже когда я освободил ее.
— Заебал! Я по столько и не кончала. Натрахалась на неделю.
— Зря. Я думал мы еще повторим.
— Повторим, не сейчас. Домой пойду. Пусть мохнашка передохнет. Можно, я тут пописяю?

И выйдя из беседки, валя присела, мочась. Поднялась, зашла на беседку, взяла со стола несколько бумажных салфеток и подтерлась. Начала одеваться. Натянула трусы, платье. Вздохнула тяжко.
— Совсем не хочу идти.
— Оставайся. Поспишь у меня.
— Нет, еще раз я не выдержу. И так нароскарячку хожу.
— Ты еще своих талантов не знаешь.
— Знаю, потому и не хочу. Оставлю на потом. Мороженое нельзя есть сразу. Облизывать надо, надольше удовольствие растянется.

Проводил Валю до ее калитки. Стоя у калитки, целовались, как пара молодых влюбленных. Валентина вновь захихикала.
— Старики уже, а как молодые: целуемся, обнимаемся.
— Не такие уж старики. ты вон как поддавала, чуток не слетел с тебя. Кабы ноги на спине не скрестила, так в космос вместо Гагарина полетел бы.
— Ду-у-рак какой!

Легонько шлепнула по губам. испугавшись, что обижусь, крепко поцеловала.
— Это я так, любя.

Повернулась и пошла во двор. Проводил ее шлепком по попе. Вернулась.
— Девченками мы считали, что так отбивают свидание. Целуй теперь.

И вновь губы слились, а языки искали друг друга. оторвалась.
— Знаешь, мне кажется, что мне восемнадцать и я на свидании.
— Да, и я помолодел. Только ты иди, а то задеру платье и оттрахаю тебя у твоего же забора.
— Ладно-ладно, ненасытный. Пошла уже.

Летом на даче…

В то лето я осталась на даче одна. Погода стояла такая жаркая, что дневной зной буквально испепелял. Все живое старалось укрыться от него. Ребятишки и некоторая часть взрослых плескались в ближайшей луже, которую они почему-то упорно называли "прудом". Все же остальные старались спрятаться в тень и не выползать оттуда. Улицы опустели.
Вот и я спасалась от жары в доме. Благо, в нем было попрохладнее, чем за его пределами. Разморенная, я лежала голая на кровати, так как мысль о том, что можно что-либо одеть на себя, казалась мне верхом мазохизма. Вот я и лежала обнаженная и расслабленная. Делать ничего не хотелось. Я глядела в потолок, а бестолковые мысли роились в моей голове, долго там не задерживаясь. Руки блуждали по моему телу. Раз, другой, я совершенно неосознанно касалась своих сосков. И внезапно я осознала, что лежу голая на кровати и ласкаю себя совершенно неприличным образом. Сначала я поглаживала свою грудь, мяла ее, теребила сосочки. Затем моя ладонь прошлась по животу и скользнула вниз. Раздвинув поудобнее ноги, я впустила пальчик в свою дырочку. За ним — второй, третий. Скоро вся рука оказалась внутри меня. Я почуствовала как потекла:
Шум в соседней комнате заставил меня вздрогнуть. Но я сразу успокоилась. Это наша дворняга. Псу стало жарко в его будке и он зашел в дом. Пес! Еще одно живое существо в этом пекле. Мне в голову пришла шальная мысль:
Я позвала его. Неспеша он вошел в комнату и внимательно посмотрел на меня. Чего же я хочу?
Сев на край кровати, я опустила ноги на пол и раздвинула их. Пес внимательно глядел на меня. Я подозвала его. Когда он подошел, я раздвинула свои ноги пошире и притянула его к себе. Его холодный нос ткнулся мне между ног, а затем он лизнул меня. Раз. Еще раз. Еще и еще. Его шершавый язык вылизывал мою промежность, наполненную моим соком. Я не выдержала, чуть откинулась назад и тихо застонала. Пес продолжал вылизывать меня, иногда его язычок сворачивался в трубочку и пытался проникнуть внутрь моего влагалища. Никто из мужчин, которые у меня были, ТАК меня не ласкал:
Между тем пес пришел в заметное волнение. Продолжая вылизывать меня, он подрагивал всем телом и крутился между моих ног. Пытаясь чуть успокоить его, я принялась гладить его. За ушами, по животу. Внезапно пес дернулся — я коснулась его отростка

вскочил и попытался овладеть мною. Он вскочил мне на спину и его восставший член стал тыкаться в мои ягодицы. Я пыталась угадать, куда будет направлен его следующий удар, и направит туда свой зад. Чудо, что он вошел в меня. Я сначала даже не поняла. Только ощутила, что что-то ткнулось в мое влагалище, а потом этот поршень стал двигаться во мне с чудовищной скоростью. Я чувствовала, как по мне елозит что-то мохнатое, как мою спину и бока раздирают когти, как в моем чреве мечется член животного. Перед глазами все поплыло. Оргазм сотряс мое тело. Потом еще один и еще. Я кончала раз за разом. И даже не заметила, когда пес остановился, а мое влагалище стало наполняться жидкостью. Ее было так много, что она стала вытекать из меня.
Так мы и стояли. Голая женщина в позе "раком" на полу, на которую взгромоздился лохматый пес. Его член все еще находился в моем влагалище, из которого вытекало собачье семя и, стекая по моим ляжкам, образовывало лужицу подо мной на полу.
Мы оставались в таком положении довольно долго, пока он не вышел из меня. Мне хватило сил доползти до кровати и рухнуть на нее:
В знойный жаркий день я лежала голая на кровати, совершенно истраханная животным, мокрая от пота, собственной слизи и собачьей спермы, и при этом — до безумия счастливая.
Господи! Прости меня…