Леночка. Часть 2
…Между тем второй парень начал измываться над Леночкиной киской в той же позе. Хриплый без лишних рассуждений сунул ей в рот свой грязный, пахнущий выделениями и дерьмом член. Он даже не стоял — сжался после полового акта, после лишения блондиночки-отличницы девственности.
— Ну, падла, не понял? Возбуждай его, я тебя ещё трахнуть хочу!
Леночка снова старалась, изо всех сил чистила язычком член и яйца своего насильника, чтобы её ещё раз отымели. Ах, где же романтика? Мечты отдать свою девственность мужу на белых, как снег, простынях свадебного ложа в первую брачную ночь, непременно жаркую, июльскую, в этот ледяной ноябрьский вечерам покрылись как раз тем местом, куда насильник теперь всовывал длинный член. Леночка задумалась, слезинка по текла по её щеке.
Хриплый насильник рукой вытащил член из её рта и членом же начал бить её по щекам:
— Разревелась, шлюха! Ишь ты!
Трудившийся сзади парень по-звериному зарычал, кончая. Спермы было много, даже зажатая ещё напряжённым членом киска не удержала её; сперма фонтанчиками забрызгала на пол и на яйца насильника. Он немедленно потребовал облизать их, а хриплый парень вновь начал совать член в Леночкину задницу:
— Нет, тварь, теперь-то я отдеру тебя по-хорошему.
Нужно ли говорить о боли, которую Лена испытывала, когда её узкую задницу пронзал толстый, массивный член? О том унижении, которое она испытывала, слизывая сперму и собственные выделения с яиц насильника? О тех дальнейших унижениях, которые она испытала, когда оба насильника потребовали немедленно привести их члены в боевое состояние путём посасывания, полизывания и подрачивания?
Впрочем, члены парней упорно не вставали.
— Это наша шлюха плохо старается, — сказал хриплый парень и влепил Леночке пощёчину, да так, что она повалилась на бок.
— Да брось ты, курить надо меньше, — ответил парень с длинным членом. — Да и пить тоже. Я, бывало, десять раз на день трахаться мог, а теперь…
— Да брось ты! — гнусно улыбнулся хриплый. — Если трахаться не получается, я хоть развлекусь.
Он неожиданно схватил лежащую на боку Леночку за соски и начал больно их выкручивать. Не в силах сдерживать боль, Леночка закричала. Насильник расходился от этого всё больше и больше, а потом схватил ремень и начал хлестать Леночку по заднице, по ляжкам, рыча по-звериному. Большими красными отметинами покрывались её ноги и попка.
— Ты садист хренов, — заметил парень с длинным членом.
— Да что ты говоришь?! Всё равно эта шлюха наша, как ни крути.
— Когда вы меня отпустите? — взмолилась Леночка. — Я никому не скажу, никому, честно-честно!
— Молчать, шлюха! — совсем взбесился хриплый. — У нас свои соображения на этот счёт есть! Мы тебя пристроим на работу, тварь. Сейчас твой будущий сутенёр подойти должен.
В самом деле, где-то в тёмном углу прокуренного коридора зазвенел звоно
— Хороша шлюшка! — поглаживая Лену по голове, заметил свежепришедший. — Фотик притащи, Дима.
— Какой именно? — спросил парень с длинным членом.
— Возьми Canon со вспышкой, он получше будет. Кофр под тем, полупродавленным диваном валяется, знаешь? — и взмахнул рукой с золотым перстнем, на котором блистал маленький бриллиант.
— А ты соси, не отвлекайся.
Дима принёс фотоаппарат и начал примеряться. Хриплый отправился на кухню и вернулся уже одетый, притащил пакет с банками "Балтики 9".
— Жалко, вскрыли её уже. Было бы гораздо живописнее, — снова потянул свои слова пришедший. — Ну, давай!
И он, раскрыв левой рукой Леночке рот, а правой удерживая член, начал кончать. Защёлкала вспышка. Потом он, задорно хохоча, посадил её на липкое от пива кресло и начал драть Леночкину киску, широко разводя её ноги. Вспышка щёлкала. Наконец Дима сделал несколько кадров Лены снизу, с вытекающей из киски спермой, и ушёл куда-то в мрак коридора.
— Мы эти фотографии задорого продадим, — улыбнулся вошедший. — А ты жаловаться не будешь, иначе мы их по всему району порасклеим.
Леночка ужаснулась, поняв, что выбора нет: либо её обнаженное тело увидят любители подростковой порнографии, либо её будут считать шлюхой все знакомые. Покорившись, она натянула свою курточку, на голые ножки надела испачканную в грязи чёрную блузку, всунула тоненькие ножки в туфли. Тут на её лице снова оказалась пропитанная неведомым препаратом тряпка (Лена была слаба в химии), и очнулась она на улице, у помойки. Вздрогнув, она обтёрлась от грязи и побежала домой, думая, как объяснит маме четырёхчасовое отсутствие. Но она даже не представляла, что ждёт её завтра…