Глупый

— Ну да, я те точно говорю, сосед классно…
Сережу покоробило, хотя вида он не показал. Его нельзя было назвать пуританином, но открытое обсуждение сексуальных качеств одноклассниц и общих знакомых, как и собственных подвигов на этой ниве, было ему неприятно. Будучи достаточно начитанным, он, к тому же, подозревал, что подавляющее большинство этих подвигов было банальнейшим враньем. Сергей в пол уха слушал треп одноклассников, думая о только что прошедшей контрольной. Вроде все верно…
— Ты третий вопрос сделал?
Он поднял голову. Перед ним стояла Юля Уранова, и вопросительно смотрела на него темно-серыми глазами. Сергей слегка покраснел и отвел взгляд.
— Да, а что?
— У тебя какой ответ получился?
— Корень из пяти.
Она нахмурилась.
— А у меня нет.
Он пожал плечами. Юля отошла в задумчивости.
— Классная телка…
Вовка причмокнул губами. Сергей хмыкнул и двинулся по коридору к выходу из школы, мимоходом подумав, что Вовка, конечно, прав. Ну почему он не может на нее смотреть? Почему сразу становится жарко, а во рту сохнет? Кроме того, и это злило его больше всего, ее лицо и стройная фигура, всплывая в воображении, вызывали самую недвусмысленную реакцию, заставляя его чуть не корчится от стыда и ненависти к себе. Одно дело порножурнал, а другое… A что другое? Не знаю что, но другое! Баран озабоченный!
На остановке клубилась толпа, и влезть в автобус, когда тот подойдет, шансов было немного. Поразмыслив, он решил пройтись до дома, что должно было занять минут тридцать. Мартовский холодный ветер заставлял его, ежась, пытaться поглубже влезть в пальто, что приводило к эффекту, прямо противоположному желаемому. Было уже полутемно, на небе загорались редкие звезды. Раздумывая о том дома ли уже мать и стоит ли пошариться по инету, Сергей прошел большую часть пути и сейчас двигался по обширному пустырю, с севера ограниченному оврагом, а с востока группой многоэтажек, к одной из которых он и направлялся.
Странный звук шел из нагромождения бетонных плит, давно приспособленных горожанами под бесплатный туалет. Он остановился и прислушался. Показалось? Вроде… Или нет? Звуки возни, приглушенный вскрик, еще один, оборванный на середине. Он осознал, что бежит к плитам, когда они уже практически нависли над головой.
— Пустите… Пуст…
— Не рыпайся, шалава!
Послышался звук удара и захлебывающийся плач.
— Тихо, бля, рамсы выдерну.
Хриплый голос с блатными интонациями, гнусаво выплевывал слова.
— Отсосешь и свободна…
— Пусти…
Сергей влетел в проем между плитами и остановился тяжело дыша. Высокий молодой парень угрожающе навис над скорчившейся в углу фигуркой, держа ее одной рукой за отвороты шубки. Под шубкой виднелась разорванная блузка, под которой парень жадно шарил второй рукой с неясной татуировкой на кисти. Услышав шум, мужик, не спеша, обернулся. Некоторое время он смотрел на Сергея, потом неторопливо сплюнул на кучу листьев.
— Слился отсюда, петух.
Сергей стоял неподвижно. По ногам пополз липкий противный страх.
— Че, бля, не всосал, лох? Считаю до два, раз уже было.
Внуренности стянуло в тугой узел. Сергей лихорадочно думал что будет, если он заорет во всю глотку, но из горла вылетал только хрип. Мужик выпустил девчонку, которая тихо заплакала от страха, и медленно двинулся в сторону Сергея. Он и сам не понял, что произошло потом. Собственный дикий вопль ударил по ушам, и он обнаружил, что не стоит вмерзший в землю, а летит к парню, замахнувшись и целясь в лицо. Вспышка под черепом на мгновение ослепила, в глазах потемнело. Сергей почувствовал, что стоит на коленях и земля под ним быстро темнеет. Мужик, медленно, как под водой, подходил ближе, отводя ногу для удара. Его губы были растянуты в оскале, глаза с сузившимися зрачками раскрыты. Страх почему-то пропал. Сергей понимал, что нужно немедленно встать, но он не успевал, перед глазами все плыло. Под рукой что-то звякнуло. Не глядя, он схватил кусок арматуры и опираясь на него пытался помнятся. Ноги не держали… Встав на одно колено, Сергей размахнулся изо всех сил махнул прутом в сторону подходившего мужика, тот легко уклонился, отскочил и выдернул что-то тускло блеснувшее из кармана. Новый замах прутом, мужик снова уклонился, и небрежно выбросил вперед руку с ножом. К счастью ноги подломились и тычковый удар пришелся по касательной. Бок обожгло. Новый крик, где-то со стороны…
— Помогите-е-е, помо…
Мужик обернулся, что-то зло прорычал, сплюнул и в два шага изчез из поля зрения. В глазах опять потемнело…

— Сереженька, вставай…
Звук доносился как сквозь стекловату и отдавался в голове тяжелым гулом. Он с трудом открыл глаза. Над ним на коленях стояла Уранова, левая щека припухла, в углу рта запеклось немного крови. Он с трудом сфокусировал взгляд.
— Юлька?.. Ты как здесь?..
Перед глазами качались густые красные водоросли
— Сереженька, милый, вставай, ну пожалуйста, — она плакала
— Да… я в порядке, сейчас…
Он сделал попытку встать. Это с трудом удалось с третьего раза. Его качнуло, голова кружилось и сильно тошнило. Юля поддерживала его обхватив вокруг талии.
— Сейчас, сейчас… Пойдем туда. Сейчас.
Девочка сорвала с шеи шарф и прижала его ко лбу Сергея. Стало немного легче. По крайней мере, кровь перестала заливать глаза и стало видно дорогу.
— Юлька, ты откуда здесь?
— Я живу вон в том доме, пойдем скорей.
Голова опять закружилась. Тошнило все сильней и Сергей сдерживался из последних сил. Шаг, еще шаг… Господи, только бы не вырвало при ней… Еще шаг. Ее серые заплаканные глаза совсем рядом… Кровь в уголке припухшего рта. Бок жгло как паяльной лампой.
— Больно? — с трудом спросил он, пытаясь указать на ее лицо
Она всхлипнула
— Ерунда! Ты только не падай, Сереженька, хороший, иди, только иди…
Шаг, шаг, шаг….Его повело в сторону, но девочка сумела удержать его от падения. Скрип снега впереди. Испуганное восклицание. Юлькин громкий голос.
— Простите у вас есть телефон? На нас напали, он ранен.
Бом-м-м, бом-м-м… в голове. Только бы не вырвало при ней.
— Алло, папа?! Я тут на пустыре. На нас напали! Сережа ранен, ему плохо…
Очень хочется лечь. Он тихо опускается на бордюр, потом ложится.
— Сереженька, не умирай, милый, не умирай, пожалуйста.
Ее руки гладят его по лицу, она опять плачет. На дороге показались бегущие люди.
— Папа, Юра мы здесь!!
— Цела?!!
— …Я нормально! Сережу ножом ударили!
Бом-м-м… Над ним склонилось два лица. Он их почти не видел. Кто-то вознес его в воздух как куклу.
— Пап, давай с Юлькой домой и скорую, я за вами!
Бом-м-м………..

Открыв глаза, Сергей посмотрел перед собой. Он глядел в белый в потеках потолок, на котором дрожал солнечный зайчик. Было тихо и довольно удобно. Сначала Сергей подумал, что проспал в школу, но потом внезапно вспомнил все и тут-же, как по команде заныл бок. Голова, правда, кружилась существенно меньше. Лба коснулась теплая рука. Он повернул голову.
— Ма?
— Лежи, лежи.
У мамы были красные глаза и усталое лицо не спавшего человека. Дверь открылась и в комнату вошел некто в белом халате.
— Проснулся? Ну и отлично. Как самочувствие?
— Нормально.
— Прекрасно. Ну, давай посмотримся, герой.
Доктор снял повязку и внимательно осмотрел рану. Удовлетворенно крякнув, он помял Сергею живот, оттянул веки, пощупал шею и затылок.
— Ну те-с, молодой человек… Жить будете.
— Ну как он?
— Сотрясение мозга имеем, на боку неглубокое проникающее ранение, но внутренние органы не задеты, мы его подшили. На лбу тоже шовчик. Шрам будет небольшой, но, если хотите, потом можно пластику сделать. А в остальном… Пару дней у нас отдохнет и домой. Да, кстати, вас там целая делегация дожидается. Изволите принять?
— Э-э-э…
— Я так и думал.
В дверь вошли двое крупных незнакомых мужиков, женщина и отец. Мать улыбнулась вошедшим как старым знакомым. Все четверо подошли к кровати. Мужчина помоложе протянул руку.
— Юра.
— Сергей.
Мужик осторожно пожал ему руку.
— Ну как ты, герой?
— Да ну…
Женщина вдруг наклонилась и обнялa Сергея. Лицо еe было бледно-серым. Мужчина постарше смотрел на него как отшельник на икону.
— Дочка рассказала… Ну я… Ну… ты — мужик!
— Ладно, бать, мам. Пойдем. Ему отдохнуть надо.
— Да-да. Ты выздоравливай. Мы еще…
Отец подмигнул ему и они все вышли в коридор, а в дверь вошла Юля. Сергей почувствовал, что опять мучительно краснеет. Нет, ну что за свинство! Ну почему ладони опять стали мокрые, как две оладьи?! Он незаметно вытер их об одеяло.
— Ну я пойду с доктором поговорю.
Мать встала и, посмотрев на него с легкой улыбкой вышла, прикрыв за собой дверь. Сергей не мог отвести взгляд от Юлиного лица, на котором почти не осталось следов вчерашнего происшествия, а удивительные серые глаза смотрели на него с легким замешательством.
— Привет.
— Привет. Ты как?
— Нормально, а ты?
— Я тоже.
Наступила неловкая пауза.
— Спасибо, — вдруг тихо сказала Юля.
— Да ну…
— Я испугалась очень, — продолжала Юля тем же тихим голосом, — я шла, а он выпрыгнул… Рот зажал и поволок куда-то. Потом…
— Я тоже чуть не кончился со страху, — внезапно признался Сергей, — я тебя не узнал сразу, а он… Слушай, а чего вчера было? Ну потом? Я не помню ничего.
— Тебя брат до нас дотащил, мы скорую вызвали и милицию. Мама тебе лицо обтерла, а ты весь белый… Потом мы в больницу за скорой поехали, милиция твой телефон выяснила и твоим позвонили. Они тоже прилетели. Ну вот…
— А того не нашли?
— Не знаю… Меня уже расспрашивали, фоторобот делали. С тобой они тоже поговорить хотят.
— Юлька, ты… ты еще в школе не говорила?..
— Нет.
— И не надо, — попросил Сергей, глядя вниз.
Юля склонила голову на бок и посмотрела на него с легкой улыбкой.
— А что так? А как же нимб героя?
Сергей не поднимал глаз.
— Не надо, — снова попросил он, — какой, на хрен, герой… Издеваешься?
— Не-а. Но говорить не буду, если не хочешь.
Они снова помолчали. Внезапно Юля наклонилась и коснулась губами его лба. Сергей почувствовал, как его будто прошибло током, как когда он ремонтировал магнето с соседом по даче, а тот, не заметив, что Сергей держит контакты, крутанул стартер. Ладони вновь вспотели, но, что самое ужасное, произошло то, что обычно. Сергей чуть не застонал в голос. Ну что за животное! Ну нельзя же так… Хорошо хоть одеяло плотное. Юля провела ладошкой по его щеке и замерла на стуле.
Скрипнула дверь и в палату вошла мама. Юля вскочила и спрятала руки за спиной.
— Ну… я пойду. Выздоравливай скорей.
— Спасибо… Юлька, — он опять почувствовал, что краснеет и это раздражало его все больше, Юлька, — голос почему-то сорвался на шёпот, — ты… приходи еще…
Юля смотрела на него своими невероятными глазами. Сергей не выдержал и отвел взгляд. Она снова слегка улыбнулась и, быстро кивнув, удалилась.

Сергей задумчиво глядел в окно в коридоре и в десятый раз обдумывал свою речь. Вокруг с грохотом носились младшеклассники.
— Ну чего, как тыква-то?, — Вовка с размаху хлопнул его по спине.
— Жив буду, не помру.
Вовка радостно заржал.
— Слышь, пошли на "Матрицу" вечером. Часов на семь, если билеты будут. Только под ноги смотри, а то опять навернешься и черепушкой — хрясь…
— Не дождешься…
— Сережа, как ты себя чувствуешь?
Он обернулся. Юля стояла, немного отставив правую ногу и смотрела на него, с едва заметной улыбкой. Сергей опять почувствовал себя не в своей тарелке. Тщательно продуманные фразы мгновенно исчезли, в горле пересохло, а ладони опять противно вспотели.
— Нормально, спасибо.
Она кивнула и продолжала смотреть на него с тем же выражением. Потом улыбнулась и, махнув хвостиком каштановых волос пошла по коридору.
— Юлька, подожди… (чего я делаю?!!)
Она обернулась и приостановилась, вопросительно глядя на него, чуть склонив голову. В животе было пусто, также как в голове. Шаг, еще… Руки опять мокрые, черт!
— Юлька… (ну же, телись, идиот!) Ты… ты что сегодня вечером делаешь?
Очень хотелось зажмуриться и, открыв глаза, оказаться где-нибудь в Австралийской пустыне… И чего все вокруг вылупились? Ну почему опять жарко?!
Она смотрела на него с такой же …легкой полуулыбкой.
Если она сейчас рассмеeтся, я выпрыгну в окно. Прямо сквозь стекло, чтоб не мучиться…
— Никаких планов. А что?
Сергей сглотнул.
— Пошли… в кино. На "Перезагрузку". На семь. (Ой…)
Взгляд от которого еще суше во рту.
— Здорово! Зайдешь за мной?
— Ага. В шесть тридцать.
Она широко улыбнулась, кивнула и пошла к выходу. Сергей глядел ей в след, не до конца понимая, что произошло. Вовка подошел и ткнул его кулаком в поясницу.
— Чего лыбу натянул до ушей?
— Тьфу на тебя…
— Ну чего, в пол седьмого у "Маяка"?
— Не. Я не могу. Тут… Надо… В другой раз, короче.
— Ну гляди…
Вовка присвистнул и с молодецким гыканьем ломанулся к выходу.

Он едва успел. За билетами пришлось отстоять почти час, причем деньги, которые он получил за чистку вируса и конфигурацию домашнего компа соседа почти кончились, и пришлось стрельнуть у отца.
— Мы в кино. С Вовкой…
— Во сколько вернешься?
— Не знаю. Не очень поздно.
— Не позвонишь в десять — башку откручу.
— Позвоню. Или уже дома буду.
— Ну-ну…
Фильм почти не запомнился. Места были на предпоследнем ряду, и Сергей смотрел на точеный профиль слева гораздо больше чем на экран. Вместе с толпой они вышли на прохладный воздух.
— Ну как тебе?
— Ничего. Спецэффекты интересные, но первый фильм был лучше. Идея хорошая, хотя и не новая.
— Хм. Интересно, а можно матрицу пробить от головы?
— Не думаю. Из солипсизма, по-моему, просто так не выскочишь, хотя я в философии не Копенгаген.
Она улыбнулась. Потом задумалась.
— А помнишь, как, мне кажется, в "Солярисе" главный герой хотел проверить не сошел ли он с ума?
— А-а, это когда он провел одни и те же расчеты с компом, а потом сравнил результат?
— Ну да. Тут главное не подсматривать. Если сошлось…
Они шли и обсуждали солипсизм и религию, современную моду и вкус Кока-Колы в сравнение с Пепси, учителя биологии с его картавостью… Сергей вд

действительно, дошли довольно быстро.
— Спасибо, — Юля снова смотрела на него чуть склонив голову, стоя на одну ступеньку выше.
Опять стало жарко.
— А что… А что ты на выходные делаешь?
Юля улыбнулась.
— Ты будешь смеяться, но у меня никаких планов.
Сергей набрал воздуха, но тут Юля внезапно наклонилась и поцеловала его в губы. Тело вновь пробил разряд, в голове зашумел ветер.
— Позвони завтра, — шепнула девочка и побежала наверх.
Глупо улыбаясь, он услышал, как хлопнула дверь, и медленно побрел к выходу.

— Ну, как кино?
— Понравилось… Улыбка не желала слезать с лица.
— Хм. О чем хоть, запомнил? — тоже улыбаясь спросила мать.
— Ну…
— Вовке привет передай, — подмигнул отец, — Очень красивая… Вовка. Длинноногая такая.
Покраснев как рак и что-то буркнув, Сергей юркнул в комнату.

Вечерний дождь, как это часто бывает в конце апреля, хлынул неожиданно и с такой силой, что с ведром его сравнивать было бы не только банально, но и некорректно. Они бежали по лужам под весело ухающий гром и влетели в Юлину парадную мокрые, как будто только что вылезли из бассейна.
— Ф-фу… — Юля помотала головой и с ее волос полетели брызги — во поливает!
— Да уж, — Сергей протер лицо.
— Пойдем ко мне сушиться.
— Да как-то…
— Пошли-пошли, — она потянула его за рукав. У меня предки на даче, дома только брат.
Дверь распахнулась.
— О-о… Хау ду ю дэньки! Как жисть? Вы чего, дайвингом занимались?
— Дождь. А ты куда собрался?
— Ленка звонила, чего-то там у нее в ванной поломалось. Вечером буду. Или не буду… Чаем человека напои.
Дверь захлопнулась. Юля побежала в комнату и вынесла большой ситцевый халат.
— Иди переоденься, а барахло на нагревателе высушим.
Сергей стоял в нерешительности.
— Давай, а то простынешь, навещай тебя потом, заразного, — она улыбалась.
Сергей пожал плечами и взял халат.
— Я в душ, потом ты.
Она заскочила в ванну и захлопнула дверь. Сергей прошел в комнату и, быстро скинув мокрую одежду, облачился в халат. В ванной зашумела вода. Осмотревшись, Сергей решил, что это комната Юли. Он подошел к полкам и, посмотрев на книги, присвистнул. Впечатляли как подборка, так и количество.
Дверь ванны хлопнула.
— Эй, твоя очередь,- раздался голос Юли из коридора, — я пока чайник поставлю.
Намыливаясь под горячими струями, Сергей подумал можно ли попросить чего-нибудь почитать и, если да, то что именно. После этой нейтральной мысли пришло воспоминание о дискотеке, на которую они ходили несколько дней назад. Во время медленного танца Юля была так близко, что он чувствовал тонкий запах ее духов, и ему приходилось делать титанические усилия, чтобы унять дрожь в руках, лежащих на ее талии. Проблема была еще и в том, что проклятое тело опять прореагировало обычным образом… Он едва дождался конца танца и потом до конца дискотеки убедил себя, что она ничего не заметила. Думать …о том, что могла и заметить, было так мучительно, что он обрывал себя в самом начале, чтобы немедленно не нырнуть головой в люк. Покраснев, Сергей стал яростно растираться мочалкой.
Накинув халат на влажное тело, он вышел в коридор. Юля в синей робе развешивала их мокрую одежду над нагревателем.
— Есть кофе, какие-то бутеры и белое сухое вино. Хочешь?
— А ты?
— Я, пожалуй, вина бы выпила.
— Лады, я тоже.
Вино было терпким и, на голодный желудок, мягко стукнуло в виски. Стало теплее, исчезла неловкость. Они болтали о чем-то не важном, но интересном, Сергей рассказывал что-то смешное и, хотя они оба хохотали, он забывал о чем вел речь еще до того, как заканчивал очередную фразу. Было необыкновенно хорошо сидеть на кухне, наполнявшейся запахом кофе, потягивать вино, слушать ее голос и смотреть на ее стройную фигурку. Юля потянулась к полке за его спиной, Сергей сдвинулся, чтобы не мешать, она качнулась, потеряла равновесие… В следующий миг он обнаружил, что стоит, держа девочку за талию, и смотрит в ее серые глаза. Она молчала и не двигалась, потом медленно обняла его за шею и поцеловала в губы. Голова предательски закружилась, в ушах загрохотал пульс. Сергей поцеловал ее в ответ, потом еще раз и еще… Ее губы полуоткрыты, руки ощущают ее тело сквозь халат, в голове звон… Накатывают знакомые волны. Нет! Только не это! Лучше умереть…
Умереть не получилось.
Ему было так плохо, что он рассматривал себя как бы со стороны. Нелепый бледный подросток в халате, смотрит в пол и хочет, чтобы его не было. Рядом с ним стоит потрясающая девушка. Надежд, что она ничего не заметила, нет ни малейших. Девушка улыбается, гладит его по лицу и что-то шепчет. Нужно попытаться понять что, но он боится, что если он вслушается, то тогда он точно умрет. С другой стороны, этого ведь он и хотел… Господи, ну как же плохо. Чмо похотливое! Ну, и что теперь делать? Ну почему? И именно с ней!
— Ты живой? — тихий голос проник под ледяную корку стыда и боли.
— Я… Прости… Я никогда…
— Глу-у-пый… Какой глупый.
Ее губы пахнут виноградом, а руки теплом. Он отвечает на поцелуй, и чувствует ее быстрый язык. Все мысли вылетели вон, он целует ее шею, лицо, она подается к нему навстречу… Когда они успели оказаться в комнате на диване?.. Руки гладят ее тело, она тихо вздрагивает. Какая красивая… Ее халат распахнут, и он закрывает глаза, чтобы не сойти с ума, успевая заметить, что тело опять реагирует на нее, как всегда. Губы ласкают ее грудь, она выгибается, прижимая его голову. Откуда-то со стороны в него влезают куски прочитанных в интернете пособий; они тут же забываются, но успевают вылится в мысль, за которую он цепляется, как за основу бытия: "Не торопись и не дави". Ничего больше… Не торопись… И он перестал торопится.
Его губы и язык медленно скользят по ее телу, а руки ласкают спину и бедра. Он спускается ниже, она дрожит и тяжело дышит, еще ниже… Она сжимается. Он возвращается выше и опять целует и ласкает ее грудь. Снова ниже, еще… Только не торопиться. Она стонет, раскрываясь и выгибаясь ему на встречу. Не торопись… Он целует нежную кожу, медленно проводя языком вверх и вниз. Еще раз… Стон, переходит в заглушенный подушкой крик, закушенные губы, бьющееся в спазмах тело… Не торопись! Язык спускается чуть ниже, проникая внутрь, лаская, опять поднимается, снова опускается. Ее руки вцепились в подушку, тело дрожит и изгибается. Не торопись… Боже, так не бывает. Не торопись… Она снова кричит, пальцы сжимают несчастную подушку до белизны. Ноги сгибаются в коленях. Господи, я не могу! Не торопись… Медленно и нежно он входит во влажный жар. На пути чувствуется препятствие. До того как он успел испугаться причинить ей боль, она внезапно резко подается вперед, и он едва не отключается. Она обнимает его, ее глаза закрыты… Я не могу больше… Не торопись! Я не могу… Не торопись!! Она двигается ему на встречу, ее движения становятся резче, сильнее. Повинуясь, он наращивает темп, понимая, что больше сдерживаться не cможет. Мир взорвался и выбросил их в облака в тот момент, когда ее тело свели спазмы, и он почувствовал и принял ее дрожь.
Они лежали неподвижно, медленно спускаясь обратно. Юля ненадолго заснула, но сейчас смотрела на Сергея, чуть улыбаясь. Сергей тихо гладил ее волосы и не мог поверить в то, что он не галлюцинирует.
— Какая ты красивая девочка…
— Да ну… Самая обыкновенная, и, к тому же, благодаря одному знакомому, более не девочка.
Сергей почувствовал, что покраснел, как свекла. Она тихо засмеялась.
— Я, конечно, была теоретически подкована, но не думала, что будет так здорово.
— А… а тебе больно не было?
— Не-а. Ну, почти.
Она опустила глаза.
— А у тебя… ну… у тебя много…
— Ты первая, — честно признался Сергей.
Она посмотрела на него недоверчиво.
— Врешь. Откуда же ты… все…
— Тоже "теория". Но практика оказалась… Я думал: там… на кухне.
Она фыркнула.
— Да, вид у тебя был — краше в гроб кладут. Глу-у-пый. Нашел из-за чего расстраиваться. Я читала, это часто бывает от перевозбуждения. Между прочем очень лестно…
Сергей молчал, тихо млея. Потом вдруг подскочил.
— Юлька! Я идиот! Как же теперь? Я ведь… в тебя?!
— Не извольте беспокоиться, — она улыбалась. Потом вскочила и побежала в ванну. Вернулась она, держа в руке какую-то коробочку.
— Новейшие французские контрацептивные свечи. За полчаса до события вводятся в нужное место и порядок.
Сергей тупо смотрел на нее.
— За полчаса? А…
— А что, ты думал, я в ванне делала?
— Э-э-э…
Она смотрела на него с лукавой улыбкой.
— Какие вы, мальчишки, глупые! А ты в особенности!
— М-м-м…
— Значит, думаешь, предки просто так в апреле на дачу уперлись? Уж чего я им только не плела… Про ранние посевы какие-то, что в журнале "Наш Сад" пишут, что нужно срочно удобрять… Мать, впрочем, по-моему, все равно что-то просекла. Уж больно смотрела многозначительно. А у Ленки, Юркиной девушки, в ванной открутилась гайка. Мы ее вместе еле отвернули… Свечки, кстати, она мне присоветовала. Сказала, что такой тормоз как ты, вряд ли что заранеe поймет или… подготовится. В общем, в любом случае, раньше чем поздно вечером Юркa оттуда не уедет. Она запрыгнула на диван и, обняв Сергея, прижалась головой к его груди, смотря снизу вверх сияющими глазами.
— Так что, если бы не дождь, я все равно тебя к нам затащила бы. А то с тобой каши не сваришь. Чуть дотронется и отскакивает, как ошпареный… Приходится, позабыв девичью стыдливость, делать вид, что падаешь на пол, дабы тебя вовремя подхватили…
Сергей почувствовал, что лицо растягивается в счастливой улыбке.
— А я не знал как… Я чуть …тебя трону, так сразу…
Она опять прыснула.
— Ну да, ну да… То-то ты на дискотеке полусогнутый ходил.
Сергей опять покраснел.
— Я думал, ты не заметила…
— Угу. Не заметишь тут…
Сергей обнял ее и нежно поцеловал, чувствуя, как губы раскрываются навстречу.
— Юлька… Ты самая лучшая на свете!
Они опять поцеловались, и еще… Его руки снова заскользили по ее телу, лаская, поглаживая и сжимая.
— Подожди…
Она оторвалась от его губ и скользнула вниз. Сергей понял, что сейчас произойдет, но сделать ничего не успел. Каждое ее движение отдавалось какой-то сладкой, тянущей болью, и он с отстраненным удивлением отмечал странные мысли… Например ему хотелось окружить ее своим телом, чтобы она жила "внутри" него и не выпускать никогда. Или, если она попросит, он с легкостью прыгнет с самолета… От того, что он видел, сводило дыхание, а в глазах вставала пелена. Он прилагал огромные усилия не прижимать ее голову, для чего настал его черед вцепится в подушку. Ему хватило трех минут. Судорогой свело тело и, не сумев сдержаться, он закричал в голос, чуть не теряя сознание.

— Получилось… Она лежала рядом и, улыбаясь, гладила его по щеке. — Здорово как…
Сергей подумал, что если он сейчас заплачет, то, ничем хорошим это не кончится и, с огромным трудом, проглотил комок в горле.
— Не надо так… Не надо.
Ее улыбка исчезла. Теперь она глядела испуганно и неуверенно.
— Я… Тебе не понравилось?
Слезы покатились из глаз сами собой. Он не мог объяснить почему плачет; счастье, нежность, благодарность и стыд перехлестывали через край и не находили выражения, грозясь разорвать его в клочья.
— Я… не могу… Юлька, ты… тебе же, наверное… прости…
Она поняла. Как? Наверное, у каждой женщины, независимо от опыта, есть индикатор искренности, улавливающей то, что не выражается ни словами, ни жестами, ни поступками, ни даже мыслями.
— Глу-у-пый… Какой же ты дурак! -она целовала его лицо, осушая слезы, ее волосы щекотали шею — глупый…
Сергей успокаивался, прижавшись к ней всем телом, растворяясь в ее серых глазах.
— Ну почему мне так хорошо, а ты такой глу-у-пый?..

Они сидели на кухне и поедали бутерброды, когда зазвонил телефон.
— Юлька? Слушай, мне тут Сережины родители на трубу позвонили, его ищут. Он еще там?
— Ага. Мы тут к физике готовимся. Ой, а сколько времени?
— Ну, ясен пень, готовитесь, физика — это святое… А времени десять часов. Скажи ему, пусть домой звякнет.
— А ты когда назад?
— Завтра к вечеру. С тебя, кстати, бутылка.
— Э… Бутылка?
— Ты хочешь сказать, что вы мое вино не высосали? Под физику-то, самое оно… Ладно, шутю. От нашего стола — вашему столу…
— Пока,- Юля с пылающим лицом повесила трубку.
Сережа быстро набрал номер, абсолютно не представляя, что ему говорить.
— Алло, папа? Я тут… Э-э-э… Ну, у меня все в порядке.
— Ты позвонить мог, свин?
— Да, извини, мы тут заучились.
— Не иначе. Когда явишься?
— М-м-м… Скоро.
— Придешь, не буди никого.
Сергей решил, что ослышался.
— Так я…
— Ну, если тебя еще не гонят, то учись. Студент… Юленьке привет передай.

Повесив трубку, Сергей поглядел на девочку и оба смущенно фыркнули.
— Есть мнение, что конспираторы из нас не особо…
— Мда… Чекисты, блин! Холодная голова, теплая печень…
Юля подошла к нему вплотную и лукаво посмотрела сверху вниз.
— Но ведь ты не торопишься? У нас еще куча нерешенной физики…
Сергей обнял ее, чувствуя, что голова опять начинает плыть, и поцеловал в распахнувшийся халат.
— Не-а! Без физики, нынче, жизнь не в жизнь.
— Мне тоже так кажется, — прошептала она, закрывая глаза.