Гипноз
На основе произведения Масаси Кишимото Наруто.
Деревня погружалась в сон, все жители уже разошлись по своим домам. Остались лишь дежурившие шиноби, следившие за безопасностью по периметру. Сейчас мы не находились в состоянии войны, однако очень часто хрупкое равновесие нарушалось внезапным нападением. Это знали опытные стражи деревни, а также опытные шиноби, отправившиеся на задание в эту ночь.
В эту тихую и прохладную ночь, ученик академии, в который раз пытался освоить новую технику. Главной особенностью воинов деревни были сверхъестественные силы, пробужденные их предками. Для ее использования необходима чакра. Осваивая и накапливая чакру, можно использовать техники. К примеру, овладеть стихией. Они очень опасны и могут нанести сокрушительный урон противнику. Но молодой шиноби принадлежал клану, что мог использовать гендзюцу. Это техника гипноза, что позволяет воздействовать на разум соперника и побуждать видеть того, чего нет, а также контролировать действия.
Именно сегодня он нашел наконец способ освоить эту технику. Однако цель его была далека от целей всех шиноби, стать сильнее. Им овладела похоть, парень был мучим плотскими желаниями и был объект его вожделения. Его учительница Сакура была очень красивой, высокой, опытной куноичи. Белокурые волосы, всегда связанные в пучок, правильные черты лица, белоснежная кожа. Она всегда туго обтягивала грудь, чтобы ее сиськи 4-го размера не мешали на тренировках. Стройные длинные ноги были в сетчатых чулках, открытые сандалии довершали образ.
Он не знал, может ли подействовать на нее эта техника, как-никак эт
ечку и слизывал сперму. Вот сейчас она высосет все без остатка, посмакует его сперму во рту, даст полюбоваться, как она перекатывает серые сгустки семени во рту и проглотит одним большим глотком. Он часто будет кормить ее спермой, можно будет устроить шоу в классе и вместе со своими одноклассниками оттрахать ее во все щели, перед ним предстала картина, они окружили ее тесным кольцом и кончают в распахнутый ротик.Внезапно его фантазии прерывает сухая речь Сакуры: и что же ты задумал? С осознанием ужаса он взглянул в строгие глаза своей преподавательницы, в которых, кажется сверкали молнии…
Гипноз
Мы с друзьями отмечали моё двадцати пяти летие и когда я проводив друзей, возвращался домой, я не заметил открытый канализационный люк и провалился туда. С переломом ноги и небольшим сотрясением, провалялся в больнице почти месяц, а потом ещё в гипсе два месяца прокостылял. В общем почти полгода я занимался своим лечением и не заметил, как пролетела зима. В апреле я вышел на работу. Утром уезжал на автобусе, а возвращался пешком, что бы лучше разработать ломаную ногу, да и голова не так болит на свежем воздухе. Я ходил домой с работы через лес, так было почти в два раза короче.
Однажды, возвращаясь с работы, посреди леса у меня закрутило живот. Сосны были редкие и всё кругом просматривалось. Повертев по сторонам головой, я увидел лишь одно укромное место, рядом с тропинкой. Вокруг сосны рос густой кустарник, высотой чуть больше метра. Раздвинув ветки, я зашёл в самую середину и почти на ходу сдёрнул штаны. Хорошо было то, что я летом никогда не носил нижнего белья и это помогло мне не замарать брюки. Пока я заседал в лесном туалете и мечтал о хорошей жизни и что буду делать сегодня вечером, по тропинке мимо проходила девушка – лет двадцати. Я затаил дыхание и тихо пережидал, когда она пройдёт- только лишь бы не посмотрела в мою сторону, а то вдруг увидит меня в нехорошей позе. Вглядываясь сквозь тонкие ветки кустарника, я разглядел в ней очень много привлекательного, чего раньше обычно не замечал. Девушка поравнялась со мной и тут произошло то, что я даже не мог предположить. Придерживая руками рубашку, я даже не касался ни ног, ни своего члена. Ни с того ни с чего мой член вдруг резко возбудился и моментально встал. Девушка только успела сделать несколько шагов, проходя мимо меня, как я почувствовал сильную пульсацию внизу живота и моментально кончил, залив спермой рубашку и брюки. Её было так много, что мне показалось будь то прорвало спермопровод. Раньше этой спермы хватило бы кончить раза на три или четыре.
Я не знал как идти домой, всё было в пятнах. Достав платок, я стал стирать всё что мог. Для этого мне пришлось снять штаны. Я сидел в кустах и вертел брюки, протирая пятна носовым платком, как вдруг услышал лёгкие шаги и весёлый женский смех. Прикрывшись брюками, так как одевать уже не было времени, я сел на траву и почти не дышал.
Две девушки, возможно студентки, шли , ели мороженное и о чём то весело болтали. Я сильно перепугался и постоянно глядел в их сторону. Сквозь кусты были видны их стройные фигурки одетые в обтягивающие футболки и коротенькие юбочки, тоже в обтяг. Всё это очень подчёркивало их сексапильность и красоту. Они шли очень медленно и похоже никуда не торопились. Меня это не радовало. При их приближении мой член, который только что кончил, буквально минут десять- пятнадцать назад, моментально возбудился и встал, как кол уперевшись в живот. Я не отрывал глаз от девчонок, постоянно держа их в поле зрения и разглядывая сквозь ветки кустарника. Они же, в свою очередь, весело разговаривали, шагая по тропинке короткими шажками и вертели головой, слушая голос кукушки и пытаясь её найти в кронах деревьев. С их приближением, я снова кончил, сам того не успев заметить. Всё произошло так быстро, что не хватило времени убрать только что почищенные штаны. Такого со мной ещё ни когда не было, чтобы подряд кончить два раза, даже не задев свой член руками и при этом с очень сильным семяизвержением. Я снова расстроился и проводив девчонок взглядом, приступил снова оттирать пятна спермы с брюк и живота.
Одев штаны, я осторожно пробрался до небольшой болотинки и замыл водой рубашку и штаны, затем лёг на траву , чтобы подсушить. Бродить по лесу мне не хотелось, так как в ногах, руках и вообще во всём теле была какая то непонятная усталость. Проматывая всё произошедшее со мной несколько минут назад, я понял, что такого наслаждения я не испытывал ни когда. Мне два раза было так хорошо, что я не мог это объяснить самому себе. Весь остаток дня я думал о случившемся и не находил этому объяснения.
Прошла неделя и я не поняв случившееся, решил попробовать ещё раз. Проходя по лесу мимо известного мне кустарника, я незаметно залез в самую середину и на этот раз решил снять рубашку и штаны. Я специально одел спортивные, что бы легче и быстрее было снимать и одевать, если что… . Присев рядом с сосной, я стал слушать тишину и шум леса. Мой член не подавал ни каких признаков жизни и болтался головкой вниз, задевая траву. Мимо прошли ребетишки и двое мужиков, а также две пожилые женщины. У меня всё было по прежнему-без изменений. Это моего члена как будь то бы и не касалось.
Минут через сорок я услышал шаги, похожие на стук каблуков, но очень приглушенный. Это было понятно, кругом трава и песок. Немного раздвинув ветки кустарника, я увидел девушку лет двадцати семи. В одной руке у неё был пакет, а в другой она держала двумя пальчиками эскимо. Она шла медленно, вышагивая каждый шаг и осторожно ставя ногу, чтобы не качнуться лишний раз и не уронить эту вкусную, прохладную мороженку. Стояла сухая и жаркая погода и девушка была очень легко одета. Засмотревшись на неё любой бы парень мог легко возбудиться, а мой член не реагировал. Проходя мимо, я мог бы протянуть руку из за сосну и достать её плечё, я видел её профиль и красивые стройные ножки. Когда она поравнялась со мной, член стал быстро возбуждаться и почти сразу же я почувствовал, что кончаю. Струя спермы просто выстрелила из мочевого канала и с лёгким шлепком упала в тридцати, сорока сантиметрах от меня. Затем последовали вторая и третья, но уже более слабые. Девушка уловила этот незначительный шорох и повернув голову, огляделась по сторонам. Кругом никого не было видно и она пошла дальше. Я облегчённо вздохнул. Вскоре она скрылась за деревьями и я сев на траву, стал думать: Что это? Случайность, совпадение или со мной что то действительно происходит непонятное. Я ломал над этим вопросом голову уже вторую неделю.
Вскоре я услышал снова шаги. Это шли женщина-лет тридцати пяти, и наверное её дочь-четырнадцати, шестнадцати лет. Они шли почти молча и лишь перекидывались вразами. Девчонка постоянно вертела по сторонам головой и пританцовывала. Она слушала музыку. Ничего в этом не было эротичного. Когда они поравнялись со мной, мой член как по команде встал-буквально за несколько секунд и глядя им вслед я снова обильно кончил. Тогда я подумал, что это какое то место аномальное и решил испытать себя и свой член где нибудь ещё, что бы найти ответ на интересующий меня вопрос.
Каждый раз возвращаясь с работы, я изменял свой маршрут и обследовал всё новые и новые улици и пустыри, где иногда ходили люди. Я уже во многих местах проверил себя и всегда везде происходило одно и тоже. Увидев симпатичную девушку или женщину, я начинал думать о ней и при её приближении сильно возбуждался и моментально кончал.
Однажды, проходя по пустырю, где вроде бы не было ничего заметного, я обнаружил около забора высокий репейник и почти с мой рост крапиву, коноплю и бырьян. На дороге было полно разных следов от обуви и я понял, что здесь можно хорошо укрыться и даже спрятаться совсем раздетым. Ощущение того, что мне придётся сидеть голышом и у самой дороги, где ходит много народу и совсем нет леса, возбудило меня и я кончил прямо в штаны.
Дома я всё хорошо обдумал и в четверг, подменившись на работе, я рано утром пришёл и спрятался среди репья. За спиной был забор из жердей и там расла в основном картошка. Лишь рядом с домом было несколько грядок. Я разделся и сложив одежду в пакет, сорвал штук пять листьев репья и постелил их на землю. У севшись на них, согнув ноги калачиком, я стал наблюдать за дорогой. Начало светать и вскоре появился первый прохожий. Мужик прошёл рядом со мной и одно неосторожное движение стоило бы мне разоблачения. Я стал вести себя тихо и снова мимо прошли мужчина и женщина. Где то через час,я увидел медленно идущих на работу двух молодых девушек. Когда они поравнялись со мной и я разглядел из укрытия их одежду и немного торчащие соски, я быстро возбудился и кончл прямо себе на живот. Сперма стала медленно стекать по животу вниз и раздвигая волосы на лобке, как снежная лавина, двигалась к члену и обходя его с двух сторон, спустилась на яйца. Минут через пятнадцать, я снова увидел симпатичную девушку, лет двадцати. Она шла в джинсах в обтяг и слегка повиливала попкой. Чем ближе она приближалась, тем больше в голове пролетало всяких мыслей и мой член моментально встал. Она даже не успела поравняться со мной, как мощная струя спермы вылетела из мочевого канала и упала мне на живот. Я проводил девушку взглядом, а мой член продолжал пульсировать. Было слышно как стучит моё сердце и дрожат от напряга ноги. Девушка скрылась из моего поля зрения, виляя своей попкой и её стройная фигурка просто заколдовала меня. За тот период, пока люди шли на работу, проходя мимо меня буквально в двух шагах, я кончил около пяти раз – не прикасаясь к своему члену руками. Всё происходило самопроизвольно.
В одиннадцатом часу, в огород, по соседству с которым я находился, вышла хозяйка. Она была в купальнике и с тяпкой в руках, наверное собралась полоть картофель. Ей было лет тридцать пять, но она была по своему симпатичная и выглядела сексуально. Пройдя мимо меня буквально шага три, она приступила к своей работе. Я внимательно за ней наблюдал, на её полусогнутую фигурку. Купальник сидел на ней более или менее свободно и при частых наклонах её левая грудь часто выпадывала. Меня это всё возбуждало и я быстро кончил. Весь низ живота и волосы вокруг члена и яиц было залито спермой. Мыть и вытирать было нечем и я решил пусть будет всё как есть. Соседка постепенно приближалась ко мне и вскоре я мог протянуть руку сквозь траву и крапиву и прикоснуться к её попке. Выполов картофель рядом со мной, она стала медленно удаляться. Ей стоило услышать лёгкий шорох или моё учащённое дыхание и повернув голову в сторону забора, она могла бы меня увидеть, но всё обошлось. Я ещё с полчаса наблюдал за ней и вскоре она устала и пошла в сторону дома. Её ягодицы играли в такт её походки и я стал думать о том, хоть бы она разделась и залезла в бак с водой, чтобы обкупнуться после работы. У меня даже заболела голова от напряжения и я увидел, как она поставив тяпку у забора стала вертеть головой по сторонам. Затем она быстро сняла купальник и перешагнув через боковину в бак, он был высотой сантиметров шестьдесят, стала плескаться и смывать с себя пыль и пот. Я снова обильно, полив свой живот спермой, кончил. Минут через пять соседка вылезла из воды и взяв купальник в руки пошла, виляя своей попой, в дом.
В течении всего дня рядом проходило много людей. Иногда две женщины встречались и стоя почти рядом со мной, рассказывали друг другу свои новости. Мне приходилось сидеть очень тихо и у меня затекали ноги. Места было мало и я не мог даже на недолго прилечь, чтобы отдохнуть.
Вечером все возвращались домой и я вновь увидел своих утренних знакомых, глядя на которых я кончил несколько раз. На всех этих девушек нельзя было спокойно смотреть и поэтому всё повторилось снова. К вечеру у меня уже не было сил. Я не мог точно вспомнить сколько раз я кончил, но знаю точно, что около двенадцати или четырнадцати раз. Ломило яйца и затекли ноги. Я их даже не мог размять и по массажировать. С трудом дождавшись ночи, я стараясь не шуметь стал постепенно растирать ноги и попробовал встать на четвереньки. Место, где я прятался весь день, было мной не приготовлено. Я это понял, когда испытал на себе. В другой раз я должен быть предусмотрительнее – подумал я тогда. Я медленно встал и высунув голову из репья, огляделся по сторонам. Кругом было уже темно. Я вышел на поляну и достав из пакета одежду, стал одеваться, не обращая внимания на то, что я весь в сперме.Дома я вымылся и рухнул на кровать. Завтра не на работу и я решил отоспаться.
Прошло две недели и я решил повторить засаду в репь около огорода, но заранее решил всё приготовить, чтобы можно было иногда прилечь и отдохнуть. Весь день сидень на корточках очень тяжело, хоть я иногда и сидел на заднице – поджав ноги. Я кое что начал понимать в своём состоянии, но у меня ещё было много необъяснимого.
Поздно ночью я пришёл на берег реки и раздевшись, спрятал её в песке под кустами, предварительно завернув в пакет. Метров триста я шёл голышом до самого репейника. Там уже было всё готово. Лишняя крапива вырвана, а на земле лежали свежие листья репейника. Где был редкий бурьян, я навтыкал в землю сорванного в другом месте. Новое секретное место наблюдения мне понравилось.Весь день практически повторился как и в первый раз, за исключением двух случаев.
— Когда соседка вышла в огород, я стал мысленно просить её раздеться и снова искупаться в баке с водой, а затем пройти по огороду и полить грядку с морк
— Я не пойду с тобой так далеко. У меня нет плавок, а ты можешь их одеть в любую минуту.
Юля смотрела на Нину и оглянувшись по сторонам сказала:
— Хорошо, я спрячу их здесь и когда мы пойдём обратно, я их заберу.
Юля достала купальник из пакета и замарав его в песке бросила в траву, рядом с забором, почти напротив меня. Нина спросила:
— Зачем ты его замарала. Как теперь ты его оденешь, половая тряпка выглядит чище чем твой купальник.
— Зато его теперь никто не подберёт, хоть его и видно с дороги. Не пойду же я сейчас по грязной траве марать свои босоножки.
Они весело засмеялись и пошли дальше.
Вернувшись ночью домой я не переставал думать о своём открытии. Чтобы убедиться в правильности своих догадок, я решил ещё попробовать. Под вечер, я пришёл на речку, чтобы искупаться и заметил на другом берегу несколько девушек лет по двадцать с небольшим. Я лёг на песок, животом вниз, и устремил свой взгляд на одну из них. Они булькались в воде и весело смеялись. Вскоре мой объект наблюдения вышел на берег и я стал мысленно просить её снять купальник и отжать его. Девушка посмотрев вокруг себя, сделала несколько шагов вперёд и встав на траву сняла верхнюю часть и отжав её одела снова, затем она проделала то же самое и с плавками. Её подруги не могли ничего понять и как зачарованные поступком своей подруги смотрели на неё. С нашего берега на это зрелище смотрело тоже несколько человек. Я услышал лишь одно возмущение от пожилой женщины:
— Бессовестные. Ни стыда не совести нет у нынешней молодёжи. Им позволь, так они по улицам ходить голыми будут.
Кто слышал её возмущение усмехнулись и продолжали смотреть. Девушка уже одела плавки и подошла к своим подругам. Они что то бурно обсуждали. На нашем берегу тоже все успокоились и продолжали купаться и отдыхать. Мне было интересно, о чём говорят на том берегу и напряг свои мысли на свою подопечную. Она оправдывалась перед подругами, что сама не поняла, как это всё получилось, просто захотела отжать купальник и всё.
Чтобы не подвергать её насмешкам, я переключился на её соседку. Я стал мысленно её просить снять свой купальник и постирав его в речке повешать сохнуть, а самой искупаться голышом. Через минуту всё так и начало происходить и снова все были в непонятках. У девушки была действительно пышная, красивая грудь и округлые бёдра. Её лобок был без волос, а походка вызывала восхищение. Мой член возбудился и выпирая из плавок упёрся в песок. Как я не пытался это предотвратить, но ничего не получилось – я кончил. Мне было так неудобно, что даже уши загорели. На время я отвлёкся от девушек и моя новая подопечная уже купалась в реке. Её купальник болтался на ветках куста, а девчонки сидели и смотрели на неё. Я стал отправлять за компанию к ней всех остальных и вскоре на кустах висели разноцветные украшения их купальников, а в реке купались несколько голеньких красавиц. От этого я снова кончил и мои плавки были переполнены спермой. Я не знал что делать и продолжал лежать, подперев подбородок руками, и смотреть на стройные фигурки девушек на том берегу, которые уже вылезали на траву и в лучах заката сверкали их мокрые, голые попки. Я уже не посылал им ни каких сигналов и они одев купальники быстро ушли. Несколько дней я следил за тем местом, где отдыхали девушки, но они не приходили. Где то спустя неделю я увидел только трёх из них на том же самом месте. Среди них была та, которую я самую первую заставил раздеться.
Я лежал на песке и вслушивался , сам не зная во что. Мне хотелось услышать их мысли и узнать о чём они сейчас думают, но в голове стоял какой то шум. Наверное было далеко и я решил приблизиться как можно ближе. Теперь я лежал почти у самой воды, напротив их и вскоре удача улыбнулась. Девушки вспоминали прошлый раз и обсуждали работу и мужиков, обзывая их всякими словами. Я уловил мысли одной из девушек и стал гадать, кто это из них так думает. Девушка мечтала прищемить или раздавить собственными руками яйца того, кто её заставил раздеваться перед всем пляжем, хоть и было там всего человек десять. Это очень задело самолюбие девушки. Я попробовал по отдельности каждую из трёх девушек отвести в сторону и покопаться в её мыслях и вскоре мне удалось. Это была моя первая подопечная. Она была очень стройная и красивая. Я прошлый раз на неё долго любовался, от чего и наспускал себе полные плавки.
Её желание стало для меня новой проблемой. Я не знал как с ней заговорить и познакомиться. Мне очень хотелось ощутить её нежные ручки, сжимающие мои яйца. От этих мыслей я возбудился и кончил прямо в плавки на виду у всех купающихся. Правда этого никто не видел, так как я лежал на животе. Выбрав момент, я искупался и заняв своё место стал снова наблюдать за своей подопечной. Я постоянно посылал в мыслях в её адрес одну и ту же фразу:
— Если хочешь узнать кто это скажи да, но никому об этом не говори.
После нескольких попыток, я услышал долгожданное слово и увидел, как она стала вертеть головой по сторонам. Я снова мысленно сказал ей, что смотрю прямо на неё и наши взгляды встретились. Мы долго смотрели друг на друга и я назначил ей место встречи. После этого я встал и ушёл. Марина, так звали мою новую знакомую, не кому не сказала обо мне и на другой день мы встретились в условленном месте на берегу реки. Мы долго болтали и я понял, что её гнев к моим яйцам прошёл. Покопавшись в её мыслях мне стало понятно её желание. Она хотела ко мне домой и я предложил посмотреть мою берлогу. По дороге мы говорили ни о чём и я просил её выполнить некоторые мои просьбы. По её глазам я понял, что она услышала мои желания и сама этого хотела.
Как только мы вошли в мой дом, Марина тут же скинула с себя всю одежду, которая была на ней и направилась ко мне. Я только успел снять красовки и носки и начал расстёгивать рубашку. Дальше сделала всё она. Я смотрел на неё и не мог оторвать глаз. Она была так прекрасна. Её небольшие груди были очень упругими, а попка имела красивую округлую форму, плавно переходящую в бёдра. Лобок был аккуратно подбрит, но в самом центре виднелась узкая полоска кудряшек. Всё это меня так возбудило, что мой член моментально встал и прямо на глазах Марины начал изливаться. Сперма вылетала струйками и падала на пол, на мои и Маринины руки. Мне казалось что этому потоку не будет конца и края. Всё вокруг меня было убрызгано спермой, а я стоял весь красный и горели уши. Марина тоже была в недоумении. Такого она ещё не видела никогда. Столько спермы за один раз от одного только взгляда. Мне было так хорошо и так неудобно перед девушкой, что даже уши загорели. Марина видя такую ситуацию, успокоила меня, сказав, что сейчас всё исправим.
Взяв мой обмякший член в рука, Марина начала его сжимать одной рукой-постепенно оголяя головку и снова закрывая её, а второй рукой стала сначала легонько, а потом с силой, видя что я никак не реагирую, сжимать мои яйца. Мне стало снова приятно и вскоре мой член был готов к работе. Я не смог себя настроить и снова оканфузился. Сперма потекла прямо по руке Марины. Видно было её негодование и что она с трудом сдерживает себя, я мысленно стал просить сделать то, что ей сейчас нужно.
Взяв мой член в руки, она стала медленно водить им по своей киске, слегка подрачивая его. Я старался отвлечься, но молча смотреть на это не мог. Марина уловила мой сигнал и снова перешла к активным действиям. Она с такой силой дёргала меня за член и тёрла им вокруг клитора, иногда углубляясь во влагалище, что я думал она его сейчас оторвёт. Яйца болтались, как побрекушки на брелке. Вскоре Марина вся напряглась и немного прогнулась. В наступившей тишине я слышал её пульс внизу живота. Через минуту она попросила меня слезть и я лёг рядом. Мы долго молчали и первой заговорила она.
— Хочешь мы повторим всё снова?
— Хочу! – не скрывая радости ответил я.
Немного отдохнув и выпив по кружке пива из холодильника, мы с Мариной опять завалились в кровать. Я снова стал мысленно говорить Марине, чтобы она делала, что захочет, так как я не мог себя контролировать и боялся опять кончить в холостую. Мой сигнал подействовал и Марина приступила с особой энергией трепать и вертеть мой член и яйца. Через полчаса она попросила меня сесть на поржек в дверном проёме. Я не понял сразу чего она хочет, но было уже поздно. Марина, аккуратно разложила мои гениталии и поставила на них свою босую ногу, прижав часть члена и яйцо, а затем вторую ногу поставила на второе яйцо и оставшуюся часть члена. Я всем своим хозяйством почувствовал её вес, но это было ещё не всё. Она действовала по моей мысленной просьбе и не поддавалась своим чувствам. Мне сначала было приятно и всё это было как то необычно, но когда она подняла руки вверх и уперевшись в верхний косяк проёма, стала с силой давить на мой член и яйца. По низу живота пробежала ломота и мне стало как то не по себе. Марина продолжала с новой силой давить, уделяя больше внимания моим яйцам. Мне казалось, что она их сейчас раздавит, но ябыл как бы пришпиленый её ногами к порожку и не мог ничего сделать. В голове пронеслась дурная мысль – Вот мне и конец пришёл. Вскоре давление стало ослабевать и мой член освободившись из под Марининых ног моментально встал и на ей на ноги брызнула мощьная струя спермы. Марина тяжело дыша села рядом со мной и взяв кружку с недопитым пивом поднесла её ко рту. Я не мог насмотреться на её прекрасную фигурку, на пышные груди, соски которых были сильно возбуждены и торчали вперёд, как будь то готовы были сейчас выстрелить и в ответ облить меня.
Мы сидели на порожке и смотрели друг на друга. Марина не понимала что с ней происходит. Я тихо попросил её быть такой как раньше. Придя в себя Марина не понимала как она согласилась сделать со мной такое. Мне было хоть и немного больно, но это было очень здорово. Я такого ещё никогда не испытывал. Обняв Марину, я попросил её не расстраиваться, что всё было просто классно и сделав небольшую паузу попросил её повторить снова. Она сначала противилась. Говорила что мне будет больно, но я всё же настоял на своём. Марина снова встала на мои гениталии босыми и мягкими, как бархат , ножками и уперевшись в верхний косяк дверного проёма, стала давить сколько было сил, или позволяла её осторожность. Мне было больно и приятно. Мой член начал пульсировать и я попросил ещё сильнее нажать. Марина собрала все свои силы и как бы оттолкнула себя от верхнего косяка, надавив на мои яйца и член. Я чуть не упал в обморок. Кружилась голова, а из мочевого канала медленно стала вытекать сперма. Марина сказала
— Больше не могу давить, уже нет сил. Если хочешь больше, то зажми в тиски.
После этого она слезла и пошла на улицу во двор, прямо голышом.
Позже мы ещё много раз встречались с Мариной и ей постепенно понравилось топтать мои яйца и член. Она это делала без всякого гипноза и с превеликим удовольствием.
Гипноз
1. День первый. Реанимация.
Не было мучительного возвращения сознания. Я просто проснулся. Я тупо пялился в потолок, стараясь понять, где я и зачем здесь. Постепенно всплывали воспоминания о подготовке к операции, обо всей канители с моей полуживой ногой, о том, как меня укладывали на каталку, куда-то везли. Потом был укол, а затем — пропасть.
Я судорожно схватился за ногу. Повязка. Значит, операция уже была. Ноги были разведены и крепко привязаны к кровати. Руки тоже привязаны, но с большей свободой действий.
Вошел мой врач, Константин Васильевич. Я его зову Костя, хотя это ему очень не нравится. Лет ему немного. Не знаю сколько, но немного. Или так молодо выглядит. Мне он симпатичен. Он с самого начала говорил, что все будет успешно, что профессор — кудесник, и делает такие операции "на ура". И что я буду ХОДИТЬ.
У Кости очень мягкие руки. А еще в них какая-то энергетика. Когда он щупал мою ногу еще в период подготовки к операции, от них шло такое сильное, волнующее тепло, что я боялся за свои естественные реакции в мои 17 лет.
Костя улыбнулся, назвал героем, откинул одеяло и стал внимательно осматривать ногу. Он легко двумя руками сжимал повязку в разных местах, спрашивал, не больно ли. И опять я удивился, какое мощное тепло сразу согрело ногу насквозь. Я вдруг сообразил, что лежу абсолютно голый, с нахально оттопыренным полновесным хозяйством, аккуратно побритым перед операцией, и мне стало не по себе. Впрочем, слава богу, его оно совсем не интересовало. Подозвав молоденькую дежурную сестру, он стал ей показывать расплывающиеся пятна крови на повязке, давать какие-то указания, а я про себя орал… "Да прикрой же меня одеялом, идиот. Она же вон куда глазом косит, стерва!". Да еще этот ужасный шланг, торчащий из члена и уходящий куда-то под кровать. Отодвинув рукой мои яички, он показал ей, где и как нужно наложить на ногу дополнительную повязку. Я весь стал просто пунцовым. Заметив это, Костя усмехнулся…
— Тебе нужно поспать!
— Костя, мне спать совсем не хочется! Неужели теперь все будет с ногой нормально?
От обращения по имени Костя поморщился, но все же мягко повторил…
— Тебе нужно спать! — Он подсел рядом с моей головой. — Закрой глаза! — Я послушно закрыл. И тут же почувствовал, как тепло стало сначала во лбу, а потом где-то внутри головы, у затылка. — Спи! — Его голос был мягким, но требовательным. Сразу стало очень спокойно, веки отяжелели, и я опять провалился в беспямятство.
2. День второй. Перевязка.
Я очнулся уже в палате. Я прекрасно себя чувствовал. Боли не было. Меня отвязали от кровати и я наслаждался свободой. Вбежала сестра, толкая перед собой каталку…
— На перевязку! Константин Васильевич уже в перевязочной!
Она откинула одеяло и я, ахнув, инстинктивно прикрылся руками. — Да кому ты нужен? — Она засмеялась, помогла мне переползти на транспорт и быстро и ловко доставила прямо в руки Косте. — Я сам! — Он отпустил сестру и начал быстро снимать бинты. — Сейчас будет немного больно, потерпи! — Я сжался. Потом был резкий рывок. У меня выступили слезы, но я ни пикнул. Костя внимательно осмотрел ногу, местами надавливал. Его руки обхватили бедро…
— Здесь больно?
— Нет. — Его руки сползли ниже и тихонько надавили с двух сторон…
— А здесь?
— Да, не то, чтобы больно, но неприятные ощущения.
— Все это пройдет. Теперь дело только во времени.
Он слегка отвел руки от бедра, напряг кисти и начал делать ими круговые движения над ногой. Ощущения были непередаваемые. Как будто изнутри ногу кто-то подогревал. Тепло расползалось, ширилось, захватывая все новые области. Было полное ощущение здоровой разгоряченной бегом ноги. Потоки бодрости захлестывали все тело. И тут молодой организм меня подвел — предательски напряглась плоть, стала набухать, расти, шевелиться и переползать на живот. Я, разинув рот, застыл, с ужасом глядя на Костю, боясь двинуться, понимая, что перевязка еще не закончена. Костя, не отрываясь, глядел на это бесстыдство. Мы оба молчали. От осознания, что я ничего не могу сделать, я еще больше напрягся, и зрелище стало просто непристойным. Судорожно сглотнув, Костя через силу улыбнулся…
— Ну, вот, судя по всему, ты почти здоров! — Он наложил на шов тампоны и стал быстро бинтовать ногу, не обращая внимания на мешающий ему тупо стоящий колом мой член. Я был готов провалиться сквозь землю.
3. День пятый. Сеанс.
Я не видел Костю 2 дня. Мне ставили какие-то капельницы, давали лекарства, мерили температуру. Он появился с утра на третий день. Выглядел уставшим, осунувшимся, глаза светились каким-то лихорадочным блеском. Наверное, было много операций.
— Как самочувствие? — Он несильно ткнул меня кулаком в плечо. Напряг, который я чувствовал после перевязки, пропал, и я искренне радовался его приходу.
— Нога не болит? А то может повторим процедуру? — Он, усмехаясь, глядел на меня.
— Ну, уж нет! — Я опасливо отодвинулся к стене.
— Да, ладно тебе, все бывает, молодой же организм! Не обращай внимания!
Если я краснею, то всегда краснею очень сильно. Так было и сейчас. Опять стало не по себе.
— Расслабься! Тебе нужно тренировать психику, чтобы не комплексовать и владеть собой. Ты должен представить, что ты сильный и выдержанный, что тебе глубоко наплевать на то, что о тебе думают вокруг. Можешь так?
— Нет — Я мотнул головой. — И никогда не получалось.
— Плохо. Лечиться надо. Всего-то несколько сеансов — и все придет в полную норму.
— Каких сеансов? — Я вылупил глаза.
— Гипноза! Хотя нужно еще проверить, получится ли у меня с тобой!
— Что проверить? — Я все меньше его понимал.
— Нужно убедиться, что ты поддаешься моему внушению!
— Ты гипнотизер, что ли?
— Ну, баловался когда-то! У меня, говорят, сильное биополе и я могу хорошо его концентрировать. Ну, будем пробовать?
— А как? Когда? А это не опасно? А что будет с ногой?
— Да, не волнуйся, нога не пострадает, а ты вылечишься от комплексов.
— Ну, можно. А где, когда?
— Да, хоть сейчас. Не испугаешься?
— Да, нет! Давай попробуем. Мне лежать?
— Да, ляг свободно и закрой глаза. Расслабься. Положи руки так, чтобы тебе было удобно. Чтобы ничего не мешало. Чтобы ты не чувствовал своего тела. Чтобы оно стало легче воздуха. Чтобы исчезли палата и кровать и вообще все вокруг. Чтобы осталось ощущение, что в мире существуют только ты, я и мой голос. Ты слышишь только его. Тебе спокойно и просто. Не борись со сном — так и должно быть, тебе захочется забыться. Чтобы наступила тишина. И чтобы навсегда остался только мой голос и это ощущение тепла и спокойствия. Доверия и согласия. И полного расслабления. Ты мой….
Я …физически ощущал, как слабею, как тяжелеют веки, как все больше не хочется думать и двигаться. Как хочется отдаться этому ласковому и властному голосу, который все знает и все за тебя решит. И исчезло собственное "Я", остались чужие разум и воля, которым я должен теперь следовать во что бы то ни стало…
4. День шестой. Чувство.
Я ждал его. Я очень его ждал. Сестричка сказала, что он в ночную смену, но я его с нетерпением ждал, несмотря ни на что. Он появился только ближе к ужину. Вошел быстро, решительно направился ко мне.
— Ну, как здоровье ноги? — Он весело оскалился, потом, внимательно на меня глянув, вдруг посерьезнел. Должно быть, мои глаза лучились настолько откровенно, что он спросил…
— Ты ждал меня?
— Да! — Чуть слышно прошептал я.
— А как тебе отдельная палата?
— Спасибо! Ты чего так поздно, Костя?
— Да не поздно я! В ночную смену как раз вовремя. — Он продолжал внимательно вглядываться в мои глаза. А я не отводил взгляда от его лица, такого родного, близкого и любимого.
— Чем сегодня занимался? — Он присел рядом.
— Я тебя ждал!
— Зачем?
— Не знаю. Просто ждал.
Костя опять пристально посмотрел на меня.
— Ну, хорошо! Давай посмотрим ногу. — Он откинул одеяло.
— Кажется, все идет нормально. Ну, что, согревающую процедуру будем делать или опять конфузиться будешь? Комплексы-то свои преодолел?
— Не знаю, наверное!
— Сейчас проверим.
И опять тепло волнами разливалось от ноги по всему телу, и опять сладко заныл низ живота, и набухла и вздыбилась непослушная плоть. Но я глядел в Костины расширенные глаза, гордый, что не отвожу взгляда и что ничего уже не стыжусь, потому что нечего мне его стыдиться, как не стал бы я стыдиться отца или брата. И лишь вздрогнул всем телом, когда его дрожащая рука мягко обхватила ствол и скользнула вниз, сжимая его все сильнее. И я подался навстречу обжигающему теплу, дрожа и задыхаясь, всем своим существом желая слиться с ним воедино.
И то, что он припал ко мне ртом, было настолько закономерно и ожидаемо, что сомнения даже не возникли, хотя все для меня было впервые. Он поглощал меня жарким ртом, а я, не зная что делать и как реагировать, все гладил его волосы, пока наконец природа не заставила мягкими нажатиями на затылок помочь ему вобрать меня всего, без остатка, чтобы отдать ему всю свою любовь и благодарность. И лавина, катящаяся с горы, сметая на своем пути последние рубежи девственной стыдливости, все убыстряла свой бег и наращивала мощь, пока наконец не взорвалась праздничным салютом нашего единения…
… Я целовал его в мокрые губы, счастливый и умиротворенный. Я ерошил его волосы, запуская в них растопыренные пальцы. Я гадал, что для него сделать, чтобы он был так же счастлив, как и я. Его руки блуждали по моему телу, и я купался в теплой ласке этих прикосновений, откликаясь на них все большим желанием повторить только что пережитый праздник. Трясущимися руками Костя сорвал с себя одежду и нырнул ко мне под одеяло. Он сильно вжался в меня, и я понял, как сильно он возбужден. Встречная реакция не заставила себя ждать. И мы переплелись, и уже ничто не смогло остановить яростного желания сделать другого счастливым. Я впервые узнал вкус спермы, и хотя мне этот вкус не понравился, но это была частичка его, Кости, и я благодарно вобрал ее в себя…
Я лежал в его объятиях, боясь, что все закончится и он уйдет. И я опять буду один, и опять буду ждать, ждать, ждать, когда же он снова появится и наступит праздник…
Костя осторожно освободился от моих рук, встал, неторопливо оделся, сел рядом на кровать, погладил мои волосы…
— Ты счастлив? — Господи, какую же ерунду он спрашивает? Неужели по мне не видно, что я готов в нем раствориться, полностью и навсегда?
— Да, — прошептал я. — Я счастлив.
— А теперь закрой глаза! Тебе нужно отдохнуть! Тебе нельзя так напрягаться! Сейчас ты заснешь, и тебе приснится солнечный луг с копнами скошенной травы, пахнущей детством и радостью. И ты упадешь в эту траву и будешь долго вдыхать пряный ее аромат. И все вокруг станет мелким и неважным. И забудутся все боли, волнения и неприятности. Они уже уходят. Остается ощущение покоя и расслабленности. Ты ничего не чувствуешь. Ты слушаешь только мой голос. Ты слышишь только его. Сейчас я буду считать до пяти. На счет "пять" ты уснешь. Ты забудешь все, что я тебе говорил вчера и то, что с тобой произошло сегодня. Ничего у нас с тобой не было. Ничего. Я просто твой врач. Один, два, три, четыре, пять…
Я очнулся. По-прежнему я был один в двуместной палате. Мысли путались. Голову словно набили свинцом. Были ощущения разбитости и опустошенности. За окном стемнело. Смутно вспоминалось, что вроде бы заходил Костя. Или я все проспал? Что же он меня не разбудил? Да и черт с ним, не такая уж важная птичка. Если бы было что-нибудь серьезное с ногой, уже давно бы взял на перевязку. Что же так башка-то раскалывается? К дождю, наверное.
Утром Костя все же зашел. Он поинтересовался, как мое самочувствие, как я спал. При этом пытливо заглядывал в мои в глаза. Спросил, не было ли беспокоящих сновидений или странных воспоминаний. В общем, вел себя, как форменный идиот, о чем я ему, конечно, не сказал.
5. День десятый. Сосед.
Ко мне подселили молодого дагестанца, лет 20-21. Я их очень не люблю. Хотя именно этот был достаточно привлекательный — стройный, с правильными чертами лица, с густыми черными волосами, улыбчивый и жизнерадостный. Особенно были хороши глаза… яркие, карие, как два уголька. Он был общителен, и скоро я узнал, что сейчас его положили на обследование, а через неделю сделают сложную операцию, тоже на ногу. А пока он маялся от безделья, поедая фрукты, принесенные его старшим братом Рафиком.
Вел его тоже Костя. Он долго осматривал его ногу, покалеченную в автокатастрофе, мял ее, сгибал и разгибал в колене, в голени. Иногда Рустам (так его звали) морщился, и тогда Костя особенно внимательно и осторожно исследовал ногу в этом месте.
— Полностью разденься и ляг на живот!
Рустам начал было стаскивать трусы, но замешкался, косясь на меня.
— Выйди, — кивнул мне Костя.
Я схватил выданные мне костыли и выполз в коридор. Отсутствовал я, наверное, минут двадцать. Когда я вошел, первое, что бросилось в глаза — это изменения, которые произошли с Рустамом. Глаза его как будто потухли, стали испуганными, покорными, и, не отрываясь, следили за Костей.
— Ты все запомнил? — резко спросил Костя.
— Да, да! — Рустам послушно закивал головой.
Ночью я не спал. И никто бы не уснул. Во всяком случае в моем возрасте. Мне просто не дал Рустам. Прошло не более получаса после того, как мы выключили свет. Я не успел еще окончательно заснуть. Меня разбудила возня на …его кровати. Одеяло ходило ходуном. Он часто и глубоко дышал. Характерные звуки не оставляли сомнения — он занимался онанизмом. Но как! Работали обе руки сразу. Расставленные ноги то выпрямлялись, и тогда его тело выгибалось дугой, то сгибались в коленях. Вихрь движений рук не давал одеялу опуститься. В какой-то момент времени оно соскользнуло на пол, и я понял, зачем ему понадобились сразу обе руки — даже таким способом он едва охватывал три четверти длины ствола.
Излишне говорить, что я вовсю пялил глаза, и сам уже дрожал от возбуждения. Зрелище было не просто необычным — такое я вообще видел впервые. И не только по исполнению. Я впервые видел инструмент такой величины. И то, как с ним управлялись. Не заботясь о том, вижу я его или нет, Рустам соскочил с кровати, схватил с тумбочки кожуру от банана, надел на член, обхватил все это руками и начал вонзаться, заканчивая каждый толчок стоном. — Ты мой! — шептал он кому-то, — Ты мой! Мой! Внезапно он запрокинул голову, изогнулся дугой, головка члена прорвала кожуру банана насквозь, вырвалась наружу и торжествующим потоком объявила миру о своей дееспособности. Фруктовый аромат замысловато смешался с терпким запахом молодой спермы, волнующим и призывным, ударил в ноздри, заставляя меня крепко сжать собственное орудие. Но я не посмел сделать это при нем. Я ошалело застыл, и только одна мысль сверлила мозги… почему он говорил ТЫ МОЙ, когда правильнее было бы сказать МОЯ…
…Рустам уснул, и тогда, воровато оглядываясь, я проскользнул в туалет и в полной темноте бурно разрядился в раковину …
6. День двенадцатый. Медсестра.
Костя опять был в ночную смену. Он вошел в палату с каким-то халатом, сунул его в тумбочку и по-хозяйски похлопал меня по ноге.
— Как здоровье ноги? — Меня достала уже эта шутка, повторяющаяся каждый раз.
— Нормально! Ты перевязывать меня будешь или уже поздно? — Костя внимательно посмотрел мне в глаза и медленно перевел взгляд на Рустама. Тот как-то сразу сжался, сник, и опять меня поразили его глаза, которыми он по-собачьи преданно глядел на Костю. Пауза затянулась, и вдруг я увидел, что Рустам, не отводивший взгляда от Кости, мелко дрожит.
— Выйди! Придешь через десять минут!- Костин голос звучал ровно, без эмоций. Я ничего не понимал. И почему он так с ним говорит и почему вообще Рустаму нужно выходить, когда максимум, что предстоит, это осмотр ноги. Но тот встал и послушно вышел деревянными шагами, с застывшим лицом и собачьими глазами.
— Что это с ним? — Я повертел пальцем у виска.
— Не знаю. Он мне будет мешать. И ты будешь мешать. Я хочу основательно прогреть тебе ногу, а ты пялишься на меня, как идиот. Давай-ка улягся поудобнее, закрой глаза. Вот так! Сейчас опять ноге будет тепло. Так, как ты любишь. Ты снова почувствуешь, что она жива, что по ней разливается тепло. Много тепла! Оно заполняет всю ногу, переливается во все тело, затопляет, захватывает. Оно ласковое и доброе. Оно обнимает, успокаивает и убаюкивает. Тебе ничего не надо, только пусть так будет всегда — тепло и спокойно. Вечно. Тепло и голос. Мой голос. Ты слышишь только его. Ты знаешь, что должен ему верить. Полностью и безотчетно. А сейчас ты уснешь, и ничто не сможет тебя побеспокоить, потому что здесь — я, и ты доверяешь только мне…
… Было очень страшно! Это была почти паника! Спасало только то, что родной, до боли родной голос Кости, был где-то рядом. Но он молил меня о помощи! Я здесь! Я спасу тебя, Костя! Если надо, я жизнь за тебя отдам! Не сомневайся! И кто посмел на тебя покуситься? Вот эта медсестра? Вот эта образина в белом халате? Бр-р-р! Какая мерзость! Чернявая, с мужиковатым лицом! Вылитый Рустам!. Да, я ее в клочья за тебя разорву! Гадина, я вытрясу тебя из этого халата! Господи, да у нее же вся грудь волосатая! Вот выродок! Что же тебе от Кости надо? Пошла вон, убью! Она насилия боится? Так она его получит! Ты узнаешь его в полной мере, сука! Будешь орать благим матом, когда тебе засадят до самой селезенки! …Как же ты умудрилась, стерва, мужское хозяйство между но
мне идет, Костя! Я ей не дамся! Я не могу, Костя! Я так никогда не делал! Зачем мне на живот? Костя, я не хочу! Мне больно! Вот сволочь! Хорошо, я попробую потерпеть, но только ради тебя! Мне больно, мне очень больно! …… Мне не встать, Костя! И, кажется, все напрасно — она добралась до тебя! Вот сука! Как настоящий мужик трахает! Я бы помог тебе, но мне не встать! Борись сам! Да скинь ты ее со своей спины! Не можешь? Тебе тоже плохо? Почему же ты стонешь? Гадина! Зверь! Что же она с тобой делает? Вот, ублюдок! Она же тебя изуродует!… Кажется, отвалилась! Давай уйдем, пока она без памяти валяется! Пошли скорее!… Прячься ко мне, ложись рядом! Прижмись, сюда она больше не сунется. Все будет теперь хорошо. Ты в безопасности. Ты мой. Я только очень устал, Костя. И спать хочу. Я очень хочу спать! …Я уже засыпаю!… Нет-нет, я слышу тебя!… Я понял, что должен все забыть! … Все и навсегда! … Ничего не было! …И никого!
… И никогда! …
7. День тринадцатый. Пробуждение.
… Сквозь щелки век мутно всплывала кровать Рустама. Сам он раскидался по кровати в полном беспамятстве. По мне, кажется, проехал танк! У меня все болело! Каждая мышца, руки, ноги. А в задницу как будто засунули раскаленный прут. Я помотал головой, возвращая себя к действительности. Что это со мной? Что же это было? Халат! На стуле белел чей-то халат. Откуда он взялся? Он просто лежал, а меня медленно охватывал ужас. Что-то очень плохое было с ним связано. Что-то злое и опасное. Я перевел взгляд на Рустама. В глаза бросилась его волосатая грудь. Халат и волосатая грудь. Голова шла кругом. В мозгу замелькали жуткие картины, похожие на кадры из триллера. Я вдруг с отчаянной ясностью увидел лицо Рустама, склоняющееся ко мне в сумраке морга, ощутил, как вдавливает меня его яростная тяжесть в жесткую поверхность топчана. И Костя! Он был там! Рядом! Я отчетливо увидел его широко раскрытые сумасшедшие глаза, жадно впитывающие детали насилия надо мной! Я схватился за голову. Наверное, у меня поехала крыша. Этого всего не могло быть! Я вскочил с кровати, подскочил к Рустаму, стал его трясти, бить по щекам. Он замотал головой, замычал, продрал глаза и неузнавающе уставился на меня. — Рустам! — Я тряс его изо всех сил. Наконец в его взоре появилось что-то осмысленное.
— Ты чего, сдурел? — Он меня …оттолкнул, уселся, взялся рукой за лоб. — Слушай, что это со мной? Мы вчера не пили? Голова просто чугунная.
— Нет, не пили! А что мы делали? Вспоминай! Посмотри на этот халат! Ну, дурень, включайся скорее! Тебе знаком этот халат? Ты надевал его?
— Что я, идиот? Зачем мне его надевать? Да и женский он. Хотя… Я вспоминаю, что ты его с меня срывал! Что за чушь! Как он на мне оказался? — Он вытаращил на меня глаза.
— Ладно, черт с ним , с халатом! Костя здесь был? Или где-нибудь мы были вместе с Костей?
— Костя? Кажется, нет. Конечно, нет. Откуда ему взяться? Мы были здесь вдвоем и ты… ты … меня… — Он мотнул головой. — Слушай, какая же галиматья иногда в голову прет!
— Стоп! С этого момента помедленнее! Что тебе прет в голову?
— Ерунда, чушь, я это даже обсуждать не хочу! Отстань от меня! Не хо-чу!
Я взял его за ворот рубахи, приблизил его лицо к своему и прямо глядя в глаза спросил…
— Рустамчик, ведь тебе вспоминается секс со мной, да?
— Да… нет! Нет! — он вырвался из моих рук и рухнул на кровать. Я силой повернул его голову к себе…
— Да, Рустам, да! И как я тебя трахал и как ты меня. Все так, не спорь. И это все было на самом деле. Ты когда-нибудь раньше трахался с мужиками? — Рустам молчал. — Говори, говори, родной! Ей богу я никому не скажу, это во мне умрет! Ну, пожалуйста, прошу тебя!
— Да! — выдавил он наконец.
— И ты это любишь?
— Когда меня — нет!
— Ну, вот видишь! А я вообще никогда! И ни с кем! Нас заставили! И тебя и меня! Нас обоих можно сказать изнасиловали! И знаешь, кто это был? — Рустам уставился на меня широко раскрытыми глазами, разинул рот, несколько раз конвульсивно сглотнул и, наконец, выдавил… — Костя? Нет! Быть не может!
— Ну, вспомни, был он вчера с нами?
— Кажется, я начинаю вспоминать. Да, пожалуй, был! Точно был! Но я его помню как-то урывками.
— Тогда не мели чепухи! Если он был с нами и мы, не желая этого, проделали друг с другом то, чего не хотели, значит этого хотел он! Другой вопрос, как он этого добился! Давай-ка, медленно вспоминай весь вчерашний день. В деталях. Все, что помнишь!…
… Постепенно картина прояснялась. Мы вспомнили все дни, когда ощущались странные последствия чьих-то действий над нашими телами, и все, что этому предшествовало. И всякий раз всплывал в том или ином виде сеанс гипноза, проведенного с нами Костей. Иногда участниками действий были только я и Костя. Иногда — Рустам и Костя. Иногда — мы все втроем. И только однажды, в день, когда Рустам онанировал, под гипнозом был только он. Зачем это нужно было Косте, оставалось только догадываться.
Все стало очевидным и омерзительным. Воспользовавшись нашей доверчивостью и возможностями своего влияния на нас, Костя утолял свои сексуальные, а точнее, гомосексуальные, желания и интересы. Нужно было что-то придумать, чтобы навсегда отбить у него охоту к подобным штучкам. И мы придумали!
14. День пятнадцатый и последний. Подготовка.
Костя ввалился в нашу палату как всегда ближе к вечеру. В последнее время он вообще зачастил выходить в ночную смену. Теперь становилось ясно, почему.
— А этот чего спит? — Он кивнул в мою сторону. Рустам пожал плечами… — А какая разница?
Пусть спит. Целый день кашлял тут.
— Ну и черт с ним! Ложись-ка! Будем готовить тебя к операции. Психологически, так сказать.
— Ладно. Только давай сначала соку выпей. А то запарился, наверное. — Рустам налил стаканчик сока и протянул Косте.
— Манго! Бр-р-р! Ну и гадость ты пьешь! — Он заглотил сразу полстаканчика. — Да еще и с привкусом каким-то! — Он быстро допил. — Ну, давай, только разденься сначала.
— Опять догола?
— Ну, да! Как всегда! Ну и духота тут у вас!- Костя стащил с себя рубаху, потом — футболку, затем сел на стул рядом с изголовьем Рустама и положил ему руку на лоб…
— Все, затихни! Закрой глаза! Успокойся. Представь, что ты в родном Дагестане, на берегу Каспия. Ты слышишь, как тихо, перебирая камни, набегают на берег волны. Одна, потом еще одна, потом следующая и еще и еще. Они ласково обнимают тебя, качают, убаюкивают, и тебе мерещатся до боли знакомые с детства песни, чуть слышно напеваемые мамой. Какой дивный у нее голос — добрый, милый, родной. Под него ты всегда засыпал, под него ты уснешь и сейчас. Тебе хорошо, просто и спокойно. Никаких проблем нет. Остался только голос. Верь ему. Верь только ему. Ты твердо знаешь только одно — нужно полностью ему верить и подчиняться! Без раздумий и колебаний! Чтобы ты не услышал!…
И тут я понял, что уже пора, а то, не дай бог, он его опять усыпит или как там у них это называется. И с Рустамом ничего нельзя будет уже сделать. Я сел на кровать и начал дико кашлять, сотрясаясь всем телом, роняя с тумбочки бутылки с водой и стаканы. Гневно вращая глазами, Костя обернулся ко мне… — Заткнись! — Но как можно быстро унять кашель? Я продолжал сотрясаться, кося глазом на Рустама. Тот незаметно подмигнул, мол все в порядке. И снова закрыл глаза. Приступ сразу закончился и я, тяжело дыша, упал на подушку и закрылся одеялом с головой. Костя долго смотрел на меня, потом перевел взгляд на Рустама. Была полная тишина. Слышалось только тяжелое дыхание Кости. Он вытер обильный пот со лба, наклонился к Рустаму… — Ты меня слышишь?
— Да!
— Ты знаешь, что должен выполнять все, что я тебе приказываю?
— Да!
— Хорошо! …Господи, что у меня с башкой!…- Он, качаясь, подошел ко мне, откинул одеяло…
— Пойди-ка погуляй часа два, мне с Рустамом нужно провести процедуру, а ты мешаешь своим кашлем… Что же это со мной? Голова кружится. Вроде такого никогда не было!
— Ладно, иду! — Я встал, оделся, взял костыли и заковылял в коридор. Я знал, что действие снадобья, которое мы ему налили в сок, рассчитано от силы на двадцать минут. А нам все нужно успеть. Поэтому ровно через пять минут я вернулся. Костя без памяти лежал на моей кровати, а Рустам быстро его раздевал. Голого мы положили его на живот и крепко привязали его руки и ноги к спинкам кровати.
15. День пятнадцатый. Кара.
Минут через десять, которые мы потратили на некоторые приготовления, веки у Кости задрожали, затем появились щелки глаз. Он дернулся, затем полностью открыл глаза и приподнял голову…
— Где я? Кто здесь? Что это значит? Развяжите меня, идиоты!
— Гляди, она очнулась! — Рустам повернулся к Косте и сделал зверское лицо.
— Сейчас все узнаем! — Я демонстративно поигрывал веревочной плеткой. Рустам стянул ремень.
— Не городите чепухи! Вы же видите, что это я, Костя! — Он опять попытался вырваться, но привязан он был на совесть.
— Коварная гадина! Но она скажет нам, …куда спрятала Костю! — Рустам подошел к кровати, к которой Костя был привязан, и резко сдернул одеяло. Тот сжался.
— Рустам, ты же помнишь, что должен мне полностью верить! Я — Костя! Костя я!
— Перестань, сука! На этот раз ты нас не проведешь! — он с оттяжкой полоснул по Костиным ягодицам ремнем. — Говори, куда Костю дела?
— Ай! — Костя сжался, ожидая следующего удара. — Ну, вы же видите, что я мужик. Что вы идиотизмом занимаетесь? Развяжите меня!
Я резко перетянул его по спине плеткой, и сердце замерло… а не перестарался ли я? На спине явственно проступили рубцы.
— Ты скажешь нам все! — я сделал морду кирпичом. Костя не заорал только потому, что боялся, что кто-то из медперсонала может услышать, придти и застать всю эту картину.
— Ладно, ребята! Я все, все понял! Ну, извините! Я не буду больше вас использовать! Развяжите, пожалуйста!
— Она упорствует! — Рустам перетянул его по заднице еще раз. — Придется, видимо, пытать!
— Рустамчик, милый, хороший! Я же тебе операцию буду делать! Ну, пожалей меня! Вы меня уже проучили! Ну, хватит! — Костя не прекращал попыток вырваться.
— Чего она боялась, не помнишь?
— Пыток! Только после этого все рассказала! — Я плотоядно потер руками.
— Тогда давай, начнем! — Рустам достал из тумбочки нашу заготовку.
На свет была извлечена морковь. Огромная свежая морковь, обточенная в виде большого члена. Рустам неторопливо стал намазывать ее кремом. Костя с ужасом следил за нашими приготовлениями. Рустам уселся ему на ноги и с силой стал вдавливать овощ в Костину задницу. Тот взвизгнул, рванулся, стал биться в наших веревках, но Рустам упрямо продолжал нажимать. Чтобы не орать, Костя схватил зубами подушку. Его выпученные глаза явственно свидетельствовали о переносимых страданиях. Постепенно вся морковь ушла в Костю, и я поразился возможностям человеческого организма. Рустам начал обратное движение, а затем резко вернул морковь обратно. И опять по ушам резанул Костин визг. Рустам уже не обращал на него внимания и с силой вгонял овощ в задницу. Постепенно визг перешел в непрерывный стон.
— Заткни ему глотку! — прорычал Рустам.
Я схватил полотенце, но тут мне пришла в голову другая мысль. Я давно уже не помещался в штанах. Быстро оголив свой бешеный стояк, я уселся перед лицом Кости и, в момент очередного стона, вогнал член ему в рот. Наши движения с Рустамом вошли в некий ритм, но я все больше понимал, что такой темп мне мал. Схватив Костю за затылок, я вонзался все чаще и все глубже. Костя давился, отплевывался, но вырваться никак не мог. Судорога настигла меня внезапно, и я долго бился в его горле. Чтобы не задохнуться, он пытался принять всю жидкость в себя, но закашлялся и залил всю подушку. Я освободил ему рот, и он как рыба, вынутая из воды, хрипло хватал воздух и никак не мог надышаться. Но ему не пришлось отдохнуть. Оставив морковь в нем, Рустам занял мое место, и только теперь я понял, как же будет Косте трудно. Рустам никак не мог протолкнуть себя в его горло, злился, наращивал напор. Наконец с каким-то чмокающим звуком он провалился в глубину, и мне показалось, что Костины глаза сейчас вылезут из орбит.
— Ты убъешь ее! — я схватил Рустама за руку и стал оттаскивать от Кости. Но где там! Рустама уже ничто не могло остановить. Уже было видно, что Костя сейчас задохнется. И в этот момент Рустам задергался, и синхронно с этим задергалось Костино горло. Его глаза как-то померкли, руки судорожно вцепились в матрац. Нам не хватало только летального исхода! Я схватил Рустама поперек торса и оттащил от безжизненного Костиного лица. Тот не подавал признаков жизни. Я стал бить его по щекам. Наконец он открыл глаза и забился в сильном кашле.
На этом можно было бы и закончить экзекуцию. Но случилось непредвиденное. Рустам плохо закрыл дверь на защелку, и в самый интересный момент вошел Рафик, старший брат Рустама. Зрелище было, что надо. На кровати лежит абсолютно голый, крепко привязанный парень, с морковью в заднице, и кашляет. А рядом с отвисшими, еще не обтертыми, членами стоим мы с Рустамом. Дураку ясно, что здесь произошло. У меня отвисла челюсть и я процедил сквозь зубы… "Полный пи-дец!". Я ждал чего угодно, но не того, что произошло. Рафик вперил взгляд в морковь, перевел его на нас с Рустамом и прохрипел… "Он сам этого хочет?".
— Да! — ответил Рустам и сделал мне знак молчать. Рафик перестал обращать на нас внимание и сосредоточился на Косте. Он торопливо оголился, и я поразился, как быстро он дошел до кондиции. Но еще большего изумления заслуживало его орудие, превосходившее по размерам орудие Рустама. Я понял, что это у них родственное. Он вынул морковь и зашвырнул ее в угол. Костя, кажется, даже не реагировал — он был в полной прострации. Рафик улегся ему на спину и стал медленно вправлять член. Наверное, все же это было меньше моркови, потому что Костя уже не визжал, а стонал после каждого вхождения. Лицо Рафика становилось все более сосредоточенным, движения стали более жесткими, резкими. К этому моменту мы с Рустамом уже были на полном взводе.
— Иди сюда! — скомандовал Рафик Рустаму. Тот все понял, подошел, сел Косте на спину, подставив колом стоящий член. Рафик буквально упал на него и, не прекращая движений в Косте, ртом поглотил Рустамово хозяйство.
С Костей творилось что-то странное. Стоны давно перестали быть болезненными и скорее были стонами удовольствия. Скосив на меня глаза, он начал делать характерные движения губами и языком. Я ничего не понимал. Я был уверен, что больших страданий Костя не испытывал. И тем не менее, несмотря на работу на его спине, он звал меня. Я опять уселся перед его лицом, но резкостей уже не хотелось. Пусть все делает сам. Костя медленно меня поглощал, отпускал и снова поглощал. Мне давно хотелось убыстрить темп, но я видел, какое наслаждение ему доставляет доводить меня до исступления. Я рос в размерах, твердел, начал подрагивать, а он все также методично продолжал свою работу. И как будто не было на его спине бешенной деятельности, и как будто не относились к нему хрипы и стоны Рафика. Больше я вытерпеть не мог. Я вцепился ногтями в его плечи, застыл в нем, а тело скрутила судорога, которую он так искусно вызвал. И уже не было никакого напряга. Костя все вобрал в себя, а я, обессиленный, отвалился в сторону.
Наверное, наш финал как-то отозвался в Костином организме, потому что Рафик вдруг вскрикнул, выпустив Рустама, и несколькими толчками закончил свою атаку на Костю. Рустам как сумасшедший обхватил себя двумя руками, и уже через несколько секунд обильно оросил живот Рафика. И в полной тишине раздавалось только тяжелое дыхание четверых мужиков. Резко пахло молодым здоровым потом и спермой.
Такого распутства, да еще при постороннем человеке, я себе даже не представлял. Я продолжал коситься на Рафика, но Рустам быстро прошептал… "Он в теме! Это он меня всему обучил".
Мы отвязали Костю. Вопреки ожиданиям, он выглядел достаточно бодрым и довольным. Рафик, который вообще был не в курсе происходящего, ласково потрепал Костю по щеке… "Все было здорово, малыш!". Костя странно улыбался и задумчиво пялился на нас с Рустамом. Мы прятали глаза (все-таки это был наш врач), но Костя улыбнулся еще шире и тихо сказал… "Вы самые лучшие мои пациенты! Наверное, мне нужно было с самого начала все вам рассказать, а не заниматься гипнотическими упражнениями. …Но я боялся, что вы меня не поймете, да так даже еще интереснее получилось. Итак, с гипнозом покончено, но надеюсь, только с этим?".