1.
Почти все, что пишут в эротических рассказах об инцесте брата и сестры – выдумки. Тех, кто пишет, нельзя винить. У них нет брата или сестры, или отношения не сложились. Короче говоря – опыта у них нет, но мечты есть. Или сожаление о несбывшемся. Мечтатели. Это хорошие люди, если их мечты о хорошем, извините за банальность. Потому, что вокруг полно извращенцев, мечтающих помучить человека, от которого хотят получить удовольствие. Нет. Я не права. Они не от человека получают удовольствие, а от мучений, которые ему причиняют. Впрочем, о чем это я? Я говорю о людях, а не скотах и хамах. Люди ведут себя по-человечески, по крайней мере, доброжелательно.
У меня брат есть. Он был всегда, потому, что на свет мы появились одновременно. Он, как мужчина, пропустил меня вперед, и сам вышел следом. Мы близнецы. Хорошенькие. Мы всегда были хорошенькими, с самого детства. Так и должно быть, если твои родители красивы, молоды и любят друг друга.
Мама – белокурая королева с ангельским лицом и потрясающей фигурой. У нее ступня 35 размера, а грудь – полный третий номер. Ее тело безупречно.
Папа – красивый сильный мужчина. Он следит за собой. В отличии от многих других из носа и ушей у него не торчит шерсть и он не воняет потом и чесноком.
Для того, чтобы быть такими, они бегают, плавают, занимаются на тренажерах и не едят что попало. Что попало в смысле – не исключительно черную икру с шампанским, а кашки. В том числе овсянку. Это полезно и они тому живое доказательство. Сами понимаете, мы с братом такие же. Куда деваться при таких родителях?
Еще они любят друг друга. Не привычно, а до дрожи. Вот мы плавно и подошли к вопросу секса. Любовь предполагает секс. Чем сильнее любовь, тем приятней секс с любимым. Чем он приятнее, тем чаще происходит, потому, что оба к нему стремятся. При их страсти друг к другу, они не занимаются любовью все время только потому, что им мешают работа и другие люди. В том числе и мы с братом. Впрочем, мы, значительно меньше других. Все в месте это называется образом жизни и воспитанием, которое мы от них получаем.
Простите меня, если Вам показалось, что малолетняя соплюшка умничает. Это не мои мысли. Я обо всем этом узнала от родителей. Но ведь это правда? А знаете, я не буду спорить, даже если Вы со мной не согласны. Я останусь при своем мнении, хорошо? Оно мне нравится. Если бы Вы меня увидели, то я бы Вам тоже понравилась, и со мной проще было бы согласиться. С красивыми девушками приятно соглашаться, верно?
Так вот, поскольку родители очень любят друг друга и не любят, когда их занятия любовью прерываются, дома они не носят много одежды. Они продолжают заниматься ей все время, пока находятся рядом. Это же не только секс. Сексуальная одежда, касания, разговоры, жесты и все такое. Например, обтягивающие шортики на маминой попке сделанные ею из старых джинсов и очень коротки.
А папа любит джинсы, оставляя мускулистый торс обнаженным. Как правило. Но достаточно часто мама без стеснения может пройтись в тоненьких стренгах и бюстгальтере, демонстрируя стройное молодое тело и голую попу, а папа — выйти из душа в повязанном на бедрах коротком полотенце, которое не скрывает хорошую эрекцию. Их не смутит, если мы с братом станем свидетелями их страстного поцелуя. Мама не поспешит вынуть руку из папиных трусов, а он убрать ладонь с ее груди, если мы станем случайными свидетелями их ласк. И уж совсем нормально, когда вечером мы всей семьей укладываемся на мягком уголке перед телевизором, что мама теребит папино хозяйство под пледом. Они не скрывают от нас своих ночных страстей. Мамины: «Ах!» и «Любимый, глубже!», вызывают у нас только понимающую улыбку. Мы с братом видим это с детства. Так было всегда и так должно быть.
Я все это рассказала, для того, чтобы Вы поняли, почему эта тема настолько волнует воспитанную пятнадцатилетнюю девочку из хорошей семьи.
Не помню в каком возрасте впервые выяснила, что прикосновения к писечке приятны. Я была маленькая. Потрогать ее стало для меня приятнее, чем съесть конфетку или посмотреть мультик, но совмещать эти занятия мне не приходило в голову. Я, как обезьянка из мультфильма «38 попугаев» не могла думать о двух вещах одновременно. Каждое из событий захватывало меня полностью. Когда мама впервые увидела, что я с невинным, но отсутствующим выражением на милом детском личике увлеченно тереблю пальчиками не оформившийся клитор, она позвала отца и они затаив дыхание наблюдали, пока их дочурка не получила нежный, как дуновение весеннего ветерка, один из первых своих оргазмов.
Я не помню этого, но они мне рассказали, что я очень обрадовалась, увидев их, когда пришла в себя и порывалась научить своему новому умению. Тогда мама взяла меня на руки и рассказала, что уже умеет это делать. Она объяснила мне, что это очень личное занятие, поэтому ласкать себя нужно только, когда я одна в комнате и ни кто не может мне помешать.
Даже ты? – Удивилась я.
Ну что ты, доченька. Я и папа – мы твои родители. – Успокоила меня она.
Папа был рядом и согласно кивал. Его молчаливое одобрение для меня всегда было очень важно. Я очень люблю его – сильного красивого мужчину, у которого так спокойно и уютно сидеть на коленях. На ночь он всегда целует меня в лобик, в губы, животик и лобок. А иногда, балуясь, дует мне в пупок, от чего мне щекотно и смешно.
О брате я не спросила, но именно тогда в моей детской головке окончательно сформировался круг семьи, в который Антошка безусловно вошел.
С тех пор, причислив себя к взрослым, я стала уделять внимание трусикам, требуя от родителей такие же сексуальные стренги, как у мамы. Они улыбались, но потакали мне в этом. Никогда не забуду удивленный взгляд Антошки, когда встретившись в зале с неодетой мамой, я сбегала к себе в комнату и появилась перед всеми в микроскопических трусиках. И не смотря на то, что за свой шлепок по моей голой попке он получил от меня хорошую трепку, я вдруг поняла, что чужие прикосновения к моему телу могут быть тоже приятны. Он оказался первым мальчишкой, который доставил мне удовольствие, всегда близким и доступным и, наконец, я люблю его. Он — моя копия, только мальчик. На ком же еще мне было проверить свое женское обаяние?
Я хотела его, но не знала как к нему подступиться. И поскольку мысли были заняты только им, я то и дело убегала в свою комнату за новым оргазмом. Прошло несколько недель, но мне ни разу ни кто не помешал и я потеряла осмотрительность, запуская ладошку в трусы даже, когда оказывалась одна в общей комнате. Я девушка чистоплотная и бываю в душе дважды в день но, непрерывно кончая в течение дня, я не думала о том, как пахну. А мои шустрые девичьи феромоны окутали всю квартиру.
Антошка стал подолгу пропадать в своей комнате перед компом, родители и раньше очень любили свою спальню. Я томилась от одиночества.
2.
Но для мамы эти мои метания, конечно, не прошли незамеченными. Как-то на кухне она начала совершенно безобидный разговор о моих отметках в школе. Я хорошо училась, но ей показалось, что я стала меньше уделять внимания урокам. Между нами, я вообще перестала их готовить, перекатывая у подруг в классе, и вытягивая обучение только благодаря своей сообразительности. Все свободное время я проводила на порносайтах и мастурбировала. Оказывается, мама прекрасно знала об этом.
Доченька, ты занята только тем, что ласкаешь себя, милая. – Сказала она, а я чуть со стула не упала.
Ты что, решила, что я тебя ругаю? – Как ни в чем не бывало, продолжила она. – Конечно, нет. Я сама такая. Только одно на уме, а ты моя доченька.
Ты не сердишься? – Пролепетала я.
По-моему, мы с тобой уже говорили об этом. Даже если бы я была против, тебя бы это остановило? – Я отрицательно помотала головой.
И ни кого это не остановит. И не нужно. Раз хочется, не нужно себе отказывать. Ты ведь не ограничиваешь себя?
Нет. – Честно ответила я. Зачем врать, если тебя не ругают …и все разрешают.
Просто тебе, наверное, этого уже мало? – Мне действительно было этого мало. Даже кончая, мое ненасытное маленькое влагалище требовало, чтобы я не забывала, почему ему дали такое имя.
Ты занимаешься этим не только дома. – Мама уже не спрашивала, она точно знала. – Но и в школе, и где придется.
Что же делать? — Спросила я.
Да ничего, только осторожнее. Твоя репутация — это репутация всей нашей семьи. Она не должна пострадать от твоей неосторожности. Ты меня понимаешь?
Я хорошо это понимала, но иногда меня накрывало в таких местах, что только чудо эту самую репутация спасало. Например, в классе, когда я кончала, сидя за одной партой с Лешкой Серегиным, скрестив ноги и сжав бедра.
— Хочешь что-то спросить, доченька?
— Мамуля, я уже не могу так. Я устала. Я так хочу мальчишку!..
— Не расстраивайся, милая. Это очень хорошо. Так и должно быть. Ты растешь очень красивой и горячей девочкой. Тот в кого ты влюбишься – счастливчик. – Мама подошла ко мне и прижала к себе.
— Но что делать сейчас?
— Хорошо, я помогу тебе. – Немного подумав, сказала мама. — Думаю, папа будет не против. Ты ласкаешь себя только пальчиками?
— Да, — нетерпеливо ответила я. – Но часто я кончаю… — Слово, слово, которым я всегда называла свой оргазм, вдруг показалось мне вульгарным, и я замолчала.
— Не стесняйся, прошу тебя, я уже знаю это слово, поэтому ты меня не смутишь. – С улыбкой успокоила меня мама. – Говори.
— Я часто кончаю просто сжав ноги. Это происходит где угодно.
— Отлично, Юлька, ты супер! Это огромный дар. Тебе очень повезло. Знаешь, как много женщин за всю свою жизнь так и не узнали, что такое оргазм?
— Как такое может быть? – Совершенно искренне удивилась я. – Это же так просто.
— Просто для тебя, моя красавица. Не думай о других. Лучше реши для себя, хочешь ли ты остаться девственницей или начать нормальную жизнь?
— А разве так можно?
— Это только твое дело, родная. Пока ты так не опытна, лучше было бы остаться девственницей. Я уверена, что ты будешь менять мальчишек, как перчатки, с твоим то темпераментом, верно?
— Я уже не могу, мамуля…
— Можно попробовать сексуальные игрушки. Ты знаешь о них.
— Мам, у меня же есть инет!
— Конечно. Но у тебя нет игрушек?
Я отрицательно помотала головой.
— Ты можешь попробовать вибратор для клитора. Он надевается под трусики, а пульт можно вывести на пояс. Тинейджеры любят закреплять его подвязкой на бедре, под юбкой. Хотя тебе он не нужен. Ты кончаешь, когда захочешь. А ты не пробовала анальные штучки?
— В попку, чтоли? – Хихикнула я.
— Вот ты и попалась. – засмеялась мама. – Ты еще не пробовала в попку!
— Но зачем?
— Затем, что это очень здорово! Кроме того в попке нет девственной плевы.
— Но это больно, наверное?
— Если сделать больно, то больно и будет. А если сделать правильно, то получишь удовольствие. Я люблю, когда папа… ну ты же знаешь, что мы с папой очень любим друг друга, так вот я люблю, когда папа трахает меня в попку. Это полноценный секс. Я чудесно кончаю.
— Но я же ни с кем не… трахаюсь. – Робко возразила я, с трудом выговорив заветное слово.
— Но есть же всякие штучки. Для начала – не очень толстые, а когда войдешь во вкус, сама подберешь себе размерчик. Сейчас принесу. – с этими словами мама вышла из комнаты, а я смогла перевести дыхание, после таких, новых для меня, откровений.
Вернулась мама и выложила передо мной на стол две симпатичные игрушки.
— Это анальные шарики. – объяснила она. – сначала вводишь их в себя, а затем медленно, один за другим, вынимаешь.
А это – вибратор. Его можешь вставлять, когда идешь куда-нибудь.
Ну а это, сама понимаешь – фаллоимитатор. Он на присоске. Прикрепляешь на гладкую поверхность и с удовольствием садишься на него.
Я не знала что сказать.
— Спасибо, мамочка! Я очень тебя люблю.
— Я тоже тебя очень люблю, доченька. На первое время тебе этого хватит, родная.
— На первое? – Не поняла я.
— Конечно. Эти штучки тебя ведь не успокоят, а только раззадорят. Ты станешь хотеть мальчишку еще сильнее.
— О!
— Поэтому мы с тобой должны подумать, что делать дальше. Есть несколько возможностей. Например, ты соблазнишь одноклассника. Но, поверь мне, такой первый секс не принесет тебе ни какого удовольствия. Наоборот, ты будешь разочарована. К сожалению, твои ровесники еще ни чего не умеют, кроме как мастурбировать. Когда это все-таки произойдет, ты сама уже должна уметь доставить с его помощью удовольствие вам обоим. Затем, мы с папой можем пригласить для тебя профессионального парня, чтобы он лишил тебя невинности. Это будет неплохо, но вдруг он тебе не понравится? Могу еще попросить папу, но я боюсь, что ты захочешь еще, а он мой мужчина. И, наконец, Антошка. Хочешь его?
— Да. – Я потупила взгляд.
— Я знаю, милая. Он тоже тебя очень хочет, но не знает, как к тебе подступиться. Подглядывает, когда ты купаешься, ворует твое белье и мастурбирует на него, и все такое.
— Правда?
— Конечно. Поэтому давай-ка его не торопясь подготовим. Девушка ведь не должна затягивать парня в постель? Согласна?
Конечно я была согласна!
— Теперь, когда идешь купаться, не запирай дверь. Оставляй мальчику щелочку. Покрутись перед ним. Надевай только стринги, не носи лифчик. Когда садишься, старайся, чтобы он видел твои трусики. Касайся пальцами его кожи – увидишь, какой это произведет эффект. Когда берешь новые трусики, старые не бросай к грязному белью.
Оставляй на видном месте, как будто забыла. Очень хорошо, если ты кончишь в них, чтобы он «нашел» их мокрыми. Возьми за правило вечером кончать на его подушку. Пусть мальчишка всю ночь думает о тебе. Перед сном заходи пожелать ему спокойной ночи. Тут переигрывать не нужно – скромная ночнушка, но без белья по ней. Можно иногда полежать с ним под одеялом. Ты заходи через несколько минут, после того, как он уляжется. Это значит, что уже начал мастурбировать. Наверное, снял трусы. Забирайся к нему в постель, положи голову на плечо, обними, прижмись. Но ни в коем случае не «замечай», что он голый. Он даже может кончить в это время – ты не должна «замечать» этого! Если повезет, попадет на тебя, попробуешь на вкус в своей комнате.
— А это вкусно? – Усомнилась я.
— Глупышка.- Мама погладила меня по голове, как маленькую. – Нет ни чего вкуснее, чем сперма мужчины, которого ты хочешь. Поверь мне, тебе понравится. И не забудь поцеловать его на ночь. В губы. Вот и все. Он на тебя набросится сам, когда ты этого захочешь. Ты еще не кончила от моих рассказов? – Она со смехом провела пальцами у меня между ног, как будто нажала спусковой крючок. Я вздрогнула и кончила.
— Ну вот, теперь у тебя все будет хорошо. Я тоже перевозбудилась. Не против, если я тоже кончу. Мы же подруги теперь?
Я обалдела, а эта красотка взяла мою ладонь и прижала к своим трусикам, мокрым и горячим. Сжала бедра и я почувствовала, как теплая влага намочила мою кожу. Я едва не потеряла сознание от восторга.
Я не одна!
Уединившись, наконец, в своей комнате и, едва закрыв за собой дверь, я принялась бешено мастурбировать, прислонившись к ней спиной. Если бы я могла, то порвала бы себя в тот раз. Я кончала и не могла утолить возбуждение. Оргазм был непрерывным и долгим. Не устояв на дрожащих ногах, я сползла по двери на пол и еще какое-то время лежала, пытаясь отдышаться, прижимая к лицу ладонь, которой касалась маминых прелестей. От нее исходил сильный, но приятный сладкий запах. Он отличался от моего, был более густым, насыщенным и манящим. С трудом встала на ноги, пытаясь унять дрожь в коленках, собрала рассыпанные по полу мамины подарки и бросила их на кровать. Раздеваясь, роняя одежду на пол. Ощутив себя голой, почувствовала новый прилив желания и взялась за свои новые игрушки.
Мне нужно было что-то воткнуть в себя и, поскольку,… фаллоимитатор подходил для этого лучше всего, я тут же стала пристраивать его головку к своему анусу. Он не входил. Я легла на бок и подтянула колени к груди. Никак. Нажала посильнее – больно. Вибратор почти такой же по размеру. Придется начать с шариков. Тонкий кончик вошел легко, затем скользнул маленький шарик, забавно хлюпнув вошел шарик побольше, еще один. Приятно, половина цепочки во мне. Для того, чтобы ввести следующий, понадобилось приложить усилие, но я вошла во вкус. Когда за ним закрылась дырочка ануса, я потянула назад за кольцо. Шарик стал выходить, растягивая отверстие. Я задержала его на середине пути и пощупала пальцами.
Он выглядывал из меня, как зеленый глаз. От поглаживаний натянутого ануса, я кончила, и поняла, как права была мама – ведь я не прикасалась к письке. Минута, и из меня торчало только колечко. Теперь я удобно улеглась на спинку и пошире разведя коленки в стороны, медленно потянула его. Большой, сантиметра 3 в диаметре, шарик стал нехотя выходить из меня, настойчиво растягивая упругое, сопротивляющееся колечко. Но его путешествие наружу было для моей попки более естественным, чем продвижение внутрь. Он вышел, и я испытала не оргазм, нет – удовольствие. Возвращение внутрь давалось труднее, но приятнее в сексуальном смысле. Поэтому я стала чередовать быстрый выход и медленный вход. С каждым разом, шарик проскальзывал в меня все легче, я расслабилась не ожидая уже болезненных ощущений, а напротив, настраиваясь на приближающийся оргазм. Особенно приятными оказались ощущения, когда я гладила пальцами колечко ануса в тот момент, когда шарик растягивал его изнутри. Так и пришел Оргазм.
Оргазм во время которого я один за другим вынула из себя все шарики, а потом снова ввела, и снова вынула. Длинный сладкий оргазм попки, во время которого из писечки тек ароматный ручеек. Я подставляла ладошку и пила из нее теплый тягучий сок.
Новые ощущения были так приятны, что мне захотелось танцевать. Включив музыку, я двигалась ей в такт, ощущая движение внутри себя, постоянно вынимая и вставляя новую игрушку, пока мне не показалось, что хочу воткнуть в себя что-нибудь массивнее. Схватив фаллоимитатор, я шлепнула о дверь, на уровне бедер так, чтобы он глядел немного вверх и, наклонившись, направила головку в попку. Вот чудо — она входит! Не без труда, но и без боли. Да что там боли, я чувствую, как насаживаюсь на настоящий член!
Я попятилась назад, пока не засунула его в себя полностью. Какой кайф! Я ерзала по нему, прислушиваясь к новым ощущениям. Оказывается, что если полностью насадиться на него, то удовольствие в основном от сознания что он глубоко в тебе. На самом деле самым приятным оказалось вводить в дырочку головку. От этого я и кончила. Несколько раз. Сильно. Не меньше часа трахалась, пока коленки подгибаться не стали. Ух и здорово!
Вибратор вошел, как по маслу. Отдыхая, лежа в постели, я помогла ему, потеребив клитор и, кончила еще пару раз. Очень хотелось пить. Пришлось встать. Сегодня суббота, все в сборе. Поверх страпона я надела короткие джинсовые шортики. Они супер: без пояса и молнии, дердатся только на бедрах, почти не прикрывая лобок. Грудь прикрыла топиком и вышла гостиную. Никого. На кухне жадно выпила целый стакан холодной минералки. Постояла, прислушиваясь к голосам в квартире и к вибрации своей попки. Родители, как обычно, в спальне, Антошка за компом, а я… кончаю. Хочется поделиться своим счастьем с мамой. Вбегаю в спальню.
— Мамочка! – Ух ты!
Они в постели и обнажены. Папе лежит на спине с закрытыми глазами и довольным выражением на лице, а мама, опираясь на колени и локти, прогнувшись, как кошка, между его разведенных ног. Голова опущена, а роскошная попка, напротив, озорно поднята кверху. Не обращая на меня внимания, они продолжали свое занятие. Я замерла в дверном проеме. Мамуля сосала. Ах, как она это делала! Папин член то полностью исчезал у нее во рту, то появлялся во всей своей красе. Я, конечно, уже подглядывала за папой и видела его голым, но сейчас он был таким огромным! Из моей писечки опять потекло и я, кончая, не смогла удержать стон. Они заметили меня одновременно. Папа открыл глаза, я мама слегка повернула голову в мою сторону, не выпуская член изо рта.
Но папа тут же положил ладонь ей на голову и она снова проглотила пенис на всю длину, но не выпустила назад, а задержала глубоко во рту, наверное в горле. Папа застонал и качнул бедрами ей на встречу, загоняя пенис еще глубже в мамин рот. Они замерли на секунду, но затем мама выпустила его, тяжело и часто дыша. Они вновь посмотрели на меня, прижавшуюся попой к дверному косяку, трущую коленку о коленку. С ее приоткрытых губ стекали густые белые капли. Она поманила меня пальчиком и я послушно села на край кровати.
— Видишь, дочка, что мы тебе позволяем? – Промурлыкала мамуля.
Я кивнула.
— Папа сомневался, должны ли мы так поступать со своими детьми, но я убедила его, что так будет лучше, и он согласился со мной. Вот только мы не знаем, чего хочешь ты. Для нас давно нет ни каких запретов. Мы делаем, что хотим и получаем от этого удовольствие, но ты еще подросток. Например, я не знаю – хочешь ли ты поцеловать меня сейчас в губы? Мне кажется, что это здорово – поцеловать в губы женщину, которая сделала минет мужчине, и он только что кончил ей в рот. Почувствовать вкус его спермы на ее губах.
Но тебе может быть неприятен такой поцелуй с женщиной, тем более с мамой?
Не дослушав ее, я коснулась губами ее губ, торопясь, впервые в жизни, ощутить вкус мужской спермы. Слизывая ее, я поняла, что новый вкус идеален для меня, но настоящим открытием стал запах! Запах спермы, слюны и сильный, властный запах члена. Он исходил от маминого лица, губ и из глубины рта. Мой язык проник в ее рот и коснулся ее языка. Я обняла ее и одновременно почувствовала на своем теле чужие руки. Поглаживая, они уложили меня на спину. Мамино лицо склонилось надо мной, не прерывая поцелуя. Ее нежные руки гладили кожу моего лица.
— Если хочешь, мы с папой могли бы тебя немножко подучить. Тебя не смутит, если твоими учителями в сексе будут родители?
Я отрицательно покачала головой.
— И ты не против лесбийских отношений?
Я пожала плечами и улыбнулась.
— Вот и отлично. Мне кажется, что ты чего-то хочешь, родная? Скажи нам.
Я потянулась к слегка обмякшему члену отца.
— О нет, мы начнем учебу со слов. Для начала давай избавимся от вибратора.
Она ловко, явно со знанием дела оттянула край шортов и вытащила из меня вибрирующий фаллоимитатор.
— Теперь оргазм будет наградой за твои успехи в учебе. Его нужно заслужить. Итак, скажи нам с папочкой, чего ты хочешь?
Это было так просто. Я неудержимо хотела трахаться. Но слова неожиданно застряли у меня в горле. Я смутилась и руки привычно потянулись к писечке, но мама не позволила коснуться ее.
— Скажи, милая. – Попросила она снова.
— Я… хочу трахаться. – Выдавила я из себя.
— Ну что ты, разве такая очаровательная малышка, как ты может хотеть трахаться? Это так грубо. Давай попробуем иначе. Я буду говорить, а ты, если согласна повторяй за мной, а если нет, поправляй меня. Только не молчи. Если все будет правильно, ты получишь то, о чем попросишь. Или почти все.
— Начнем. Я сегодня возбуждена немного сильнее, чем обычно…
— Я сегодня возбуждена немного сильнее, чем обычно… — Эхом повторила я.
— Ночью мне приснился удивительный сон, сильно взволновавший мое воображение. В нем мама с папой занимались при мне любовью и пригласили меня разделить с ними это удовольствие. Я давно знала, что мне нравятся и мальчики и девочки… — Я бросила на маму удивленный взгляд.
– Конечно я знаю о твоей коллекции лесбийской порнушки на компьютере.
— Мама всегда была для меня идеалом женщины. Я мечтаю вырасти и стать похожей на нее. – Я послушно повторяла за ней. Я со всем была согласна.
— Часто подглядывая, как родители занимаются любовью, я мастурбировала,… представляя себя на месте мамы. Мне хочется знать, что она чувствует, когда целует папу или он целует его, когда берет в рот его огромный член, или когда насаживается на него своим ненасытным влагалищем и бьется в оргазме, залитая спермой. Мне хочется выпить вытекающую из маминой вагины папину сперму. Высосать всю, до последней капли, и вылизать языком каждую складочку ее отебаной киски.
На слове «отъебаной» я запнулась.
— Доченька, — улыбнулась мама, — я сучка. Надеюсь, ты поймешь меня. Я люблю, чтобы меня ебали. Мне это нравится. Папа может отъебать меня в любое время в любом месте. Если он где-нибудь в людном месте скажет мне стать на колени и сосать ему член, я это сделаю не раздумывая. Если он скажет отсосать у первого встречного, я тоже это сделаю немедленно и с удовольствием. Но я ни когда не изменю ему без разрешения. Но и его член принадлежит только мне. Воткнуть его в чужое тело могу только я сама.
— Так как, насчет отъебаной киски, доченька? Хочешь ее вылизать?
Я кивнула.
— Конечно, хочешь, родная. Ты же мамина доченька. Такая же сученка. Не трогай киску! Потерпи, я хочу, чтобы ты хорошо запомнила правила нашей игры. С этого момента – ты сучка. Повторяй.
— Я сучка. – Послушно повторила я.
— Ты не раздумывая выполняешь все, что тебе говорят.
— Выполняю… — Вторила я.
— Ты должна понять, что все, что ты будешь делать – для твоего удовольствия. И делать это ты должна с удовольствием. Ты можешь хотеть доставить удовольствие тому, кто с тобой, но это не обязательно. Научись из всего извлекать удовольствие. Даже из воздержания. Если нельзя трогать себя руками, научись кончать без помощи рук.
— Ладно, девчонки. Вам не кажется, что от теории пора перейти к практике? Ты могла предположить, милая, что Анютка сможет воткнуть себе в попку эдакий членище? Как ты думаешь, доченька заслужила сегодня что-нибудь еще, кроме теории? – Подал голос папа. – Или ты разогреваешь для меня это блюдо?
-Ты ведь только что кончил, милый, и уже хочешь еще? Хочешь свою дочурку? Ты не забыл, что твой член в моих руках?
— А ты не забыла, что я люблю, чтобы ты подрачивала мне, когда я не трахаю тебя?
— Любимый, я подумала, что пока с нами наша девочка…
— Ты должна не выпускать его из рук. Я рад, что Анюта к нам присоединилась. Мы долго ждали, чтобы наши дети выросли, и мы могли их научить всему, что любим. Ты сама этого хотела.
— Да, но… — Теперь в мамином голосе были нотки неуверенности.
— Поздно отступать, любимая. Ты дала попробовать девочке сперму со своих губ, а теперь, когда она теряет сознание от желания, заставляешь ее страдать. Это жестоко. Поставь себя, на ее место.
— Ну хорошо. – Согласилась мама. – Как ты хочешь, милая?
— Я хочу… — Я не знала, что сказать и потянулась к папиному члену, вздымающемуся под простыней.
— Умница, доченька. Конечно, возьми его и делай, что хочешь сама.
Откинув простыню, я секунду глядела на великолепный пенис, а затем притронулась к нему кончиками пальцев. Он вздрогнул, и, казалось, увеличился в толщине. Придерживая двумя пальчиками у основания, я приблизила к нему лицо и робко вдохнула его запах. Он пах именно так, как мне хотелось. Я не знала, какой запах он должен иметь, единственная ассоциация, которая возникала в моих фантазиях – это нечто схожее с запахом моих собственных гениталий. Но он был другим. Резким, грубым, властным. Вдохнув его, во мне возникло чувство покорности.
Но покорности не вызванной насилием, а покорности перед хозяином и защитником. В этой покорности была уверенность, что тебя не обидят, а любят и призывают. Прикоснувшись к нему и вдохнув его запах, я поняла свое предназначение и смысл жизни – отдаваться и ублажать. Кончиком языка я осторожно коснулась головки в том месте, где к ней прикрепляется уздечка. Вкус маминых губ – слюна, сперма, и еще его собственный, такой же властный, как и запах.
Мои глаза были закрыты, когда огромная твердая и в то же время удивительно нежная головка коснулась моих губ. Я обняла ее губами и облизнула. Приятная тяжесть папиной ладони опустилась на мой затылок, взъерошив волосы. Если бы я могла в этот момент думать, то поняла бы смысл маминых слов, о том, что можно кончать, не лаская себя руками.
Я начала кончать, ни разу не прикоснувшись к себе, лишь продолжая ласкать губами член отца. Заглатывая его, я чувствовала, как сокращаются мышцы моего влагалища, как брызжет из него мой сок, стекая затем по бедрам. Удивительным было и то, что оргазм длился и длился, находясь, как бы, в одной стадии, когда он уже начался, но еще не достиг своего пика. Я приспособилась к нему. Движения пальцев по стволу и мошонке, губ и языка, покачивание попы, касание бедер вошли в ритм. Мой сок больше не выплескивался из влагалища фонтанчиками, а спокойно, но обильно выливался, стекая по ногам, распространяя густой сладкий запах. Двигающийся в моих губах член тоже обильно выделял ароматную, чуть солоноватую смазку, которую я жадно слизывала и глотала. Оргазм длился так долго, что я даже открыла глаза. Он не закончился.
Я вынула член изо рта и потерлась о него лицом. Чудесно, оргазм немного усилился! Я с тала лизать сначала головку, затем по всей длине, начиная от яиц, как собачка, продолжая кончать. Неужели я достигла своей мечты – кончать непрерывно? Папа вернул член мне в рот. Я не против. Оргазм продолжал нарастать, влагалище пульсировало, вновь начав выбрасывать брызги смазки. Стараясь поглубже заглотить член, я попыталась протолкнуть его в горло. Он не проходил. Тогда я набрала побольше воздуха, задержала дыхание и попыталась сделать так, как советовали на одном из инет сайтов – расслабить горло. И постепенно, он стал входить глубже! Оргазм достиг пика, мое тело била дрожь, я уперлась носом в лобок отца полностью проглотив член, и так замерла, кончая, пока не стала задыхаться.
Только тогда я выпустила его изо рта, и счастливая упала на постель.
— Наташка, — Услышала я папин голос. – у Анютки талант. Если это ее первый минет, то что же будет дальше?
Я счастливо улыбалась.
— Ты не кончил, милый? – Проворковала мама.
— Конечно, нет, ты мне не разрешала отдавать твою сперму.
— В этот раз я бы не обиделась, милый. В кого ты хочешь кончить, в меня или в Анюту?
— Девочка устала, а я не могу терпеть. К тому же я так возбужден, что боюсь причинить ей боль, родная. Иди ко мне.
— Ты выебешь меня? – Лукаво спросила мама. – Я хочу, чтобы ты трахнул меня в попку грубо и сильно. Не жди, когда я кончу, я уже обкончалась, глядя на вас.
Она игриво приподняла попку, лежа щекой на постели и призывно развела ягодицы руками. Папа вошел в нее сразу и сильно. Ему потребовалось всего несколько толчков, чтобы кончить, но мама не отстала от него и мои брызги по сравнению с ее ливнем были совсем детскими.
Какое то время мы лежали втроем обнявшись. Я положила голову на грудь отца и поглаживала ему яйца, то и дело натыкаясь на мамину руку. Папа гладил мои волосы и мне было хорошо и спокойно, но к сожалению, пришло время вставать.
Родители были очень довольны.
— У нас сегодня праздник, Анютка. – Весело сказал папа. – Ты сегодня стала пользоваться вибратором, попробовала вкус спермы, хотя пока и с маминых губ, и, самое главное, впервые взяла член в рот! Ты прекрасно сосешь. У тебя талант, родная. Это нужно отметить. Устроим сегодня пир, пусть Антошка удивляется.
Весело болтая, родители отправились за покупками, а я улеглась в постель и немедленно уснула. Проснулась через час, отдохнувшая, и в прекрасном настроении. Как много произошло всего за один единственный день, который еще не окончен! Незаметно для себя я стала мастурбировать. Какое у меня чудесное тело! Сколько радости оно мне доставляет! Удивительно, мне не хотелось добиваться оргазма в этот раз. Немного поласкав себя я встала и, набросив легкий халатик на голое тело, отправилась в ванну, сунув в карман …трусики, все еще влажные от моих выделений.
Дверь в Антошкину комнату была прикрыта.
— Ты дома, братик? – Спросила я. – Я иду в ванну.
— Угу. – Донеслось в ответ.
Помня мамины наставления, я не стала закрывать дверь на замок, призывно оставив приоткрытой. Бросив трусики на стиральную машину, я полезла в ванн
ейчас решила этого не делать. Подойдя на носочках к двери, я резко распахнула ее. Антошка сидел на кровати и при моем появлении вздрогнул и отвернулся. Он был в одних трусах, и я снова залюбовалась его телом. Я плюхнулась рядом с ним на кровать.
— Чем занимаешься?
— Ни чем. – Почти грубо ответил он, все еще сидя ко мне спиной в пол оборота.
— Да ладно тебе, покажи! – Я легла на живот и заглянула. Его трусы на добрых пятнадцать сантиметров торчали вверх, и мое лицо оказалось рядом с этим бугром.
— Ой. – Сказала я и отпрянула в притворном смущении. – Что это с тобой?
— Ни чего.
— Как это ни чего? Я же видела! Что ты там прячешь? – Разыгрывала я невинную дурочку, чувствуя, как между ног снова потекло.
— Не твое дело.
— А вот и мое!
Я схватила его за плечи и повалила на спину, а сама навалилась на него сверху, прижав руки. Удивительно, но он не стал вырываться. Трусы колом топорщились вверх.
— Признавайся, несчастный, что ты там прячешь?
— Не скажу, я красный партизан. – Принимая правила игры, отозвался он и покраснел.
— Тогда я буду тебя пытать и вырву признание силой! – я потянулась рукой к резинке трусов. Он не шевелился и, как мне показалось, затаил дыхание.
— Да ладно тебе, Антошка, покажи. Мы сто раз обещали, что у нас не будет секретов друг от друга.
Он помолчал несколько секунд, размышляя.
— Обещай, что не рассердишься.
— Да ладно, ну чего ты…
— Нет, ты пообещай! Не рассердишься, не обидишься, не скажешь родителям и ни кому другому.
— Клянусь! – Согласилась я.
Он высвободил руку и запустил ее в трусы, доставая от туда комочек ткани. Бугор на его трусах, к слову сказать, совсем не уменьшился. Он протянул мне то, что прятал. Я взяла в руки клочок ткани и поняла, что это мои вчерашние трусики. Сердце екнуло и почти остановилось.
— Это мои трусики. Зачем они тебе? – Я продолжала разыгрывать святую невинность.
— Мне захотелось…
— Я же их носила. Взял бы свежие.
— Мне хотелось эти. Ты правда не обиделась?
— Из-за трусов? Ты смеешься? Возьми хоть все, только расскажи, зачем тебе грязные.
— Они не грязные.
— Ну конечно они не совсем чумазые, я меняю их каждый день, но не свежие.
— Они пахнут тобой.
— Глупенький, мы же каждый день видимся. Я же рядом.
— Ты не поняла. Они пахнут твоей писей.
-…?! – Я округлила глаза.
— Я так и думал, что ты обидишься. – Приуныл он.
— Нет, нет, я не обиделась, просто это так неожиданно. Ты что, влюбился в меня?
— Да.
— И я в тебя влюбилась. С самого рождения. – Я засмеялась и он, наконец, улыбнулся мне. – И не жалко мне для тебя ни каких трусов, ни чистых, ни, тем более, грязных. Хочешь, — я запустила руку в карман, – у меня еще одни есть. Только что, перед купанием сняла. – Я протянула ему влажную тряпочку. Он взял их и поднес к лицу, глубоко вдыхая их аромат.
— Нравится? — Не унималась я.
— Очень.
— И что ты с ними делаешь? Только нюхаешь? А что это у тебя в трусах торчит такое огромное? – Засыпала я его вопросами.
— Ты правда не знаешь? – С сомнением спросил он.
— Не спрашивала бы.
— В трусах мой писюн…
— Ого! Он же был маленький!
— Он вырастает, когда я думаю о тебе.
— Класс! А трусы?
— Я оборачиваю ими его и тру. Это очень приятно. А еще лижу их. – Совсем расхрабрился он.
— Вкусно?
— Очень.
Мы помолчали несколько секунд.
— Если честно, я не обиделась. Мне тоже очень приятно, что ты делаешь это моими трусами. А как тебе приятно? – Из меня выпрыгнул новый вопрос.
— Не знаю, как сказать…
— А ты покажи!
— Да ты что!
— И что такого? Я ни кому не скажу.
— Не могу.
— Почему? Я бы от тебя ни чего не стала скрывать.
— Совсем-совсем! – Не поверил он.
— Совсем-совсем.
— И покажешь мне свою писю?
— Ты нахал. Сам не хочешь показывать, а я должна? И потом, кто таскает мои трусики из корзины с грязным бельем?
— А если я покажу, то и ты покажешь? – Его глаза загорелись. Кажется, он что-то начинает соображать. Наконец то.
— Не покажу. – Я надула губки. – Ты торгуешься. Девушка попросила тебя показать, как ты забавляешься с ее трусиками, а ты мало того, что ломаешься, так еще и говоришь: «Ты первая, а то не покажу». Ты же парень. Как не стыдно.
— Прости, не сердись. Просто для меня все очень неожиданно случилось. Ты застала меня врасплох.
— А ты меня не застал?
— Хорошо, я согласен.
— Правда? – Сразу простила его я. – Что мне нужно делать?
— Да ни чего.
Он уселся поперек кровати, прислонившись спиной к стене, а я улеглась на животе, подперев подбородок ладонями, вдоль. Мое лицо было очень близко от его бугрящихся трусов. Мне даже казалось, что я улавливаю ноздрями его запах.
Взявшись за резинку, он потянул трусы вниз. Занавес! Его член с оголенной мокрой головкой выпрыгнул неожиданно, как чертик из коробочки. Я даже ойкнула.
— Какой он огромный! – Восхищенно прошептала я, про себя отметив, что папин, без сомнения, куда больше. Однако, нужно отдать ему должное, выглядел мальчишка исключительно гармонично. Его член был ему по размеру и светлые волосики на лобке украшали его.
Он посмотрел на меня с благодарностью и обмотал ствол моими трусиками, а другие, которые я ему только что дала, прижал к лицу. Обхватив член правой ладонью, он отвел шкурку вниз, полностью оголив блестящую багровую головку. На ее конце, из дырочки, вытекла прозрачная густая капля и, оставляя за собой влажную дорожку, покатилась по гладкой коже вниз.
— Какой красивый! – Я хотела поддержать его, но не обманывала. Он действительно был очень красив, свежей юной красотой. Теперь я точно уловила его запах и от удовольствия у меня закружилась голова. Чуть повернувшись, я улеглась поближе, и теперь мое лицо оказалось совсем рядом. Казалось, высунь я язык, то смогла бы лизнуть его. Не теряя времени, Антошка стал дрочить, (простите, но мальчишки в этом возрасте именно дрочат, быстро и сильно. Мастурбировать они начинают позже, когда начинает нравиться не только результат, но и сам процесс, а в голове не сидит единственное желание поскорее кончить). Он был так возбужден, что совершив всего несколько размашистых движений, напрягся, и выпустил высоко вверх длинную белую струю, угодившую ему на лицо, грудь и живот. Затем еще одну, уже не такую залихвацкую, долетевшую, однако до груди и залившую левый сосок. Следующие, залили живот и лобок. Отстрелявшись, он удовлетворенно расслабился и прикрыл глаза.
— Ух ты! – Восхитилась я. Я правда …была в восторге от увиденного, но хотела большего. Однако это «большее» не вписывалось в созданный мной образ невинного ангелочка. Поэтому я, теряя сознание от похоти, сдержала себя.
— Понравилось? – Спросил он улыбнувшись и видя мой не поддельный восторг.
— Супер! Хочу еще раз!
— Я сразу не смогу. – Он показал на пенис, уже заметно уменьшившийся в размерах, мокрый, и совсем не потерявший для меня привлекательности.
— Ты сейчас не думаешь обо мне? – Разыгрывая дурочку, выдала я.
— Конечно, думаю, глупенькая. – Нотки превосходства в голосе. – Просто мне нужно немного времени.
— Сколько?
— Несколько минут.
— Минут?
— Ну да.
— И сколько раз в день ты думаешь обо мне?
— Я все время думаю. Ты мне даже снишься.
— И что мы делаем во сне?
— Обнимемся, целуемся…
— Я думала, во сне мы делаем что-то особенное. – Огорченно сказала я.
— Мы делаем это голые.
— О! – Как бы невзначай, я взяла упавшие с его члена трусики и принялась вытирать сперму с его тела. От неожиданности он сначала напрягся, но сообразив, что все идет, как нельзя лучше, расслабился, и его мордашка расцвела довольной улыбкой.
Собирая сперму с его кожи, я намеренно пачкала пальцы. Ощущение теплой жидкости на руке было мне приятно. Поднимаясь выше, пришлось приподняться, наклонившись над ним, и когда я склонилась над его лицом, он поцеловал меня в губы. Поцеловал быстро, с опаской, его губы были сухие и горячие. Я нежно улыбнулась ему и поцеловала в ответ. Это не был поцелуй маленькой сестрички, но самоуверенный мальчишка должен считать, что он доминирует.
Поэтому я вложила свои неопытные мягкие губы, в его. Как бы растаяв в его поцелуе, я пачкала свое лицо в его сперме – то к чему стремилась, затевая эту игру. Как бы отстраняясь на секунду, я проводила губами по его щекам, залитым ею, и пробовала ее на вкус. Чудесно! Он обнял меня за талию, и я податливо прижалась к нему. Только не подумайте, что я могла контролировать ситуацию Вовсе нет. Я добилась чего хотела – мы были вместе, он был голый, держал меня в своих объятьях и целовал.
— Как в твоем сне. – Прошептала я.
— В моем сне ты тоже разделась. – Так же шепотом ответил он.
— Но ты, наверное, меня не только целовал?
— Конечно, нет. Но тебе было хорошо.
— Должно быть, ты лишил меня девственности? Признайся, ты тыкал в меня своей огромной штукой? – Я в шутку стукнула его кулачком по груди.
— Но тебе было хорошо. – Рассмеялся он, в притворном испуге хватая меня за руку. – Ты сама просила.
— Как? Ах, Антошка, я так люблю тебя, вонзи в мою маленькую девственную киску свой огромный…кстати, как ты его называешь?
— Писюн, член…
Обернувшись, я взглянула на того, о ком мы разговаривали. Он уже во всю стоял!
— О! – В восторге воскликнула я. — Он не писюн. Он член. Членище. Великий и ужасный. А как он стоит? А что у него внутри? А он твердый? А как отодвигается кожа? А почему кончик такой гладкий? А чем он плевался? И не хватай меня за попу! Отвечай!
Антошка смущенно убрал ладонь с моей девственной ягодицы и сообщил:
— Он встает, когда я думаю о девчонках… — он тут же отхватил затрещину, потому, что посмел думать о ком-то еще, кроме меня. – Он становится твердый и в нем такой зуд…одним словом к нему хочется прикоснуться, взять в ладонь и подвигать, как будто он находится в женской писе. Потом становится очень хорошо, когда кончаешь, и он выстреливает сперму. А потом он снова делается маленьким и мягким на несколько минут. Вот.
— Здорово. А ты часто его трогаешь?
— Часто.
— Сколько раз в день?
— Когда как. Иногда хочется больше, иногда меньше. Раз пять в день, но бывает и больше.
— Сколько? – Не унималась я.
— Раз пятнадцать, наверно.
— Ого! И каждый раз из него выливается эта… сперма?
— Конечно. Просто вначале она так стреляет, а последние разы вытекает. А иногда дрочишь — дрочишь, а кончить уже не можешь. Но это когда целый день этим занимаешься.
— А сегодня сколько раз ты кончал?
— Первый раз утром, когда проснулся, потом, когда мама с папой громко занимались сексом, и сейчас. Получается три.
— Значит, ты можешь кончить сегодня еще двенадцать раз?
— Наверно.
— Мне нужно знать точно.
— Зачем?
— Просто так. – Настаивала я.
— Анюта, все зависит от настроения. Если захочется, смогу…
— А что нужно, чтобы захотел? Тебе не достаточно, что я рядом?
Мальчишка, наконец, смекнул, что может диктовать свои условия. Какой он тугодум!
— Достаточно, но я не уверен. Вот если бы ты тоже разделась…ты же обещала.
— Антошка, я не могу вот так сразу. – Завела я древнюю, как мир песню, которую, наверняка спела каждая девственница, рожденная на этой земле. – Может быть позже?
— Я ведь не обижу тебя.
— Ну, хочешь, я подниму юбку высоко-высоко. Тебе нравится смотреть на мои ноги?
— Конечно, давай.
Я уселась рядом с ним и потянула к верху подол халатика. Это была, конечно условность, потому, что он был коротенький. Приподнимать его больше, чем на ширину ладони было нельзя, я ведь не одела трусики, но мальчишка был рад и этому. Он снова взялся за член, не отрывая взгляда от моих ножек. На этот раз его движения были медленнее, он поглаживал верх головки большим пальцем, растирая по гладкой кожице выступающую смазку, и опускал ладонь вниз плавным винтообразным движением. Минут десять я затаив дыхание, наблюдала за ним, ожидая эякуляции, и не дождавшись, спросила:
— Почему ты не кончаешь?
— Пока не могу.
— Почему?
— Я же кончил несколько минут назад. Теперь мне нужно делать это дольше или…
— Что «или»?
— Или, нужно что-нибудь еще.
— Антоша, не темни, я тебя не понимаю.
— Мне бы хотелось тебя погладить.
— И не по головке, как я понимаю?
— Можно я поглажу твои ноги?
— Конечно можно, только не лезь под юбку.
Он положил левую руку мне на бедро и провел по нему ладонью. Движения правой руки ускорились.
— Ты не хочешь меня обнять? – Робко спросил он.
Я не стала болтать, а просто залезла ему под мышку, прижавшись щекой к груди и положив руку не его живот. Было здорово. Я поцеловала его сосок и стала поглаживать. Братик довольно засопел и стал подрачивать активнее. Как бонус, я положила на него ногу.
— Так хорошо? – Промурлыкала я, и погладила его бедром, подтянув колено вверх, пока не коснулась им его яичек.
Он не ответил, усиленно работая правой рукой. Поглаживая его, я терлась щекой о его грудь, целуя, опуская голову все ниже. Не желая снимать с него ногу, я свернулась в позе зародыша и щекотала языком его пупок. Ладонью я гладила ему бедра, каждый раз останавливаясь, не доходя до яичек. Меня сдерживала только девичья скромность. Да, да, именно она, не нужно иронии. Я сдерживала себя с того самого момента, как только поняла, что хочу мужчину, и не могла вот так сразу отбросить все сковывающие меня моральные ограничения. Разумеется, я об этом не думала в тот момент, и пожелай он, мог бы делать со мной все, что захотел.
Итак, я щекотала языком его пупок, не водя глаз с торчащего перед моим лицом члена. Я чувствовала дрожь его напряженного тела, но откуда мне было знать, что это значит? И когда я опустилась ниже, касаясь его кожи приоткрытыми губами, к пушистым волоскам лобка, мальчик ладонью сильно сжал мое бедро. Он вдруг замер на секунду, застонал. Я повернулась, чтобы посмотреть, что произошло, и едва взглянув на выпрыгнувшую из его ладони головку, поняла, что он кончает. Она пульсировала! Затем весь член как бы сжался и вырос вновь, выбросив длинную белую струю.
Уж не знаю, нарочно или нет, но в этот момент он наклонил его к моему лицу.
Конечно, мы оба схитрили. Я подкралась к самому члену, а он направил его на мое лицо. Поверьте, мои губы были открыты. Даже не смотря на неожиданность, вся выплеснувшаяся сперма попала мне …в рот. Я потянулась к головке губами и поймала бы ее, если бы он не возобновил фрикции. Новые порции спермы забрызгали мое лицо, и я кончила. Все это время я сжимала бедрами его ногу и не заметила, как стала тереться о нее клитором. Поняв, что произошло, я отпрянула, но было поздно. Его бедро было залито моей влагой.
Минуту мы боялись пошевелиться, повисла тяжелая тишина. Я в это время смаковала вкус его семени во рту, уткнувшись лицом в волосики его лобка. Братик снял с пениса руку и он упал, мне не щеку. Что делать?
Я подняла голову, повернувшись к нему обконченым лицом, и радостно улыбнулась.
— Тащи фотик! Это нужно оставить для истории. Ты впервые кончил на сестру и сестре впервые брат кончил прямо на лицо!
Он облегченно вздохнул и тоже заулыбался.
— Я испугался. Думал ты меня убьешь.
— Решил, что я не хотела?
— Конечно, а разве нет?
— И поэтому подставила лицо?
— Я думал случайно.
— Конечно, случайно, но я хотела, правда.
— И как тебе?
— Что как?
— Ну…- Он замялся.
— Что чувствует девушка, когда ей кончили на лицо? Это кайф, братик! Поверь мне, это кайф! Ты можешь гордиться собой. Я тобой тоже очень горжусь. Сиди уж, сама возьму камеру. Пока тебя дождешься, стечет все.
Я передумала. Видеокамера давала больше возможностей – и фотографию напечатать можно и видео снять. Она прекрасно разместилась на подлокотнике дивана, давая отличный обзор. Я улеглась на прежнее место и продемонстрировала свое сияющее личико, затем, подумав, потерлась щекой о его упавший член. Он был теплый, мокрый и удивительно нежный. Взяв его ладонь в свою, я принялась растирать ею сперму по своему лицу.
Ее было много и от втирания она густела, как крем. Я облизывала его пальцы. Мне нравился вкус, а запах, такой свежий и острый, просто сводил меня с ума.
— Ты не против, если я его потрогаю? – Спросила я.
— Конечно, нет.
Какая я молодец. Мое первое прикосновение к члену снято на видео! Осторожно взяв его пальчиками, я поднесла головку к губам и поцеловала, глядя прямо в камеру. Затем лизнула, продолжавшую вытекать из нее сперму. И, наконец, нежно обхватила ее губами. Наверно папа прав, я создана для минета. Мне очень нравится член в моем рту. Он уже заметно подрос и отвердел, головка снова стала гладкая, и ее было приятно облизывать. Язык влажно скользил по ней, ловя капли вытекающей солоноватой и пряной смазки.
Надо же, доставляя ему удовольствие, я совсем забыла о своей киске. Она была приятно расслаблена и непрерывно текла. Мои бедра при касании уже скользили одно по другому. Антоша несколько раз клал ладони мне на груди, задерживаясь на торчащих сосочках. Как будто случайно он щекотал их и пощипывал, и я не возражала, делая вид, что не замечаю. Но когда он снова попытался залезть мне под юбку, я с улыбкой отстранилась, уложила его на спину поперек кровати, а сома опустилась перед ней на колени. Это оказалась очень удобная позиция. Каждой рукой я обхватила по яичку и оттянула их хорошенько. Головка оголилась, и член наклонился ко мне. Он был очень красивый. Длинны, прямой и толстый, с гладкой багровой головкой. Я открыла рот и попыталась расслабить гортань, проталкивая его в себя. Мне кажется, это не плохо удалось, потому, что я почувствовала на губах покалывание лобковых волос.
Вынимая его, я плотно обхватывала его губами и непрерывно щекотала языком головку. При этом я довольно сильно мяла яички. Крупные каштаны в мешочках из мягкой кожи. Не очень быстро, но с усилием, я загоняла его себе в горло и медленно вынимала, не переставая массировать головку. Уже начиная уставать, я подумала, что не смогу дождаться, пока он кончит, но мне показалось, сто член запульсировал и яички стали поджиматься, а когда он положил ладонь мне на затылок, у меня открылось второе дыхание. Почти не вынимая его изо рта, я старалась, чтобы головка постоянно терлась о небо и горло, а яички мяла так сильно, что боялась раздавить. И вот долгожданная награда – поток горячей тягучей спермы в мой рот.
Я проглотила все и вылизала быстро увядающий пенис. Вылизала тщательно, начиная с головки и заканчивая яйцами, забираясь языком до ануса.
Я не остановилась бы сама, но дверной звонок привел меня в чувство. Вернулись родители, и я побежала открывать дверь.
Папа стал выкладывать на кухне купленные продукты, а мама, заклянув в мои сияющие глаза, все поняла и кивнула.
— Ты молодец, доченька. Пойдем, объясню Антошке что к чему, чтобы он не стеснялся.
К нашему возвращению братик уже успел надеть шорты и сесть возле компьютера. Мама обняла его и поцеловала.
— Анюта мне все рассказала, милый. – Сходу начала она. – Не волнуйся, мы с папой не станем вас ругать. Вы так быстро выросли. Теперь нам придется больше уделять вам внимания.
— Прости, это как-то само получилось. – Начал оправдываться мальчишка. – Мы больше не будем.
— Глупости. – Мама погладила его по щеке. – Почему это не будете? Стали взрослыми – живите, как взрослые. Представляешь, если бы мы с папой стали себя ограничивать? Вы бы не родились.
— Но мы же брат и сестра…
— Ну и что? Тем лучше! Вы же не детей собрались делать, а только доставить друг другу удовольствие? В общем, выбрось свои тревоги из головы, родной. Делайте, что хотите, и когда хотите. От нас с папой прятаться не нужно. Чтобы вы чувствовали себя свободно, мы тоже не будем от вас прятаться, хорошо?
— Как это? – Не поверил своим ушам братик.
— Если ты не против, теперь я смогу ходить дома, как захочу, хоть голая, и если вдруг захочу, к примеру, за ужином взять в рот папин член, то буду делать это прямо при вас. Согласны?
Я с готовностью закивала, а Антошка все еще не верил своим ушам.
Пока родители накрывали стол, я убежала в свою комнату и стала наряжаться. Хотелось быть голой, но что-нибудь нужно было на себя набросить. Ничего сексуальней шортов и топика, с засохшими каплями папиной спермы, у меня не нашлось. В попку я воткнула свою новую вибрирующую игрушку и установив на среднюю скорость, прикрепила пульт к поясу. Так я и вышла.
Папа сидел за столом в одних шортах, а мама… о мама! Даже не знаю, как это назвать. Что-то вроде коротенькой блузки из прозрачных кружев на бретельках. Спереди она застегивалась на крючки, но мама не стала стеснять свою прекрасную грудь, поэтому казалось, что она держится на одних сосках. Еще на ней были трусики «танго» из этого же комплекта. Все совершенно прозрачно. Антошка, который надел футболку и шорты сидел за столом, делая вид, что внимательно разглядывает свою тарелку.
Когда я уселась, вибратор глубже вошел в мою попку, и я покрутилась немного усаживаясь поудобнее, толи на нем, толи на стуле. Мама загадочно улыбалась, а папа принялся откупоривать запотевшую бутылку с шампанским.
— Мы с мамой подумали, — сказал он, — что раз вы начинаете жить взрослой жизнью, то мы можем предложить выпить с нами. Вы не против?
Мы с братом одновременно мотнули головами: «Нет, не против». Папа разлил вино по бокалам, которые тут же покрылись влажной испариной, и произнес:
— Хочу произнести тост. Не только за то, что вы, ребята выросли. Не только за вашу прекрасную маму, мою любовь. И не только за те события, которые произошли у нас сегодня. Хочу выпить за нас всех вместе, за семью, за то хорошее, что с нами произошло, но главное, за то, что нам еще предстоит. И желаю нам таких отношений, доверия, любви и удовольствия от жизни, которых мы заслуживаем.
Это был чудесный тост, и мы все с удовольствием выпили холодный, пощипывающий язык ароматный напиток. Положив в тарелку кусок жареной семги под кисло-сладким соусом, я вдруг поняла, как голодна. Папа вновь налил вина. Мама лукаво взглянула на него и промурлыкала:
— Я тоже хочу сказать. Сегодня вы открыли для себя то, что я люблю больше всего в жизни, после вас, разумеется. Секс. Это так чудесно, что объяснить не возможно…. Мы созданы для него. И не важно мальчик с девочкой, девочка с девочкой или в других вариациях – каких захотите – главное, чтобы он принес вам, извините, нам, радость. Анютка, ты сегодня впервые взяла своими губками мужской член, попробовала вкус спермы, и тебе это понравилось. Антошка впервые кончил в рот самой красивой девочке в мире. Это так прекрасно! У вас еще так много впереди. Нет-нет, лишение девственности это вовсе не самое важное, что тебя ждет, родная.
Самое важное то, что вы, наконец, получили свободу. Вы к ней готовы. Все так естественно – захотели друг друга и занялись любовью когда угодно, где угодно и как угодно.
— И с кем угодно? – Не смог удержаться сидящий во мне бесенок.
— А вот это не совсем так. К примеру я, ни когда не позволю себе заняться сексом с понравившимся мне человеком, если папа мне этого не разрешит. И он поступает так же. Потому, что мы любим друг друга, а тот человек, которого мы хотим: мы его просто хотим.
— И что, папа разрешает тебе, или ты папе?
— Конечно. Если любишь, то стараешься дать любимому человеку все, что он хочет.
— Однажды, — вступил папа, — ваша мама привела мне девчонку, совершенно потрясающую, просто потому, что хотела сделать мне приятное.
— И самое интересное, что для того, чтобы она согласилась заняться любовью с мужчиной, которого она ни когда не видела, мне самой пришлось затащить ее в постель. И когда я занималась с ней сексом, вошел папа и я своими руками вставила его член в ее киску.
— Папа тоже делал тебе такие подарки? – Наконец проснулся братец. Должно быть, шампанское расшевелило его.
— Конечно. Однажды, я сказала ему, что хотела бы, чтобы все мои дырочки были заполнены одновременно. Он снял номер в отеле, и во время ужина в ресторане пригласил провести с нами ночь двух красавцев-стриптизеров. Я, наконец, получила, что хотела – три члена одновременно – в киску, попку и рот. А тот случай в поезде, когда мы ездили к папиным родителям. С нами в купе ехали два старшеклассника. Красивые мальчишки. Я попросила папу, чтобы он разрешил мне полакомиться ими. Когда он согласился, я опустилась перед ним на колени и на глазах у мальчишек сделала минет. Папа забрался на верхнюю полку, а мальчики всю ночь трахали вашу маму со всей своей юношеской гиперсексуальностью. Это было чудесно, милый. Но, у вас, наверняка, есть истории, которые вы могли бы нам рассказать? Кто первый? – Мы с братом переглянулись, и я поняла, что начинать мне.
— Со мной ни чего такого не случалось. — начала я. Но однажды на физре мы с девчонками сидели в сторонке на матах и обсуждали наших мальчишек, которые подтягивались на перекладине. Снизу мы могли заглянуть им в шорты, когда они были наверху и рассказывали друг другу, что видели кто член, кто яички, хотя на самом деле ни кто, ни чего не видел. Я размечталась и немного промокла. на моих шортиках появилось влажное пятно. И Ленка Зеленская шепнула об этом своему брату, когда я пошла в раздевалку переодеться. Он с товарищем зашел как раз тогда, когда я осталась в одних трусиках. Я так испугалась, что не могла даже крикнуть, и от испуга, наверное, еще больше потекла. А они были только в шортах, влажные от пота, от них пахло… В общем Зеленский спросил правда ли, что моя киска стала мокрой, когда я на них смотрела, и не дожидаясь ответа положил ладонь мне на лобок. А второй мальчик – Кирилл, прижался ко мне сзади и стал тискать грудь.
Я попыталась вырваться, а вышло так, что Зеленский засунул мне ладонь между ног так, что моя киска лежала прямо в ней. И, конечно, он почувствовал, какая она мокрая. Я, конечно, сжала ноги и попыталась его оттолкнуть, но в это время, Кирюха засунул ладони мне под топик и схватил соски, а мои ладони оказались прижатыми к груди Зеленского. А он был влажный и здорово пах. В общем я копошилась между двух парней и ни чего не могла сделать с ними. Киря мял мне грудь и прижался к попе, так, что я почувствовала, что у не стоит. Он толкал меня им в попу, а я елозила киской по ладони Зеленского, пока не стала кончать. Ну и не сдержалась, закричала, конечно. А они подумали, что я зову на помощь и убежали. Мне было здорово.
— И они к тебе больше не приставали? – Спросил папа.
— Они влюбились в меня и теперь я встречаюсь с обоими. Только каждый из них думает, что только с ним.
— Что ты им позволяешь?
— Только петтинг. Я представляю это так, что они принуждают меня. Я сопротивляюсь, иногда даже плачу, когда особенно сильно кончаю.
— Ты их трогаешь? – Оживился Антошка.
— Сама нет. Только когда они берут мою руку и кладут себе между ног. Но я пытаюсь вырываться, правда.
— Но у тебя не получается?
— Не получается. – Честно призналась я.
— А ты Антошка? – Спросила мама.
— Я целовался с девчонками в летнем лагере.
— И все?
— Почти… В последнюю ночь я остался с тремя подружками у костра до самого утра. Мы целовались, и как-то получилось, что я поцеловал одну из них между ног, в трусики. Ей понравилось, и все тоже этого захотели. И я до утра лизал им киски.
— Сладко было? – Поинтересовалась я.
— Очень.
— Вы умнички. – Подвела итог мама.
— Анютка, попробуй креветку вот с этим соусом. – Мама взяла ее хвостик, обмакнула в маленькую вазочку и вложила мне в рот. Я сначала не поняла вкуса, а потом до меня дошло.
— Сперма!
— Не только, милая. Пока мы готовили, папа отодрал вашу мамочку прямо у плиты, и я аккуратно собрала сюда все, что из меня вытекло. Так, что там и мой сок. Попробуй и ты, Антошка. Это вкусно.
— Я не знаю…
— Может быть, ты захочешь вот так? – Мама взяла креветки и, раздвинув коленки чуть сдвинув трусики, ввела ее себе между ног. Когда она ее вынула, та была вся влажная, а на конце висела большая тягучая капля. – Ну, давай же, тебе понравится. – Она едва не насильно втолкнула морского зверька в его рот. Он не решился выплюнуть и стал жевать, хотя на лице его явно читалась брезгливость. Но очень быстро это выражение прошло, и он сам потянулся за новой порцией, обильно зачерпнул «приправу» и с удовольствием отправил в рот. Я присоединилась. Мне нравилась эта игра, но общее напряжение уже так возросло, что всем стало не до еды, и мама вновь легко решила эту проблему.
— Так хочется, чтобы меня вылизали! Вы не против, ребята? – Не дожидаясь ответа, она встала и, грациозно и игриво покачивая бедрами направилась в спальню. – В постели нам будет удобнее. И, милая, вынь из попки свою игрушку.
Папа с Антоном переглянулись и направились за ней, а я пошла в ванну. Вибратор вышел из ануса с мягким чавкающим звуком. Он испачкался, и я вымыла его. Затем, усевшись на край ванны, скрутила лейку душа и вставила шланг в попку, чтобы промыть себя внутри. Письку мыть не стала – мне показалось, что она отлично пахнет. Для уверенности, я провела пальчиком между мокрых губок и облизала его. Все отлично. И я отправилась в спальню.
Мамуля, голая, удобно раскинулась в постели. Папа, стоя на коленях между ее ног лизал киску, а Антошкин член был у нее во рту. Она, не торопясь подрачивала его, придерживая рукой, не выпуская головку из влажных губ. Я замешкалась, не зная, куда пристроиться, но мама, как дирижер, жестом сказала мне лечь рядом с ней. вынув головку изо рта, она поцеловала меня долгим влажным поцелуем, давая почувствовать вкус Антошиных выделений, смешанных с ее слюной. От такого поцелуя у меня закружилась голова. Мое тело расслабилось и обмякло, а глаза закрылись. Наслаждаясь ее поцелуем, я чувствовала, как моих губ коснулась головка мальчишеского члена.
Нежно обхватив ее губами, я с удовольствием слизала крупные ароматные капли секреции. Снова мамины губы, и снова член. На лобок легли мягкие нежные пальцы. Нежные касания клитора и губок, легкий нажим, вибрация, я кончаю, чувствую, как из меня вытекает теплая влага. чье то близкое дыхание щекочет и одновременно веет прохладой на влажную кожу. Касание языка. сначала робкое, самым …кончиком, затем увереннее. Меня вылизывали