Обозвать сей рассказ можно наверное "девичьи игры".

Случилось это когда мне было уже 4 с половиной года.
К тому времени был достаточно самостоятельным, все понимал,
отлично говорил, сам себя обслуживал одеваясь и т.п.

У родителей не получался совместный летний отпуск,
тогда мама отвезла меня из Риги к бабушке под Воронеж на лето.
Черноземье России, все растет, отличный сад, огород, живность.
Для таких лет в принципе хорошее времяпровождение,
гулял по саду и лопал все что достану.

В конце августа бабушка собралась на несколько суток в Воронеж для продажи картошки.
Она скооперировалась с соседями, выписали в колхозе грузовички ГАЗ,
загрузили их мешками с картошкой и готовились на следующий день рано утром отбыть.

Меня на это время было решено отдать под присмотр через три дома по улице.
Там в семье была очень самостоятельная 16 летняя девица Елена, в простонародье Ленка,
которую определили "нянчить" меня, т.е. присмотреть, накормить, вечером уложить спать.
Ленку определили "нянькой" потому, что у нее уже был опыт, который считали успешным.
Ее мать "Любка", а для меня тетя Люба, тоже ехала на эту картофельную торговлю,
потому контролировать нас всех вместе было поручено еще какой то их тетке.

Как позже узнал это была семья дальних родственников, мать этой Ленки тетя Люба
была дочерью двоюродного брата моего на тот момент уже умершего деда.

Вечером перед днем отъезда бабушка отвела меня к ним, там постелили и спать уложили.
Утром часов в 10 проснулся, в доме никого, оделся и вышел погулять.
К Ленке к тому времени уже пришла такая же 16-летняя подружка.
Девицы занимались "своими делами" в деревянном сарае возле дома.
Кроме всего прочего у них там складировалось всяческое ставшее уже не нужным
барахло связанное с ранним детством, игрушки, куклы, детская коляска по частям
короб отдельно, ржавое шасси отдельно, старая одежда из которой выросли, прочее тряпье…
Короче мне там ничего не могло приглянуться для развлечения, все "девчячье".

Девицы предложили позавтракать манной кашей с молоком от чего отказался.
Настаивать на завтраке они не стали, "играть" с ними тоже не представляло никакого интереса,
я ушел изучать новую для себя территорию и "громить" их сад.
Так прошлялся вокруг да около до обеда, потом они отловили меня и завели к себе.
Предложили пообедать, но опять на обед оказалась все та же манная каша!
Ну тут уж я высказал им что такое вообще не ем, что предпочитаю например жареную картошку с луком…

Видимо идея новой персональной готовки обеда их совсем не вдохновила.
На этот раз мне сказали уже в приказном порядке,
что должен сейчас и немедленно съесть все предложенное.
Я наотрез отказался повиноваться, сказал, что если будут заставлять есть эту гадость,
то сейчас же убегу от них в дом бабушки, знаю где ключ, закроюсь и они меня не достанут…

Видимо это был перегиб с моей стороны и их реакция была мгновенной.
Две фурии накинулись на меня и не смотря на мое сопротивление превратили в младенца.
Откуда только что взялось для этого, но они не замешкались ни на минуту,
все было под рукой как рояль в кустах.
В четыре руки они свили меня абсолютно обездвижив, ноги были плотно увернуты
между собой, руки туго приторочены к туловищу, я никак не мог их выпростать,
это положение они смеясь назвали "столбиком".
Путы были надежны и с этим уже ничего нельзя было поделать.
По лицам девиц было видно, что они довольны достигнутым результатом.

Повязали на шею "слюнявчик" в виде какой то тряпки,
посадили себе на колени и не обращая внимания на ерзания и протесты
насильно запихали в меня всю манную кашу.
Не знаю почему я не мог изрыгнуть все запихиваемое в меня им на коленки.

На запивку втолкали молоко из детской бутылки:
зажали пальцами нос, буквально ввинтили соску в рот и при этом как то
выдавливают содержимое тебе в рот, тем самым заставляя делать первые глотки.
Если больше не хочешь подобного обращения, то дальше делаешь все сам…

Таким образом я у них "отобедал".

На попытку кричать с требованием меня отпустить Ленка затолкала в рот пустышку,
а чтобы не сплевывал заклеили накрест пластырем.
После этого все мои потуги превратились в сплошное "гугуканье".
Ничего членораздельного из под пустышки не получалось.

Издевательство продолжили в виде завязываемых на голову бантиков,
волосы за лето отросли и они проделали это без особых проблем,
говорили что сейчас сделают из меня послушную девочку…
Достали стеганое ватное одеяло, разложили и укрутили в него "конвертом",
плотно перевязав накрест широкими лентами.
Приговаривали, что теперь я могу пробовать от них сбежать сколько душе угодно,
что раз не умел себя вести, то теперь буду у них послушной лялечкой.

Итого в качестве "меры пресечения" моего "побега" было выбрано
насильственное содержание "под колпаком" в виде младенца,
накрыли лицо углом "конверта" и приказали спать.

Я никак не ожидал подобного поворота событий.
Было стыдно, что какие то девченки так легко со мной справились.
При этом все же было понимание, что "поиграют в куклы" и отпустят,
так как придет же когда то их взрослая тетя…
На тот момент я не мог понимать как на долго попал в самый женский плен
какой только можно себе представить.

В первый раз спать я в таком положении совсем не мог,
я вообще днем никогда в садике после обеда не спал.
"Скруточное" одеяло оказалось в свое время насквозь кем-то "уделано",
возможно этой же Ленкой в ее глубоком детстве,
от тепла моего тела и дыхания сквозь угол "конверта" из него исходил
неприятный запах, всем этим приходилось дышать.
Ужасно мешала пустышка, с непривычки это явно лишний предмет во рту,
из-за пластыря сплюнуть ее нет никакой возможности.
Так лежа без всякого сна ерзал пытаясь выпростаться довольно продолжительное время.

Через пару часов с "инспекцией" нагрянула их тетка,
я как мог привлек к себе ее внимание, чтобы меня заметили и принесли
избавление от столь позорной "упаковки".

Она взяла меня на руки, откинула угол "конверта", начала умиляться и сюсюкать
"ой какая у нас тут хорошая лялечка, такая тяжелая…".

Это была женщина лет 30-ти с длинными темными волосами и очень высокой грудью,
когда она меня держала моя щека упиралась в эту грудь.

Подлые девченки наперебой начали в красках ей рассказывать какой я непослушный,
что никакого другого выхода у них просто не было, чтобы я не сбежал,
чтобы во время побега чего страшного со мной не произошло и с голоду чтобы не помер…
Мне слова не давали — пустышка оставалась на своем месте.
В ответ на мои "гугуканья" она только качала на руках, уговаривала успокоиться,
наиграно защищала перед девченками говоря, что теперь я у них совсем послушный.
Меня совсем не собирались отпускать, освобождение странным образом затягивалось,
мне было уже совсем не по себе, забился в упаковке, точнее это состояние наверное
стоит назвать истерикой…

Держа на руках и всячески пытаясь успокоить она уткнула меня лицом в свою грудь,
но я же не маленький, чтобы меня так прикладывали, на сколько мог отворачивал голову.
Это не осталось незамеченным, сказала девченкам, что они спеленали неправильно,
младенцам голову и шею тоже нужно фиксировать, не должны вертеть головой.

Как то обыденно решили, что "для пущщей моей сохранности" такое содержание вполне приемлемо,
а так я всегда буду под их полным присмотром, никаких беспокойств и неожиданностей
в таком положении доставить при всем своем желании уже не смогу.
Заодно она решила преподать девицам практику "правильного ухода", они были только "за".
Естественно меня никто не спрашивал, оставляя в статусе неразумного субъекта.

Она разделась до пояса, огромный стеганый лиф черного цвета держал ее грудь делая очень высокой.
Сидя возле меня она неторопливо заплела волосы в косы, на концах которых накрутила резинки.
Раскрутила "конверт" и начала показывать на мне "правильное тугое пеленание".
Ее руки были очень сильными, фиксировала меня очень прочно, делала все ловко и быстро,
на ходу комментируя девченкам свои действия и отвечая на их вопросы.
Мои попытки сопротивляться не привели абсолютно ни к чему.
Можно только предположить, что ее работа могла быть как то связана с детьми
в сельской амбулатории или яслях.
После ее "правильного тугого пеленания" у меня не осталось ни одной степени свободы,
даже повернуть голову было невозможно, все тело от головы до пят представляло единое целое,
как она выразилась "сделала Аленушку".
"Водка Буратино — почувствуйте себя дровами" — это наверное правильное описание такого состояния,
когда ты спеленутым разве что можешь дышать, выгибать спину пытаясь потянуться и молча смотреть на происходящее.

Села на кровать, определила мою голову к себе на колени так,
что я лежал под высокими формами ее груди,
спереди расстегнула свой лиф и грудь опустилась мне прямо в лицо.
Она помассировала область сосков, "конусы" набухли, быстро отлепив пластырь,
извлекла пустышку и настойчиво начала заправлять пальцами пупырчатый сосок мне в рот.

Я начал как мог упрямствовать, стыд и бессилие кипели во мне,
но она немного придержала мое дыхание, при этом сказала,
чтобы вел себя смирно и делал как скажет иначе прижмет так еще…
При таком обращении очень быстро понимаешь невыгодность и обреченность сопротивления,
упрямство выходит только себе дороже, я просто обмяк и подчинился.
Далее уже без сопротивления с моей стороны теплый сосок основательно заполнил рот,
странное ощущение тепла и запаха ее тела.
Видимо у детей до сколько то лет это сохраняется на уровне рефлекса,
когда в таком положении растворяются остатки воли и мыслей,
ты полностью покорен, ничего не пытаешься больше сделать…
Ее грудь была так велика, что лицо в нее было просто уткнуто.

По окончанию "

Крайне сложно найти для мальчика такого возраста что то более позорное.
В приличной советской семье мать всегда старалась,
чтобы в таком возрасте ребенок ее не видел хоть в сколько то раздетом виде,
если она забыла спрятать лифчик и он остался висеть на стуле в комнате,
то мне было стыдно даже приблизиться, не то что сесть на этот стул.
Тут же чужая голая тетка делает с тобой что хочет и как хочет…

Сидя вокруг меня они обсуждали условия дальнейшего моего содержания.
Я пытался "возразить", но на мою "возню" никто не обращал внимания.
Задумчиво и как то отстраненно глядя прямо мне в глаза, тетка сказала,
что оставлять в этом доме нельзя, а то вдруг вернутся с торговли раньше срока.
В итоге решили переместить к ней домой, а так же содержать "младенца" по настоящему,
никаких горшков и туалета не будет, на то и делается подгузник…

Наступал вечер, меня готовили к транспортировке в другой дом.
Натянули на глаза что то вроде очень плотной шапочки — свет для меня погас.
Вместо пустышки заправили в рот чем то смоченный кляп, во рту почувствовался странный
солоноватый вкус, мне это сразу не понравилось, попытался языком его выталкивать,
но чья то ладонь накрыла мой рот сверху,
немного в таком положении поерзал и сознание просто погасло…
Какие дальнейшие манипуляции надо мной производили неизвестно.

Очнулся от электрического света уже в другом доме, девицы отпаивали меня чаем из соски.
Во рту все пересохло, пил жадно, стало на много легче, осмотрелся.
Под потолком в углу было три иконы, поверх на них лежало расшитое полотенце,
перед ними была подвешена на цепочке закопченная стеклянная лампада.
Появилась из соседней комнаты тетка и сказала что все готово,
меня пронесли через проходную комнату в самую дальнюю с одним странным оконцем.
Странность оказалась в том, что оно выходило совсем не на улицу, а на застекленную веранду дома.
Глухая дальняя спаленка, одна из стен которой была образована частью печи с лежанкой,
у другой стены стояли широкая железная кровать и накрытый сверху покрывалом сундук.

Девченок она отправила по домам, а меня начала готовить к первой ночи в новом качестве.

Сундук использовался в качестве пеленального стола, перекрутила меня на много свободнее,
но компенсировала это туго перевязанным накрест "конвертом".
Затолкала еще одну бутылку на ночь, перед самым сном как она выразилась "успокоительная сися",
которую она достала просто приспустив с плеча одну из брителей лифа.

Действительно, этот монотонный процесс в итоге приводил к успокоению:
мысли отключились, постепенно устаешь, понуждаемый делаешь сосательные
движения все реже и реже, просто нет уже сил…

Заметив эту усталость она водворила пустышку на место и накрыла лицо углом "конверта".
Некоторое время она что то делала, потом щелкнул выключатель и наступила темнота.
Заскрипела кровать под весом ее тела, в тишине тикают настенные часы.
Ее рука придерживает мою "скрутку" у себя под боком, как будто я могу куда то сбежать.

Проснулся в ночи от того, что в "конверте" мне стало очень жарко,
во рту все пересохло, хотелось раскрыться, изо всех сил безуспешно "завозился".
Я не почувствовал рядом чьего-либо присутствия, стало страшно,
что никто мне не поможет, забился и "загугукал" изо всех сил.
Заскрипела кровать, она проснулась, зажгла свет, отлепила пластырь и дала пить из бутылочки,
начала сюсюкать и всячески утешать, что "вот вот сейчас нам будет хорошо".
Пока поила "договорились", что я буду молчать и послушно спать ночью с сисей" ,
а она тогда не станет заклеивать рот и кутать в жаркое одеяло, как мог показал что согласен.
Включила свет, я увидел что она сидит перед мной на кровати абсолютно голая,
ее огромная грудь в положении сидя свисала практически до пупа,
но перспектива быть всю ночь с заклеенным ртом представлялась на много хуже.

Видимо она допускала, что без укрутки в одеяло я могу выпростаться из пелен,
а потому раскрутив из одеяла свила в тряпки по новому.
Заложила мои руки за спину и плотно скрутила их пеленкой между собой,
далее уже со связанными за спиной руками опять закрутила "Аленушкой" и накрест всего перевязала.
На глаза натянула шапочку непонятно зачем, выключила свет,
укладываясь в кровать положила к себе под самый бок и заправила сосок в рот.
Подобную практику она перенесла и на последующие две ночи.

Проснулся на руках у сюсюкающих девченок, они стянули с меня темную шапочку
и я увидел, что уже давно утро, стали поить меня из бутылки.
Они уже знали какой я теперь "послушный" и в каком положении спал ночью,
глумились говоря мол "сначала так не хотел, а теперь быть сосунком понравилось".
Перешли к влажным процедурам и перекрутке в сухое.
На завтрак сплошная "молочная" кухня, ничего другого не давали.
С моей стороны без сопротивления, а в ответ достаточно ласково,
но при этом настойчиво, чтобы потребил сколько они считают нужным.

Двух бутылок подряд мне было много, языком вытолкнул соску показывая,
что больше не могу, но ее ввинтили обратно и "докормили" все до конца.
Они прекрасно понимали, что от такого количества в организме все переполнится,
а потом с таким умилением мол "ой, мы уже опять описались"…

Смену пеленок и влажную обработку они делали на крышке сундука в четыре руки
достаточно крепко фиксируя мое положение, тем самым не давая толком размяться.
Туго свивали обратно и упаковывали в вонючий "конверт".
Если при этих "процедурах" от бессилия заплакать, то им это только на радость
дать повод ляпнуть что то вроде "ой, мы куксимся, наверное хотим сисю"
и отдадут на очередной сеанс "успокоения", сосать грудь у них на глазах было очень стыдно.

Дальше потянулись дни похожие друг на друга под копирку, перед глазами сплошная круговерть
из бутылок, сосок, процедур ухода, пеленаний, "кормлений", "сна"…
Как им только охота было возиться с этими "мокрыми" делами.

Днем был на попечении девиц, в отличии от ночного режима
они строго содержали меня в полной "упаковке", им это явно доставляло определенное удовольствие.
Время от времени к тетке заходили по соседски.
В эти моменты они сразу меняли пустышку на кляп,
чтобы зашедшим в дом меня из спаленки совсем не было слышно.

В упакованном состоянии стал днем засыпать — похоже они что то подмешивали в молоко,
так как при последующем за этим процессе "грудного кормления" я постепенно проваливался в дрему.
Окна спальни были все время занавешены, в таком положении терялось ощущение течения времени и суток.

Один раз в обед они буквально опоили "сонным снадобьем" и не спроста.
Как оказалось сразу после обеда нас навестила одна из соседок бабушки Полина,
которая была в курсе куда меня отдали на попечение,
видимо им ничего не оставалось как предъявить мое наличие.
Бутылки и пустышку они спрятали, на щеках смыли следы пластыря, рот был свободен.
Она была очень полная, с теткой вошла в спаленку сильно запыхавшись, видимо долго шла до этого дома.
На тот момент мной уже овладевала тяжелая дрема, глаза просто сами закрывались.
По сути все, что она увидела, так это засыпающего после обеда ребенка завернутого в "конверт" с лентами,
что "несколько" не соответствовало моему возрасту, но внешне не было никаких признаков насилия.

Я соседку узнал, видел ее неоднократно, проходя мимо двора она всегда здоровалась с бабушкой.
Пользуясь ситуацией попытался заговорить, но язык еле ворочался и сказать ничего не смог,
получился непонятный лепет, я был просто в замешательстве…

На это ей сказали, что вот мол с утра так набегался, очень устал, что просто ноги не держали,
накормили и сейчас будет послеобеденный сон, а спать в "конверт" завернули,
так как с сильного "устатку" совсем раскапризничался и чтобы во сне не раскрывался.

Соседку это не насторожило, она не могла видеть как я свит внутри упаковки,
погладила рукой по "конверту", на мой лепет прошептала что то вроде "тише, тише, засыпай".
На этом ее визит был окончен, как только они переступили порог спаленки,
"заботливая" Ленка заткнула мой рот.

Короче полный дурдом, наверное стойкость сознания в таком положении это просто вопрос времени.

Когда подошло время освобождения они оттерли следы пластыря с моих щек,
при этом провели психологическую работу на тему "если вдруг расскажу, то ВСЕ узнают какой молокосос",
раскрутили, помыли и переодели в чистую смену моей одежды,
после чего Ленка за руку отвела в дом бабушки.

Естественно это был стыд который не передать, а потому эти события остались сугубо "между нами".
Никому я не пожаловался, боялся что соседка расскажет бабушке о тогда увиденном,
оставшийся срок не отлучался далеко от дома боясь, что могут опять "заиграть".