Ах уж эта Тетя Нина.Часть 7

Глава седьмая
У меня внутри все сжалось от его слов, что же он придумал на этот раз. Я повернулась на бочёк, одёрнула халатик, прикрыв тем самым свое обнаженное тело от его любопытных взоров, подложила ручку под головку и пристально посмотрела на него. Возникла немая пауза.
— «Тетя Нина, вы на меня смотрите, как на врага народа!» — после некоторого замешательства изрек он.
— «Я же хочу сделать, как лучше. А вдруг эти фотки кому-нибудь попадут в руки и вас узнают! Мне это тоже будет весьма неприятно, ведь во многом виноват я. Это же я вас фотографировал, хотя и по вашей просьбе. Надо было мне вас не слушать», — продолжал он, видя, что я молчу и с готовностью его слушаю.
— «Завтра мама уже не пойдет в третью смену, будет выходная и поэтому надо всё сделать сегодня, сегодня забрать у него фотки»
— «Витя, я с тобой полностью согласна, чем быстрее ты у него их заберёшь, тем будет лучше. Вот пойди и забери их у него сегодня», — подвела я итог его монологу.
— «Ну, он их не отдаст. Он сказал, что только вам и то когда вы ему отдадитесь»
— «Витя, это бред. Этого никогда не будет. Ладно, давай заплатим ему денег. Сколько он хочет?»
— «Тетя Нина, он хочет только вас. Ни за какие деньги он не откажется от своей затеи»
— «Давайте я вам расскажу, что я придумал, а там вам самой решать, что делать!»
Я пытливым взглядом посмотрела на него, прямо ему в глаза, стараясь понять, какие чувства владеют им сейчас. Желание помочь или унизить, подавить мою волю, растоптать мою честь и достоинство порядочной женщины, сделать в своих руках послушной сексуальной игрушкой. Да, я была сейчас практически в их руках, они могли со мной сделать всё, что угодно. Только одна мысль о том, что эти фотки могут оказаться в чьих-то руках, и я буду опознана, меня приводило не то, что в ужас, а в такое состояние, которое абсолютно лишало меня воли. Я становилась, как зомби, не могла ни думать, ни принимать хоть какие-то разумные решения. Только следовать командам и распоряжениям. Критически окружающий мир я уже не воспринимала.
— «Ну и что ты придумал», — после некоторой паузы выдавила я из себя.
— «Тетя Нина, все будет отлично, только не переживайте. Он даже и не узнает, что сношал вас»
У меня все внутри напряглось, и тихим голоском спросила:
— «Как это меня он будет сношать, да еще и не узнает?»
— «А вы «Декамерон» Джованни Боккаччо читали? Там таких случаев описано множество. Вот и мы последуем их примеру»
Я ему ничего не ответила, только пытливо смотрела прямо в его зелёненькие глазки, пытаясь понять, что он хочет сделать со мной. Мне было дико обсуждать с этим мальчишкой, кто, когда и как меня будет удовлетворять, да и будет ли вообще это удовлетворением, а не пыткой. Мой разум не мог всего этого понять, страх разоблачения моей измены и моего поведения сковывал его, не давал возможности реально оценить ситуацию, придумать, что-то дельное, стоящее, выкрутиться из этого страшного положения. Мне нужно было как-то расслабиться, попытаться взять себя в руки.
И я встала с дивана, не обращая внимания, даже на огромное мокрое пятно от спермы и моих выделений на нём и моём халатике, подошла к шкафчику, достала из него начатую бутылку водки. Сев на диван, я без всякой закуски, молча, одну за другой выпила под ряд несколько рюмок в полной тишине под удивительным взглядом Виктора. Приятная, живительная влага разлилась по всему телу. Головка чуть затуманилась, принеся мне некоторое успокоение, проблемы начали казаться менее значительными и разрешимыми.
— «Ну, давай, Суворов, излагай свой план!»
И он, дрожащим голосом, то ли от волнения, то ли от страсти или от того, что я, взрослая, замужняя женщина, мать двоих, уже взрослых детей, по его мнению, полностью в его руках, заговорил:
— «Тетя Нина, вы пойдете ко мне в комнату, ляжете на кровать, а я задёрну шторы, выключу свет, и он никогда в жизни не узнает, что это были вы. Я ему скажу, что это ваше условие не включать свет и делать все в полной темноте. А вы ещё и простынкой накроетесь, так, что вас никто и никогда не узнает. Ну, конечно и я буду рядом, чтобы ничего не случилось непредвиденного. Я даже, если хотите, буду вас целовать постоянно. Выше пупочка мы его пускать не будем»
Я тупо смотрела в пол, не зная, что ему ответить, периодически опрокидывая рюмочку за рюмочкой. И вот бутылочка пуста, и я, пошатываясь, встаю с дивана и достаю вторую, не обращая уже внимание на то, что подол халатика сзади задрался и прилип к попке, обнажая тем самым самое сокровенное у женщины место, а одна грудь, бесстыдно вывалилась из-за расстегнутой верхней пуговички халатика.
— «Тетя Нина, может, хватить, вам пить. Пойдемте я вас умою»
Молча, я наливаю и пью, наливаю и пью. Мне уже не хочется пить эту гадость, но только она уводит меня от возникшей проблемы.
У меня нет выхода. Сегодня второй раз за день у меня возникает такая проблема, что на голове от ужаса становятся волосы дыбом, подкашиваются ножки, кровь отливает от сердца и хочется убежать куда-нибудь, спрятаться. Но от себя не убежишь и от таких проблем тоже. Какая я дура, что натворила, как могла так низко опустить себя. Опустить себя до того уровня, что мне, взрослой, опытной женщине, какой-то молокосос, который годиться мне в сыновья, указывает против моей воли с кем и как я должна спать, кому я должна отдаться. Это ужас, просто ужас…
— «Ну, что, вы согласны?»
Я молчу, что мне ответить. Что мне сказать. Вот и докатилась ты Нина до группового секса без твоей воли. Драть тебя сегодня будут два молодых жеребца, как последнюю сучку, удовлетворят свою похоть, а ты ещё будешь им и подмахивать. Моё сердечко готово было разорваться на части. Я, как окаменелая, тупо уставилась в пол, не произнося не единого слова. Сколько длилась такая пауза, я не знаю. Мне стало казаться, что всё это происходит где-то далеко-далеко и совершенно не касается меня. А я, какой-то сторонний наблюдатель.
Видя моё состояние, Витя, молча, забирает из моих рук бутылку, рюмку, ставит их на пол. Я не оказываю ему никакого возражения, а тем более сопротивления. Полностью подчиняюсь, как зомби, его воли.
Берет меня под руку, поднимает с дивана и ведет в ванную комнату, приводить в порядок. Я покорно, как корова на бойню следую рядом с ним. Не вызывая ни малейшего не удовлетворения его действиям. И вот он начинает расстегивать пуговички халатика, обнажая мою грудь. Инстинктивно, подсознательно, почти автоматически я пытаюсь запахнуть его, прикрыть свою наготу.
— «Витенька, что ты делаешь? Не надо, прошу тебя», — только и удается выдавить мне из себя.
— «Тетя Нина, хватит целочку ломать, время у нас уже почти не осталось. Мы вроде бы с тобой обо всём договорились, не бойся, всё будет нормально. Сейчас уже начало десятого, ты что хочешь, чтобы Борьку не отпустили из дома. А он завтра, фотки с твоими прелестями расклеит по всему городу с надписью: «Все кто знает эту блядь, позвоните по такому-то номеру». Тогда у тебя вместе со мной будут ой какие неприятности, сегодняшние покажутся детскими игрушками. Спросят, с кем это ты была, кому ты с так извращенно показывала гениталии, кто тебя фоткал? Любой дурак догадается, что я тут замешан. А он ещё и несовершеннолетний. А ну, давайте объяснение в милиции, давайте заведем уголовное дело.
Так это и есть примерная жена и мать двоих сыновей. Ну и ну, что она тогда может делать с ними, если с племянником так поступила. Я тебе не завидую, будет настоящий ужас. Ну, а я, мне каково будет? Моя матушка меня прибьёт, узнай это всё! Ты этого хочешь? Если тебе на себя наплевать, подумай, хоть обо мне. Ты же уже большая, всё сама прекрасно понимаешь! Ну, засунет тебе Борька пару раз, ну и что от этого изменить. Сосала же у него, ничего страшного не произошло, не умерла. Да и там не сотрётся, да ещё и удовольствие получишь»
Я стояла, не видя ничего …перед собой. О, какой ужас, в какое положение я попала. Что мне делать? Только одно то, что муж, дети, родственники, соседи узнают об этом, меня приводило даже уже не в ужас, во что-то более страшное.
Мне казалось, что я сейчас упаду. Собравшись с силами, не узнавая своего голоса, я выдавила из себя:
— «Витен

т халатик, слышится треск ткани. Не знаю почему, или от того, что жалко халата или смеряюсь с тем, что со мной происходит, я безвольно опускаю руки, предоставляя ему полную свободу действий.
— «Ну, вот так бы и сразу», — с какой-то радостью или даже гордость произносит он, наслаждаясь моей покорностью, подавлением моей воли.
Халатик падает к моим ногам. Теперь он прекрасно понимает, что я смирилась со своим положением, полностью в его воли и согласна делать всё то, что он мне скажет. Перед ним стоит голенькая, беззащитная женщина, с которой можно делать всё и как угодно, пользуясь её безвыходным положением.
Стоит обыкновенная сексуальная игрушечка. Мои ручки не поднимаются и не пытаются прикрыть интимные места. Отсутствие волосиков на лобке подчеркивает ещё больше мою обнаженность, открытость для всех. Я чувствую себя вещью, беззащитной и униженной. Да и не верь после этого во сны.
— «Давай в ванну залазь, быстрей, а то времени почти не осталось», — произносит он, подталкивая меня.
С его помощью я поднимаю ножку и залажу в ванную, где он и начинает приводить меня в порядок после своего изнасилования.
А я покорно стою, опустив голову, как корова в стойле, и только безропотно выполняю его команды. Вот расставила ножки, и он начинает бесцеремонно и грубо мыть между ними, удаляя остатки своей спермы и моих выделений. Он так глубоко засовывает пальцы во влагалище, тщательно его, вымывая, что временами мне становиться больно, и я тихо постанываю. Но на это он не обращает не малейшего внимания, а заставляет нагнуться ещё ниже и шире руками развести ягодицы. И вот его пальчики, закончив с влагалищем, обследуют анальное отверстие, вымывают прямую кишку. Мои стоны становятся сильнее и я тихим, жалостным, покорным голосочком произношу:
— «Витенька, мне так больно»
Но он молчит, не обращает на мои жалобы и мольбы никакого внимания, а я терплю и не изменяю позы. Мне временами кажется, что доставляя мне физическую боль и страдание, ему приносит некоторое удовольствие и наслаждение. Наконец-то экзекуция закончена и вся чистенькая, как новая копейка, стою, подняв ручки и расставив ножки, а он вытирает меня пушистым, махровым полотенцем. Я что-то бормочу о том, что он меня предал, отдал на растерзание, и если бы я его так сильно не любила, то ни за что не пошла на то, что он мне предлагает. Пусть он не думает, что я распутная женщина, я очень порядочная и хорошая жена и мать. Но он меня не слушает, он на своей волне, все его мысли поглощены предстоящим развлечением со мной.
С трудом, не без его помощи вылезаю из ванны. Он берет меня под ручку и голенькую, пошатывающуюся по коридору ведет в свою комнату. Включает свет, и я вижу, что постель расстелена, шторы плотно закрыты. Тут до меня смутно начинает доходить, что он все это спланировал заранее, и был уверен, что у меня, нет другого выхода, как лечь в постель и расставить ноги для кого угодно. Соглашусь на любые его пошлые предложения. Отказа он не мог потерпеть. Да и несколько нагловатое его поведение со мной подтверждало мои грустные мысли. А как он на меня смотрел в начале, как на богиню.
Я могла им повелевать, как рабом, а сейчас сама оказалась в роли наложницы. Нина, за какие-то несколько дней из порядочной женщины ты докатилась до…даже страшно подумать, а тем более сказать. Но всё, скоро фотки будут у меня и я свободна от этого животного, подавляющего мою волю страха.
Он укладывает меня на кровать, покрывает простынкой. Ой, как мне хорошо и уютно лежать на этом ложе любви, сколько замечательных мгновений испытала здесь с Витей, лег бы сейчас со мной мой милый, обнял, поцеловал, приголубил, сказал ласковые и добрые слова. Но в ответ на мои мысли до меня доносится голос:
— «Ну, что, я пойду, позвоню ему. Скажу, что вы пришли и уже готовы, пусть он несёт фотки?»
В ответ я ничего не ответила, так как затуманенный алкоголем мой мозг и ужас предстоящего не воспринимал сущность происходящего. Мне только почему-то показалось странным, что он меня называл то на «ты», то на «вы», вызвав даже какое-то подобие улыбки на лице. Наверное, он меня сильно любит обнадеживающе подумала я, повернулась на бок и, поджав коленки под грудь, свернулась калачиком. Мне не было холодно, просто такая поза вызывала какое-то успокоение, если можно успокоиться как-то в такой обстановке.
Было слышно, как он набрал Борьки телефон и начал громко говорить в трубку:
— «Ну, что давай тащи фотки, она пришла и ждёт, но только, как договаривались и никаких фокусов!»
Мне хотелось вскочить и убежать, но только какая-то грусть переполнила моё сердечко и я тихо, всхлипывая начала плакать. Я даже не заметила, как Витя подошел к кровати, сел на краешек, начал гладить и успокаивать. Он наклонился и тихонечко и нежно поцеловал моё ушко. Его ручка обняла, прижала к себе. Поцелуи стали более настойчивыми и продолжительными.
И вот он уже лежит рядышком голенький, прижавшись всем телом, ласкает, целует шейку, губки, грудь. Я обнимаю, прижимаю его к себе, отвечаю на его ласки поцелуями, долгими, продолжительными, страстными. Вот его язычок раздвигает губки, проникает внутрь, пляшет там, совершает танец любви. Рука ласкает животик, всё ниже и ниже спускаясь к лобку, касается влагалища, раздвигает половые губки, ласкает клитор, пытается проникнуть внутрь… Я развожу ножки, поднимаю попку, иду его пальчикам навстречу, хочу что бы влагалище поглотило их… Как мне с ним хорошо, голова кружится даже сильнее, чем от спиртного… Ради него я готова на всё. Может ему нравиться, смотреть, как мной пользуются другие мужчины, и этого доставляет ему удовольствие. Ради него я готова на всё.
Пусть его друг воспользуется мной на его глазах, как женщиной, как последней проституткой, но я буду к нему абсолютно холодна и равнодушна, душой и телом буду только с моим любимым, тем более он будет рядом со мной…
Витин член упирался мне в животик и по его напряжению, я поняла, что он переполнен огромным желанием. Да как ещё не желать такую прекрасную и сексуальную женщину, как я. Чуть приподнявшись над ним, страстно целую его грудь, животик и вот этот нефритовый стержень перед моими губками. Наклонив чуть головку, прикоснулась язычком к нему, раскрыла губки и приняла это сокровище внутрь. Из его груди раздался одобрительный вздох облегчения.
И с чувством умелой, опытной и развратной женщины я стала совершать ласки. Да, я не ожидала от себя такой прыти, как умело манипулировала губками и язычком, сжимала сисечками его яички, пыталась, как можно глубже поглотить его. И мои труды не заставили долго ждать. Он схватил …руками меня за голову, крепко прижал, задергался, издал протяжный крик и мой ротик заполнили потоки спермы. Я уже не пыталась избавиться от неё, а с непреодолимым желанием и удовольствием стала поглощать, не проронив ни капли. Но мои сосущие, страстные действия, вызвали через непродолжительное время у него негативную реакцию:
— «Хватит, хватит, а то ты мне так спинной мозг весь высосешь. Ой, ой, мне очень чувствительно. Всё хватит …»
И я довольная, что преподнесла такое удовольствие своему любимому, выпустила головку члена из-за рта и произнесла:
— «Витечка, ты меня любишь? Тебе хорошо со мной?»
— «Конечно, люблю…», — не дал договорить ему звонок в дверь.
Конец седьмой главы