Ника
Когда мне исполнилось семнадцать, я поехал отдохнуть на Черное море, у родителей водились деньги. Несколько дней все было прекрасно теплое море, песок, в пансионате, где я остановился, прекрасно кормили…. Когда я переходил дорогу, прямо передо мной резко затормозила новая ауди черного цвета, ей в зад тут же влетела другая иномарка, после сильного удара, ауди продвинулась вперед на полметра, едва коснувшись моей ноги. Как оказалось, водители машин были родственниками и во всем обвинили меня. Двое здоровых кавказцев кричали и размахивали руками, показывали на повреждения и гневно сжимали кулаки.
Отчаявшись, убедить их в своей правоте я стал предлагать деньги, но они решили по-своему. Получив сильный удар под дых, я потерял сознание, очнулся в какой-то маленькой комнате. Я лежал на старом диване, передо мной был стол. Это был предбанник, одна из дверей вела в баню, а другая была наглухо закрыта. Из окна виднелся загон для скота, а на заднем фоне какие-то горы. Я испугался, похоже, меня вывезли из города в один из отдаленных аулов.
Через десять минут дверь распахнулась, и я увидел черноволосого кавказца лет двадцати пяти. Широкоплечий и мускулистый, от него буквально веяло силой. Он был обнажен по пояс, и я прекрасно мог разглядеть его волосатую грудь. Но не был одним из участников ДТП, хотя и чем-то напоминал водителя ауди.
— Меня завут, Али – представился незнакомец, — ты павредил машину моего старшего брата и должен нам.
— У меня в номере есть немного, и родители могут прислать, — промямлил я.
— Мы решили, кароч, ты рассчитаешься с нами па другому, — он посмотрел на меня хищным взглядом, — жена моего брата ударилась при аварии, а это очень плохо. Брат говорит, убью, а я говорю нэт пусть живет! Мне как раз бабы в горах неэ хватает…. – С этими словами Али направился ко мне. Я не был слабаком, но при виде огромной нависшей надо мной гориллы, не на шутку испугался. Али тем временем спустил штаны и на свободу вышел его член. Даже в полу эрегированном состоянии он был большим. Мощный ствол сплошь покрывали вены, головка напоминала наконечник копья и уже сочилась смазкой. Я сидел на диване, Али стоял надо мной.
— Соси – Али ткнул своим болтом мне в губы. Я попытался отскочить, но не тут то было, верзила схватил меня за руку и отвесил пару звонких пощечин из глаз посыпались искры и я, покорившись судьбе, облизал головку, а затем целиком ее заглотил.
Член пах потом и мочой и еще чем-то, скоро я перестал замечать эти запахи и сосредоточился на минете. Вначале получалось плохо, я давился, кашлял, лобковые волосы щекотали нос, но Али не торопил, давал мне освоится и советовал. Я перестал испытывать отвращение, во мне начало просыпаться желание. Еще в городе смотря порно, я все чаще ловил себя на мысли что неплохо бы побыть в роли девушки, ведь они с таким удовольствием сосали и принимали в себя члены. Я изучал каждый бугорок елдака Али, во вставшем состоянии он был около 24 см в длину и 5 см в диаметре. Я облизывал ствол, водя по нему вверх вниз языком, обхватывал губами головку и сжимал как можно сильнее. Кавказец лишь вначале дал мне затрещину, когда я нечаянно задел его член зубами, больше я таких ошибок не делал. Он направил мою голову к мошонке, и я стал облизывать его большие волосатые яйца. Жесткий волос попадал в рот, но я был уже возбужден до предела и не замечал таких мелочей. Стараясь доставить как можно больше удовольствия мужчине, будто похотливая самка. Судя по возгласам, Али был доволен. Его рука чуть приподняла мою голову и я поняв что от меня хотят, занялся членом. Следуя советам Али, я обхватил основание члена рукой и стал погружать его в рот как можно глубже, голова и рука работали в унисон. Меня использовали как шлюху и это меня заводило, член стоял как кол. Когда я освоил эти движения, Али приказал массировать языком член снизу, когда то входил в мой блядский рот. Через минуту кавказец обхватил мою голову руками, прижал к себе, член за пульсировал и взорвался у меня во рту.
— Глотай, — прохрипел Али.
Спермы было целое море, ее солено-терпкий вкус не вызывал у меня отвращения и я все проглотил за несколько глотков не желая вызывать гнев кавказца. Когда все было сделано, я отстранился.
— Куда?! – Волосатая лапа притянула меня назад к слегка опавшему агрегату. – Продолжай, – уже спокойно сказал кавказец. – Сейчас ты будешь сосать, а я буду говорить, тэбэ ясно? – Я согласно кивнул, подняв глаза, рот был занят. – Ты дэвка, баба, шлюха, подстилка, поняла? – Я кивнул. – Тебе нравится сосать, — кавказец сжал мой небольшой, но во всю стоявший член в руке, — а значит ты дэвка, поняла? – Я опять кивнул, протестовать не было смысла, да и не хотелось, я был словно в тумане. Али продолжал. Подняв глаза, я увидел у него в руках мой паспорт.
— Был Ник, а станэшь Ника, усэкла? – Огромная ладонь погладила меня по затылку, его черные глаза смотрели на меня сверху вниз. Он — сильный мужчина и я — давалка, соска с его членом во рту. Я окончательно покорилась, решив для себя не протестовать самцу. Он понял это по моим глазам.
— Вот и славно! – Али слегка отстранил меня и сел на диван, я же расположилась в его ногах. И вновь принялась за работу. Челюсть уже онемела, да и язык устал, но я продолжала делать минет, изредка выпуская член изо рта и дроча его. Слава богу, самец был не против. Через десять минут стоны стали слышны все чаще.
— Когда кончу не останавливайся, — голос был прерывист, оргазм был уже близко.
Я удвоила усилия. Мои губки скользить по его палке все быстрее, а язычок стал выделывать кульбиты вокруг уздечки. Яички подтянулись к стволу, член за пульсировал и излился в мой рот. Помня приказ Али, я продолжала сосать. Мужчина кричал, все его тело выгнулось дугой, а рука вцепилась в мои длинные волосы, я не смотря ни на что продолжала сосать, сглатывая помаленьку все новые порции спермы, обильно поступающие в мой рот. Спустя несколько минут, Али отстранился, напоследок похлопав членом по моим распухшим губам.
— Маладец, Ника, классно сосешь дэвочка! – Лицо мужчины буквально светилось.
Я же испытала какую-то доселе не знакомую гордость за себя и чувство удовлетворения, хотя мой член продолжал стоять и я не кончила.
— Сбрей все волосы на теле, — Али показал мне, где лежит бритва и крем, — Вечером зайду. С этими словами верзила вышел.
Как только дверь захлопнулась я двумя движениями довела себя до оргазма. Удовольствие было несравнимо с чем-либо еще. Даже с девушками было не так хорошо. Меня буквально всю трясло.
Придя в себя, я пошла в баню и стала сбривать волосы на ногах, подмышках, лобке и попе, их было не много.
Надо сказать, я был, а теперь стала среднего роста, тело было в тонусе, округлая попка была достаточно пухлой и аппетитной,
— Так бы и жила не знала что дэвка, а я сразу понял как только тебя увидел. Выходи.
Внутри меня все сжалось, и на ватных ногах я прошла в предбанник. Пальчик это …одно, а вот оглобля Али совсем другое.
Кавказец достал папиросу, раскурил ее, сделал пару затяжек и протянул ее мне. По сладковатому дыму я поняла, что это марихуана. Я ее пробовала в школе. После двух затяжек я закашляла, Али протянул мне бутыль с водой и я жадно напилась. Практически сразу мое тело стало воздушным и расслабленным. Когда Али провел своей широкой ладонью по внутренней стороне бедра, меня будто ударило током, чувствительность из-за действия наркотика многократно усилилась. Его пальцы ласкали яички, промежность и постепенно опускались к попе. Нанеся немного вазелина на палец, он надавил на сфинктер и легко проскочил в мое расслабленное очко. Я стала похотливой сучкой и стала сама насаживаться на его палец. Мой ебарь наклонил мою голову к своему во всю стоявшему агрегату. Я с жадностью его заглотила, сначала слизав капельку выступившую на залупе. Член показался мне необычайно вкусным и ароматным, я стала сосать его как самую вкусную в мире конфетку. Около минуты были слышны только стоны Али, да мои причмокивания. Тем временем его к его пальцу добавился второй, и он стал проникать ими все глубже в меня, с каждым толчком задевая простату, вызывая во мне бурю наслаждения. Когда член Али запульсировал будто перед оргазмом он оттащил меня от него буквально за волосы, так сильно я не хотела расставаться с этой прекрасной палкой. Мой жадный рот переместился на его волосатую промежность, я лизал ее, вдыхая аромат самца и слизывая пот. Пальцы во мне тем временем орудовали уже во всю, причиняя легкую боль, но ее многократно перевешивало огромное удовольствие. С моих губ срывались бессвязные фразы: Еще,.. да, да, глубже, сильнее…
Меня буквально трясло, моя бедная попка судорожно сжималась разжималась, ощущение было такое как будто бы хочешь кончить но не можешь, находясь постоянно в пред оргазменном состоянии. Когда моя рука потянулась к моему члену, Али отвел ее, запретив мне прикасаться к нему.
— Хочэшь член?! А?! –Али стал вынимать пальцы из меня.
— Да! Хочу! – Я старалась насадиться попкой на покидающие ее пальцы. Али дразнил меня, не вынимая их до конца, оставляя их кончики всегда внутри, и мне приходилось ерзать, что бы одеться на них полностью.
— Что хочэшь? Павтори!
— Хочу член, в попку! – Я кричала.
— Умоляй меня.
— Умоляю, вставьте мне. – Али высунул из меня пальцы и жестом велел встать на колени перед ним и наклонил голову к его огромному члену. Я с остервенением принялась его сосать. Подняв глаза на кавказца, стараясь ловить каждое его слово. Действие наркотика усилило желание во стократ, пробудив какие-то тайные стороны моей сути.
— Скажи я блядь, сука и шалава, хочу быть вашей подстилкой, и хочу что бы вы меня выебали!
Я оторвалась от члена и стала тихо говорить, жадно ловя ртом воздух, не прекращая при этом дрочить великолепный член.
— Я… блядь, сука… шалава, хочу быть вашей…. подстилкой, и хочу что бы вы меня выебали!
— Ладно, уговорила, вставай на диван раком. – Али широко улыбался.
Я мигом вскочила с пола и встала, как меня просили, отклянчив свою округлую попку и прогнувшись в спине. Кавказец обильно смазал мои внутренности вазелином, каждое проникновение его пальцев заставляло меня вздрагивать. Когда он решил что достаточно, в мою задницу уперся его конец. Моя попка была расслаблена и залупа миллиметр за миллиметром стала погружаться в нее. Меня стало больно, но я покорно терпела, тихо скуля, пока агрегат Али прокладывал дорогу в моих внутренностях, расширяя мою девственную попку. Вот я почувствовала что в мои ягодицы уперся его живот и член прекратил движение. Какое-то время он дал мне привыкнуть.
Боль стала притупляться, ее место заняло приятное чувство наполненности, горячая палка распирала меня изнутри, с моих губ сорвался стон наслаждения. Али как по команде стал двигаться назад, уже через минуту он драл меня словно кобель накрывший сучку, а я яростно подмахивала, стараясь как можно глубже насадиться на этот поршень, снующий в моих недрах. Предбанник наполнился звуками ударов двух разгоряченных тел и стонами удовольствия. Мощные руки Али крепко держали меня за бедра, до боли сжимая мою кожу, изредка отрываясь, что бы шлепнуть ладонью по моей попке. Неожиданно, судороги охватили меня, попка стала неистово сокращаться, ноги разъехались в стороны, и я опустилась под весом гиганта на диван всем телом. Меня всю трясло, а с губ срывались хрипы, вперемешку со стонами. От этого Али стал извергаться прямо в меня, оросив мои внутренности горячим семенем, мои судороги не прекратились, а лишь усилились, тем самым продлевая оргазм Али, он не прекращал стонать и делать толчки, загоняя свой хер по самые гланды. Из моего, полу опавшего члена стала вытекать сперма. Я отключилась, как и мой любовник. Очнулась от того что меня снова имели в зад. Из задницы тонкими струйками вытекала сперма, а член между ног работал, словно отбойный молоток. Подмахивать не было сил и я лишь тихонько стонала от удовольствия впечатанная в диван мощным телом Али, лежавшим сверху, потеряв счет времени и микрооргазмам.
Вскоре кавказец излился в меня вновь издав протяжный стон. Полежав немного на мне он вышел издав характерный звук, перевернул меня на спину и сев на грудь заставил облизать его елду. Член весь блестел от спермы и моих выделений, я с удовольствием облизала его, высосав немного мужского сока из головки. Али встал и ушел, потрепав меня по щеке, его глаза смотрели на меня с нежностью. Вскоре мне принесли ужин, съеденный мною чуть ли не за минуту. После я провалилась в сладкий сон. Мне снился Али, он называл меня своей девочкой и имел в попку.
Ника
Ника успела трижды нажать на звонок, пока дверь не открылась. Наконец мы смогли войти. Юля пустила нас в квартиру, и пока мы скидывали в прихожей обувь, стояла напротив нас, неловко переминаясь с ноги на ногу. Даже я чувствовал себя не очень уверенно, не говоря уже о Сережке — он старательно жался к стене, пытаясь сделать вид, что его тут нет. Обстановку разрядила Ника, и разрядила быстро и просто — она всучила Юле бутылку и велела отнести ее в комнату, забрала у Сережки сумку и пошла на кухню ее разгружать. Быстро вынув все из сумки и запихнув в холодильник, она повела нас с Сережкой в комнату, где и состоялась официальная, так сказать, церемония представления. Собственно, я до этого уже видел Юлю, хотя и всего один раз. Не могу сказать, что тогда она мне как-то очень понравилась, так, скользнул по ней глазами, тем и ограничился. Теперь же я постарался рассмотреть ее получше. Что ж, девочка как девочка. Примерно так, по моим представлениям, и должна была выглядеть средней приятности девица в семнадцать лет. Самый, по-моему, бестолковый женский возраст — еще не настал расцвет того, что по аналогии с женственностью можно было бы назвать "девственностью", и уже нет свежей прелести четырнадцати-пятнадцатилетней девочки-подростка. Про давно и безвозвратно ушедшую таинственную и запретную привлекательность (какая, к черту, привлекательность, тут нужно слово куда сильнее) двенадцатилетних я уже и не говорю вовсе. И все же я настроил себя на то, чтобы увидеть в Юле в первую очередь что-то привлекательное, иначе затевать все это было бы просто неприлично. Итак, передо мной стояла девица с рыжеватыми коротко стрижеными волосами, среднего во всех смыслах сложения, одетая в джинсовые шорты и белую майку с весьма двусмысленным в нашем случае битловским лозунгом "All Your Need Is Love". Личико довольно милое, но такие обычно забываются через секунду. Правда, в серых юлиных глазах мелькнул какой-то подозрительный блеск, но лишь на миг, и тут же исчез. Пока выпили немного за знакомство, я попробовал сравнить Юлю с Никой. Что ж, все было как по уставу: в свете нашего замысла Ника по сравнению с Юлей выглядела так, как и должна выглядеть учительница рядом с ученицей. Казалось бы, всего на год постарше, а разница, как говорится, бросалась в глаза. Куда более выраженная женская фигура (а попа, какая попа!), без малейшего намека на скованность манера поведения (а грудки! а попой как вертит!), и в завершение картины — веселое лицо, открытый взгляд, а глазки — такие честные-честные… Опять же, мне всегда нравятся длинные волосы, так что и здесь Ника смотрелась получше со своими темными длинными волосами, собранными в хвост. И все-таки, как она вертит попой!
Сережка тоже успел освоиться, по-моему даже он привлек к себе внимание Юли. А почему бы и нет, — подумал я. Худенький и стройный, весьма приятно сложенный, с неподдающимися прическе соломенными волосами и простым (так и хочется сказать — "честным и открытым") лицом, Сережка напоминал образцового персонажа с немецких плакатов тридцатых годов, точнее, напоминал бы, если бы держался чуть серьезнее. Впрочем, какая серьезность в шестнадцать лет, когда жизнь складывается легко и весело? Как раз тут я и понял, что все, кажется, пройдет, как задумано. Что ж, не было бы счастья, да несчастье помогло. Особую надежду вселило в меня поведение Ники. Надо же, — подумал я — старый пень двадцати трех лет, вместо того, чтобы выступить вождем и учителем, переложил всю ответственность на девку. Черт с ним, еще успею.
…Причина нашего появления здесь была проста и, увы, типична. Нам негде было встречаться. Почти два месяца мы занимались любовью с Никой, чуть больше месяца назад начали куролесить втроем, и вот уже две недели нам негде было встречаться. Первую неделю мы честно терпели, к середине второй начали сходить с ума. Не в лес же идти, в самом деле! И тогда я подбросил идейку: попросить какую-нибудь девочку о "политическом убежище", пообещав в благодарность показать весь процесс, а заодно и сделать из нашей тройки четверку. "Жертву" — Юлю — предложила Ника, что было и понятно, так как Юля была ее довольно близкой подружкой. Другим достоинством Юли (а по мне, так первым) было то, что ее родители вели разъездной образ жизни и Юля часто оставалась одна на несколько дней. Недостатком можно было считать то, что Юля еще девочка. Ника говорила об этом с полной уверенностью. Ну что ж, решил я, что получится, то и получится, зато мы втроем наконец-то дорвемся друг до друга.
…Улучив момент, я тайком от всех попросил Нику начать первой. Она блестяще справилась с задачей — выйдя на минуту из комнаты, вернулась в одних трусиках и попросила Юлю приготовить нам постель. Пока Юля стелила, мы с Сережкой быстро разделись и взялись за Нику. Не обращая никакого внимания на Юлю, мы рванулись вперед без разгона, торопились так, что порвали на Нике трусики. Ясное дело — две недели воздержания даром не прошли. Почти сразу мой член оказался у Ники между ножек, а сережкин в ротике. Еще через минуту я уже поливал спермой никину попку, а через миг по проторенной мной дорожке пошел Сережа, вызвав своими движениями у Ники взрыв восторга и радости. Все произошло настолько быстро, что когда мы развалились на кровати, Юля даже не успела как следует обалдеть. Приняв душ и еще немного выпив, мы перешли к нормальным и привычным для нас действиям. Ласки, поцелуи, посасывания и полизывания, весь набор того, что делает постельную обстановку приятной и торжественной, — все это расцветало махровым цветом перед юлиными глазами. Я старался поворачивать Нику так, чтобы Юля видела как можно больше, и Юля потихоньку заводилась. Она начала ерзать на стуле, между ее ножек явно проявлялся интерес к нашим делам. Тем временем наши с Сережей руки обласкали (и не по одному разу) все уголочки никиного тела, наши языки, сменяя друг друга между никиных ножек, вызвали у Ники немало сладострастных стонов, успели постонать и мы — руки и ротик Ники не оставались без дела.
Усевшись верхом на Сережу, Ника перед тем, как ввести в себя его член, неожиданно обратилась к Юле: "Слушай, мы вообще-то голые. Ты бы хоть разделась за компанию, а?" Юля мгновенно покраснела и пулей вылетела из комнаты. Я подумал, что ничего страшного — если бы она психанула, то перед тем, как убежать, и не стал отвлекаться. Ника сидела верхом на Сереже, его огромный член заполнил ее старательную дырочку, я пытался пристроиться к ее ротику. Все это было не так уж удобно, и мы переменили позицию. Ника любила, когда мы с Сережей имели ее одновременно, и мы так и поступали, периодически меняясь. Вот и сейчас, Ника, удобно устроившись на боку, сосала мой член, а Сережка медленными, как бы ленивыми движениями давал ей прочувствовать всю свою, так сказать, мужскую силу. Мои руки обосновались на никиной груди, в общем, все было замечательно. Мы были уже на полпути к оргазму, когда вернулась Юля. Она была в темно-красном купальнике — двух малюсеньких тряпочках на шнурочках, наличие которых условно позволяло не считать ее голой. Что ж, подумал я, девочка сообразительная — вроде и раздета, и вроде в рамочках. Из нас троих я был занят меньше всех, и это дало мне возможность рассмотреть Юлю получше. В таком виде, почти голая, она мне понравилась, вид юного и свежего тела молоденьких девушек меня всегда возбуждал. Тем временем сережкины усилия дали свои плоды — Ника начала стонать и так рьяно принялась обсасывать мой член, что и я отвлекся от разглядывания Юли. Сережка ускорил свои движения, Ника застонала громче, я обнаружил, что еще чуть-чуть — и буду готов. Юля подалась вперед, ее глаза округлились, руками она вцепилась в стул, ее ножки непроизвольно стали тереться друг об дружку. Кончая, Сережа насадил Нику на себя, она выпустила мой член и громко, протяжно застонала. Сережа резко выдохнул, вышел из Ники и обмяк. Ника свела ноги, но я тут же снова их развел, чтобы …Юля видела, как из Ники медленно вытекает сережкина сперма. Ника очнулась и принялась за мой член с таким усердием, что стоило большого труда развернуться и показать Юле еще кое-что. Тем не менее мой член у Ники во рту, его выход и фонтан спермы, выстреленный Нике в раскрытый рот, на лицо, на губы — все это было показано Юле во всей похотливой непристойности. С Юлей явно что-то творилось — она сильно и часто дышала, не находила места своим рукам, то прижимая их к груди, как будто пытаясь прикрыться, то сцепляла пальцы, то хваталась за стул. Ноги ее, продолжая ерзать и тереться, тоже говорили об отношении к увиденному. Слегка пошатываясь, я подошел к Юле. "Спасибо", — сказал я ей, нагнувшись к ее уху, — "ты хорошая зрительница". Я легонько, одним касанием губ поцеловал ее в плечо. Юля потупилась и промолчала…
Что ж, начало получилось хорошим. Но я все же хотел, чтобы Юля завелась посильнее. У женщин ведь возбуждение обычно быстро не проходит, так что имелась возможность его продлить и усилить. Юля была еще девочкой и надо было дать ей получше подготовиться к тому, что, как я уже был уверен, должно с ней произойти.
…Снова душ, снова сели за стол. На этот раз перерыв обещал быть более продолжительным и мы, если можно так выразиться, оделись. Ника надела мою рубашку, застегнув ее на пару пуговиц, мы с Сережей обошлись плавками. Юля вроде и так была одета. За столом царило веселое оживление, нам удалось втянуть Юлю в общую беседу. Объяснили ей кое-что по поводу наших дел, вспомнили пару прошлых встреч, словом, все было замечательно. Через какое-то время силы стали к нам возвращаться. Я вывел Нику из-за стола и поставил, наклонив. Полураскрытые ворота наслаждения и маленькая дырочка ануса приковали к себе взгляд Юли. Слегка развернув Нику, я стал лизать ее — от клитора к анусу и обратно, от клитора к анусу и обратно… Немного позже я уступил свое место Сереже, а еще через минуту он снова пустил туда меня. Пока я лизал Нику, Сережа стянул с меня плавки и несколькими легкими движениями привел мой полунапряженный член в боевую готовность. Затем он быстро разделся сам и стоял, медленно возбуждая себя рукой. Я оставил Нику, она выпрямилась, а я взял рукой ее между ножек. Юля сидела за столом и смотрела на нас, не отрываясь. Я легонько подтолкнул Нику к Сереже, он обнял ее и повел в комнату. "Ну, Юля", — я протянул ей руку, — "пошли". Юля поднялась из-за стола. Она шла медленно, едва переступая, я подталкивал ее рукой по попке. Перед самой дверью комнаты она остановилась. "Ну что ты", — сказал я, гладя юлину попу, — "иди". Когда мы вошли в комнату, Ника с Сережей вовсю ласкались. Увидев нас, они остановились. Юля стояла, потупив взгляд, я был за ней, мои руки держали ее за талию. Сережа подошел к нам, я оставил Юлю, и Сережа обнял ее и присосался к ее губам. Юля мычала, пыталась вырваться, но Сережка держал ее крепко. Как только она перестала сопротивляться, я велел Сереже отойти и взялся за Юлю сам. Со мной она целовалась уже покорно. Я отпустил Юлю, повернул ее спиной к себе и взялся за шнурки верхней части ее купальника. Секунду спустя Юля стояла перед нами только в малюсеньких трусиках, прикрывая грудки руками. Я сзади взял ее за груди. Они оказались весьма приятными на ощупь — маленькие, но упругие, с твердыми сосочками. Сережа присел возле Юли и ласкал ее ножки. Я отвел юлины руки, она уже не сопротивлялась. "Ника", — отвлек я ее от поглаживания своего клитора, — "ты-то чего бездельничаешь? Юля ведь твоя подруга". Надо сказать, Ника давно хотела попробовать с женщиной, но все было как-то не до того. Что ж, теперь у нее была такая возможность, и Ника не преминула ею воспользоваться. Она подошла к нам, ее руки сменили мои на юлиных грудках. Я погладил Нику между ножек, и она взялась за Юлю так, что та застонала. Ну, это уж слишком,
Вообще-то иметь Нику в попу была преимущественно моя привилегия. Сережа делал это по большим, как говорится, праздникам — размер его члена превращал анальный секс в нечто такое, от чего Ника долго не могла отойти. Но тут это было бы и ничего, тем более что Юля, увидев такое, уж точно слетит с последних тормозов.
…У Юли нашелся какой-то крем, чтобы смазать никину попку, и вот уже наша подруга стояла на четвереньках и помогала Сереже попасть членом в свой анус. Долгое и медленное продвижение, сопровождаемое громкими стонами Ники, и вот уже сережин живот касается никиной попки. Все! Он там! Сережа начинает двигаться. Ника стонет так громко, что я начинаю ее успокаивать. Юля приходит в себя и смотрит на все происходящее огромными глазами. Ника притерпелась, ее стоны стали потише, Сережа движется все сильнее, Юля смотрит как завороженная. Нет, я сейчас не буду брать Юлю, я хочу чтобы в этом участвовали мы все. Я лучше помогу Сереже с Никой, а заодно покажу Юле что-то совершенно невообразимое. Сейчас, сейчас… Я наклоняюсь к Нике и тихо, но внятно говорю ей на ушко, так, чтобы слышал и Сережа: "Сейчас мы тебя посадим на двоих". Мы так уже делали, но всего один раз. Что ж, первый — не последний. Сережа выходит из Ники, снова заставляя ее стонать. Я ложусь на кровать, Ника садится на меня верхом. Ее горячее мокрое влагалище надвигается на мой член, Ника ложится на меня, я прижимаю ее к себе. Сережка снова начинает внедряться в никину попу. На этот раз ему это дается труднее. Ему — да, но и Нике тоже. Она пытается слезть, но я ее держу, и все, что ей остается — сжать зубы и постараться не кричать. Мой член чувствует продвижение сережиного, еще немного и — Ника приняла в себя обоих. Я не могу двигаться, Ника вообще ничего уже не соображает, за нас всех работает Сережа. Он двигается сам, двигает Нику — на себе и на мне. Его темп постепенно увеличивается, Ника уже не может сдерживаться. Она стонет и плачет, бессмысленно мотая головой, зовет маму, снова стонет и плачет. Я чувствую, что скоро дойду, Сережка часто и тяжело дышит… И тут с Юлей случилось то, чего никто не ожидал. "А-а-а!" — закричала она. — "Что вы делаете! Вы ее разорвете!!!" Она кинулась к нам и принялась лупить нас своими маленькими кулачками. "Нас" — это, конечно, сказано условно. В основном доставалось Сережке и Нике, я был закрыт ими от юлиной ярости. "Молчи!" — Сережка не мог сдерживаться. Он, как и Ника, уже готов, и его понесло. "Ты, девка, смотри! Я твою Нику выебу, выебу, выебу!.." Его движения стали такими же быстрыми, сильными и размашистыми,… как если бы он брал Нику через обычное место. Я хорошо это чувствую — его члену явно тесно в никиной попе и все его движения передаются моему стволу. Юля орет не своим голосом, она пытается оторвать Сережку от Ники. "Юль.. ка… Юлька… за… заткнись…" — Ника с трудом выговаривает слова. — "Пу… пускай… е… ебут… я… са… сама… сама… сама-а-а-а-а!!!" Никин крик привел Юлю в замешательство. Оставив Сережку, она замерла в каком-то оцепенении…
…Нику мы освобождали осторожно и медленно. Когда Сережа начал вынимать из нее член, она подалась за ним вслед. Я крепко прижал Нику к себе и Сережа смог выйти. Потом они с пришедшей в себя Юлей помогли снять Нику с меня и острожно положили ее на кровать. На лице Ники читались и боль, и наслаждение, и что-то такое, чему в человеческом языке названия нет, между ее раскинутыми ногами растекалась лужица спермы. "А я?" — тихо спросила Юля. — "Меня вы тоже так будете?" Мы не стали ей отвечать. Нам было не до этого…
…Отвести Нику в ванную мы смогли лишь через какое-то время, да и то она мало чего соображала. Назад в постель нам с Сережей вообще пришлось отнести Нику на руках. Да, такого я и не ожидал… Поскольку перерыв на этот раз грозил затянуться, я решил использовать его с толком. Нику оставили в постели под присмотром Юли, а сами оделись и пошли в магазин. Вернувшись минут через сорок, мы застали девчонок за неторопливыми, даже слегка ленивыми ласками. Ника с Юлей целовались в губы и поглаживали друг дружке груди. Я послал Юлю с Сережей на кухню приготовить чего-нибудь поесть, а сам разделся и лег с Никой. Она уже пришла в себя, потому что сразу взяла меня за член и принялась приводить его в надлежащий вид. Через какое-то время я решил, что молодые слишком замешкались и пошел на кухню посмотреть, в чем причина задержки.
Сережка стоял со спущенными штанами, одна его рука была на юлиной груди, другая — между ее ножек. Юля тихонько охала, время от времени хватаясь за сережин член. Правда, такой отдых они заслужили, потому что все было уже приготовлено, но я погнал их в комнату, велев взять еду с собой — не хватало еще на парочки разбиваться. Слегка перекусив, мы вновь оказались в постели. Пока Юля зачем-то ходила на кухню, мы с Никой и Сережей решили, что именно мы будем с ней делать, и когда Юля вернулась, по ней было видно — она ясно понимает, что сейчас мы займемся ею… Сережу положили на спину, Юлю осторожно посадили на него. Я придерживал Юлю, чтобы она не слезала, но и не могла пропустить Сережку в себя, Ника с той же целью держала Сережку за член. В итоге головка сережиного члена только чуть-чуть раздвигала юлины губки, но и этого хватало, чтобы девочка из последних сил сдерживала стоны. Раз или два Сережа не выдерживал и пытался насадить Юлю на себя, но мы с Никой ему не давали. Юля уже не могла сдерживаться, она стонала протяжно и жалобно, Сережка еле-еле держался, чтобы не кончить. Несколько раз мы снимали Юлю с Сережи, чтобы дать ему отдохнуть, но ей самой отдыха не было — его не давали девочке наши руки… Когда юлины стоны перешли в плач, мы наконец решили, что пора.
…Юля лежала на спине, ее ноги были разведены и подняты. Я стоял перед ней на коленях и готовился ввести ей член, Ника с Сережей придерживали Юлю и ласкали ее груди. Я был осторожен, но все же первый раз есть первый раз — я еще не успел пройти в Юлю даже наполовину, как она резко дернулась и вскрикнула. И тут Ника пристроилась к Юле и стала лизать ее клитор, а Сережа загнал Нике свой член и стал так яростно им двигать, словно вымещая на Нике все то, что ему не дали сделать с Юлей, что толку от никиного языка было мало, он лишь изредка проходил там, где надо. Тем временем Юля вошла во вкус. Ее тело двигалось навстречу мне и хотя, по неопытности девочки, ее движения не всегда совпадали с моими, но в это мгновение ко мне пришло то ни с чем не сравнимое счастье, которое я всегда переживаю, когда в результате моих стараний к подруге приходит наслаждение. Я то замедлял, то ускорял свои движения, давая Юле возможность как можно сильнее прочувствовать все, что с ней происходит; я гладил ее по животу, не забывая другой рукой ласкать груди Ники; иногда мне приходилось поправлять юлины ноги, но главное, главное свершилось — Юля наслаждается, она наслаждается со мной, я наслаждаюсь с ней!
Ника начала тихонько подвывать и очень скоро ее подвывание перешло в длинный громкий стон, оборвавшийся на полуноте. Сережа вышел из нее, она медленно улеглась. Видимо, пытка, которую мы устроили Юле и Сереже, не прошла для него даром — он так и не смог кончить с Никой и его огромный член торчал немым укором той неторопливости, с которой я обхаживал Юлю. Движения Юли навстречу мне стали более удачными, ей все чаще и чаще удавалось попадать в такт и очень скоро сбоев не стало вообще. Юля попыталась подняться, ей это не удалось и она снова отвалилась на кровать. Сережа помог ей немного приподняться и занялся ее грудями. Чуть позже к нему присоединилась пришедшая в себя Ника, и он перенес свое внимание на другое — стал водить членом по юлиному лицу. Она пыталась хватать его губами, лизала языком, продолжая помогать моим усилиям. Я тоже никак не мог кончить, да, честно говоря, и не очень хотел — больше всего на свете я желал, чтобы это продолжалось как можно дольше…
Оргазм пришел к Юле неожиданно, как-то вдруг и сразу. Короткий резкий крик — и она уже не двигается в едином ритме со мной, ее голова откидывается назад, Юля со стонами ворочается и ей уже все равно — есть в ней мой член или нет. Вид девочки, у которой только что появился первый мужчина и сознание того, что этот мужчина — я, ударил по моему мозгу яркой вспышкой, и тут же все кончилось и у меня. Я успел выйти из Юли и длинная струя спермы брызнула по ее животу и груди, несколько тяжелых капель досталось и Нике. Я сел на полу, все еще продолжая держать юлины ноги поднятыми и разведенными в стороны. Ее раскрытый цветок всем своим видом напоминал о том, что произошло только что. Я нагнулся и поцеловал его нежные лепестки… Этот поцелуй разом прекратил юлины ворочанья. Она повернулась набок, свела ноги и поджала их к груди. Тут же к Юле подобрался Сережа. Он оттащил Юлю от края кровати, лег сзади и наконец вставил в нее свой член. "О-о-ой!" — только и успела произнести Юля, как Сережа уже двигался в ней своим внушительным инструментом. Ника перебралась на пол рядом со мной и мы вместе смотрели, как сережин член, неправдоподобно огромный по сравнению с юлиным цветком, распирает девочку. Юля вновь начала издавать нечленораздельные звуки. Ника переместилась на кровать и, широко раскинув ноги, уткнулась своими воротами любви в юлино лицо. Тут же Юля зачмокала, захлюпала, Ника задышала часто-часто. Ника же и кончила первой, кончила, задыхаясь и бормоча такие непристойности, которые сделали бы честь самому завзятому матершиннику. И тут же, снова неожиданно, но куда более бурно, чем со мной — кончила Юля. Несколько секунд спустя Сережка, едва выйдя из Юли, ударил горячей струей спермы в ее цветок, в промежность, в попу…
Мы приходили в себя долго и постепенно. Было уже очень поздно, когда мы смогли уйти. Собственно, ушли только Ника с Сережей, я остался у Юли — было бы невежливо бросить ее одну после такого. Смешно, но мы с Юлей именно спали, в прямом смысле — настолько мы были обессилены. Зато когда наутро Ника с Сережей пришли снова — мы были отдохнувшие, посвежевшие и готовые к новым и новым распутствам…