Мой муж перестал интересоваться мной. Вроде бы рановато. Ему «слегка за 40». Не то чтоб совсем перестал заниматься со мной сексом. Но очень редко. Мне не хватало. Разводиться с ним у меня и мысли не было. Я замужем за ним уже больше двадцати лет. До сих пор его люблю и уважаю, как человека. Я понимаю, он очень много работает, почти без выходных, и очень устаёт.
Но что же мне делать? Ведь я, как говорится, «хочу»!
Терпела я, терпела. Но чувствую: больше не могу! Надо с кем-то перепихнуться.
Легко сказать. А с кем?
Я не обделена вниманием мужчин. Часто ловлю на себе заинтересованные взгляды. Но трахаться с первым встречным не по мне. Я – порядочная женщина и должна хоть немного знать человека, под которого лягу.
Я работаю начальником планового отдела. Среди моих подчинённых много мужчин. Я стала исподтишка присматриваться к ним. Выбрала из них одного: Вадика. Заметила как на планёрках и во время перекуров он поглядывает на мои ноги и грудь. Он симпатичный, высокий. А надо сказать, что мой рост 172 см и я ношу каблуки. И на большинство мужчин нашего отдела я в прямом смысле слова смотрю свысока. Но не на Вадика. Он выше меня ростом. Конечно он на 10 лет моложе меня. Но зачем-то он косится на мои прелести?! Так ведь? Значит он меня хочет, не так ли? И при случае не откажется меня трахнуть.
Так рассуждала я, когда крутилась в то утро перед зеркалом и собиралась на работу. Муж выходит из дому на работу очень рано (а возвращается очень поздно), потом я выпроваживаю в школу сына (старшая дочь в прошлом году вышла замуж и живёт теперь с родителями её мужа, моего зятя). Я ухожу на работу последней: начальство не опаздывает, начальство задерживается.
Я разглядывала себя в зеркало. Я вешу 68 кг. Да, многовато. Но ведь мне уже 40 лет. Я родила двоих детей. Веду малоподвижный, кабинетный образ жизни. Понятно, что есть и целлулит, да и просто жирок кое-где на проблемных местах. Но всё равно я до сих пор считаю себя привлекательной женщиной. Меня всё ещё хотят мужчины и Вадик в их числе.
Мой план был прост. Одеться пооткровеннее обычного, в обеденный перерыв увязаться за Вадиком. Пообедать с ним вместе, пококетничать и позаигрывать с ним. Словом дать ему понять, что я не против… А после работы поехать с ним к нему. Он будет там меня трахать, радуясь и гордясь, что залез на свою начальницу, а я буду кончать и кричать от удовольствия. Как давно я уже не испытывала оргазм! И вот… может быть… сегодня…
Я обычно одеваю на работу деловой костюм. То есть пиджак, юбку и блузку. Не стала я одевать ничего эпатажного и в тот злополучный день. Ведь я – начальник и значит надо соответствовать.
Пиджак решила надеть свой повседневный. Скомбинировать на остальном. Юбку я обычно ношу по колено. Когда я сажусь, юбка задирается и открывает мои круглые колени. В тот раз надела короткую юбку. Не мини конечно. Но бёдра она открывала на треть (а когда присяду, пожалуй больше чем наполовину откроет). Блузку тоже решила заменить. Не на прозрачную, конечно (что за вольности!), хотя у меня такая есть. Но я выбрала блузку вроде бы обычную, но сильно декольтированную. Проверила, не выглядывает ли из под неё лифчик? Ах, чёрт! Выглядывает. Пришлось и лифчик заменить на маленький, с открытым верхом. Померила. Лифчик больше не видно, зато теперь видна грудь. Вернее ложбинка между грудями. Нечто в стиле дам времён Петра Первого. Конечно колготки заменила на чёрные чулки, такие, знаете, которые сами держатся на ногах, их носят без пояса. Ну и трусики тоже было решено заменить на стринги. Уж соблазнять, так соблазнять!
Вот в таком прикиде я появилась на работе. Надо сказать, что народ не шокировала, но тот, кому было интересно, мог в тот день кое на что посмотреть. Я с утра принялась строить глазки Вадику. Пару раз облизнула язычком губы, которые в тот день были накрашены ярче обычного (ярко-красной помадой). В обеденный перерыв внаглую подошла к Вадику и увязалась за ним обедать в кафешку неподалёку, мотивируя совместный обед якобы необходимостью срочно обсудить грядущий месячный отчёт. При этом просила у него прикурить, сидела, закинув ногу на ногу и хохотала по любому поводу.
Вадик вёл себя галантно, но довольно сдержано. Изредка бросал плотоядные взгляды на мои обтянутые чулками ляжки, но приглашать меня после работы «на чашечку кофе» не спешил. Наверно опасался разгневать свою начальницу непристойным предложением. Я тоже предложить ему себя в открытую не рискнула. Решила дождаться конца рабочего дня и тогда увязаться за ним и самой напроситься в гости.
И вот наш народ расходится по домам. Я двигалась на выход вместе со всеми и тут меня тормознул наш директор:
— Жанна, уделите мне несколько минут. О! Какая Вы эффектная сегодня! И есть повод?
«Вот же старый хрыч! И тебе охота поглядеть на мои прелести!»: подумала я.
Разговор действительно занял всего несколько минут. Шеф урегулировал со мной вопрос временного трудоустройства в моём отделе двоих практикантов-стажёров. Как будто не мог подождать до завтра! Просто решил полюбоваться на мою грудь в декольте и мои ножки в короткой юбке. Пришлось соврать ему, что я прямо с работы собралась к подруге на день рожденья.
Выхожу из нашей конторы одной из последних и вижу Вадика, уходящего под ручку с симпатичной девицей лет 25. Они держались за руки и о чём-то непринуждённо болтали.
Кровь ударила мне в голову. Какая же я дура! Я знала, что Вадик не женат, но совершенно упустила из виду, что у такого красавчика не может не быть подружки! Как же глупо бы я выглядела, если бы в открытую предложила ему себя! Понятно, что сорокалетняя женщина (даже в короткой юбке) по любому проигрывает сравнение с двадцатипятилетней девушкой. Ну что ж, в следущий раз он увидит свою начальницу опять в строгом деловом костюме. И никаких больше коротких юбок и декольте! Полюбовался и хватит! Топай, топай со своей козой!…
А я была так морально опустошена и подавлена позорным провалом «съёма» красавчика Вадика, что мне захотелось напиться, что бывает со мной крайне редко. Можно было зайти в ближайший бар, деньги у меня были. Там бы ко мне, подвыпившей аппетитной бабёнке в короткой юбке, обязательно приклеился какой-нибудь любитель приключений.
Но играть в любовь желание у меня уже пропало. Да и пить в одиночку желания не было.
И я решила забежать в гости к подруге Ирке, которая уже несколько раз приглашала меня и даже последний раз чуть на меня не обиделась. Мол: всё только обещаю и никак не зайду.
Я засиделась в гостях у подруги. Долго разговаривали о нашем, о женском. Я долго жаловалась подруге, что наша жизнь с мужем остыла и не радует больше меня. Только о постыдном провале «съёма» Вадика не стала ничего рассказывать. Она, конечно, моя закадычная подруга, но знать о том, что я сегодня собиралась изменить мужу, незачем и ей.
Засиделись допоздна и я спохватилась, что уже давно пора домой. Подруга Ирка предложила меня проводить, но я отказалась, мол уже позно, провожать меня незачем, всего-то делов спуститься вниз, выйти из подъезда на улицу и поймать такси.
Мы выпили с ней вдвоём поллитра водки и мне казалось, что мне сам чёрт не брат.
Спустилась вниз и вдруг слышу на выходе из подъезда из-за неплотно прикрытой двери подвала чей-то жалобный всхлип и совсем детские рыдания. Я, подогретая спиртным, немедленно бросилась туда.
Ворвалась в подвал и вижу: имровизированные стол и топчан, покрытый тряпками, компания пьяных мальчишек (на «столе» стояла недопитая бутылка водки и «закусь») и перед ними всхлипывающая полуголая девчёнка в трусиках и лифчике, её платье валяется у неё под ногами, а пацаны лыбятся и покрикивают на неё, мол давай, продолжай, давай догола!
Хмель ударил мне в голову и я начала орать: «Вы что, совсем охуели! Она же ещё девчёнка! Что вам от неё надо, козлы вы малолетние!»
Пацаны растерялись от неожиданности и девчёнка, пользуясь их замешательством, подхватила …с грязного пола своё платье и, как была полуголая так и пустилась наутёк.
«Немая сцена» быстро закончилась. Пацаны пришли в себя и загомонили пьяными голосами: «Вы чё, тётка, не Ваше дело, идите куда шли, мы Вас не трогали, а что мы делали с Анькой, Вас не касается!»
Но я была «под шофэ» и меня несло: «Ну погодите, твари мелкие, ублюдки малолетние! Я пошла за милицией! Переночуете в «обезьяннике», будете знать, как издеваться над девочками!»
Я развернулась и направилась на выход из подвала. И вдруг услышала: «Куцый, дверь!»
И тяжёлая дверь в подвал бесшумно захлопнулась, а пацан лет двенадцати, быстро повернув ключ в замке и быстро выдернув его, шустро отбежал в сторону, словно боялся, что я надеру ему уши.
Я оказалась в западне, сорокалетняя женщина в компании сексуально озабоченых подростков, старшему из которых пожалуй было лет пятнадцать. Он освоился быстрее всех и заявил: «Говорили Вам, идите куда шли. Не захотели по-хорошему. Раз так, поступим с Вами по-плохому.»
Чей-то голос из их кодлы мерзко хихикнул и изрёк: «В команде «Спартак» произошла замена, вместо Аньки Тарасовой на поле выходит…»
Я рявкнула на них, ещё толком не понимая, что влипла: «А ну-ка двери открыли, ну, живо!»
«Пятнадцатилетний» с издёвкой изрёк: «Ну что? Сами разденетесь? Или Вам помочь раздеться?»
— Догола!- опять хихикнул кто-то.
— Вы что, сдурели?!! Я вам в матери гожусь! Да я вас!.. Да я!.. В милицию!..
Я кричала на них, но уже понимала, что «девочкой» я из этого подвала не уйду. Они медленно, словно всё ещё опасаясь меня, выступали из полумрака подвала и окружали меня со всех сторон. Бежать мне было некуда, а кричать и звать на помощь бесполезно. Стены и дверь подвала были толстые. Я сквозь очки наконец-то раглядела их горящие глазёнки: похотливые и безжалостные. Они словно раздевали меня глазами.
Мой язык стал заплетаться от осознания неизбежного и они, уловив мой испуг, становились наглей и самоуверенней. Они окончательно убедились, что эта взрослая тётка «попала» и теперь в полной их власти. И совсем скоро они будут эту ГОЛУЮ тётку ЕБАТЬ!
«Пятнадцатилетний» вдруг спросил: «А как вас зовут?»
— Жанна Семёновна. Вы наверно не понимаете. Я вам не девчёнка какая-нибудь. Я замужем. Я вам в матери гожусь. У меня дочь уже вышла замуж. А сын ваш ровесник. Я – начальник планового отдела. Я…
— Раздевайтесь, Жанна Семёновна! Анька, да, ещё девочка. Но Вы то уже давно не девочка!
И тут раздались мальчишеские голоса со всех сторон:
— Ща тётку распрягать будем!
— Оставим в чём мать родила?
— Ясен хуй! А потом выебем!
— Жирную свинью ебать будем!
— Во все дырки её!
— Смотри какие у неё сиськи!
— А какие ляжки!
— А какая у ней жопа! В жопу будем её ебать?
— Ясен хуй! Ща Жанну Семёновну по кругу пустим!
Мысли путались у меня в голове. Но я была «под шофэ». И я в ярости и в последнем порыве отчаянья бросилась на них. Со всего маху ударила «вожака» по голове сумочкой. Он упал и я, прыгнув на него, принялась его душить.
— Взрослую тётю захотели, гады! Сейчас пожалеешь, сопляк.
Он захрипел. Остальные поначалу растерялись. Он прохрипел: «Ну что стоите? Валите эту ёбаную кобылу!»
И пацанва, опомнившись, бросилась на меня. Вцепились в мои руки. Моя хватка ослабла и меня всем скопом оттащили от него. Заломили мои руки за спину. От боли я согнулась «буквой Г». Мальчишки держали меня. Вырваться я не могла. Не было сил справиться с оравой зтих сопляков.
«Валить» меня они, однако, пока не решались. Но тут с грязного пола поднялся кашляющий и держащийся за горло их «главарь». Откашлялся, достал из кармана склданой нож, открыл его и приставил лезвие остриём прямо к моему горлу.
— Ты читала в газетах о трупах в подвалах?! Ты — в подвале… Хочешь стать трупом?..: зловеще процедил он…
— Раздевайся, сука! Догола! Помогите ей для начала. Ну, кому сказал!
И сразу множество рук принялось расстёгивать мой пиджак и одновременно стали задирать на мне юбку. Юбка задралась и они поняли, что на мне не колготки, а чулки. И зачем я только одела их сегодня! Раздались восхищённые присвистывания и причмокивания мальчишек:
— Вот это да! Вот это ни хуя себе! На этой бабе сбруя – первый сорт!
Тем временем с меня сорвали пиджак.
— Отпустите ей руки. Никуда она уже не денется.
Меня отпустили и я медленно разогнулась. Нож, однако, так и упирался остриём мне в горло. Сердце моё от страха колотилось, как бешенное!
— Давай теперь сама. И без глупостей!
— Догола!, — опять кто-то мерзко хихикнул.
Что мне оставалось делать? Дрожащими руками я расстегнула молнию на моей задранной юбке и она сама упала на пол. Я переступила её ногами, подняла с пола и положила на стол, где уже лежал мой скомканый пиджак. Затравленно посмотрела по сторонам и увидела только излучающие животную похоть рожи этих малолеток, большинство из которых, я уверена, никогда раньше не видели голой женщины. Хотели сегодня всего-то посмотреть на эту свою голую Аньку, а тут привалила такая удача! Добыча сама пришла к ним в руки! Осталось только «захлопнуть клетку». И вот сегодня мне предстоит стать для большинства из этих щенков их первой женщиной. Взрослой женщиной, изнасилованной ими по очереди в грязном, сыром подвале.
Как же нетерпеливо они предвкушали этот миг! У некоторых отвисла челюсть (с каким бы удовольствием я ударила в эту челюсть или в пах ногой! Но…), другие в волнении облизывали языками свои пересохшие губы… Но трое из них, те, что постарше, и, видимо уже опытные, принялись не спеша расстёгивать ширинки.
— Давай, давай! Пошевеливайся! Начальник планового отдела!
— А то так ебаться хочется, что яйца трещат!
Я готова была провалиться сквозь землю от стыда. Раздеваться для шайки мальчишек, ровесников моего младшего сына! Но ведь, если я откажусь, то они попросту прирежут меня здесь! Что мне было делать? Приходилось исполнять их прихоти.
Я стала расстёгвать блузку. Расстегнула, озираясь на них, сняла и бросила на стол.
На мне остались туфельки, эластичные чулки, кружевные трусики-стринги, нисколько не прикрывающие мои «булочки», и кружевной лифчик. Сквозь прозрачную ткань трусиков и лифчика они наверняка могли рассмотреть волосы на интересном месте и крупные соски на груди.
— Чулки не снимай, Жанна Семёновна. Так нам приятнее будет тебя ебать.
— По очереди!
— По кругу пустим!
— Ща твои жирные ляжки раздвинем, сука!
— Драть тебя будем!
— Пердолить!
Может это не со мной? Может это кошмарный сон? Но нет…
— Ну чего встала? Давай снимай лифон, напиздник свой! Ну, живо!…
У меня от обиды, от нелепости и абсурднности происходящего на глаза выступили слёзы. Сквозь мои очки им конечно было это видно особенно хорошо. И это только прибавило им самоуверенности и удовольствия. Ещё бы! Солидная, порядочная, взросляя женщина раздевается перед ними и ревёт от от стыда! И они наслаждались каждым мигом моего унижения!
Я завела руки за спину и растегнула застёжку лифчика. Чуть-чуть помедлила, но, что делать, пришлось и его скинуть с себя. Мои объёмистые, увесистые груди вырвались на свободу и тяжело закачались. Боже, какой позор! Остались стринги… Нет, это невыносимо!..
— Ребята, ну не надо… Ну пожалуйста…
Мне в голый живот около пупка упёрлось остриё ножа.
-Т ебе что? Сто раз повторять?! Не зли нас, сука жирная! Снимай напиздник, ну!!!
Я, еле живая от страха, принялась стягивать с себя по широким бёдрам трусики, маленький кусочек кружевной ткани, который едва скрывал от их наглых и требовательных взоров моё… Мою… ПИЗДУ?
Я вдруг подумала, как цинично и грубо они называют между собой это интимное место у женщин, и с удивлением и ужасом ощутила, что эта мысль стала меня возбуждать…
Только бы они этого не заметили! Это же вдвойне стыд! Меня же сейчас …будут насиловать даже не мужчины ещё, а сопливые пацаны!.. А я ? Да что же это со мной?!
Ну вот и всё. Трусики бросила на стол. Стояла перед ними голая. На мне были только туфельки, чёрные капроновые чулки и очки на носу.
— Ништяк! Сочная бабёнка!
— Да, гладкая, упитанная!
— Вон какую жопу наела!
— Ща затрещит её жопа!
— Муж наверно в очко не ебёт?
— Зато мы ща выебем!
— Гы-гы-гы, по очереди!
— Ага, а потом хором!..
— Точно, сделаем с ней бутерброд!..
Мне стало нехорошо, я покачнулась, за что-то ухватилась, чтоб не упасть. Но один из парней, тот что стоял у меня за спиной, сзади подхватил меня, больно сжав груди и стал заваливать меня на топчан, покрытый каким-то грязным тряпьём. Я ещё бормотала: «Не надо, пожалуйста, я очень прошу, ребята, зачем вы так…». Но меня голую уже раскладывали на топчане, раздвигали мои ножки в чулках и возбуждённо хихикали в превкушении скорого удовольствия. Даже материться временно перестали. И только возбуждённое дыхание дыхание парней, казалось переполняет подвал, било в уши. Во рту стало горько, сухо, я с трудом проглотила комок в горле. А они уже поднимали мои ножки, разводили широко в стороны, пригибали к животу.
И внезапная глухая тишина, ни рук, ни звуков, даже прерывистое дыхание замерло. Я поняла, догадалась, что меня просто рассматривают, моё тело,

о пробиваться грубо, больно, потому что там же сухо, как и во рту. А парень навалившись на меня, нетерпеливо давил членом, сминая все мои нежные складочки и я облегчённо ойкнула, когда он наконец протиснулся в меня. И заработал, вгоняя на всю длину. Я лежала так раскрывшись, что достать меня можно было глубоко. А он ещё хватал меня руками то за груди, то за ляжки. И вдруг я вздрогнула от томительного отклика в моём теле на это грубое, наглое траханье. Да, глупая моя писька обрадовалась, начала поддавать, наполняться соком, слегка сжимать этот продирающий меня ХУЙ.
«Кошмар», — прошептала я, проваливаясь в подступающий оргазм. Мои руки ухватили его за спину. И мыча, уже кончая, я разрядила весь свой заряд из страха, горечи, боли…
Парень поднялся, с него капало мне на живот, медленно стекало в глубокий пупок. Ни на что уже не было сил, ни думать, ни чувствовать что-то.
— О-о, да она пороться любит!
— Да, злоебучая мамка!- тяжело дышал первооткрыватель, — еле оторвал её от себя. И мерзкие малолетние подонки довольно заржали.
Страха уже не было, только чувство омерзения. Ну пропустят меня по кругу несколько парней. Не я первая, не я последняя. Я, действительно, давно уже не девочка и сегодня собиралась изменить мужу с Вадиком. Почувствовать в себе молодой твёрдый член и познать прелесть разврата. Что ж, прелесть разврата в этот вечер мне предстояло познать в избытке. Испытала острое наслаждение не с галантным красавчиком Вадиком, а с неизвесным подонком. Как будто именно этого и ждала последние дни, что бы меня взяли силой, грубо и бесцеремонно. Видели бы мои сотрудники, мои подчинённые как я, начальник отдела, лежу голая на грязном тряпье в подвале под какими-то придурками! Вот попала, так попала!
— Ну, кто следующий? Ты, Кот?
— Ага! Щас в рот её выебу! Эй, ты! Начальник планового отдела! Отсоси ка у меня «вялого»!
— Но я никогда не делала минет!.. Я не хочу!.. — опешила я.
— А кто тебя нахуй спрашивает! Иди сюда, шлюха! Будешь у меня хуй сосать!
Кот сидел на топчане широко расставив ноги, а я стояла перед ним на коленях. Он крепко держал мою голову руками и упорно тыкал себе между ног.
— Соси, шлюха!
«Сейчас мне будет плохо, первый раз я должна взять в рот, первый раз я – шлюха!» — твердила я про себя и, собрав последние силы, я раскрыла рот и опустила лицо вниз, навстречу возбуждённому члену подростка.
— Ну вот, давно бы так… – произнёс довольным голосом, почти промурлыкал Кот.
Мне было противно сразу впихнуть в свой рот член. Я сначала несколько раз его поцеловала, оставляя на нём следы красной помады, губами только чуть-чуть дотрагивалась. После я его облизала кончиком языка, чтобы он был в моей слюне. Тогда уже легче было впихнуть его в рот. Сосать было неудобно, я скорее его мусолила, чем сосала. И глубоко брать не могла, начиналась тошнота.
Пацаны любовалилсь панорамой моего голого зада.
— Пиздатый зад!
— Ага! Жирный!
— Гуня, давай её в два «смычка» выебем!
— Дело говоришь! А то терпежу уже нет стоять, дожидаться. Щас я её, голубушку!..
Гуня положил руки на мои ягодицы. Потом опустил их на круглые бёдра, обтянутые чулками. Помял, пощупал их. Потом снова взялся за ягодицы, по-хозяйски развёл их. Потом опустился пониже и пальцами нащупал влагалище. Растянул мокрые губки и вложил головку члена между ними. Затем Гуня подал свою задницу вперёд, толкая свой твёрдый член в узенькую щель. Наседал на мои ягодицы и вздохнул облегчённо лишь когда его хуй скользнул в узенький проход. Я вся передёрнулась. По мере влезания в моё тело подросткового члена возбуждение растекалось от влагалища до ног. А он навалился на меня сверху, его яички ткнулись в мою промежность. Он энергично двигал членом, руками крепко держался за талию. Я не могла высказать своё отношение к изменившимся обстоятельствам: Кот крепко ухватил руками мою голову и сильно пригнул, ещё глубже насаживая на свой взмыленный хуй мой рот. Его член нахально хозяйничал там, подлезая то под одну щёку, то под другую. А когда Гуня начал ритмично ударять хуем во все стороны моего влагалища, я вообще позабыла всякий стыд. В голове не укладывалось! Двое малолетних подонков, которые годятся мне в сыновья, бесцеремонно делают со мной всё, что хотят и получают от этого удовольствие! Меня всю трясло и передёргивало, когда подростки убыстряли свои движения. Я извивалась под их напором, но руки насильников удерживали меня и не давали возможности выскользнуть ни одному члену из моего тела.
Кончили Кот и Гуня вместе. Кот в порыве страсти ухватил меня за уши и насадил мой рот на свой член. А Гуня переместил руки с моей талии, где он всё время их держал, помогая себе, вниз, зажав ладонями мои крупные сиськи. Я завертелась, как дичь на вертеле. Мне становилось то жарко, то сладко, то мерзко и противно. С двух сторон в меня, в моё испохабленное тело, вливались два потока горячей спермы. Сперма не умещалась во рту, просачивалась через края моих накрашенных губок, тоненьким ручьём текла по подбородку…
Поднимаясь, я почувствовала, как заболели ноги в коленях от стояния в одной позе.
Подростки, как ни в чём не бывало, не одеваясь, голые уселись на топчан и затянули сигареты.
Отдохнуть и размять затёкшие ноги удалось не долго. Следующий насильник по кличке Валет не собирался долго ждать пока я отдохну.
— Ну чего расселась, Жанна Семёновна! Щас я на тебе жирок погоняю! А ну, становись в позу!
— Как?
— Как, как! Каком к верху! Становись раком! Ебать тебя буду!
Он был похож на дикого зверя-самца, любой ценой пытающегося удовлетворить свой инстинкт. Преодолев …моё слабое сопротивление он поставил меня задом к себе. И после того, как пару раз втиснул член во влагалище, он развёл мои пышные ягодицы.
— Ах! – тяжело вздохнула я, поняв, что хочет сделать со мной юный извращенец.
— Ну щас затрещит твоя жопа! Щас я тебя в сраку выебу!
— У-у-у… – я глубоко застонала, когда его хуй стал туго влезать мне в очко и двигаться по моей прямой кишке. Однако сильной боли я не испытала, так как член подростка был довольно маленьким. Наконец он кончил и выплеснул внутрь меня горячую массу спермы. Мы так постояли почти минуту. Я впервые в жизни чувствовала, как доселе твёрдый хуй смягчался у меня в анусе, уменьшался, чувствовала лёгкую щекотку от расплывающейся по заднему проходу спермы.
Мальчишки помладше тоже хотели трахнуть меня. Хоть они и ругались матом не меньше старших, хотели казаться опытными, но сексом заниматься им судя по всему ещё не приходилось. Свою первую женщину им предстояло изнасиловать.
Я лежала без сил на топчане, когда ко мне подошёл молчаливый мальчишка, которого звали Тихий. Он заранее разделся. Член у него уже стоял. Я улеглась поудобнее и сама подняла ноги ему на плечи. Он вошёл в полное спермы влагалище и, как очумев, стал неистово дёргаться. Я и ухватиться за него не успела, как он кончил. Член его с чавканьем выскользнул из меня. Потом на меня залез полный, тяжелый мальчишка по кличке Ком. Он придавил меня сверху, но член у него стоял плохо. Видно переволновался в ожидании своей очереди. Он навалился на меня всей тяжестью и кричал: «Шевелись!.. Подмихивай!..» Я кряхтела под ним. Но член у него совсем упал и он слез с меня безрезультатно, ругаясь матом.
— Ну что, Ком? Никак?
— Попробуй дать этой мамке за щёчку.
— Точно, что-то давно её никто не вафлил.
— Эй, ты, начальник отдела! А ну ка открывай рот пошире!
Я взяла у мальчишки в рот и стала сосать его мягкий, слабый член. Он был солёный и очень противный, словно кусок тёплого, скользкого мяса во рту. Постепенно его член стал твердеть. Наконец я ощутила языком, как напряглась головка члена мальчишки и пульсирующими порциями в мой рот начала поступать горячая, вязкая сперма,которую я едва успевала проглатывать.
И последним стал меня трахать тот самый двенадцатилетнии пацан, который запер дверь подвала. Он явно был девственником. Сперва, нервно и возбуждённо хихикая, мял и щупал меня всю. Потом, возбудившись до крайности, нетерпеливо сопя, долго пристраивался между моих ног, затем тыкал то ниже, то выше, наконец, помогая себе рукой, попал, дёрнулся во мне пару раз и спустил, причитая: «Ой, мамочка!.. Ой, мамочка!..»
Дружки его покатились от хохота. «Сопляки!» — подумала я, но вслух ничего не сказала. Боялась, что бить будут, если услышат такую оценку своих мужских достоинств.
Было душно, где-то в темноте подвала капала вода, шипел пар. Чиркали зажигалки и спички спички. Это мои насильники, те, что постарше, выпили водки, а потом все вместе закурили. Я, обессиленная, вся в сперме, лежала на грязных тряпках. Не сомневалась, что парни пойдут по второму кругу. Уже спокойнее, основательнее трахнут меня. И, точно, сразу несколько рук начали меня трогать везде, гладить, нащупывать. А потом стали пристраиваться, что бы сделать со мной «бутерброд». Но опыта и сноровки им всё же не хватило. Трахнуть меня одновременно в пизду и в жопу у них не получилось. Не смутившись и не огорчившись от этого они заменили качество количеством. Стоять на коленях я уже не могла. Лежала на топчане, как бревно. А семь юных насильников по очереди выебали меня ещё по разу. Делали со мной всё, что хотели. Описывать всё это не хочу. Скажу лишь, что большинство из них предпочли заняться со мной анальным сексом.
Протестовать по этому поводу не было сил. Я решила: будь, что будет. А они вовсю пользовались моим беспомощным состоянием и ебали меня в «шоколадный глаз». На моё счастье члены у них были совсем небольшие, зато твёрдые и неутомимые. От всех накопившихся эмоций я всё-таки завелась под конец по-настоящему и кончила, завопив на весь подвал.
Насытившись мною, они заставили меня выпить остатки водки, чуть больше полстакана. Я не хотела пить. Сжала губы и мотала головой в разные стороны. Но они ухватили мою голову и крепко держали. Закрыли мне двумя пальцами нос, что бы я не смогла им дышать. Я стала задыхаться. Пришлось всё-таки открыть рот. И они, воспользовавшись моментом, влили в мой, перепачканный спермой, рот водку. Я поперхнулась, закашлялась и проглотила её всю. Водка попала «на старые дрожжи», ведь мы с Иркой пили в тот вечер. Мне хорошо вставило. В голове зашумело и я отрубилась.
Когда я пришла в себя, в подвале уже никого не было. Тянуло холодком из приоткрытой двери подвала. Я лежала на топчане голая. С трудом подняла голову. Провела рукой по промежности. Там всё было мокро и липко от спермы. Чулки с внуренней стороны бедра тоже все пропитались спермой. Я попробовала подвигать затёкшими ногами. Было такое ощущение, что по мне проехал дорожный каток. Влагалище и анус ныли от выпавших на их долю испытаний.
Я поднялась и села на топчане. Сняла с себя испорченые, мокрые чулки. Отыскала свою сумочку, достала из неё носовой платок и вытерла им от спермы сперва губы, а потом промежность. С трудом оделась. К счастью моя одежда всё время, пока меня насиловали, лежала на столе и даже не помялась. Зато я была помята изрядно! В прямом и в переносном смысле. Во рту как кошки насрали, причёске конец, волосы растрёпаны, да ещё и сушняк мучает после выпитой водки.
Когда я выбралась наконец из подвала и вышла из подъезда Иркиного дома, было уже два часа ночи. Я выбросила на улице в урну пропитанные спермой чулки и носовой платок и стала думать, что делать дальше. Пойти сейчас в милицию? Но я даже ещё не протрезвела. Меня такую, пожалуй, и менты пропустят по кругу всем отделением. Да и этим мальчишкам половине ещё нет 14 лет. Их всё равно не посадят. А мне: огласка и такой позор! Как на это отреагирует муж я вообще боялась подумать! А ведь мне всё равно с ним объясняться. Вобщем домой мне в таком виде нельзя. А тогда куда?
Я порылась в сумочке, нашла помаду и зеркальце, подкрасилась в свете уличного фонаря. Нашла кошелёк, но он оказался пустым. Мальчишки прихватили всю мою наличность. К счастью банковскую карту не взяли и я побрела на ватных, заплетающихся ногах по тёмному Иркиному спальному микрорайону в сторону проспекта.
На проспекте и ночью шумела жизнь. Горели неоновые рекламы, были открыты круглосуточный магазин, ночной клуб и казино. Возле ночного клуба был банкомат. Я сняла с него наличные, потом зашла в магазин, взяла баночку пива и на улице опохмелилась. «Эх, Жанна, Жанна! На кого ты сейчас похожа!»: подумала я про себя.
От пива голова немного прояснилась и, пока я ловила такси, нашла подходящий выход из моего щекотливого положения. Я решила поехать не домой, а на дачу. Таксист долго не соглашался ехать за город, с сомнением поглядывая на мои голые (без колготок) ноги и растрёпанные волосы. Но я пообещала ему, что «не обижу» и он согласился.
Пока ехали, особенно, когда выехали за город, я немного беспокоилась. Думала, что таксисту ничего не стоит вот сейчас свернуть в этот тёмный лес, что пролетает мимо за окном, и заставить меня делать ему минет, а потом уложить меня животом на капот, задрать короткую юбку, отодвинуть в сторону полосочку стрингов и всё, я готова к употреблению. Что хочешь со мной делай! Хочешь в мокрую пизду, хочешь в тугое очко! Мне было уже всё равно, лишь бы живой оставил, а во все дырки я бы ему сама дала. Но видимо судьба-злодейка решила, что мне на этот раз достаточно. Так что доехали мы благополучно. Я расплатилась с таксистом и он укатил восвояси.
На даче я наконец-то почистила зубы и приняла душ. Отмывалась от спермы и грязи, в которой извалялась, как свинья. Приятный сюрприз: в кармане пиджака нашла свой выключенный мобильник. А я думала, что его прихватили вместе с деньгами пацаны…. Но они, видимо, обшмонали сумочку, а в карманы пиджака заглянуть или поленились или не догадались. Я выключила его, когда сидела у Ирки и мы пили. Не хотела, что бы меня беспокоили звонками и отвлекали от процесса. Видно сумочки не было под рукой, вот и сунула в карман.
Легла наконец хоть немного поспать. С наслаждением растянулась под одеялом. Ох, как у меня всё болело! На работу, естественно, проспала. На маршрутке приехала в город. По дороге пришлось забежать в парикмахерскую, что бы сделали хоть подобие причёски. На работе появилась уже после обеда. В джинсах вместо короткой юбки, а под пиджаком джемпер вместо декольте. Вадик попался мне на глаза, попытался было «искрить», но всё нужно делать вовремя, мой мальчик! Твой поезд ушёл! Он – не дурак. Быстро понял что ему «не светит» и «отвял», занялся работой. Работай, работай! Плейбой хренов! Шеф к счастью на работе в тот день не появился вообще. Так что мне повезло.
Труднее было объясняться с мужем дома.
— Жанна, где тебя черти носили?
— Я была у Ирки…
— Это я знаю, она мне звонила, спрашивала, как ты добралась. Почему ты не ночевала дома? Что случилось? Почему не отвечала по трубке?
— Понимаешь, сел аккумулятор и телефон вырубился. А у Ирки зарядник к моему не подходит.
— Ну допустим. И куда тебя от неё понесло? Жена ночью не приходит домой! Это после двадцати лет совместной жизни! Эттто довольно интересно!
— Я ночевала на даче.
— Что ты там забыла ночью?! Не надо гнать, Жанна!
— Да понимаешь, вдруг вспомнила, что, когда мы уезжали оттуда последний раз, я вроде бы не закрыла дверь. Помнишь, последней из дому я выходила…
— Ну помню, и что? Открыта оказалась дверь или закрыта?
— Закрыта. А вдруг была бы открыта?! Кто угодно заходи, выноси что хочешь, да?
— Так что ж ты ничего не помнишь, дура! Мы с Серёжкой не знали, что делать! Мамы нет и нет. В милицию звонить или в скорую?!
(Знал бы мой сынуля, ЧТО с его мамой делали его ровесники!)
— Ну извини меня, Витя! Ну вот такая у тебя жена-дура!
Кое-как обошлось и дома. Муж, конечно не поверил моему бредовому объяснению. Втихаря смотался на дачу и на самом деле обнаружил там следы моего появления и никаких следов любовника. Постепенно страсти улеглись и он успокоился.
К Ирке я изредка захожу до сих пор. Однажды во дворе даже встретила заметно повзрослевших Тихого и Куцего. Они сделали вид, что не знают меня и быстренько прошмыгнули мимо. Ну и я сделала вид, что их не узнала и важно прошествовала мимо них, хотя руки чесались вцепиться в их рожи и выцарапать им бесстыжие зенки, которыми они зырили на меня голую перед тем, как изнасиловать. Вот только допоздна я у неё больше не засиживаюсь и мимо двери жуткого, сырого подвала, где всё произошло, стараюсь проходить побыстрее, не задерживаясь. Мало ли что?!