Клятва

Саша тупо уставилась в стену, отыскивая там ответ. У нее не было сил даже плакать.

«Что же я наделала? Как же так?» — эти две мысли не прекращали вращаться в мозгу Саши с того злополучного вечера…

— Да лаааадно… Саша? Ты ли это? Ты смотри, на слабо поймаем — Юля довольно ухмылялась, поигрывая бокалом с виски.

— Да не сделает она этого — подначила Ксюша, хитро улыбаясь. Другие девушки лишь молча наблюдали.

Саша пьяно покачнулась, всколыхнув внушительным бюстом. Было видно, что лифчика на ней не было. Как и рассудка, убитого тонной алкоголя.

Александра являлась ученицей последнего, выпускного класса школы. Она не была самой красивой девушкой в школе, но все же притягивала своеобразной миловидностью. Кудрящиеся волосы цвета вороного крыла, дотягивались длиной до лопаток. Не часто обращая внимание на свою шевелюру, Саша не баловала их прической, поэтому они лежали в творческом беспорядке, добавляя образу милую неряшливость. Веснушчатое лицо с карими глазами и пухлыми губами, немного портил нос картошкой.

Тело же, слегка полноватое и с чуть висячей грудью четвертого размера было причиной диких комплексов Александры и вызывали у нее отвращение, но никто не замечал этих недостатков, кроме многострадальной Саши.

Одна из бретелек слетела.

— Хотите клятву? Будет вам клятва — произнесла Саша заплетающимся от виски языком — Я кляянуусь…

Саша взобралась на стул и еле балансируя на нем, оперлась ногой о стену, задирая ее чуть выше нужного. Теперь было видно, что все что есть на Саше это браслет, туфли и платье. Девчонки глупо ухмылялись.

— Я клянусь, что завтра я приду на последний звонок абсолютно голой! Ни платья, ни юбки, ни лифчика, ничего! Туфли и…

Саша осеклась, потому что даже через гигантский пресс алкоголя, приправленного сигаретами, в нее пробилось осознание того, что она наделала. У девчонок было видео, где она под наркотиками творила неблаговоспитанные вещи. Были там и откровенно мерзкие сцены с ее участием. Она в мгновение протрезвела.

Вторая бретелька не выдержала такого наплыва чувств и тоже свалилась, увлекая за собой платье, опуская его на недопустимую глубину. Показались темно-коричневые соски, а позже, платье не выдержало и свалилось полностью, открыв абсолютно голую Сашу. Девчонки улюлюкали и смеялись, но Саше на это было наплевать. Сейчас ей было не страшно быть голой. Но завтра…

Она спустилась с табурета, подобрала платье и молча, даже не одеваясь вышла из квартиры. Закрывая за собой дверь, она услышала напоследок:

— Не забудь!

И смех. В этом смехе почему-то слышалась угроза.

***

На утро следующего дня, судного дня, Саша проснулась и уставилась в стенку. Ответа все не было.

До начала церемонии последнего звонка оставалось несколько часов. Для Саши же час пролетал за часом. И она наконец решилась.

«Если уж мне суждено так пойти на последний звонок, значит я должна быть хотя бы красивой» — обреченно подумала Саша и встала с кровати.

Первое что она сделала, это скинула с себя трусики. Пора привыкать.

По дороге к душу она с сожалением взглянула на заранее подготовленное платье. Слезы наворачивались на глаза, но она уже сделала выбор. После душа она надушилась духами и заплела шикарную, длинную косу, всунув в нее цветки ромашек, собранных ею недавно для мамы. Свесив ее на левую сторону, она приступила к выбору «одежды».

Она остановила свой выбор на белом цвете. Красивые белые легкие ботильоны на каблуке. Теперь предстояла очередь аксессуаров.

Через час приготовлений Саша взглянула на себя в зеркало и обомлела. Несмотря на очень пошлый вид обнаженной девушки с большой грудью, она была еще и крайне женственна. Белые чулки составляли приятный контраст с аккуратно выбритым треугольником черных лобковых волос, открывающих нежные половые губы. Длинная коса спускалась к груди, окаемкой опоясывая ее, но ничуть не закрывая. В ложбинке между грудями висело мамино ожерелье с большим топазом, подчеркивая размер бюста. На руках были одеты легкие сетчатые белые перчатки до локтя длиной, с узором из ромашек. Ромашки в косе и на перчатках, вместе давали ощущение невесомости, легкости.

Макияж тоже был выше всяких похвал. Техника «макияж без макияжа» в этот раз удалась у Саши великолепно. Скрывая незначительные недостатки, штриховка подчеркивала прелестные глаза и милые веснушки, наполняла губы бледно-алой силой.

Она была настолько красива, что почувствовала, что повлажнела. Саша попыталась согнать румянец глупой мыслью: «А вдруг месячные? Вот это капец будет… « но не получилось. Она была действительно прекрасна.

До церемонии оставалось не более часа. Пора была выдвигаться. Однако теперь при мысли о том, какой позор ее ждет на последнем звонке, возникало новое ощущение, непонятное и поверхностное. Она поняла, что это за чувство только когда открыла дверь, впустив в квартиру подъездный холодок от которого мигом затвердели соски и пошли мурашки.

Это была веселая злость.

***

Звук захлопнувшейся двери прозвучал своеобразной гранью, рубежом. Сашу как будто окатили из ушата и подвесили над головой гильотину. Гильотину, которую она сама себе создала.

Дрожа и вся в мурашках, обнаженная девушка кое-как закрыла дверь и осмотрела лестничную площадку. Здесь было пусто, однако за соседней дверью явно кто-то слушал музыку. Надо было спешить, пока ее никто не увидел.

«Никто не увидел, смешно» — мрачно подумала Саша и пошла в направлении лифта. Звук туфлей успокаивал, внушал уверенность.

Саша вызвала лифт и принялась крутить в руках ожерелье в ожидании. Как бы внутренне девушка не просила, чтобы лифт ехал помедленнее, он все же приехал. Она чуть помедлила, понимая, что если зайдет в него, пути назад уже не будет. Время гнусно летело вперед, подталкивая ее к лифту.

Выбор за нее сделал звук открывающейся двери, из-за которой долбила музыка. Саша скользнула внутрь лифта и нажала кнопку этажа. Двери медленно, со скрежетом, захлопнулись. Лифт спазматически дернулся и наконец тронулся.

Как и все московские и подмосковные лифты, эта кабина не отличалась чистотой стен и перегородок. Стены были измазаны пещерной живописью, зеркало разбито, а также, как же без этого, кто-то явно осквернил один из уголков лифта. Саша безучастно смотрела в одну точку, являющую собой один из загадочных рисунков невоспитанной молодежи. Легкая, практически невесомая в своем «наряде», девушка напоминала древнюю нимфу, непонятным образом оказавшаяся в заплеванной коробке. Правда у нимфы были пустые и апатичные глаза.

Даже когда лифт остановился явно раньше чем требовалось, девушка лишь оглядела свое голое тело, усмехнулась и отошла в сторонку, освобождая место новоприбывшему.

Новоприбывшей оказалась девочка лет девяти с розовым самокатом, которая уставилась на Сашу. Постояла немного глядя на грустную улыбку Александры и все же вошла внутрь. Нажала кнопку.

— Тетенька, а почему вы голая? Вас, что ограбили? — любознательно хлопая глазками ребенок оперся на самокат.

— Можно сказать и так… Скорее обманули. Вот еду в милицию обращаться, а то другой одежды нет.

— Хм… — Девочка забавно вздернула носик — Может вам помочь?

— Нет, спасибо девочка. Я сама справлюсь. «Наверное» — поправила себя Саша.

За время разговора с ребенком, лифт добрался до первого этажа и со скрипом раздвинул створки. До сих пор улыбаясь ребенку Саша на выходе из лифта столкнулась с женщиной. Первоначально не смотря внутрь, женщина вперила свой взгляд прямо в покачнувшуюся грудь Саши.

на нее своими все подозревающими подслеповатыми глазами. Старушка никак не могла поверить своим глазам. И одновременно втайне радовалась. Все же не зря с Петровной сидела и всех выходящих девушек проститутками называла.

Последней каплей для Саши выступил презрительный взгляд одной напомаженной девушки лет двадцати пяти, одетой не особо больше чем сама Александра. Во взгляде прямо сквозило: «Побитая шлюха». Саша снова почувствовала укол веселой злости.

Назло всем она выпрямилась и пошла гордой, красивой походкой. Каблуки стучали. Стучало сердце. Грудь от холодка и чувства самодовольствия подобралась, сделалась упругой, и выглядела еще более огромной. Попка, напружинившись, покачивалась в такт походке, подрагивала, привлекала. Все тело, почувствовав настроение хозяйки, придало себе еще более совершенную, сексуальную форму.

Впереди замаячил густой лиственный парк, за границами которого располагалась школа. Входя под сень старых деревьев, Саша начала было думать, как поведет себя в окружении щебетавших перед школой родителей, отправляющих детей на их праздник. За этими мыслями она и пропустила нападение.

Перед глазами мелькнула картинка: парень в капюшоне с жестким лицом выбегает из-за дерева, протягивает в ее сторону руку, в которой что-то зажато. Дальше картина распалась на куски от мощного удара по голове кулаком. Сознание брызнуло осколками и почти покинуло ее, оставив ее одну на несколько секунд. Придя в себя она поняла, что ее усиленно тащат в сторону более старой, нелюдимой части парка. Она попыталась крикнуть, сказать что-то, но с липким ужасом осознала, что в ее рту торчит кляп. Саша похолодела.

Вдоволь насобирав своими чулками иголок, земли и прочей ерунды, она осознала, что ее уже не тащат, а руки, до того крепко сдерживаемые парнем свободны. Едва она начала привставать, новый удар выбил ее из колеи. Она пару раз мотнулась по траве и замерла. Парень темным коршуном замер над ней, сверля ее гипнотизирующими зрачками. Что было дальше, Саша в будущем старалась не вспоминать.

Насильник, так долго сдерживающий свое желание, сейчас ясным намеком одной рукой расстегивал ремень, другой рукой же потянулся к киске. Саша попыталась вырваться, но парень уже справился с ремнем и сильно прижал ее к земле, буквально пригвоздил. Мыча и подвывая, девушка попыталась ударить насильника, но он эффективно блокировал все ее действия.

Внезапно кляп, закрывающий вербальный доступ к миру, исчез и Саша приготовилась заорать во всю силу своих легких, даже уже открыла рот. Но вместо вылетающего крика, в глотку девушке залетел член парня. Настолько глубоко, что он достал до гланд.

Парень умело дезориентировал девушку, трахая ее в рот, лаская ее киску и придерживая руки. Получая и ласку, и грубость, насильник умело пробудил животное, древнее желание женщины. Желание тела и трезвый рассудок вступили в битву не на жизнь, а на смерть, полностью давая парню свободу действий. Из-за внутреннего замешательства, она уже вырывалась не так активно, даже стала подмахивать бедрами, в такт его ласкам.

Когда Сашино тело уже готово было кончить, парень внезапно прекратил все действия. Резко вытащил член изо рта, убрал пальцы из лона. Ничего не понимающая девушка не додумалась закричать, да и не так уже хотелось. Тело победило. Мудро используя это, парень перевернул жертву и грубо вошел в обжигающее, влажное влагалище. Саша тут же воспользовалась наконец-то свободным ртом и вскрикнула. Но в ее крике не было и следа мольбы о помощи.

Несмотря на то, что влагалище приносило просто колоссальное удовольствие, цель молодого человека была не в этом. С гигантским трудом вырвав член из засасывающего, теплого и желанного лона, смазал его слюной и влагалищными выделениями. Повторил операцию с тугим колечком Сашиного ануса. Надавил.

Никогда не имевшая опыта анального секса Саша, в этом состоянии только в последний момент заметила приготовления насильника. И когда он стал протискиваться в ее тугую попку, она взбрыкнула, издала непонятный булькающий звук, взвыла. Боль, как шуруповерт протискивалась в ее существо, проникала в каждую клеточку. Казалось, что ее задница сейчас порвется пополам.

Парень не обращал внимания на ее потуги, он флегматично закрыл ей рот и прижал к пожухлой траве. Дождался того, чтобы член полностью погрузился в попку жертвы, сделал паузу, дав привыкнуть девушке к агрегату. Когда Саша перестала выбиваться, а лишь тяжело дышала, начал опять двигаться в определенном ритме. Аккуратно, не спеша, с расстановкой высовывая и резко всовывая. Девушка снова начала повизгивать, но уже менее активно. Сашин рассудок словно смотрел на картину изнасилования сверху, являясь посторонним молчаливым наблюдателем. Лишь тело боролось с новым для его половым актом.

К тому моменту, как она закусив до крови губу и тараща глаза перестала вырываться при его движениях, парню сорвало башню. Волну возбуждения, которую он с огромным трудом таил в себе, дабы подготовить девушку, он спустил всю сразу. Медленно начав, но уже не делая поблажек, насильник начал растягивать ее бедную попку как резиновую перчатку, абсолютно полностью погружаясь в нее, наращивая темп. Через несколько мгновений, когда девушка уже ничего не соображала от микса дичайшей боли и подсознательных криков: «Больше! Жестче! Глубже, давай! Как шлюху!», парень разогнался до скорости отбойного молотка, производя характерные громкие шлепки. Саша уже только разводила задницу руками, чтобы легче переносить этот сплав мучения и удовольствия.

После пятиминутной пытки все существо парня пронзил оргазм. Он накатил на него, с рычанием и стоном выдернул член из раздолбанной задницы Саши и схватил ее за горло, заставил раскрыть рот. И полностью, как бы остужая член, засунул его ей в глотку. Перед тем как заботливо принять гостя, горло девушки издало стон, знаменующий начало запоздалого оргазма. Ее начало трясти.

Саша дергалась, двигала бедрами, ловила оргазм, пытаясь собрать весь максимум, что ей мог дать этот секс. По ее шее было видно, как она что-то усиленно глотает. И количество этой жидкости было просто колоссальным. Как она не задохнулась, загадка.

После того как она проглотила всю сперму без остатка, парень отбросил раздраконенное тело Саши в сторону, быстро оделся и убежал. Лежащая на траве Саша смотрела в небо, беззаботно раздвинув ноги, заляпанных всевозможной секрецией. Ее рот безостановочно двигался, раскрывался и закрывался, грудь вздымалась и опадала, попка приятно болела. Даже засохшая белая струйка у уголка губ не портила ей настроения. В груди снова появлялась веселая злость.

Издалека раздался колокольчик. Церемония началась.