Первая женщина
Мне было 19 лет и я заканчивал 3-й курс университета. Мой рост 192 см, я с 14 лет занимаюсь бодибилдингом и последние 7-8 месяцев покупал витамины для занятий в новой аптеке рядом с университетом. Цены там конечно были повыше, чем в других местах, но меня там привлекала одна аптекарша… Я сразу же понял, что она гораздо старше меня, но ничего не мог с собой поделать, ноги меня сами несли в эту аптеку, чтобы хоть немножко иметь возможность пообщаться с ней…
Она мне очень понравилась: высокая (175 см) стройная, статная, красивая блондинка с высокой грудью и высоким красивым голосом; судя по всему, она была не замужем, не было колечка на безымянном пальце правой руки. Мне было просто приятно на неё смотреть, слушать её голос. Но, когда её образ стал периодически являться ко мне в моих, романтическо-эротических, снах, заканчивающихся, в основном, поллюцией, то я понял что просто в неё влюблен! На вид ей было лет 27-28, но я полагал, что 8-9 лет разницы, не могут служить серье
зным препятствием для наших отношений.
Мне хотелось с ней поговорить, объясниться. Я несколько раз ждал её возле аптеки, когда она выйдет после работы, но она неизменно выходила в обществе своих коллег по работе и они все вместе уезжали на машине. Тогда я пытался заговорить с ней на отвлеченные темы прямо в самой аптеке, но разговор как-то не складывался, все время кто-нибудь мешал. Но потом на её бейджике, рядом с её именем, появилась и фамилия, не знаю с чем это было связано, может быть у них появилась её тёзка или сменился менеджмент. Я пробил её в соцсетях и выяснил, что ей 38 лет! Это был для меня настоящий шок!
Примерно неделю я приходил в себя, потом стал писать ей в посты, на некоторые она отвечала, и еще недели через две, я решился написать ей в личку… моё письмо долго лежало без ответа, но, через несколько дней, она все же мне ответила и у нас завязалась переписка. Примерно, через неделю мы уже общались по скайпу, а потом и обменялись номерами телефонов.
Сначала, её отношение ко мне было настороженным, но потом, в процессе общения, когда она узнала обо мне побольше, что я кроме учебы подрабатываю еще и программистом и имею стабильный доход, она стала общаться со мной более охотней. О ней я узнал, что у неё есть дочь 5 лет, что живут они с ней вдвоем, и что она уже больше двух лет в разводе. Мы заходили друг к другу на странички, смотрели фото и оставляли свои оценки и комментарии. Мне нравились все её фото, особенно те, где она на пляже в купальнике, действительно, очень красивая точенная фигурка, без всякого намека на целлюлит или какие-либо жировые отложения; ей тоже нравились мои фото, где я позирую на соревнованиях культуристов, она отмечала, что у меня очень сексуальный пресс!
Потом мы договорились с ней встретиться. Я купил розочку и когда она появилась, я ей её и подарил. Но оказалось, что ходить с цветком не очень-то и удобно. Мы немного погуляли на улице и зашли в кафе. Мне сразу понравилось, как она как-то очень естественно позволяет за собой ухаживать: ждет, когда я открою перед ней дверь и пропущу её вперед, когда я помогу ей снять или надеть пальто, отодвину и пододвину ей стул. Т.е. в её понимании я был не мальчик, а парень, если уж не мужчина, вполне способный ухаживать за женщиной. Меня поразил контраст её образа, по сравнению с тем, что был в аптеке. Еще был апрель и на ней было изящное весеннее пальто и ботильоны на высоком каблуке, черное обтягивающее трикотажное платье с длинными рукавами и немного бижутерии: бусы, сережки, браслетик. Её пышные волосы, обычно собранные в тугой пучок сзади, были распущенны и мягко ложились ей на плечи. Очень женственно!
Я спросил, почему такая красивая женщина одна? Она ответила, что развелась с мужем, как только узнала, что он изменяет ей с другой, и что сделала это с легким сердцем, так, как особой любви к нему не испытывала, а замуж вышла, вроде, как и положено. После развода она пыталась познакомиться на сайтах знакомств, несколько раз даже встречалась с мужчинами от 30 до 50, но с первых же минут встречи продолжать дальше знакомство уже не хотелось. Потом она спросила меня, почему я зациклился на ней, а не на своих ровесницах?
Я ей сказал, что, как только увидел её, все остальные сами собой выпали у меня из головы и они намного проигрывают по сравнении с ней. Я ей сказал, что она выглядит намного моложе своих лет, а она мне сказала, что я, в свою очередь, выгляжу на 25-26 и именно все её коллеги так и считают. Потом мы пришли к выводу, что возраст вещь сугубо условная, многое зависит от индивидуальных ощущений и в отношениях гораздо важней, чтобы был взаимный интерес и влечение, в том числе и физическое. Еще она сказала, что в мужчине все же должен быть рост и фактура и что очень приятно ходить с парнем на высоком каблуке и быть при этом ниже его ростом, до сих пор с ней такого еще не было.
Во второй раз мы встретились с ней через три дня, решили сходить на выставку картин. Было немного теплее и она была в красных туфлях и в красном платье без рукавов, волосы сплетены в косу, которая лежала спереди на её плече. Тоже очень красиво! Меня поразил её тонкий вкус, её изящество и обаяние, чего нет у молодых девушек.
Мы с ней ходили в кино, в театр, на оперетту, на балет, на мюзикл, гуляли по городу, сидели в кафе, много общались. Оказывается у нас много общего, её и моя мама преподают литературу. Её отец мастер спорта по греко-римской борьбе, а сам я три года ходил на борьбу, она была кандидатом в мастера по художественно гимнастике (признаться я об этом догадывался, на фото она демонстрировала прекрасный шпагат и хорошую растяжку), сейчас занимается с дочкой.
Первый наш секс был месяца через полтора после нашей первой встречи, была уже вторая половина мая. Мы были на свадьбе у её племянницы. Было очень весело, мы пили вино и много с ней танцевали. Когда впервые наши тела оказались слишком близко и почувствовал волшебный и опьяняющий запах её тела и её волос, у меня сразу же наступила эрекция, так, что мой член уперся ей в лобок… Мне стало за это неудобно и я поворачивался к ней боком, а она время от времени старалась коснуться его своим лобком… В конце, когда выключили свет, мы стали плотно прижиматься друг к другу и целоваться… Я встал прямо и за попу сильно прижал её к себе…
Там я впервые увидел такой интересный обряд, как снятие фаты с невесты. Жених с невесты снимает фату, а потом невеста надевает эту фату на всех незамужних девушек, вставших в круг. Ей так понравилась эта фата, что она взяла её с собой. Мы вызвали такси и поехали к ней домой, по дороге мы остановились на остановке и я купил ей букет красивых алых роз. Лифт уже не работал и я на руках занес её на восьмой этаж. Дочери дома не было, она была у бабушки, так, что мы были предоставлены сами себе.
Мы обнялись и начали целоваться, мы целовались очень долго, потом я поднял на её на руки и хоте
ерез тахту и села сверху на мой член. Я был в Нирване!Она подалась немного назад и села мне на ноги, а мой член в плавках был перед её лобком, потом она подалась вперед, проехала своей промежностью через мой член и села мне на пресс, потом снова назад, уперлась своей попой в мой член и стащила с него плавки, которые были на самом кончике, она все дальше подавалась назад и мой член, как упругая пружина выскочил прямо перед её передком! Она еще немного потерлась передком о мой член, а потом попросила снять трусики с неё и меня. Сначала я снял с себя, а потом развязал и ей, они были у неё на завязках.
Раньше я думал, что женщина красиво смотрится, когда на ней ничего нет, кроме трусиков, теперь я увидел, что очень красиво, когда она одета и без трусиков… Она сказала: «Ого, какой у тебя большой член!» и немного подержала и помассировала его в своих руках… у меня была сильная эрекция и мой член находился рябом с моим животом, она своей рукой оттянула его немного назад, придавая ему вертикальное положение и стала садиться на него сверху… я закрыл глаза и только чувствовал, как мой член погружается во что-то теплое, влажное и мягкое… но полностью сесть на мой член она не смогла, для неё он был действительно большой (22 см длиной и 5 см диаметром), да и сексом она не занималась два с половиной года…
Она смогла принять его едва наполовину, а то и того меньше… достигнув своего предела, она стала подниматься вверх, потом снова вниз… Я был сильно возбужден и после нескольких фрикций я кончил! Её движения стали ускоряться, она тоже стремилась испытать оргазм, пока мой член был еще твердым, и вскоре ей это удалось достичь… так я потерял свою невинность. Она наклонилась ко мне и наши губы слились в сладострастном поцелуе….
Она попросила отнести её в ванну, что я и сделал, не вынимая члена из её влагалища, она обняла меня руками за шею, а ногами за талию, я подхватил её за попу и так мы вошли в ванную. Там она помыла мне член и попросила оставить её одну. я опоясался полотенцем и пошел ждать её.
Я достал фужеры из серванта и налил в них принесенное со свадьбы шампанское. Через некоторое время я услышал, как дверь ванной отворилась и её каблучки застучали по ламинату. Я вышел её встречать с фужерами в руках, она подошла ко мне и взяла свой фужер, свободной рукой я обнял её за талию, а она меня своей рукой обняла за шею, мы поцеловались, «Поздравляю, ты стал мужчиной!» — сказала она. «Давай за это выпьем!» — ответил я. Мы чокнулись и опорожнили свои фужеры. Я поднял её на руки и стал кружить по комнате, она гладила мои волосы и мы целовались.
Потом мы сели с ней в другое кресло без ручек, но только собранное. я держал её на руках и мы продолжали целоваться. Она вновь почувствовала мою эрекцию и сказала: «Давай теперь, как ты хочешь, только учти, я очень тяжелая, 64 кг!…» Я ответил, что для меня это небольшой вес и что своя ноша не тянет. Я просунул руки между её ног, она обняла меня за шею, я встал и прислонил её к стене и так стоя, на весу я маневрировал ею, чтобы мой член смог попасть в её влагалище. Когда мне это удалось, наши губы вновь слились в страстном поцелуе. Она снова была как бы сверху и ей опять удобно было контролировать глубину проникновения моего члена. На этот раз мне удалось продержаться гораздо дольше и я закончил после того, как она уже приплыла. Потом все также, я отнес её на руках в ванную, она повторила ту же процедуру и я отправился ждать её в комнату.
Вновь стук её каблучков прервал мои затянувшиеся ожидания и я вышел встречать её с шампанским. «Давай немного потанцуем» — сказала она и включила проигрыватель. Полилась очень приятная и мелодичная музыка, мы танцевали с ней что-то вроде румбы, по ходу танца обнимаясь и целуясь… увидев мой стоячий член, она взяла его в руку и удивленно посмотрела мне в глаза. «ты уже готов?!» «Как видишь!» «Ты как пионер! Давай, теперь как я хочу…» Она подошла к столу нагнулась и положила локти на стол. Я подошел сзади, но при моем росте я своим членом едва дотягивался до её влагалища, уж очень у неё были длинные ноги и высокие шпильки! Она раздвинула ножки пошире и я смог войти в неё.. Ей опять так было удобно контролировать глубину моего проникновения, когда я пытался проникнуть в неё поглубже, она просто немного сдвигала ноги и приподнималась.
Сзади она выглядела сексуально до умопомрачения: босоножечки с задничками на шпилечках, белые чулочки на пажиках и со швом посередине, шнуровочка корсета и особенно фата придавали ей просто небесный облик! Я стоял сзади и, делая фрикции, одновременно гладил её попу, ножки, спинку, грудь, плечи, шею, волосы, иногда она поворачивалась ко мне и наши губы нежно соприкасались… Я уже немного изучил язык её тела и когда, по её стонам и мелким судорогам, чувствовал приближения оргазма, старался в этом момент быть с ней особенно нежным… На этот раз она уже дважды приплыла, прежде, чем я закончил…
на это раз я просто взял её на руки и отнес в ванную и принес шампанское с фужерами в спальню, когда она только скрипнула дверью, я был уже рядом, подхватил её на руки, и отнес в спальню и положил на кровать. «Теперь как я хочу» — сказал я ей. «Да» — согласилась она. Я попросил её лечь, раздвинул ей ножки и мой рот оказался возле её влагалища… я стал ласкать язычком её клитор, она нежно постанывала и гладила руками мои волосы. когда я уже достаточно возбудился, я лег на неё и овладел ею в миссионерской позиции, «какой у тебя твердый!» — сказала она, как мне показалось, даже немного с сожалением… и опять она дважды приплыла, прежде, чем я кончил.
В пятый раз у нас было опять на кровати, она попросила меня войти сзади, встала на четвереньки, положила голову на подушку и обняла её. Профиль её белокурой головки с фатой очень красиво смотрелся! На этот раз оргазм у меня долго не наступал и она приплывала трижды, прежде, чем я достиг его…
Первая женщина
Субботник в школе — это когда все чистят, убирают и оттирают. Учителя и завуч заранее "разбирают" школьников, кого — на спортплощадку, кого — на газоны, кого — в классы. Меня "застолбила" учительница географии, природоведения и биологии, Виктория Петровна (ясное дело, имя-отчество я в рассказе изменил).
Кругом — весна, сугробы превратились в жалкие, неряшливые холмики грязного снега пополам с мусором. Воздух свеж, как чистое полотенце. Во дворе мои одноклассники с веселым энтузиазмом разбивали слежавшийся снег, сгребали граблями накопившийся за зиму мусор — пивные бутылки, пластиковые пакеты, какие-то бумажки. Виктория Петровна (дальше — просто Вика, я могу ее так называть) быстро и деловито принялась открывать двойные рамы громадных окон кабинета. Ага, где там! Внутренние рамы открылись без труда, а вот наружные то ли примерзли, то ли присохли, то ли рассохлись, но, так или иначе, ее усилиям не поддавались.
Одета Вика была в плотную черную водолазку с высоким "горлом", джинсовую темно-синюю юбку и плотные черные колготки. Как любой мальчишка в моем возрасте, я много внимания уделял ножкам своих одноклассниц, ножкам своих учительниц (которые помоложе и посимпатичней), и могу заверить, что ножки Вики-географички в мужском клубе нашей школы котировались на уровне "ого-ого!" Лет ей на тот момент было примерно 30 — 32, короткая стрижка с завивкой "а-ля Алиса Фрейндлих", густые темные волосы, правильные черты лица, ярко-синие глаза. Ее можно было бы назвать "обворожительной", если бы не мое подчиненное (я — ученик, она — педагог) положение. Поэтому для себя я ее обозначил как "симпатичная", хотя, если честно, она была "желанная". Вот только я в то время даже под дулом пистолета не признался бы в этом. Даже самому себе.
Ее тонкие руки, обтянутые трикотажем, так откровенно беспомощно дергали и тянули ручки внешних рам (сейчас принято говорить — стеклопакетов), что я волей-неволей предложил помочь. Ну, не может нормальный мужчина, если он мужчина, а не педик, стоять и равнодушно смотреть, как женщина тащит какие-то тяжести или пытается, вот как в моем случае, сделать что-то, что ей не по силам.
— Ой, Женя, спасибо! Попробуй, у меня сил никаких нет, а стекла нужно вымыть.
Вика отступила, устало сдувая со взмокшего лба кудряшку своей завивки. Если бы она знала, как выглядит в этот момент ее грудь! Она запыхалась, и при каждом вдохе два волшебных мячика рельефно поднимались, натягивая вязаную ткань водолазки, и две твердых "кнопки" обозначали ее сосочки.
Кстати, я думаю, прекрасно она знала, как выглядела ее грудь. Боле того — ее грудь выглядела именно так, как она того хотела.
В классе я не выделялся особо, учился хорошо, но на первые роли, что называется, не лез. Играл за школу в хоккей, а для себя занимался дзю-до в спортклубе. К девятому классу вымахал под метр восемьдесят, не то, чтобы "амбал", просто средний, крепкий парень.
Сейчас я думаю, что сразу "срубил фишку". А может, и нет. С женщинами всегда так: проще десять противопехотных мин обезвредить, чем поцеловать одну девчонку.
Короче. Я без особого напряга открыл все пять окон. Вика сзади восторженно ахала — мол, какой я сильный и т. д. А теперь, заявила она, нужно вымыть стекла. Святое дело! Кто бы спорил, но не я.
— Женя, я боюсь. Подержи меня, пожалуйста, пока я стою на подоконнике.
"Подержи меня" — это как?!? Ясное дело, мы периодически тискали девчонок на всяких танцах-шманцах-обжиманцах, но при этом неукоснительно соблюдался неписаный закон: девочка прогоняет прочь твои руки, если ей что-то не нравится, и — самое главное! — девочка никогда не просит ни о чем кавалера. Нет кавалера? Извини, дорогая, это значит только то, что ты — уродина. До свиданья.
А тут Вика сама просит ее "подержать". Как? Оказывается, легко.
Она встала на подоконник.
— Держи меня крепко! — она подхватила мои ладони и повела их вдоль своих бедер вверх, задирая твердую синюю юбку. — Держи крепко вот здесь! А то я упаду!
Под моими пальцами оказалась нежная талия женщины — тонкая кожа, тонкий аромат и тугая резинка от ее колготок. Можете понять, что я чувствовал.
Вика домыла стекло, выжала тряпку и обернулась ко мне.
— Лови меня!
Она нагнулась и оперлась ладошками мне на плечи.
Рраз!
Ее грудь съехала сверху вниз по моему лицу, ее юбка оказалась задранной вверх — благодаря тому, что я крепко держал ее за талию. Ее лицо оказалось в точности напротив моего: я был выше ее ростом, но она была обута в аккуратненькие "учительские" босоножки: 12 сантиметров каблук, изящная колодка, тонкие ремешки — не подкопаешься.
— Ой! — старинный женский прием, я, мол, нечаянно. Я осторожно приземлил Вику к себе на колено — больше было просто некуда.
— Спасибо, Женя, — Вика смахнула несуществующую пылинку с обнаженного колена — в колготах, естественно. — Ты такой сильный! (Внимание! На эти слова мужчины покупаются в легкую!) Что это?
Она как будто бы нечаянно обнаружила, что у меня есть член. Ясное дело, он у меня уже стоял столбом, а она типа и не догадывалась, и тут вдруг — подумать только! — прижавшись к нему животом, "удивилась" и "испугалась". Впрочем, "испуг" ее выразился своеобразно: одной ручкой она сжала член сквозь брюки, а второй нежно и быстро пробралась внутрь, и мой ствол ласково, но по-хозяйски обхватили тонкие женские пальцы.
Должно быть, вид у меня был еще тот, потому, что Вика, не выпуская из руки член, коснулась пальцами моих губ и сочувственно спросила:
— У тебя еще не было девушки, правда?
Отвечать я не мог, да этого и не требовалось — и так все было ясно. Она высвободила из юбки низ водолазки и взяла своей узкой ладошкой мою правую руку.
— Хочешь потрогать вот здесь?
Не дожидаясь моего согласия, Вика подсунула мою ладонь под водолазку и положила себе на грудь. Я, конечно, знал, что женщины носят бюстгальтеры, поэтому то, что я ощутил под рукой, заставило меня просто задохнуться. У Вики не было бюстгальтера; ее грудь туго обнимал нейлоновый "чулок".
— Сожми посильнее! — чуть слышно попросила она. Ее пальцы едва заметно обозначили на моей ладони, чего она хочет. Я сжал ее упругую, твердую грудку и услышал тихий стон — стон кончающей женщины. Она крепче сжала мой член и коротко вздрогнула, закрыв глаза и покусывая губы. Честно сказать — я испугался, что сделал ей больно, и попытался отстраниться, но она мягко меня удержала. Не открывая глаз, она заправила себе под свитер вторую мою руку, на левую грудку, а затем обняла меня рукой за шею и безошибочно нашла губами мои губы.
Бог ты мой! Я, конечно, уже не раз к тому времени целовался с девчонками. На танцах в уголке, в подъезде, в парке возле дома. Но куда там было моим молоденьким партнершам, которые сами ничего толком не умели! Между "озабоченными" парнями ходили шепотки, что мол, Галка целуется лучше Наташки, а Юлька — лучше Аньки, а вот Элька Меньшикова, известная на всю школу оторва, типа умеет "целоваться с языком". Что это значит — "с языком" — никто точно сформулировать не мог, потому, что пацаны все были сами зеленые, как весенняя травка. Так …что базар оставался голым и беспредметным базаром. Я же всю жизнь испытывал инстинктивную брезгливость к любым сплетням и пересудам, так что даже и не прислушивался, кто там что "умеет" и "не умеет".
Но поцелуй Вики просто оглушил! За ней был опыт взрослой женщины, за ней была вкусная, мягкая помада, за ней было желание одинокой "разведенки". Ее губки, зубки и язычок так самозабвенно ласкали мой рот, что мне оставалось только не мешать ей и позволить вытворять с моими губами все, что ей хочется.
Я не знал тогда, что значит "кончать". Уж не прогневайтесь, мальчик-с. Но под ее губами и руками, сжимая твердые комочки ее грудей, понял — вот сейчас я кончу.
— Подожди, — одними губами выдохнула Вика, чуть отстраняясь от меня. Я чуть не застонал, когда она выпустила из пальцев мой член. Мелькнула дурацкая мысль — "вот и все!". Ага, как бы не так.
Одним грациозным движением она стянула водолазку. Вот это да! Две ее прекрасных, высоких дыньки туго обхватывала такая необычная полупрозрачная штука. Это сейчас я знаю, что такая "штука" называется топик. Не обращая внимания (а может быть, тайно наслаждаясь) на мое тихое восхищение, Вика расстегнула юбку и уронила ее вниз, а затем переступила ножками, выходя из нее. Я уже не мог думать ни о чем; красивая, взрослая женщина, учительница, минимум 45 минут в день бывшая нашей хозяйкой, стояла передо мной полуобнаженной. Топик не столько прикрывал, сколько подчеркивал грудь, а ноги и живот обтягивали плотные черные матовые колготы. Картину дополняли кремового цвета босоножки на высоком каблуке-шпильке. Ума не приложу, как женщины умудряются ходить в такой обуви. Причем эти каблучки нас, мужиков, просто гипнотизируют.
Меня страшно тянуло потрогать ее там, между ног. А если можно, то и поцеловать. Вика словно услышала меня (а возможно, она просто знала, как ведут себя в таких случаях мужчины).
— Присядь, — она слегка надавила пальцами мне на грудь, и я сел на край парты. — Потерпи!
Сжав коленки и изящно отведя их в сторону, она присела передо мной и в два счета расстегнула мне ширинку. Член, твердый, как оглобля, вымахнул наружу; тонкими пальчиками она помогла выбраться из трусов моей напрягшейся до предела мошонке, как-то умоляюще посмотрела на меня, словно прося прощения, и аккуратно, как пирожное, взяла в рот мою головку.
Я сейчас рехнусь, — подумал я. Этого быть не может, потому что не может быть никогда. Я, видно, заснул на уроке, и меня сейчас разбудит учитель, да не как-нибудь, а каким-то особо обидным способом. Бывало такое, чего уж там. Вечером два часа проведешь на татами — наутро вырубаешься на уроке, как бракованный выклю
После этого я начал ее по-настоящему ебать в рот, простите за грубость. Я крепко взял ее за волосы и начал с силой насаживать на свой кол. Теперь уже я, а не она, задавал темп и размах фрикций. Будь я проклят, но ей это понравилось! Больше того, похоже, именно этого она от меня и добивалась! Снова раздался стон, только теперь громкий, протяжный; Вика совершенно себя не сдерживала. И снова, как и в первый раз, я испугался, что сделал ей больно или неприятно. Я отстранился и приподнял ей голову, вглядываясь в затуманенные сладкой мукой глаза.
— Не прекращай, — выдохнула она. — Кончи мне в рот, пожалуйста!
Я вновь осторожно насадил ее на член и продолжил, как мог нежно, массировать ее рот и горлышко своим колом. С каждой секундой ее тело напрягалось все больше и больше, ее руки проникли мне под пояс, в трусы, и пальцы с аккуратными маленькими ногтями, перепачканными мелом, впились мне в бедра. Я вздрогнул; руки инстинктивно прижали головку Вики к животу, а член разрядился спермой в ее разгоряченный рот. Несколько секунд я кончал, выбрасывая струю за струей, а Вика, конвульсивно вздрагивая и явно не отвечая за себя, только глотала и чуть слышно постанывала. Наконец, она медленно оторвалась от моего живота, еще раз облизнула головку, погладила ствол, поднялась с корточек и присела мне на колени.
— Ты кончил мне в рот? — прошептала она мне на ухо. — Правда, ты кончил мне в рот?
Ясен пень, подумал я. Зачем ты спрашиваешь — ведь это и так ясно, кому уж лучше знать об этом, как не тебе! Но что-то мне подсказало, что я должен подыграть Вике. Это сейчас я знаю, что женщины любят, чтобы мужчина им говорил, говорил. А тогда не знал, просто догадался.
— Правда, — так же тихо ответил я. — Я кончил тебе в ротик. У тебя такой язычок сладкий!
— Правда?
— Правда.
Она обняла меня за шею и вздохнула, как мне показалось, с облегчением. После ее глубокого, нежного поцелуя мой член вновь встал дыбом. Вика взяла его в левую ладошку и мягко помассировала.
— Женя, ты не думай, — она осеклась и поспешила закрыть мне рот пальцами.
Что — "не думай"? Скорее всего, она хотела сказать — мол, не думай, что ты такой офигенно очаровательный, и я в тебя по уши влюбилась. Просто мне жутко одиноко, а я — молодая, здоровая женщина, мне хочется мужчину, я, черт возьми, хочу, чтобы меня ебали, как кошку, во все щели, чтобы я падала на подушку, измотанная еблей по самое не могу, и засыпала, закинув ногу на бедро Своего мужчины. Но ведь женщина вслух такого не скажет, верно? Конечно, она не сказала. Вместо этого она снова присела на корточки, но дальше началось такое, чего я и не ждал, и в то же время предчувствовал.
Вика оттянула нижнюю резинку топика, взяла рукой мой напряженный член и ввела его себе под топик, между грудей. Затем положила мои ладони себе на груди.
— Сжимай! — попросила она. — Сильнее, не бойся!
Я действительно боялся сделать ей больно. Ее прекрасные, спелые яблочки были так нежны, что жать их казалось просто святотатством.
— Сильнее! — Вика закусила губу, с силой сжимая грудками мой член и двигаясь вверх-вниз. — Сильнее, пожалуйста!
Я сжал прекрасную грудь, ощущая ладонями шероховатые пуговки сосков. Горячая, нежная женская кожа ласкала мой член с боков и снизу; сверху обнаженную головку дразнил упругий нейлон топика. Долго так продолжаться не могло.
— …Нет!
Вика извлекла член из-под топика и крепко сжала его рукой. Струя спермы ударила ей в лицо, капли жидкости попали на уши, на шею.
— Да, да! — Вика одной рукой ласкала меня, помогая кончить, а второй — быстрыми движениями втирала сперму себе в кожу, словно крем или гель. Потом прижалась ко мне, крепко обхватив руками за шею. Ее всю трясло! Било крупной дрожью, как осинку на ветру!
— Что-то не так, Вика? — я говорил одними губами, прямо ей в ушко, чтобы не сломать то волшебное, что было сейчас между нами. Она отрицательно качнула головой и снова мягко закрыла мне пальцами губы. Мало-помалу приступы дрожи прошли, Вика привстала с моих колен, и я вновь увидел строгую, накрахмаленную учительницу. Парадокс ситуации заключался в том, что на учительнице из одежды были только топик, колготки и босоножки. Но Вика продолжила меня удивлять.
— Какой большой, — она доверчиво взяла в руку мой член и начала с непосредственностью девчонки с ним играть. — Смотри!
А чего там было смотреть?! Ясное дело, повинуясь ее пальцам, мой хвост моментально взлетел до небес. Вика стянула кожицу с головки и коснулась ее аккуратным ногтем.
Теперь трясло уже меня. Эта женщина, прикрытая от моих глаз только обтягивающим трикотажем, обладала надо мной какой-то колдовской властью. И я над ней — то же, иначе ничего, что произошло между нами, произойти не могло.
— Ты ведь еще не трогал женщину здесь? — не дожидаясь ответа, Вика взяла мою руку, оттянула резинку колгот и ввела мою ладонь себе между ног. Сказать, что у меня сорвало башню — значит ничего не сказать. Промежность женщины оказалась горячей и влажной, и такой чудесной на ощупь, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Наверное, на моей физиономии это было написано аршинными буквами, потому, что Вика нежно, чуть снисходительно поцеловала меня в висок и неуловимым, змеиным движением спустила колготы с бедер.
Я от неожиданности попытался отодвинуться, убрать руку с ее промежности, но она удержала меня. Более того — она мягко откинулась спиной на парту и приподняла ноги, одновременно слегка их раздвинув, насколько позволяла резинка колгот.
— Посмотри! — она с усилием выдыхала воздух. — Пожалуйста, посмотри!
Что там говорить — я впился глазами в теплое женское сокровище. Оказалось, что у женщин все, не как у нас, мужчин. Я даже не задумывался — хорошо это или плохо, можно или нельзя, прилично или неприлично — я просто ласкал пальцами этот чудесный бутон, розовые лепесточки и крохотную кнопочку, а Вика вздрагивала и тихо постанывала.
— Еще, еще, — тихо шептала она, изо всех сил сжимая мою руку.
Мне захотелось рассмотреть ее влагалище поближе. Я опустился на колени, не отрывая взгляда от ее розовой прелести. А почему бы и нет? Я нагнулся чуть ниже и осторожно прикусил один лепесточек.
— Да! — выдохнула Вика. — О, милый, да! Да!
На вкус Вика была восхитительна. Ухоженная, следящая за собой — она была сладко-солоноватой, и я, лаская ее языком, не чувствовал ничего "грязного" или "зазорного". Что за чушь! Я на 100% уверен — если мужчина и женщина кувыркаются в постели потому, что хотят друг друга, нет между ними ничего "зазорного". И быть не может. Просто дарят друг другу ласку, и все. И не надо ханжества, ради Бога.
Это было то же самое, что поцелуй — нежные, шелковистые губы, игривый, чудесный язычок. Я осмелел и глубоко вошел в нее языком. Шелковая нега ее пещерки просто ошеломила меня. Мои пальцы непроизвольно сжали ее крепкие ягодицы.
— Тише, тише! — Вика потянула меня к себе. Быстрым движением она задрала топик выше грудей. — Возьми в рот! Глубже, сильнее! — она уже почти кричала. — Как ребеночек маму сосет: Вика почти утратила контроль над собой. Вау! Если кто-нибудь в коридоре услышит. Да семь бед — один ответ. Мы уже так далеко зашли, что дальше некуда. Мелькнула мысль: а закрыт ли класс изнутри? Закрывала его Вика или нет? Да пес с ним. Если даже закрыт, то.
Я взял ее левую грудку губами. Сначала осторожно, потом все глубже и глубже. Прелестный, твердый как камень, сосок дразнил мне небо, зубы под мягкой кожей неистово ласкали упругую, тугую женскую грудь. Она рукой, вцепившись мне в волосы, прижимала меня к груди и только просила: глубже! Сильнее! Второй рукой она поймала мой член и совершенно неуловимым движение бедер заправила его себе между ног.
Мгновение — и я полностью вошел в нее. Тут же женские ножки туго обхватили меня за пояс, царапая меня сквозь брюки острыми каблучками. Шелк ее пещерки полностью поглотил меня, я потерялся в этом экстазе, сжимая Вику руками, кусая ее грудь, лаская шею. Потом я взорвался.
— Да, милый, да, — Вика гладила меня по голове и целовала в глаза, в щеки, в губы. — Спасибо! Я шестым чувством понял, что пора заканчивать шоу. Боже мой! Что я натворил сегодня! Я с трудом встал на негнущиеся ноги. Это я-то, хоккеист и борец. Вика змейкой скользнула с парты, озорно оглянулась на меня — и в два приема молниеносно вернула на место топик и колготки. Я вздрогнул и быстро застегнул брюки.
— Не говори никому, — шепнула мне на ухо Вика. — Иначе нам обоим — крышка! Она уже была в юбке и водолазке. Только прическа "Алиса Фрейндлих" слегка растрепанная. Ё-п-р-с-т, подумал я про себя. Ничего себе, субботничек! Ясное дело, молчать буду, как камень. Лет двадцать.
Первая женщина
Вместо долбанного предисловия:
Есть игра: осторожно войти,
Чтоб вниманье людей усыпить;
И глазами добычу найти;
И за ней незаметно следить.
Как бы ни был нечуток и груб
Человек, за которым следят, —
Он почувствует пристальный взгляд
Хоть в углах еле дрогнувших губ.
А другой — точно сразу поймет:
Вздрогнут плечи, рука у него;
Обернется — и нет ничего;
Между тем — беспокойство растет.
Тем и страшен невидимый взгляд,
Что его невозможно поймать;
Чуешь ты, но не можешь понять,
Чьи глаза за тобою следят.
Не корысть, не влюбленность, не месть;
Так — игра, как игра у детей:
И в собрании каждом людей
Эти тайные сыщики есть.
Ты и сам иногда не поймешь,
Отчего так бывает порой,
Что собою ты к людям придешь,
А уйдешь от людей — не собой.
Есть дурной и хороший есть глаз,
Только лучше б ничей не следил:
Слишком много есть в каждом из нас
Неизвестных, играющих сил…
О, тоска! Через тысячу лет
Мы не сможем измерить души:
Мы услышим полет всех планет,
Громовые раскаты в тиши…
А пока — в неизвестном живем
И не ведаем сил мы своих,
И, как дети, играя с огнем,
Обжигаем себя и других…
Блок.
Куча андреналина в крови, и полное безмолвие внутри, сижу и делаю вид что ничего не жду. Долго я уже почти погрузился в разглядывание буковок на компьютере.
Звонок, мадам, одного взгляда достаточно чтобы понять — квартира чиста. Приводит девушек, одна стройная с длинными светлыми волосами и взглядом ничего не говорящим. Хотя какой там, я тысячи раз уже видел этот тупой взгляд, когда человеку уже все не интересно. От таких хочется бежать, это страшные люди, така может погасить все что угодно, довести атмосферу до нуля и ничем не поможешь.
Вторая чуть попышнее, с черными короткими волосами, ждинсовый сарафан и черными глазами, и веселым взглядом.
— Как тебя зовут?
— Лена?
— Оки, пусть будет Лена.
Пять минут тоговли, Деньги, дверь, замок отметка на часах — через час.
Хех, ну вот она, достаточно доступная чтобы дойти сегодня до конца. Она улыбается глядя на меня, и ожидая, чего будет?
Мне уже все пофигу, я не чуствую андреналина, нет уже того замешательства. Есть только ожидание того удара, когда две железные лодки сталкиваются и отскакивают друг от друга, чтобы снова сойтись и уже закрепится, чтобы стать единым целым.
Я просто пытаюсь стать ею, играть по ее правилам, внося свою лепту, отразить ее.
— Ну скажи сто-нибудь, расскажи о себе.
— Да что говрить то? — каждый ее звук делает это магическое сближение все ближе и ближе.
Сядь, нет лучше встань, дай мне тебя раздеть.На мой взгляд тут нет и капли эротики, разве что детское любопытство увидеть это какое недоступное в обычной жизни женское тело.
У этого сарафана только одна молния сбоку, он падает вниз уже ненужной кожурой. Я разворачиваю ее как конфетку!
Под ним уже ничего нет, она стоит в одних чулках с носками и трусиках. Она улыбнулась мне, улыбкой застенчивой (хотя ни один из нас не назвал бы ее такой тогда) как бы спрашивая, ну как я тебе нравлюсь?
Я улыбнулся ей в ответ — очень. Дотронутся до них, обхватив их своими руками слегка сжав. Немного хищной улыбки, мне казалось что
Обследую ее тело, заставляя краснеть от глупых вопросов, как это мило и как забавно играть трепещущего и наивного, а не умудренного опытом и агрессивного.
Просто лечь рядом и обрести покой, которого так ждал даже не знаю что жду именно его. Кодга руки обследуют тело не чуствуюя никакой реакции с ее стороны.
Обычно в этот месте герой-любовник расчехляет свой могучий язык доводя девушку до оргазма, но из меня плохой удовлетворитель. Я не собираюсь добиватся того, чего никто из нас не ожидает, я наслаждаюсь ситуацией такой какая она есть.
Ее ротик по моей просьбе заглатывает мой член, как будто нечто теплое и упругое однимает мою плоть. Я с интересом слежу за ее действиями полагаясь на ее опыт, который на самом деле отсутствует, его заменяет новизна ощущений.
Затем неспешные попытки добится совокупления, она жалела меня за мою беспомощность, одновременно ощущая свою силу надо мною и осведомленность.
Ее рассказы про себя, губы целующие мое тело. Ее грудь и шорох простыней. Мои пальцы ощупывали ее тело раз за разом, наверное до самой смерти я буду помнить ошущение ее ножки в своей руке.
Я же не испытывал неловкости — с меня и этого было довольно, позже я смогу отойти в сторону критически посмотреть и исправить свои ошибки, сейчас же меня интересовало узнать как можно больше нового. Меня не мучали комплексы, только ощущение ее и своего тела.
Мы мило улыбались друг другу глазами, видя в чужом взгляде свои прикосновения, в этих улыбках была любовь познающих друг друга лудей и доля улыбки игрока в покер, не дающего посмотреть в свои карты. Она не умела молчать, ею невозможно было командовать, только поправлять и манипулировать, она была забавна в своей неуправляемости.
Когда время пришло и работа ее кончилась, привычные мысли вернулись обратно, ее взгляд на часы.
И обоюдное сожаление о той открытости что была выпущена из под контроля.
Мой цинизм и ее привычная маска.
Вот и все, так я перестал быть девственником.
Никаких крутых изнасилований матери соседа или учительницы. Никаких романтических свиданий и прочей фигни — они бывают только в кино, да я и не создан для этих игр в крутых мужчин и женщин.
Я — другой. Когда-нить я смогу найти, ту с которой я бы смог остаться навсегда.
Новосиб 2000