Оглянись
Когда это произошло, между моей матерью и дядей Юрой, мне было десять лет, однако что именно между ними произошло, я тогда еще не понимал, хотя уже и знал, чем отличаются женщины от мужчин. Мы тогда двумя семьями отдыхали на нашей даче, и пока мой отец что-то там мастерил, мать вместе со мной пошла за грибами в лес, а в лесу нам уже повстречался дядя Юра. Как точно развивались события, я сказать не могу, только когда дядя Юра попросил меня, посмотреть грибы в другой стороне подальше от них, а мать просила, не уходил далеко, то я прислушался просьбе матери. Отбежав с полянки метров на двадцать за кусты, я почти сразу же наткнулся на гриб, сорвав его аккуратно, тут же бросился к матери, чтобы похвастаться своей находкой. Выбежав из-за кустов на полянку, я приостановился в трех метрах от них с открытым ртом от удивления и испуга. Я отсутствовал чуть больше пяти минут, а дядя Юра уже прижимал мою мать к дереву, задрав одну её обнажившуюся ногу до своего пояса, при этом громко сопел, и силой толкая на мать своим пахом, стоя ко мне спиной. Я встретился с остекленевшими газами матери, которая впилась в мои глаза, ее тело вдруг все напряглось, а безвольно мотавшиеся руки, попытались с силой оттолкнуть от себя дядю Юру, рот её был открыт, из которого вылетали еле уловимые стоны, словно она задыхалась. У меня тут же сложилось впечатление, будто он её обижает и пытается сделать ей больно, прижимая сильно к дереву, а мать от боли уже не может кричать и сопротивляться. Вместо неё закричал я, и в ту же секунду бросился на дядю Юру с кулаками и слезами, начиная его колотить по спине.
Мое неожиданное нападение, заставило быстро отскочить его от матери, не поворачиваясь ко мне, а мать, продолжая смотреть на меня остекленевшими глазами, сползла по дереву на корточки, начиная биться в судорожных конвульсиях, прижимая рукой через опустившийся подол платья свой низ живота. Я тут же обнял её за шею, словно пытаясь прикрыть ее собой от обидчика, а она крепко обняла меня трясущейся рукой и крепко прижала к себе, еще сильнее забившись в судорогах, и второй рукой продолжая сильнее прижимать свой низ живота. Когда её перестало трясти, она облегченно вздохнула и бросила гневный взгляд на дядю Юру, и обозвала его подонком. Сидя на корточках, она стала, успокаивать меня, говоря странным дрожащим голосом, что все хорошо, это просто у неё закружилась голова от жары, а дядя Юра её поддержал, чтобы она не упала. Однако когда она стала приподыматься на трясущихся ногах, я заметил, что на одной её ноге мотаются её трусики, а на другой нет шлепанца, а он валялся метрах в тех от дерева. Попросив меня подать ей шлепанец мать незаметно для меня сняла совсем трусики и быстро скомкала их в руке. Для меня тогда показался не понятным и разговор между матерью и дядей Юрой. Мать почему-то зло еще раз обозвала его подонком, и попросила, уехать с дачи, еще до нашего возвращения из леса, иначе последствия для него будут непредсказуемы. Дядя Юра почему-то по-хамски улыбался ей и говорил, что ей было хорошо с ним, и он видел, как она кончила. Однако он ушел, после того как мать гневно и с пренебрежением посмотрела на него, и когда он скрылся уже из виду, мать отойдя от меня на пару метров в кусты, села пописала и надела трусики мелькнув передо мной через кусты своим черным волосяным треугольником в самом низу живота. Мы еще долго с ней бродили по лесу просто так, не собирая даже грибов попадавшихся на нашем пути. Помню только мать несколько раз повторялась, чтобы я ни чего не рассказывал отцу, про то что ей было плохо на полянке около дерева, и даже взяла с меня честное слово.
Когда мы вернулись на дачу, дяди Юры и его жены тети Тани уже не было. После этого случая мать уже дома, когда не было отца украдкой плакала и от меня, но когда я заставал её с мокрыми глазами она обнимала меня и прижимала крепко к себе. Моя мать среди наших знакомых семейных пар была самой привлекательной женщиной и примерной любящей женой и матерью, эталоном верности.
Шли годы. Случай в лесу немного стерся в моей памяти, но когда началась физиологическая перестройка моего организма, и все что было связано с женским телом и половыми отношениями всплывало, то я вспомнил и про этот случай. Не раз я снова и снова прокручивал в памяти сцены в лесу, уже точно зная, что на поляне, когда дядя Юра прижимал мою мать к дереву, они трахались. Со временем я понял, что мать, бившаяся в конвульсиях крепко прижимая меня к себе в это время, испытывала оргазм, но для меня оставался загадкой их разговор и натянутые отношения после этого, из которого следовало, что дядя Юра взял её силой. Я ни как не мог понять, почему она тогда сразу не рассказала все отцу, а просто стала игнорировать дядю Юру. Эта загадка порождала в моей душе сомнения в добропорядочности моей матери, которые откладывались в моей голове, вызывая гнев против неё и с каждым годом все сильнее.
В шестнадцать лет я стал призерам области по боксу, естественно и фигура моя отличалась от моих сверстников, я больше был похож уже на девятнадцатилетнего юношу с крепкой накачанной мускулатурой. Однажды отмечая летом праздник с друзьями, я не рассчитав своих сил, выпивая пиво, вернулся домой, с бледным лицом и неровной походкой. Отец был за границей по делам уже две недели, и прилетал только на следующий день. Я ж рассчитывал опьяненным разумом, сузившим мое поле зрения, незаметно проскочить дома мимо матери в свою комнату и лечь спать, чтобы она ни чего не заподозрила. Однако мне это не удалось не смотря, что я вернулся домой на много позже положенного времени, и уже в прихожей едва случайно не толкнул её плечом расшатываясь из стороны в сторону. Естественно мать уже в ночной сорочке и наброшенном халате, сразу обо всем догадалась и начала преследовать меня даже в моей комнате, ругая и угрожая расправой, перечисляя все виды наказаний, на что я мало уже реагировал из-за опьянения, молча раздеваясь до трусов, чтобы упасть на свою кровать, а её это еще больше злило.
— Вот подожди отец прилетит он с тебя всю шкуру сдерет – ругалась мать
И тут внезапно даже для меня самого, выплеснулся наружу весь накопившийся гнев во мне, за её измену, и я стараясь как можно больнее с сарказмом, насколько мне позволял слегка заплетающийся язык, произнес
— А интересно, что сделает с вами отец когда узнает, что вы с дядей Юрой в лесу наставляли ему рога.
Мать уже открыла рот, чтобы продолжить меня ругать, но так и застыла, видимо не сразу сообразив, что я неожиданно выпалил ей в лицо. Она убежала в спальню закрыв лицо руками, по которому ручьем побежали слезы, ни произнеся ни слова. Через минуту оставшись один, я даже немного протрезвел, осознав, что я натворил во вспышке неожиданно выплеснувшегося гнева, поэтому поспешил вслед за матерью в её спальню. Приоткрыв дверь, я увидел лежащую на кровати мать на боку, уткнувшуюся лицом в подушку. Тело её вздрагивало от рыдания, которое она пыталась, приглушит подушкой, мое сердце облилось кровью от жалости.
Подойдя к ней, я присел на корточки около кровати, нежно притронулся к её плечу, начиная его так же нежно гладить
— Мам прости, я не знаю что на меня нашло. Я умоляю тебя прости – стал извиняться я нежно поглаживая мать по плечу спине, снова по плечу.
Прошло больше часа, я стоял уже на коленях рядом с кроватью, устав сидеть на корточках, прося у неё прощения, а затем когда её рыдание стало немного стихать, я в свое оправдание рассказал ей о своих сомнениях, вызвавших мой внезапный гнев. Мать уже в конце моих озвученных догадок приподнялась с подушки и села на кровать, так что я теперь стоял передней на коленях немного приподняв голову, чтобы смотреть в её немного припухшие от слез глаза, а руки мои покоились на её мягких и теплых ногах чуть выше колен куда она их сама положила.
— Ну что ж давай поговорим откровенно. Во многом ты прав – согласилась она со мной, отрешенно улыбнувшись – и даже в том, что из этого последовало, не рассказав твоему отцу сразу …же о насилии, значит — изменила, а испытанный мною оргазм только усугубляет мою вину.
— Мам, но уверен, что это не так, как кажется на первый взгляд. Мы же с тобой договорились не скрывать друг от друга ни чего, и все что здесь прозвучит, останется только между нами. Пойми для меня это очень важно, думаю важнее даже, чем для вас с отцом, потому что я сильно люблю тебя, а жить зная о предательстве любимого человека — это просто не выносимо.
Мать приветливо улыбнулась, и склонившись ко мне, взяв мою голову в руки, несколько раз крепко поцеловала меня в лицо пухленькими горячими губами.
— Я тебя тоже сильно люблю, и ты не представляешь, как я счастлива, что ты веришь мне, но мне будет очень трудно это объяснить, не затронув откровенных сцен. Это так сложно, что проще согласиться с тем, что уже всплыло на поверхность. Однако, если это так важно для тебя, и теперь, когда ты признался мне в своих сомнениях, то и для меня тоже. Дядя Юра хотел, чтобы я стала его любовницей, но поняв, что этому ни когда не бывать, ни при каких обстоятельствах, он пошел на крайность. Тогда в лесу все произошло так неожиданно и быстро, что я даже не успела опомниться, как этот подонок уже сорвал с меня трусики и прижал к дереву, задрав спереди подол моего платья и зажав его между нами. Мои попытки оттолкнуть его от себя не увенчались успехом, он был намного сильнее меня, я хотела закричать, но только открыла рот, как он шепнул мне на ухо, что я своим криком и сопротивлением сильно напугать тебя. Все мои мысли тут же переключились на тебя отбежавшего в сторону за кусты, я хотела, чтобы ты быстрее вернулся и своим появлением остановил его попытки уже войти в меня, а когда ему все же удалось войти в меня, я желала чтобы ты не возвращался, пока все это не закончиться и не увидел этого позора. Однако вскоре ты мелькнул за кустами, бегущий в нашем направлении, и тогда что-то огромное опустилось вниз моего живота, я наблюдала за тобой мелькающим среди листьев кустарника, и мысленно торопила себя, чтобы все закончилось быстрее, пока ты не выскочил на поляну. Мне было уже без разницы, что там делал со мной этот подонок, я даже не чувствовала его уже в себе. Я мысленно считала, сколько осталось тебе шагов до нас, и когда ты выскочил на поляну рядом с нами и бросился с кулаками на дядю Юру, и он отступил так и не испытав оргазма, то накопившейся внизу живота ком прорвался. Волна истомы хлынула по всему моему телу, сковывая его от приятных ощущений. Когда я опустилась на ослабших ногах на землю, и ты обнял меня и прижался ко мне, меня уже накрыло с головой мощной волной еще неведомого мне блаженства. Надеюсь, ты теперь понимаешь, что это была настоящая измена, но только не с тем, кто спровоцировал её, только войдя в меня. Ты стал невольно моим маленьким любовником, и причиной, что я не смогла рассказать о насилии твоему отцу, уверенная в том, что этот подонок, рассказал бы ему о моем бурном оргазме, во время которого я прижимала тебя к себе, оргазме подобный которому я ни когда не испытывала ни до ни после.
Я положил свою голову матери на колени, переместив свои руки, обнимая её за широкие бедра рожавшей женщины, почувствовав щекой какие приятно теплые и мягкие, даже через материю халата и ночной сорочки, у неё ляжки, а мать в это время нежно запустила пальцы в мои волосы и ласково поглаживала меня, перебирая ими. Мне было очень приятны её ласки, поэтому я интуитивно тоже стал руками ласкать её бедра, а потом уже обнял её сомкнув руки у неё на пояснице периодически нежно проводя пальцами по спине и позвоночнику, почти до самых расплывшихся под её тяжестью ягодиц. Прошло наверное, минут двадцать таких безвинных, как мне казалось, ласк в полной тишине и полумраке, прежде чем мать поинтересовалась не устал ли я стоять на коленях и хотя я отрицательно покачал головой почувствовав, как немного разошлись её ляжки от движений моей головы, однако она предложила.
— Давай уже ложиться спать, уже поздно – предложила мать, давая понять мне чтобы я вставал с её колен и шел уже в свою комнату.
— Мне так хорошо с тобой, вот так лежа на твоих коленях, чувствовать, что ты рядом – искренне и с глубоким сожалением, что мне все же придется расстаться с ней произнес я, все еще оставаясь на коленях матери, показывая ей, как мне тяжело оторваться от неё и что она должна сама оторвать мою голову от своих колен.
Мать о чем-то задумалась, не прекращая ласкать мою голову, а затем приподняла её обеими руками и наклонившись поцеловала меня в лицо и мило улыбнувшись произнесла
— Ладно, ложись со мной, хотя ты уже и большой мальчик, чтобы спать с мамочкой.
Мы почти встали на ноги одновременно, мать пропустила меня на кровать, давая понять что она ляжет с краю, однако когда я уже лег она еще какое-то время стояла ко мне спиной словно обдумывая что-то, а затем расстегнув халат сбросила его на пол оставшись только в ночной сорочке. Она легла рядом со мной попав в мои объятья повернувшись ко мне лицом и положив свою голову мне на плечо, своей рукой обняв мой торс, а я еще крепче прижал её хрупкое мягкое и теплое тело к себе, наслаждаясь такой близостью родного человека. В такой момент мне, так сильно хотелось её ласкать, гладить её, что, не выдержав, я, наклонив голову, поцеловал её в лицо. Мать ответила на мой поцелуй, еще крепче и сильнее прижимаясь своим телом ко мне, а затем повторила несколько раз прикасаясь с своими пухлыми мягкими губами к моему лицу, с каждым разом все продолжительнее. Мне не просто были приятны её прикосновения губами, на душе у меня накручивался ком восторга увеличиваясь от её ласковых поцелуев, вызывая и у меня нестерпимое желание прикасаться к её нежному теплому телу губами. Я снова поцеловал мать в лицо, но на этот раз крепко и слегка приоткрытыми губами. Мать слегка повернула голову, и я почувствовал своими губами тепло её губ, её горячее, немного сбившееся дыхание, которые были всего в считанных миллиметрах от моих. На миг мы замерли в нерешительности, а затем словно изголодавшиеся по ласкам впились в губы друг друга. Разум мой словно заснул, отдавшись на милость инстинкта. Что происходило с нашими телами и руками беспрерывно ласкающими друг друга, я помню как в пелене приятного сна.
Ком который с огромной скоростью стал увеличиваться у меня внутри и переполнять меня, что я даже стал задыхаться от предвкушений что он скоро вырвется наружу. Откуда-то издалека доносились слабые сладострастные стоны матери со сбывшимся дыханием, а её руки нежно ласкали мое тело. Миг прозрения наступил, когда я уже лежа на матери между её широко разведенных ног почувствовал, что мой окаменевший уже обнаженный член настойчиво пытается проникнуть в неизведанное еще для него полное приятных ощущений отверстие, упираясь в горячую волосатую и мягкую промежность матери. Я почувствовал, как мать сама помогла ему отыскать её отверстие, поправив его трясущейся от сильного возбуждения рукой. Раздвигая стенк
Для окружающих наши отношения с матерью остались без изменений, ну если только самую малость, я стал послушнее и внимательнее к своей матери, а она не упускала случая, лишний раз по-матерински прикоснуться к моему лицу губами, погладить меня по голове или спине. В отсутствии отца, мы наверствовали упущенные матерью приятные ощущения, не вызывая у него ни малейшего подозрения. Однако если наши отношения для знакомых остались прежними, то мать изменилась всем на удивление. Она помолодела лет на двадцать не только, как говорят, в душе, но и внешне, приобрела вид счастливой женщины, вызывая у всех окружающий и знакомых восхищение. Однажды на приеме по случаю юбилея компании, на котором присутствовал и мы с матерью, я заметил, как обменялись незаметно для окружающих взглядами мать с дядей Юрой, во взгляде матери было открытое презрение и ненависть, в то время как дядя Юра посмотрел на неё с наглой ухмылкой, человека оставшегося безнаказанного за свои деяния. Затем, когда уже мать его не замечала, он смотрел на неё с какой-то завистью и задумчивостью. После приема наедине со мной, мать поделилась своими наблюдениями по поводу взгляда дяди Юры, выразив свое негодование, и что неплохо было бы его наказать, но только так чтобы это было естественно и понятно только ему одному. Я в свою очередь рассказал, как он весь вечер смотрел на неё украдкой и что его взгляд ни чего хорошего не предвещал ей, он словно обдумывал, как-то новое злодеяние. В подтверждении моих слов, на следующий день раздался звонок тети Тани, которая узнав от мужа, что наш отец в ближайшие дни снова улетает по делам за границу, напрашивалась к нам в гости на выходные, при этом без задней мысли заявив, что об этом ей намекнул сам дядя Юра. После разговора по телефону мать была в панике.
— Я начинаю бояться этого подонка – говорила она, прижимаясь ко мне, словно пытаясь спрятаться от него в моих крепких объятьях.
— Не надо бояться, я ни кому не дам тебя в обиду – успокаивал я её, а затем уже вместе с ней стали думать, как нам наказать этого подлеца, раньше, чем он, что-либо предпримет против матери.
Дядя Юра был выскочка, только благодаря женитьбе на тете Тане, чьи родители были компаньонами моего отца, но затем продавшие ему свою долю в компании, дядя Юра получил престижную должность в нашей компании, хотя был бездарным работником, которого терпел мой отец только благодаря старой дружбе с тетей Таней. Своего у него ни чего не было, ни квартиры, ни машины, и даже ни каких денежных средств, он жил на всем готовом, тратя свою зарплату на самого себя. Ко всему он был ревнивым тираном, но не из-за сильной любви к тете Тане, а из-за того, что боялся потерять её, а вместе с ней и все привилегии в жизни. Не удавшаяся попытка с моей матерью, сделать её своей любовницей, немного остудила его пыл, и даже на какое-то время напугало его, так как он еще был и трусом, но оставшись безнаказанным, он снова воспрянул духом. Теперь же заметив, как расцвела моя мать, он снова надеялся, что ему повезет в жизни. Посетившая нас тетя Таня в выходной день, не ведая сама дала нам много информации о своем муже, кроме того я что позаимствовал его номер телефона из её мобильника. День "расплаты" мы с матерью планировали провести еще до возвращения отца из-за границы. Звонок моей матери на мобильный дяди Юры был таким неожиданным для него, что он даже стал заикаться от волнения, а когда мать сказала ему, что она ни как не может забыть его, он и вовсе потерял дар речи, и ей пришлось несколько раз повторить, "ты слушаешь меня, все делай, так как я тебе сказала и ни чему не удивляйся, там мы будем в безопасности и нам ни кто не помешает".
Машина дяди Юры подъехала, точно в указанное время к нашему дому, и остановилась там, где было ему сказано еще по телефону. На улице уже было темно, поэтому выскочившая под тусклое освещение из нашего подъезда женская фигура в знакомом вечернем платье и с знакомой прической, не вызвали у него сомнения, что это была моя мать. И когда уже темный силуэт выскочил из темноты и снова его осветил тусклый фонарь над другим подъездом, скрывшись в темном проеме двери, дядя Юра торопливо вышел из машины закрыл её и быстро направился в тот подъезд, где скрылась женщина уверенный, что это моя мать. На третий этаж он подымался по лестнице в полной темноте, отчетливо слыша, как на том же этаже остановился лифт. Он ускорил шаг, уже ступая через ступеньку, начиная тяжело дышать от ускорения, и стараясь не пропустить ни звука. Так оно и есть, как его предупреждали, отрылась, дверь, но не закрылась, он уже подымался последний проем и видел узкую полоску света на темной лестничной площадке, просачивающейся между приоткрытой двери квартиры. Дядя Юра быстро вошел в квартиру, даже не обращая на подозрительный запах присущий притонам, не обращая на звуки, доносящиеся откуда-то из глубины квартиры, он сразу направляется к той двери комнаты, о которой ему говорила по телефону мать. Света в ней нет, но он ему и не нужен, на фоне окна стоял силуэт женщины в знакомом ему вечернем платье, к которой он приближаясь стал расстегивать свои брюки. "Возьми меня так же силой, как и в лесу, только сзади" стучало у него в голове, и вот он протягивает руки, хватая вечернее платье за подол, которое он видел на юбилее, и задирает его на спину, еще доли секунды и он рванул трусики, нужды нет их снимать до конца. Одна рука его уже опоясала низ живота, другая уже вытащила его член, и он головкой члена почувствовал её мягкие ягодицы. Она не выдерживает давления его груди на её спину и наклоняется, выставляя свою задницу, и в это время он уже безошибочно вставляет свой член в её влагалище, с силой толкая навстречу тазом. Женские громкие стоны сопровождали его толчки в ней, а по комнате распространяется зловонный специфический запах давно не подмывавшейся женщины, но дядю Юру это не останавливает он вошел в раж. Он даже сразу не смог остановиться, продолжая насаживать на свой член женское тело уже начиная взбрызгивать в него сперму испытывая оргазм, когда в комнате загорелся свет и позади его раздался пьяный удивленный мужской голос.
— Марго я не понял, это кто тебя еб*т раком
— Маньяк, меня тут насилует, а вы бл*ди водку жрете – проскрипел пропитый женский голос где-то впереди него, и он почувствовал, как ему подмахнули.
Когда он отскочил от обнаженной заднице вытащив из влагалища еще подергивающий член, из которого капали последние капли спермы на пол, то увидел перед собой, разогнувшуюся и повернувшеюся к нему передом женщину с подбитым синим глазом, которая улыбнулась ему, обнажив свои десна с выбитыми зубами и подмигнула тем же синим подбитым глазом. То, что это была подстава, сомнений у него не было, но он даже не догадывался о том, что все это, начиная с улицы, каждый его шаг снимают на скрытые видеокамеры с не скольких точек, и что в комнате, в которой он стоит со спущенными брюками, по всем углам за ним следят мини видеокамеры, некоторые из которых позволяющие снимать в полной темноте. Ему было сейчас не до этого, он лихорадочно обдумывал, как ему теперь выбраться из этого притона целым и невредимым, так как путь к отступлению ему уже перекрыли несколько здоровенных мужиков все в наколках. У него даже не успело мелькнуть ни одной путной мысли, как это сделать, как он почувствовал, что теряет сознание, от удара по голове.
— У нас на зоне из таких делали сразу женщин, так что Петро, он твою бабу трахнул, ты и начинай первый, можно сказать мы доверяем сломать тебе ему целку – словно во сне звучал голос где-то сзади, когда дядя Юра стал приходить в себя почувствовав, что задыхается от тяжести, навалившейся на его спину, от чего он даже не мог пошевелиться.
Когда сознание к нему немного вернулось,… то он почувствовал, что лежит на животе, на вонючем диване, вернее стоит на коленях на полу, а туловище его находилось на диване и на нем кто-то тяжелый сидит. Он хотел пошевелить руками, но их уже кто-то крепко держал, а ногам мешали опустившиеся брюки с трусами. Неожиданно он почувствовал, что кто-то раздвигая его ягодицы пытается вставить в его анальное отверстие, что-то скользкое и упругое. Его охватил ужас, от догадки, что это чей-то член, настойчиво упирается в его задний проход. Он попытался вскрикнуть, но крик был настолько слабым от нехватки воздуха в легких, что был больше похож на мычание.
— Слышь ты петушок, ты бы не кукарекал, а то в дыню получишь и пропустишь весь кайф – прогремел, угрожающий голос сверху его, а затем более ласково добавил – ты бы расслабился, советую, а то ж так больнее будет.
И тут дядя Юра почувствовал, как его задницу словно разорвало на части, и в неё стал проникать холодный упругий член. Он отрешенно вздохнул, понимая, что сопротивление уже бесполезно и отдался на милость насильниками. Его оттрахали сражу несколько человек порвав ему задницу, а он лежал и только глухо стонал от боли, о чем он думал в это временя ни кто не знает, но то, что он увидел несколько микро камер снимающих этот процесс не было сомнений, так как он даже успел зло улыбнуться в одну из них во время, когда менялись партнеры. С притона дядю Юру забирала уже скорая помощь, участники, хотели оставить его на ночь, но тут вступился я, заметив, что он долго не приходит в сознание. Среди собравшихся зевак из нашего дома, когда приехали машины скорой помощи и милиции, была и моя мать, склонившись к носилкам, она ехидно и нагло улыбнулась ему и тихо произнесла "тебе же было хорошо с ними, я видела, как ты даже кончил".
Первой запись просмотрела тетя Таня, не сильно то и расстроившись, а через полчаса она уже позировала записывая ответ своему мужу на видеокамеру, трахаясь со мной, меняя позы и отсасывая мой член. Когда дядю Юру выписали из больницы, он первым делом направился в наш двор, чтобы забрать свою машину и по счастливой случайности встретился со мной. Именно от меня он узнал, что его прежней жизни не существует, и прежде чем я продолжил с ним разговор я передал ему флешку, на которой мы с тетей Таней занимались любовью, с её посланиями ему. Первым, чтобы он все досмотрел до конца, а в конце, чтобы он отдал мне ключи от машины и что замки в квартире были уже новыми, а его вещи, включая и зубную щетку, были в камере хранения на вокзале. После этого я со злорадной улыбкой протянул ему листок бумаги, на котором был написан номер ячейки и код.
— Какой же ты … — произнес дядя Юра, и осекся, он прекрасно понимал, что я одним ударом могут пригвоздить его к земле, поэтому не только боялся броситься на меня драться за честь своей жены, но даже старался словами не вызвать мой гнев.
— Какой? – переспросил я продолжая улыбаться, пристально глядя ему в глаза и продолжил – смелый, что в десятилетнем возрасте бросился драться на взрослого мужика за честь свое матери, а вы даже грубого слова сейчас мне боитесь сказать, за то что я разрушил вашу жизнь.
— Нет, это не ты, это твоя мать разрушила мою жизнь, теперь я разрушу её жизнь – злобно с недоверием произнес он, испепеляя меня своим взглядом.
— Я вас уверяю, мать не принимала ни какого участия к вашему возвращению в стойло, это дело моих рук. Я хотел бы по старой дружбе вас предупредить о непредусмотрительной оплошности, если вы расскажите отцу, о том, что пытались изнасиловать её шесть лет назад в лесу, я думаю, самым лучшим вариантом для вас это будет смерть, в противном случае, вы снова встретитесь уже на зоне со своими любовниками — спокойно ответил я
— А как же её звонок по телефону, у меня же остался её номер? – кипя весь от злости, злорадно улыбнувшись, произнес он, снова доставая из кармана телефон, по которому смотрел, как я трахал его жену, так им ревностно охранявшую – И эту запись я покажу твоему отцу.
— Вы позвоните ей, пусть она выйдет сейчас на улицу, и мы уточним у неё, когда она вам звонила. А насчет записи не переживайте, думаю, отец после того как посмотрит записи вашего прелюбодеяния, поздравит меня, что я стал настоящим мужчиной, удовлетворяя вашу жену, которую вы были не в состоянии удовлетворить.
Дядя Юра нажал на клавишу, послышались длинные гудки, а затем раздался голос – Да.
— Выйди на улицу, я жду тебя во дворе, надо срочно поговорить, это касается тебя – стараясь спокойно, проговорил дядя Юра, услышав в ответ – Иду.
Какого же было его удивление, вызвавшее даже панику, когда из подъезда, в который он так неудачно вошел за вечерним платьем моей матери, вышла Марго в том же платье, приветливо заулыбавшись и потрясая сотовым телефоном, но уже с двумя подбитыми глазами. По его взгляду на меня, я понял, что он просит защиты у меня от неё, поэтому я успел махнуть ей рукой, чтобы она не подходила близко, так как следом за ней уже появился из подъезда и её Петро, так же остановившись, заметив мой взмах рукой.
— Вам надо быть осмотрительнее, с кем назначаете встречи, и где – уже не выдержав, рассмеялся я.
Дядя Юра сник, он протянул мне ключи от машины, а мне стало его немного жалко.
— У вас есть деньги, чтобы уехать из города, навсегда? — спросил я, видя, как у него навернулись слезы на глазах.
Дядя Юра отрицательно покачал головой и чуть не плача произнес — Все, эти подонки вытащили на притоне.
Я протянул ему три стони зеленых, и ушел домой, даже не ответив на его благодарность. Больше дядю Юру ни кто из наших знакомых ни когда не видел.
Теперь кроме своей матери, у меня появилась еще любовница, творившая чудеса в постели, правда друг о друге они ни когда так и не узнали.