Приятные воспоминания детства-6
4. Татьяна (послеродовое влечение)…
Прошло пять дней с момента родов. Роды были нормальными, хотя плод был крупноват. Общая продолжительность их составила 6 часов. Об этом я узнал от Татьяны, когда навещал её в роддоме. В целом она выглядела уставшей, поскольку была невыспавшейся. Малыш требовал кормления, а аппетит у него был отменный. Молока у мамочки было много, так что с этим проблем не было, а вот с режимом сна у мамочки была «напряженка». Ох уж эта «женская доля»! Тем не менее, она была радостной. Когда я увидел её спустя два дня после родов. Она была довольно бледная и какая-то безрадостная, вымученная. Зато уже сегодня в день выписки она выглядела значительно лучше.
Итак, в назначенный день, купив букет цветов, шампанское и коробку конфет, я вошел в родильный дом. Меня попросили подождать, поскольку мама с ребенком одевались. Затем меня пригласили войти в выписную комнату для принятия ребенка. Я вручил акушерке шампанское и конфеты, а Татьяне цветы. Все удивленно смотрели на меня и задавались вопросом «кто я». Неожиданно Татьяна сказала, что я её племянник, избавив меня от необходимости выкручиваться. Я поблагодарил персонал за отличные роды, и мы с Татьяной и с ребенком вышли на улицу, где нас ждало такси, заказанное мною. Мы ехали домой и, глядя на ребенка у меня на руках, я впервые ощущал гордость от того, что стал отцом, пускай и при таких обстоятельствах. Мы ехали по шумящим улицам и проспектам, где неслись автобусы, машины. Матери вели своих детей в садик, отцы давали наставление своим чадам.
А меня ничего этого не интересовало, поскольку я был сосредоточен на ребенке, который был у меня на руках. Тишину нарушила Татьяна.
— Ну как? Красивый?
— Да, конечно. – ответил я, глядя на малыша.
— Весь в папку! – лукаво произнесла она.
Затем она поправила детский «пакет» и откинулась на спинку кресла. Её лицо с закрытыми от блаженства глазами источали умиротворенность и счастье. Она улыбалась, и солнечные зайчики играли у неё на лице радостными бликами. Через десять минут мы были уже у подъезда Татьяны. Я вылез из машины и помог выбраться мамочке. Мы медленно поднялись на этаж, аккуратно шагая по лестнице, чтобы не споткнуться. Дома я уложил ребенка в приготовленную ранее кроватку. Он спал, и мы не стали его будить. Уложив его в кровать, я повернулся и буквально столкнулся лицом к лицу с Татьяной. Я не успел опомниться, как она притянула меня к себе и жадно стала целовать.
— Спасибо тебе, родной! – шептала она, целуясь. –Ты настоящий мужчина!
— Нет, — ответил я. – Это тебе спасибо! Как ты, Танюша?
— Да хорошо. Только плод был крупный. Наверное, если бы мы фистингом не занимались, то прокесарили бы меня.
Мы вышли из спальни и присели на диван. А Танюшка продолжала.
— Хорошо головкой пошел и правильно развернулся.
— Не головкой, а головой! – поправил я, смеясь.
— Да-да! Прости, дорогой. Конечно же головой. – улыбнулась Татьяна и продолжала. – Схватки были сильные и хорошие. С Пашкой таких не было. Зато он и родился на два девятьсот, а этот на четыре двести. Пятьдесят семь сантиметров, а Пашка у меня был пятьдесят один. Разрывов не было. Видимо, наши встречи помогли. – засмеялась она.
— Слушай, Тань, ты так возбуждающе рассказываешь! – засмеялся я.
— А что? Неужто уже возбудился? – засмеялась она и положила руку мне на ширинку. – О! Вижу-вижу! Возбудился! Возбудился, мой мальчик! Возбудился…
Она стала учащенно дышать и сжимать в возбуждении мой член через брюки.
— Слушай, что со мной происходит? Сама завожусь с полуоборота. – возбужденно произнесла она и прильнула ко мне. — Ну! Давай же! Войди в меня!
— Нет, мамочка. – остановил я её. – Тебе пока нельзя!
— Кто сказал? – и она принялась меня раздевать. – Это мне решать что можно, а что нельзя! Ну, давай! Давай-давай! Снимай!
Я пытался её остановить, но кто пробовал остановить норов ебливой самки, тот знает, что это не возможно. Видя, что с ней спорить бесполезно и тоже порядком возбудившийся, я перешел к управлениею этой бурей.
— Ну-ка, постой! Я хочу раздеть тебя, мамочка! – приказал я и начал её раздевать.
Татьяна послушно поднялась, а я начал снимать с неё халат.
— Да… — стонала она возбуждающе. – Да… Раздень меня! Раздень свою мамочку! – возбужденно дыша, продолжала она.
Наконец я освободил это тело от сковывающих оков.
— Ну-ка, повернись! Покажи мне, какой ты стала после родов!
Татьяна медленно поворачивалась.
— Ну как тебе? – улыбалась она. – Посмотри! Посмотри на свою мамку! Нравлюсь, сынок?
— Дддаааа… — только и смог произнести я.
А потерять дар речи было от чего. Груди, еще совсем недавно имевшие четвертый размер, сейчас были, по крайней мере, пятого, а то и шестого. Соски стали крупнее и потемнели. Грудь не висела, а просто вздымалась! Складка, которая обычно бывает у рожавших поначалу, была почти незаметна. Широкие и без того бедра стали немного шире, поскольку плод был крупный. Я, скорее машинально, чем осознанно, подошел к ней и стал целовать её. Татьяна повернулась и обняла меня. Мои руки сами потянулись к её молочным грудям.
— Возьми их! Потрогай! Вот так… Да… – опередила она мои мысли. – Чувствуешь, какими мягкими и тяжелыми они стали? Сейчас они же не пустые, в них уже есть молочко! Хочешь тепленького маминого молочка?
— Да! Конечно хочу! – сказал я и слегка сжал сиськи.
— Ооххх… — услышал я в ответ. – Какие вы кобели ненасытные! Верно говорят, что вы всегда остаетесь детьми. В любом возрасте, только игрушки у вас с годами разные… Сожми их ещё! – услышал я внезапно.
Я собрал с боков её груди и спокойно сжал их, как и просила она.
— Ааахххх… — услышал я стон. – Ещё! Ммм… Аааа…
— Я сжал их ещё, но уже сильнее, наблюдая за поведением Татьяны.
— Да! Вот так… Ещё! – прорычала она, и я увидел на её лице гримасу дикого желания и терпения боли.
— Танюша, тебе не больно? – робко спросил я.
— Неееттт… Давай! Сожми их ещё! Ну же! Перестань быть робким! Я хочу, что ты меня оттрахал, как всегда – по-мужски! Аааахххх… Ммм…
В ответ я вновь сжал с силой её сиськи.
— АААаааа! Нннннмммм… — услышал я стон.
— Ну, что? Так нравится? – усмехнулся я. – По-мужски сжал?
— Да, сыночек! Да! Узнаю теперь своего кобеля. Ааайййй! Ооооойййй!
Сжимая груди, я видел, как наливаются вены на них и чувствовал, что внутри у них начиналось какое-то действо. Внезапно рука Татьяны легла на мои руки.
— Пока хватит, дорогой. Я хочу теперь взять твоего богатыря.
Она опустилась на колени и с жадностью заглотила мой член.
— Да, мамочка! Возьми его! – кайфовал я, взяв её голову и насаживая на член.
— Мммм… Аааххх… Ннннааа… — слышалось в ответ.
— Заглатывай его полностью! – командовал я. – Давай, мамочка!
Татьяна в ответ полностью погружала член в свое ненасытное горло. Я чувствовал ее глубокую глотку. Временами она резко вынимала член и откашливалась, поэтому весь член был в слизи. От этих манипуляций мой член достаточно сильно налился и вот-вот готов был разрядиться в неё, но я сдерживал себя от разрядки.
— Давай-давай, мамочка! Сыночек соскучился по мамке и хочет, чтобы она отсосала. Давай, соси!
— Мммм… Дддаааа… — слышалось в ответ.
Через пару минут моя разрядка не заставила себя ждать и потоки спермы выстрелили прямо в горло моей мамочки!
— Аааа! Даааа! – кричал я в эйфории. – Глотай её! Сосиии…!
Татьяна судорожно глотала сперму и кашляла при этом от нахлынувших новых порций. Однако всё до последней капли было проглочено. Она смотрела на меня, сидя на коленях и умиротворенно улыбаясь.
— Ну, что? Насытилась? – лукаво спросил я.
— Да, Мишенька! – облизываясь, произнесла она.
С этими словами она поднялась и пошла ванную. Вышла она, спустя пару минут, уже чистенькой, порозовевшей и веселенькой.
— Что легче стало? – спросил я, улыбаясь.
– Да, конечно, — лукаво улыбаясь, ответила она.
Она подошла ко мне …и лукаво и пристально посмотрела в мои глаза.
— Трахни меня, Мишка. – серьезно произнесла она.
С этим словами она взяла мою руку и положила её себе на гладенькую пизду.
— Ну! Ну же! Ну… — стонала она. – Ты чувствуешь, как там у меня всё течет!
— Танька! Да нельзя же тебе! – неуверенно возразил я.
— Кто сказал? – напирала она. – Баба сама знает, что ей сейчас нужно. Захочу и через девять месяцев опять рожу. И ничего меня не волнует! Я ебаться хочу! Секса!
— Но… — пытался возразить я.
— Ну, давай же! Не бойся! Трахай меня! Я так хочу! Трахни меня как ты хочешь! Ну, сыночек! Мммм… Ну я уже истеклась вся. Ничего мне не будет!
Она сняла с меня всё, пока мы разговаривали. И когда только успела! Я даже не почувствовал! Моя рука на её пизде стала полностью мокрой. Только теперь я ощутил, что значит быть не траханой самкой с большим либидо.
— Давай! Давай-давай, любимый! – подбадривала она меня, видя мою нерешительность. – Не останавливайся!
— А если больно будет? Будешь терпеть?
— Конечно же, дорогой! Чай сама напросилась. Потерплю-потерплю! – утвердительно засмеялась она. – Давай!
— Тогда ложись на диван и задери ноги. Я хочу посмотреть какой стала твоя пиздень! – деловито распоряжался я.
— Как скажешь, сыночек! – услышал я в ответ.
Она легла на диван и, согнув в коленях ноги, задрала их до груди.
— Так хорошо видно? – услужливо спросила она.
— Отлично! – ответил я в возбуждении. – Просто отлично… Вот это да!
Я увидел бритую пизду и частично сохранившийся след от йодной помазки. Привычным жестом я взял пальцами обеих рук половые губы и раздвинул их в стороны.
— Боже мой! Какая прелесть! – воскликнул я.
Передо мной зияла розовая дыра, тщательно подзакрытая складочками растянутого влагалища. При первой же попытке растянуть эту дырку я не встретил никакого сопротивления мышц влагалища.
— Вот это да! Просто сказка! – продолжал я восхищаться вслух.
— Рада, что тебе нравится! – произнесла мамочка. – Ну же! Раздвинь мою развратную рожавшую письку! Посмотри у меня там! Я же знаю, что тебе нравится!
Разведя пальцами влагалище, я увидел внутри нежно розовую и крупную шейку, благо солнечный свет падал из окна прямо на Татьянину пизду. Шейка еще не до конца закрылась и этот факт натолкнул меня на приятные воспоминания наших дородовых встреч. Я привычно смазал свою левую руку лубрикантом и ввел во влагалище.
— Ааааа! Мм
— О-оооойййй!… Аааа..! ЙйййААА!… ММААаааа!… – услышал я.
— Терпи-терпи, мамуля! – цинично говорил я. – Ты уже дважды мамочка… Терпи…
— Ааааа! ООййййй! ААнннн… Ууууйййй! О-о-ййй! – продолжала стонать она, сжимая край дивана и подаваясь ногами на мою руку.
Я в этот момент периодически сжимал и разжимал шейку с разных сторон. Затем я вновь попытался засунуть в неё палец. На этот раз он погрузился чуть глубже.
— Ууууйййй! Мммааааа!… Нннн… УУуууу… Аааййййй! – кричала Татьяна.
Я вытащил руку из влагалища. На пальце было немного крови.
— Давай быстрее садись на мою руку! На мой большой палец! Я хочу трахать тебя большим пальцем! – скомандовал я.
— Дддаааа! Делай как хочешь… — ответила она, поднимаясь и часто дыша.
Я положил свою левую руку, сжатую в кулак, на покрывало и выставил большой палец вверх. Татьяна, как курочка на насесте, уселась на него всем телом. В результате мой палец глубоко проник во влагалище и уперся в шейку опустившейся матки.
— Аааайййй! Ммммм… — вскрикнула Татьяна и запрокинула голову.
— Класс! Как у тебя маточка-то уже опустилась! — цинично произнес я. – Давай! Садись полностью на палец! Тааак… Чтобы он упирался в шейку! И посиди так!
— Ааааайййй… Ммммаааааа! Уууййййй!… Ооооойййййй… Мммнннн… Ты что-то задумал, негодник? — слегка улыбаясь и учащенно дыша, спрашивала она.
Я дал ей так немного посидеть и отдохнуть, а затем продолжил свое развратное действо. Я согнул внутри большой палец и немного повернул руку, чтобы осуществить то, что задумал. В результате моих действий мой большой палец уперся в приоткрытую шейку.
— О-о-ооооййййй! Ууууууууу!!! Ааааааааммммммм!!! – вскрикивала Татьяна, закрывая себе рукой рот и прикусывая палец. – МааааммммАААА!!! МааамммоооччккАААА!!! Оооооййййй!!! ОООЙЙЙЙ!!!
— Да, мамочка! Да! Сядь и посиди на пальчике! Не ерзай! Пусть шейка привыкнет! – командовал я, не обращая внимания на её крики и стоны.
Я чувствовал, как её матка буквально боролась и пыталась приспособиться и раскрыться под размер моего пальца. Так прошло минуты три, может пять. Я почувствовал, что фаланга пальца уже достаточно растянула шейку.
— Тааакккк… – спокойно командовал я, не обращая внимания на её крики. – А теперь давай сначала неспеша ритмично вверх-вниз! Насаживайся на палец! Ну, как ты умеешь!
Татьяна послушно приподнялась и тут же опустилась на мою руку, сопроводив это очередными криками и стонами.
— Аааайййй! Ммммм… Ты что, хочешь меня оттрахать прямо в матку? – возбужденно кричала она, превозмогая боль.
— Не ерзай! – крикнул я. – Садись прямо на палец! Да! Я хочу оттрахать тебя именно так! Хочу раскрыть тебе шейку пальцем и трахнуть тебя пальцем в шейку матки!
— Аааааййййй! Мммммм… Боль…ннООоо! — стонала и кричала она при очередном опускании на мою руку.
— Терпи-терпи! У тебя такая классная пизда, мамочка! Обожаю ебать её! – произнес я, продолжая пальцем растрахивать шейку. – Ты же у нас только что родила, поэтому не забыла ещё ощущения при родах. Давай, старайся! Ещё немного и я войду!
— Аааайййй! Ооооойййй! Мммааамооочкиии!!! Ооооуууууу… Аааааа…
Она ритмично садилась на мою руку, и палец тыкался теперь как раз прямо в шейку. Так как она полностью садилась на руку, то палец буквально «припирал» шейку. Но ритм и настойчивость делали свое дело и шейка начала открываться под напором веса и моей настойчивости. Поначалу в шейку палец проникал только на пять миллиметров, а спустя несколько минут скачек и на весь ноготь. А Татьяна всё кричала и прыгала на руке. Стоит ли говорить, что от этих действий из влагалища пошли выделения. Я остановил Таньку и вытащил руку из пизды.
— Ого, Танька! Кровь! – вскрикнул я.
Татьяна пренебрежительно провела рукой по пизде и размазала кровь по лобку.
— Это из шейки, – произнесла она, учащенно дыша. — Ты же шейку расширяешь, вот и кровь! Не останавливайся! У нас у баб как у кошек – все заживет! Давай, Мишенька! Дальше, родной! Еще! – просила она, как будто и не было стонов и криков до этого.
— Тебе же больно! – удивился я.
— Ну и что! Ничего ты не понимаешь! У нас баб сначала болит, а потом зудит и играет. – засмеялась она. – Всё удовольствие через боль. Чувствуешь себя стопроцентной самкой! Давай, родной, продолжай!
С этими словами она сама взяла мою руку и облизала пальцы. Затем она вновь уселась своей пиздой так, чтобы палец проникал в шейку и вновь понеслась.
— Ааааа… ну, давай… еби меня, любимый!… Аааааййййй… КлассноООО… — пошли её стоны. – Расширь мою шейку! Войди в неё! Ааааа! ДДДааааааа!!!
— Полностью! Полностью садись! – командовал я. – Садись шейкой на палец! Вот таааккк…
— ААААааа! ЙЙЙ… ООООоооо… — послышалось в ответ.
— Ддааа… Вот тттаааакккк… — растягивал я с удовольствием ощущая, как шейка насаживается на палец.
— ММммммАААааа! АААаааа! – кричала Татьяна.
— Да! Ты у нас мамочка что надо! Даааа, мамочка, давай! Шейкой садись! Ттаааакккк… Ещщщёёё…Шейкой! Дааа!
Я чувствовал, как внутри пизды всю было слизким от крови и смазки, но безбашенный секс с этой самкой, захватил меня полностью. Её шейка уже охватывала мою фалангу указательного пальца. Кровь остановилась. Внезапно я почувствовал, как мой палец проник в её матку.
— АааЙЙЙ!.. – крикнула она и схватилась за низ живота, сжав его рукой. – Ты в матке уже?
— Да, мамочка! Терпи-терпи! – кричал я в восторге. – Мой палец уже у тебя в матке, мамочка!
— Уууухххх… сыночек… Мммм… — стонала она. – Больнооо…
— Терпи! Представь, что ты вновь рожаешь! – кричал я в экстазе. — Терпи!
— Аааайййй! Ааааа… Мммм… Ооооойййй! Давай ещё! Я потерплю… уууу… — произнесла она, прикусив губу и впившись руками в диван.
Я покрутил палец внутри матки.
— УуууЙЙйййАААааа… Ааааанннн… — услышал я её охи. – Оооо…слушай, словно вновь рожаю… АааааЙЙйй! ММааа МаааммооооччкИИиии!…
— Как классно! Обалденная пизда! Ну-ка, потужся! – приказал я.
— Дддаааа!… Мишенька… Дддаааа!… – кричала она. – Ммммфффф… Ууууффф… Нннн… ААаааафффф!…
Татьяна напряглась, и я почувствовал движение всего влагалища навстречу моей руке. Матка ещё более расслабилась и шейка дополнительно размягчилась. Я взял расслабленную шейку двумя пальцами и сжал, удерживая её.
— Таааккк… Классно! Теперь попробуй потихоньку встать. – спокойно произнес я.
Татьяна начала подниматься, кряхтя и ноя при этом.
— Ооойййй… Аааанннффф… — слышалось от неё.
— Медленно! – командовал я.
— Оооойййй! МММаааа!… – начала она.
— Я матку тебе держу, а ты медленно поднимайся. Даай-давай! Мееедленно… Таааакккк…
Она приподнималась, а я с распирающим удивлением наблюдал, как удерживаемая мной шейка тянула матку вниз, потихоньку вылезая при этом из влагалища наружу.
— Ааааааййййй! Не могу бООольш… …МишенькААААаааа! – взмолилась Татьяна и схватила мою руку.
— Ну, ладно! На сегодня хватит с тебя! – вальяжно сказал я. – Ну, потрогай свою шейку! Да! Погладь её!
Татьяна истерично стала гладить пальцами шейку, а я целовал и обнимал её.
— Милая моя, — шептал я ей. – Спасибо тебе, родная! Спасибо за всё! Ты у меня умничка! Заинька моя!
Татьяна в ответ стала вновь заводиться, но я пресек на этот раз это буйство.
— Танюшка! – начал я. – Давай подоим тебя?
— Мммм… — лукаво произнесла она. – Молочка захотел, бычок ты мой? Ну, сейчас-сейчас. Мамочка организует!
С этими словами она стала усиленно массировать свою ставшую уже твердой от прилива молока грудь. Она растирала и сжимала её, поднимала и опускала, покручивала. Потом подошла к дивану и, нагнулась. Сиськи свесились, и она ими трясла из стороны в сторону, как двумя волейбольными шарами. После нескольких минут таких упражнений она подошла ко мне и направила свой сосок прямо в мой рот. Поток сладкого и теплого молочка ударил мне в небо. Я был на седьмом небе! Это вкус, такой родной и всегда желанный, напоминал мне моё детство. Танюшка с нескрываемым восторгом смотрела на меня, наслаждаясь своей властью в данный момент надо мной. Она игриво поднимала свою грудь и, отпуская её, смеялась, видя, как она плюхается на моё лицо. Так мы игрались с её молоком. Затем я попытался схватить одну грудь и самостоятельно подоить её. К моему удивлению мне это не удалось, чем я, в очередной раз, насмешил Татьяну. Оказывается дойка это целая наука и у каждой бабы она своя. А молоко всё лилось и лилось… мне было так хорошо, что больше ничего не хотелось.
…Это были, пожалуй, одни из самых ярких мгновений из детства и юности. Наши встречи стали регулярными. Танюшкин малыш рос здоровым и сильным мальчиком, на радость мамочке и мне. Мамочка расцвела и похорошела, стала больше следить за собой. Спустя пару лет на работе она встретила мужчину, который был младше её на два года. Я был очень рад, поскольку у нас бы в любом случае ничего не вышло. Но больше всего была рада Татьяна. Она словно помолодела и просто летала, а не двигалась. На её лице давно пропала хандра и уныние. Вот что делает с людьми любовь! А наша встреча была всего лишь увлечением, круто переменив жизнь каждого из нас. Никто из нас ни о чём не сожалел, мы и дальше поддерживали дружеские связи. Через год Татьяна и Влад (так звали её избранника) поженились. В этот момент невеста уже была на четвертом месяце беременности. Удачи, счастья и любви, молодоженам!
(КОНЕЦ)
Анатолий Аллюров